Лучший друг моего парня 2

Глава 1

Примерно два месяца спустя

— Исаева, место двадцать три, — произношу, запыхавшись.

Стараюсь отдышаться, наклоняясь чуть вперёд, опираюсь на ручку чемодана.

Проводница двухэтажного поезда, на который я чуть не опоздала, быстро просматривает списки пассажиров, тыкая стилусом в планшет.

Убираю с лица выбившиеся из хвоста пряди и провожу ладонью по мокрой шее.

Пришлось бежать.

— Ваш паспорт, пожалуйста, — голос проводницы возвращает меня обратно в реальность.

— Держите.

Протягиваю документ и расстёгиваю пуговицы на пальто. Фотография в паспорте у меня не самая удачная. Только выпустилась из детского дома и была похожа на колючего ёжика. Секущиеся волосы неопрятно торчали в разные стороны, брови нуждались в уходе, как и серая кожа лица. Глаза большие, серьёзные и печальные.

После я научилась за собой следить. Прошло меньше двух лет, а я уже совсем другая.

Не сломалась и вырвалась из нищеты. Поступила в хороший вуз, учусь, снимаю квартиру. У меня есть самый лучший любящий парень, семья которого от меня в восторге.

Так, по крайней мере, считают мои подписчики в социальных сетях. А вы в курсе, что девяносто девять процентов снимков в сети врут?

— Всё в порядке, проходите, у вас первый этаж. Скоро отправляемся.

Забираю документы и, подхватив поудобнее чемодан, захожу в тёплый вагон.

Продвигаясь по салону, чувствую на себе липкие мужские взгляды. Незаметно чуть ниже одёргиваю короткий белый свитер, оголяющий пупок. Затем и вовсе прикрываю живот пушистой шапкой, что держу в руках.

Добираюсь до нужного номера. На моём кресле, у окна, сидит старушка.

— Здравствуйте, — произношу осторожно.

Моя соседка вежливо кивает, явно не собираясь меняться местами. Её морщинистое лицо выражает дружелюбие и интерес. Серебристые волосы стянуты в тугой пучок, а на коленях лежит переноска, откуда раздается трусливое и истеричное:

— Мяу.

Какая прелесть. Непроизвольно морщу нос.

Не то чтобы я имела что-то против кошек и прочей живности. Ладно, если бы она одна была в этом вагоне. Но перед праздниками не так просто купить билет, поэтому я попала в вагон, где возможна перевозка животных. Например, из-за кресла, расположенного чуть дальше по проходу, устроив голову на плече своего хозяина, коричневыми глазами-бусинками на меня смотрит такса.

Снимаю пальто и, аккуратно свернув его, убираю на багажную полку над сиденьями.

Уперев руки в бока, смотрю на свой чемодан. Это будет сложнее.

— Милая, не уберешь туда мой портфель? Спину прихватило.

— Конечно.

Подхватываю с пола увесистый рюкзак, словно набитый кирпичами. Приподнявшись на носочках, пытаюсь запихнуть его наверх.

— Давай помогу.

Внезапно моей ладони касаются чужие пальцы, а спина прижимается к чему-то твёрдому. Отдергиваю руку, отступая в сторону, и, повернув голову, смотрю на незнакомого высокого парня с копной растрепанных светло-каштановых волос. Загорелый. Тонкий аристократический нос с еле заметной горбинкой и длинные ресницы. Красавчик. Он подмигивает мне, приподнимая уголок губ. Ловко забрасывает наверх сначала рюкзак моей соседки, а потом и мой небольшой, но тяжёлый чемодан.

— Спасибо.

— Обращайся, — кивает парень и занимает своё место на другой стороне прохода, через два ряда от моего.

Опускаюсь в своё кресло и понимаю, что мы сидим лицом к лицу. Придётся смотреть на него всю дорогу.

Глубоко вдыхаю через нос и медленно выдыхаю. В мои планы входило весь путь глазеть в окно, заткнув уши наушниками с важной лекцией моего куратора, которая выпала на даты, когда мне предстояло уехать.

Не хочу возвращаться в свой город.

Нервничаю так, словно отсутствовала не три дня, а больше. Кажется, что прошло полгода, такие насыщенные выдались дни в столице. Если бы смогла, то задержалась бы подольше. Мне некуда спешить. У меня нет места, которое можно назвать домом. Нет родных стен, в которые хотелось бы быстрее попасть. Нет родных, которые встречали бы меня на перроне и обнимали после долгой разлуки. Нет настоящих и верных друзей. Ничего нет.

Есть Саша, мой парень.

Наши отношения далеки от идеала, и редкие встречи устраивают обоих. Не утраивают они только его мать, которая записала меня себе в невестки без возможности отказа.

Ей казалось, я должна чуть ли не мыть ступни её сыну за то, что она закрыла мои долги и подкинула деньжат на карточку. Словно я ничего ради этого не сделала, а села к ним на шею, свесив ножки. Но это было не так. Мне пришлось не единожды соврать полиции ради всей семьи Соколовых. И я продолжаю врать ради них с регулярным постоянством в обычной жизни.

Когда я думаю о Саше, перед глазами всегда всплывает не его миловидное лицо в обрамлении светло-русых волос. Не его голубые глаза и полные губы. Не его голос.

Мою память и воображение целиком и полностью занимает другой человек. Человек, который разбил моё сердце. Его лучший друг.

Мирон Гейден не ушел из моих мыслей и сердца, хотя я очень хотела вытравить его оттуда и жить спокойно. Как до встречи с ним. Но, видимо, это больше невозможно.

Он как яд просочился в мою кровь и отравляет своим невидимым присутствием моё существование. Поэтому я очень хочу уехать подальше от нашего города, где мы познакомились. Так, как сделал это он.

Моя будущая свекровь будет в «восторге» от этой перспективы.

Но мне плевать на её мнение. Это нужно мне. Сменить место жительства хоть на время. И перестать бывать в тех местах, которые навсегда ассоциировались у меня с Мироном.

Машинист сообщает об отправлении скорого поезда, и мы трогаемся.

Прикрываю глаза и сижу неподвижно под вялое скрипучие мяуканье соседского кота. Щёку жжёт и покалывает от пронзительного взгляда парня напротив, но я делаю вид, что сплю. Ровно до того момента, пока мой пустой желудок не напоминает о себе громким урчанием.

Спрашиваю у проводницы, где находится вагон-ресторан, игнорируя автоматы, набитые сэндвичами не первой свежести, шоколадками и сладкой газировкой.

До города ехать около трёх часов, и мне нужно что-то посущественнее быстрых углеводов.

В вагоне-ресторане все столики заняты. Скольжу взглядом, решая к кому подсесть. Я пристроюсь в углу со своим чаем в ожидании еды и никому не буду мешать.

Останавливаю глаза на девушке, сидящей ко мне спиной в конце вагона. Она тоже одна. И решительно направляюсь в её сторону.

— Здравствуйте, я могу к вам присоединиться? — спрашиваю, равняясь с ней.

И тут же жалею о своём решении. В районе солнечного сплетения болезненно сжимается уже ставшая привычной пустота. Инстинктивно прижимаю руку под грудью, пытаясь унять жжение.

На меня смотрит женщина, породившая чудовище, разбившее моё сердце. Что, если он тоже где-то здесь?

1.1

Ирина Гейден широко улыбается мне, как старой доброй знакомой, и кивает, указывая рукой на другую сторону стола.

— Конечно.

Узнала? Или нет? Может, это просто вежливость? И мне не о чём переживать, лишь о том, что её сын может быть где-то поблизости. При одной мысли о Мироне мороз бежит по коже, а сердце заходится в трусливом припадке. Мы не виделись два месяца! И я не уверена, что сейчас готова с ним встретиться.

— Спасибо.

Неуверенно присаживаюсь на край сиденья, хотя хочу сейчас же исчезнуть и вернуться обратно в свой вагон с животными. Истошно орущие от страха коты кажутся уже не такой плохой компанией.

Мать Мирона меня не пугает. Она запомнилась мне приветливой и очень радушной женщиной. Умной. Красивой. Такой непохожей на Мира. А ведь он её сын. Сущий дьявол и порок. Себе на уме. Глыба льда. Безэмоциональный придурок. Я могу продолжать бесконечно.

Его равнодушие и брошенные на прощанье фразы въелись в память. Как и одна-единственная проведённая вместе ночь.

Иногда я вообще жалею о том, что она у нас была. Хотя кому я вру? Часто, очень часто я об этом жалею. Потому что малодушно поддалась собственным желаниям, отключила мозг, чувствовала и жила сердцем. В итоге мне его разбили, предложив денег и сказав, что отношения мне никто не обещал.

Мирон Гейден не умеет любить. К моему большому сожалению, оказалось, что я, напротив, умею. И чувство это, разъедающее душу, по щелчку пальцев не выключается.

Обвожу взглядом вагон-ресторан. Знакомой фигуры нигде нет.

Выдохнув, открываю меню.

— Я бы посоветовала взять блины с джемом или сырники, самое безопасное, что здесь есть, — говорит Ирина.

Поднимаю глаза и опять подвисаю на её красивом, с тонкими чертами, лице. Гладкий, совсем без мимических морщин лоб, прямой аристократический нос, аккуратные, идеальной формы губы, ненавязчиво подчёркнутые макияжем глаза. Если учесть салонную, волосок к волоску, укладку, правильную осанку, идеально подобранную и сидящую на ней одежду — она выглядит как леди и смотрится инородно в этом вагоне-ресторане. Компания мужчин, сидящих за столом справа от нас, пожирает её взглядами.

Перед ней стоит чашка с ароматным чёрным кофе, а рядом маленький белый молочник. К сахару, лежащему на крае блюдца, она даже не притронулась.

Мы виделись всего один раз, на приёме у родителей Саши. Она очень мне помогла и поддержала в том обществе, кишевшем гиенами и змеями. Я бы хотела, чтобы сейчас Ирина Гейден вспомнила меня и моё имя.

— Спасибо, — повторяюсь, прочищая горло. — Вы, вижу, решили совсем не рисковать, — намекаю на скромный набор перед ней.

— Да, впереди праздники, и я до ужаса боюсь пищевого отравления, — понижает голос женщина, словно доверяет мне один из своих самых страшных секретов.

Скованно улыбаюсь. Не прекращая разглядывать Ирину. Она приподнимает уголки губ, возле её голубых глаз собираются морщинки, и я, как когда-то давно, чувствую к ней симпатию.

Она мне нравится. Не могу объяснить, чем и почему. Просто расположила к себе с первой встречи.

Так же, как и Мирон. Только он сначала, наоборот, отвратил от себя, но впечатление оставил невероятное, навсегда засел в памяти и, кажется, взял в долгосрочную аренду и моё сердце. Не вытравить.

Её сын совсем не похож на неё, и дело не только во внешности. Мирон не такой открытый, его не прочитать как книгу и даже не разгадать как самый сложный сканворд! Он не стал бы откровенничать со случайным попутчиком. Не понимаю, как у такой светлой женщины может быть такой сын.

С языка чуть не слетает вопрос, приходится опять уткнуться в меню. Здесь всего несколько позиций, и я выгляжу глупо, изучая его дольше двух минут. Поэтому снова скидываю взгляд.

Мама Мирона смотрит на меня с нескрываемым интересом, и я решаюсь:

— Вы, наверное, не помните меня, мы встречались. Вы одолжили мне платье. И я так и не вернула его вам.

Говорю сбивчиво, на одном дыхании. Я так не волновалась даже на тесте, который сдавала сегодня с утра.

— Конечно, я тебя помню, Ангелина, — мягко произносит Ирина. — Ты очень эффектная и приятная девушка. Саше очень повезло. Ты ведь всё ещё с ним?

При упоминании Соколова моё настроение падает вниз. На этой неделе мы ещё не виделись. А значит, завтра или даже сегодня придется его навестить.

Идёт разбирательство по делу об аварии, которую Саша устроил, и он почти не выезжает из загородного дома своих родителей. Окопался там как в убежище. Сидит в окружении компьютерных игр, чипсов и вечно суетящейся над ним матери.

— Да, вместе. Мне с ним тоже очень повезло. У него сейчас реабилитация, поэтому мы редко видимся, — вру и чувствую, как неприятно начинают гореть щеки.

— Ох, я знаю, это долгий процесс, главное, чтобы рядом были близкие люди. Очень понимаю Эвелину и тебя. Марк, мой младший сын, тоже пострадал в аварии в том году. Мы немного переборщили с вниманием, и он отослал нас с Мироном обратно. Чтобы не мешали ему восстанавливаться.

Сердце на секунду сбивается с ритма. Опасная тема. Братья Гейден. Младшего я никогда не видела, но легко могу представить, как он выглядит. Ведь они с Мироном близнецы. И мне кажется, Марк — это единственный для Мира человек, ради которого он готов на всё. Абсолютно на всё. Я видела.

— Не ожидала вас здесь увидеть. В поезде, — стараюсь восстановить сердцебиение и перевести разговор на более нейтральную тему.

— Из-за снегопада огромные пробки. Оставила водителя в столице. Можно было задержаться ещё на день, сняв гостиницу, но не хотела терять время. Спешу домой. Утром прилетели сыновья, но из-за важной встречи я не смогла с ними поехать. Теперь ждут меня дома. Голодные, — с улыбкой на губах произносит Ирина. Она говорит что-то ещё про дела и работу, про суету в её салонах красоты перед праздниками и даже предлагает зайти к ней в салон в гости.

Я отстранённо киваю.

Меня прошибает холодный пот и тут же кидает в обжигающий жар.

Мирон вернулся? В город? Насовсем? Где он был?

Его социальная сеть пустовала все два месяца. Аккаунт словно перестали вести. Он даже не бывал в сети. Я проверяла.

Это значит, что он придёт в универ? И мы снова столкнёмся?

Только что-то мне подсказывает, что он больше даже не взглянет в мою сторону. А в ответ я постараюсь дистанцироваться от него насколько смогу.