Ледыш и Недотрога

Глава 26. Виолетта

Почему-то мне было боязно встретиться взглядом с Ледатом. Может, из-за того, что произошло накануне? Казалось, мы вот-вот поцелуемся, и я признавала, что в тот момент мне хотелось этого. Но этот ненормальный отпрянул, будто обжёгся, и ушёл, не прощаясь. Не ответил ни да, ни нет…

Охватившее меня оцепенение разбилось от хлопка по плечу.

— Твоя взяла! — возвестила Руся и повернулась к парням. — Ледыш пришёл на занятия.

На нас оглядывались. Фанатки Ледата шептались и поглядывали на меня с неприязнью, и я ощутила, как смущение, окутавшее меня после ночного разговора у подъезда, будто рукой сняло. Мама всегда говорила, мол, не злись на тех, кто завидует. Ведь так они признают, что ты лучше их. А, значит, я ближе к Троцкому, чем кто либо.

Это придавало мне смелости взглянуть на Ледата, который обсуждал предстоящую репетицию с Вадимом. Казалось, Троцкий как-то изменился. Его лицо было таким же бледным и осунувшимся, щёки ввалившимися, но в уголках губ притаилась улыбка, а миндалевидные глаза светились воодушевлением.

— Чего лыбишься? — шепнула Руся мне на ухо.

Я вздрогнула и отвернулась:

— Радуюсь, что победила. — Поправила на плече рюкзак и кивнула: — Идёмте, а то не успеем до звонка. Первой парой лекция по истории искусств.

Как удачно, что Ледат пришёл именно на урок Даниловой! Мария Алексеевна наверняка расскажет ректору о моём успехе, и тот позволит нам выступить на конкурсе. Мне не терпелось поехать в клуб Черных и послушать, как будет звучать наша песня там, где стоят новенькие инструменты, и в зале приятная акустика.

На занятиях я то и дело оборачивалась и смотрела, как Ледат что-то записывает, сидя на самой галёрке. Разумеется, это не лекции! Ведь парню не нужно конспектировать, чтобы запоминать. Мне было очень любопытно, что он там делает, но стоило подойти на перемене, как Троцкий закрыл тетрадь и ухмылялся, наслаждаясь моим разочарованием.

— Дурак, — в конце концов, не выдержала я. — Ведёшь себя, как пятиклассник, который пишет любовное письмо.

Он поднял голову и посмотрел на меня искрящимися весельем глазами.

— Ты почти угадала. Что теперь? Спросишь, кому?

— Вот ещё, — возмущённо фыркнула я и, развернувшись на месте, отправилась на своё место.

Больше я к Троцкому не подходила и даже не смотрела в его сторону, потому что мне до чёртиков хотелось узнать, что же он пишет на самом деле. Неужели новую песню? Она будет о любви? Перед внутренним взором тут же вставала картинка, как мы стоим у подъезда, Ледат наклоняется, а сердце колотилось так быстро, что, кажется, вот-вот выскочит…

— Ты почему покраснела? — забеспокоилась Полина и повернулась к подруге так стремительно, что взметнулись рыжие локоны. — Вика, кажется у Недотроги темпа!

— Заболела? — нахмурилась та. — Сейчас, когда конкурс на носу?!

— Нет-нет, — поспешила заверить взволнованных девочек. — Со мной всё в порядке. Просто здесь очень жарко.

— Хм, — кутаясь в вязаный кардиган, не поверила Поля.

Стоило прозвучать звонку, она тут же подскочила и подбежала к Троцкому.

— Вокалистка простыла! Что делать будем?

— Она здорова, — на миг оторвавшись от тетради, Ледат бросил на меня насмешливый взгляд. — Мы почти поцеловались этой ночью, вот она вспоминает и краснеет, как пятиклассница.

Только что однокурсники переговаривались каждый о своём, и аудитория гудела, будто пчелиный улей, но после слов Троцкого установилась мёртвая тишина, и все обернулись ко мне. Сердце пропустило удар, а в лицо бросился такой жар, что, казалось, прикоснись к щеке, и та зашипит, как раскалённая сковородка.

«Как он мог это сказать?!» — запаниковала я, не зная, куда деваться от изумлённых взглядов.

Хотелось провалиться сквозь землю, но тут Ворона, поднявшись, прихватила рюкзак и, расталкивая остолбеневших сокурсников, приблизилась ко мне.

— Идём, похаваем!

И потащила меня к выходу. Только мы пересекли порог аудитории, как за спиной будто что-то взорвалось — все начали говорить разом на повышенных тонах. Я прижала ладони к ушам, не желая слышать проклятия в свой адрес, и проворчала:

— Как же я его сейчас ненавижу.

Руся покосилась на меня, но лишь ухмыльнулась, ничего не сказав. Полина и Вика догнали нас уже у столовой. Девочки вцепились в мои руки, и я ощутила себя под конвоем.

— Так вы вместе? — выпытывала Поля. — Когда это началось? Он тебе признался? Или…

— Ш-ш! — осадила её Вика и, поправив очки, прошептала: — Ты первая девушка, с кем официально встречается Ледыш. Поэтому с этого дня тебе стоит быть очень осторожной. Нигде не ходи одна. Смотри, куда садишься, на что наступаешь… Даже наверх посматривай! Никогда не знаешь, откуда прилетит.

— Зачем вы её пугаете? — набирая на поднос тарелки с едой, фыркнула Руся. — Ничего не бойся, Недотрога…

И тут, будто в подтверждение, на меня наскочила какая-то девушка и, опрокинув поднос, облила горячим супом. Я вскрикнула от боли, а незнакомка театрально прикрыла рот и выпучила глаза:

— Ой! Прости… И как так получилось?

Развернувшись, она вернулась к подружкам, которые встретили её, будто победительницу сражения, хлопали по ладони и, поглядывая на меня, откровенно смеялись.

— И чего Ледыш в ней нашёл? Ни рожи, ни кожи, ни характера!

— Эй! — возмутилась Ворона.

Она направилась со своим подносом к девушкам, явно намереваясь отомстить, но студентки быстро отступили, впрочем, не покидая столовую. Вокруг меня собралась толпа, студенты радостно обсуждали произошедшее. Вернулась Вика и протянула мне бумажное полотенце:

— Виолетта, идём в медпункт.

— Не нужно, — промокая любимую футболку, с которой придётся попрощаться, ибо о том, чтобы отстирать борщ и не повредить уникальный арт, и речи не было. — Суп был горячим, но это не кипяток.

— Вот стерва! — сжав кулаки, прошипела Полина и гневно посмотрела на меня: — И ты ничего не ответишь?

— Накричать или оттаскать за волосы? — Я отрицательно покачала головой. — Не хочу продолжать представление. Я отвечу ей на сцене.

— Вот поэтому она мне и нравится.

Вздрогнув, я обернулась и тут же утонула в глазах Ледата. Он снял с себя куртку и накинул на меня, окружая облаком аромата терпкой кожи и пряного мускуса. Не убирая руки с моих плеч, потянул к выходу.

— Идём. Пора репетировать.

Я шла, не чуя под собою ног.

Что он до этого сказал?!