Личное дело майора Власовой

Возле подъезда я размышляю: будить или не стоит? Но решаю оставаться джентльменом до конца, а потому подхватываю Ангелину на руки, кое-как цепляю её сумку и иду к лифтам. Внутри тесновато, и я перехватываю женщину так, чтобы не ушиблась головой, отчего она просыпается.

Смотрит сонно, не сразу понимая, где находится. В каких условиях находится. А поняв, округляет глаза и шепчет:

– Ты просто сумасшедший!.. – Но при этом прижимается теснее ко мне, забрасывая руки на плечи.

Я торопливо покрываю поцелуями и облизываю её лицо, пока она не начинает смеяться.

– Мне щекотно, Жень, перестань! Фу!

Створки лифта разъезжаются на седьмом этаже, и я аккуратно выношу её на площадку и только там ставлю на ноги.

Борясь с зевотой, Ангелина открывает двери и, раздеваясь на ходу, бросает:

– Можем сэкономить время и принять душ вместе…

– Я не собирался настаивать, хоть и ты и обещала мне крышесносный секс, но буду дураком, если откажусь от твоего заманчивого и перспективного предложения, Ангелочек!

Припускаю за ней, сгребая в охапку на ходу. Начинаю целовать шею, ласкать грудь, чтобы не терять ни секунды времени.

В ванной я быстро скидываю вещи и заканчиваю раздевать Ангелину. Опускаясь к её ногам, чтобы стянуть джинсы с трусиками, на могу удержаться: целую низ живота, идеально гладкий лобок, быстро ныряю языком между половых губ, вызывая сдавленный женский стон.

– Не сейчас, Женя, – умоляюще шепчет она. – Сил уже нет, боюсь, что просто рухну на пол. Ноги уже не держат от этой проклятой усталости.

– Ладно, – испытывая малую толику недовольства, отвечаю ей. – Тогда давай я тебя искупаю.

Ангелина едва кивает головой, и я помогаю ей встать под душ и включаю воду. Стараюсь действовать быстро. Массажными движениями разношу по женскому телу ароматный гель, тщательно взбиваю пену на волосах, смываю до скрипа распаренной кожи под пальцами. Пока она млеет под брызгами горячей воды, несколькими размашистыми движениями моюсь сам. Повязываю вокруг бёдер полотенце, укутываю Ангелину в халат и привычно подхватываю на руки.

В спальне укутываю её в одеяло, крепко сжимаю руками и целую макушку:

– Спокойной ночи, Ангелочек!

Ответом мне служит лишь тихое сопение. Надо же, как уморилась!

Зато с утра, едва светает, она будит меня настойчивыми ласками. С коварной усмешкой садится сверху, позволяя мне скользнуть внутрь без долгих прелюдий, сама задаёт ритм.

Я сжимаю в ладонях её груди, пальцами сминая податливые соски. Какое же это блаженство! Я хочу начинать каждый день своей жизни именно так!

Мне горячо, влажно, узко, сладко. Ангелина умело приближает нас обоих к оглушительному оргазму, и мы кончаем одновременно.

Чувствуя первые сокращения гладких мышц, я притягиваю её к себе для поцелуя. Глотаю стоны и выдыхаю:

– Идеальная! Моя!

Пока Ангелина делает свои женские штучки, быстро готовлю завтрак и к её приходу уже раскладываю по тарелкам пушистый омлет со стручковой фасолью.

– Великолепно выглядишь, Ангелочек! – бегло целуя её в губы, отвешиваю комплимент, хотя за полчаса отсутствия в ней не изменилось ровным счётом ничего.

Её губы расплываются в счастливой улыбке. Женщина закидывает руки мне на плечи, путается пальцами в волосах, невесомо целует. Идеальный момент. Ангелина буквально сияет от счастья, отдохнувшая, спокойная и удовлетворённая, и это счастье безумно ей к лицу.

– Садись завтракать, – говорю ей, шлёпая по ягодицам. – Пока не остыло.

Она с видимым удовольствием поглощает еду, запивая литрами кофе, и говорит мне:

– Собирайся, поедем искать свидетелей!

Смотрю на женщину с удивлением, и она закатывает глаза:

– Что? Во-первых, мне нужны колёса. Вдруг придётся сидеть там часами? Во-вторых, с тобой явно веселее. В-третьих…

– Понял я, понял. – смеюсь я. – Сейчас оденусь.

Испытываю облегчение, что мне не пришлось напрашиваться ей в напарники. Пока все на взводе, а её Власов просиживает штаны в изоляторе, для неё небезопасно шнырять по городу в одиночку. Я бы всё равно нашёл предлог, чтобы поехать с ней. Поэтому рад её маленькому бескомпромиссному желанию отправиться на поиски возможных свидетелей убийства со мной. Осознанно или нет, Ангелина облегчает мою жизнь и мои попытки её уберечь.

Через час я паркуюсь на краю улицы, в конце которой в ночь с пятницы на субботу произошла трагедия. Безлюдная и пустынная, она не внушает мне доверия, но я беспечно выхожу из машины следом за Ангелиной.

Мы проходим от дома к дому, но нас ждёт разочарование. Дома дачного посёлка необитаемы.

Заметив у одного из участков довольно свежие следы протектора, выходящие из-за высокого забора, Ангелина долго изучает их, прежде чем изречь:

– Вот тут, пожалуй, подождём. Возможно, хозяева скоро вернутся.

Но в течение дня и даже когда совсем темнеет никто не появляется.

За время нашего ожидания мы общаемся на отвлечённые темы. Вроде ни о чём толком, но сразу о стольком разом! А когда от голода уже сводит желудок, я предлагаю:

– Прервёмся до завтра?

– Видимо, это снова тупик, – расстроенно вздыхает Ангелина.

– Ну с чего ты взяла? Кто-то здесь бывал, причём совсем недавно. Найти владельцев не составит труда…

– Я не хочу, чтобы в управлении знали, чем я сейчас занимаюсь. – тихо признаётся она. – Я никому не могу доверять. Если я влезу в базу данных, мой интерес станет очевидным, и, я боюсь, что Ярослава в этом случае попытаются убрать.

Стучу пальцами по рулю.

– Есть вариант попробовать узнать данные о владельце участка через кадастровую палату.

– Если я сделаю официальный запрос… – начинает Ангелина, но я перебиваю:

– А если неофициальный? Я могу попробовать влезть в их систему, – предлагаю ей, потому что это вполне в моих силах. – Для этого мне нужен твой ноутбук и некоторое количество времени.

Минут пятнадцать, не больше. И то лишь потому, что я не уверен, что у неё имеется нужный софт, чтобы никто не смог отследить наш интерес.

Ангелина Анатольевна прикусывает нижнюю губу и задумчиво смотрит на меня.

– Это же будет незаконно добытая информация? – вздыхает наконец она.

– О, детка! Конечно, незаконно! – усмехаюсь я. – Но на войне все средства хороши, а ты в любой момент сможешь оформить задним числом официальный запрос для отражения в материалах дела.

– Ладно, – с сомнением протягивает она. – Потом решу, как провести по бумагам… А сейчас ты прав, на войне все средства хороши. Мне Ярика нужно скорее достать из СИЗО, а что будет потом уже не столь важно!

– Всё будет хорошо, вот увидишь, – успокаиваю её и беру курс домой.

Пока наскоро ставлю ужин, сажусь здесь же, на кухне, с ноутбуком Ангелины. Она вертится поблизости, с любопытством заглядывая в экран и внимательно отслеживая все производимые мной манипуляции. Собственно, я догадывался, что именно так и будет, поэтому не мог просто войти в ведомственную систему под своими данными и посмотреть всю нужную информацию. Откуда у меня доступы к базам данных ФСБ, объяснить ей было бы затруднительно, а сказать прямо я не могу по понятным причинам.

Мы так долго разрабатывали этот чёртов клуб, я так долго жил под прикрытием, пытаясь выйти на самую верхушку, чтобы мы накрыли весь преступный синдикат одним махом, что провалить всё из-за такой мелочи, было бы просто нелепо!

– Помешай мясо, – велю ей, подключая несколько программ для запутывания следа в сети разом. – Почти всё.

В следующий момент, когда Ангелина снова устраивается на соседнем стуле, я подбираю в специальном приложении коды авторизации кого-то из сотрудников Кадастровой палаты для доступа к их системе, ввожу предложенные данные для авторизации и попадаю в их программу.

– Давай адрес, Ангелин, – прошу её, открывая поисковую строку. Вписываю под диктовку. Нажимаю кнопку “Поиск”. Мы замираем, разглядывая, как система подгружает данные. Кружок крутится и крутится, и Ангелина пыхтит мне на ухо от напряжения. А в следующее мгновение на экране появляется несколько строк, и я заключаю: – Вот и всё. Все документы по интересующему нас участку прямо перед тобой, изучай.

Уступаю ей место, возвращаясь к плите. Она увлечённо вчитывается с строчки, отыскивая самую последнюю дату постановки на учёт, а я нахожу на полке пакетики дикого риса и ставлю гарнир.

– Спасибо, Жень! – кидает мне в спину Ангелина.

– Да не за что, рад, что смог тебе помочь.

– Я не только про документы, – тихо говорит она. – А ещё и про ужин, который ты, учитывая помощь, вовсе не обязан сейчас готовить. Это я должна была бы крутиться возле плиты, пока ты взламывал для меня систему. Но я отвратительная хозяйка и просто никудышная женщина!

Несмотря на её звонкий смех, разливающийся по кухне, я различаю за ним нотки горечи. Словно она действительно сожалеет…

– И кто сказал, что женщина непременно должна готовить? – с задором отвечаю ей. – Разве любовь вообще про кухню? Мне вполне комфортно вот так: когдамояженщина занимается своими делами, сидя рядом со мной. А накашеварить я и сам могу. Никаких проблем.

Поворачиваюсь, чтобы успеть мельком увидеть в её взгляде благодарность, уважение, восхищение даже. И не могу сдержать улыбки. Неужели ни один из её предыдущих мужчин не понял, как просто сделать её счастливой? Что для этого всего-то и нужно лишь принимать её такой, какая она есть, без жалких попыток вылепить из такой восхитительной женщины пародию на какой-то недостижимый идеал?