Лучший друг моего парня 2

Глава 22

Смотрю на парня у противоположной стены лифта и не могу отделаться от странного ощущения, медленно ползущего по телу вверх.

Мирон, запрокинув голову, пристально, сквозь опущенные ресницы наблюдает за мной в ответ.

У нас прелюдия взглядами?

Кончики пальцев покалывает, настолько хочется опять откинуть с мужественного лица длинные пряди чёлки. Прикоснуться к колючим щекам, впиться поцелуями в мягкие, горячие губы… и знать, что Гейден непременно ответит, не оттолкнёт, наоборот, притянет к себе и перехватит инициативу.

Мирон всегда держит контроль.

— Ты сейчас дыру во мне прожжёшь.

— Любуюсь. Тебе очень идут пакеты, — давлюсь смешком, его руки и правда загружены под завязку.

Боюсь представить, сколько он спустил денег. Если захочет, сможет легко взять меня в секс-рабство или продать на органы.

Гейден полностью обновил мой гардероб. Не ограничился парой самых необходимых вещей, хотя я настаивала всего на паре джинсов, свитере и базовых футболках, а буквально заставил скупить половину отдела с женской одеждой. Больше в примерочную ко мне не пробирался. Наш шопинг был очень своеобразным. Мирон просто прикладывал карту к терминалу, не глядя на то, что покупает. В конце я тоже перестала заниматься примеркой. Устала.

Очень хочется спать. Мечтаю оказаться на ортопедическом матрасе и накрыться мягким одеялом, завернувшись в кокон.

Интересно, Мирон останется со мной или найдёт причину уйти?

Мы так мало друг о друге знаем, несмотря на противостояние и физическую тягу, с которой постоянно боролись и которой в итоге оба проиграли. А теперь он везёт меня к себе домой, в ту самую квартиру, где пару месяцев назад случился наш первый раз. На адреналине, на нерве, на каком-то переломе эмоций. Я боюсь думать о об утре, которое последовало за той ночью, и боюсь повторения.

Наши отношения ещё очень хрупкие. Один неправильный шаг, и уйдешь под воду с головой.

— Выходи, — кивает Мирон, указывая на разъезжающиеся двери лифта. — Устала?

— Да, — прикрыв рот рукой, стараюсь спрятать зевок. — Хочу в душ и спать.

— И не надейся, НеАнгел. У меня другие планы на твой счёт, — криво усмехается Мирон и оставляет на моих губах быстрый, но очень многообещающий чмок.

— Может, я подремлю чуток, а ты сделаешь всё сам? — прислонившись плечом к стене и привалив к ней голову, смотрю, как Мирон прокручивает ключ в замке.

Миллион раз.

— Ты так быстро сдулась? Не поверю… — шепчет змей-искуситель своим хриплым голосом, намекающим на продолжение этого разговора внутри квартиры, за закрытыми дверями.

Моё тело откликается на посылы Гейдена слишком быстро и явно. Соски напрягаются и отправляют в мозг сигналы о необходимости к ним прикоснуться. Низ живота тяжелеет и сладкая, тягучая, как патока, теплота спускается ниже. Я намокаю.

Стыдливо свожу бёдра, чтобы хотя бы на секунду унять вожделенное томление.

— Ты собрался затрахать меня до потери пульса?

— На меньшее я не согласен. Слишком мало времени я провел между твоих хорошеньких ног, а мне хотелось бы остаться там подольше. Я голоден до тебя. Быстрый перепих на людях не удовлетворяет моих желаний и фантазий, которые благодаря твоей строптивости, НеАнгел, растянулись почти на год.

И вот как ему противостоять? Моему личному порочному дьяволу.

— Хочешь сказать, — тяну задумчиво, — что давно ни с кем не спал? Я видела тебя с Викой.

— Я её не трахал, если ты об этом. Проходи. — Широко открывает дверь и, шурша пакетами, подталкивает меня внутрь.

— Ну да… вы просто разгадывали судоку, а между делом она тебе сосала и делилась этим в социальных сетях, — не могу удержаться от сарказма и закатываю глаза.

Тема Вики и Мирона меня жутко тригеррит. Может, потому, что она очень красивая? Или потому, что у неё были кое-какие привилегии и доступ к телу Мирона был открыт раньше, чем мне? Или потому, что я вскоре уеду, а она останется в шаговой доступности?

Мирон и отношения на расстоянии? Мирон и моногамия? Мне даже думать об этом смешно. И страшно. А потому я стараюсь этого не делать. Пока это возможно, просто буду рядом. Проблемы надо решать по мере их поступления, и сейчас я меньше всего думаю об отъезде.

Впереди ещё большая часть сессии… это много времени.

— Не верь всему, что постят в социальных сетях, НеАнгел. Какого чёрта? — раздражённо произносит Мирон и смотрит в глубь квартиры поверх моей головы.

Мы успели зайти внутрь и за разговором не заметили падающий из кухни тусклый свет. А ещё здесь пахнет домашней едой. Это непривычно. Когда я была здесь последний раз, кухня выглядела девственно-чистой, а Мирон заказывал для нас ресторанную еду. Я думала, примерно так же будет и в этот раз. Готовить я не умею. Разве что могу пожарить яичницу, закинуть спагетти в кастрюлю и отварить пельмени. Проведя большую часть жизни на бегу, в детском доме и на съёмных квартирах, я так и не научилась сносно готовить.

— Сюрприз! — радостно восклицает появившаяся из гостиной взлохмаченная голова Марка.

— Хуйприз, — цедит сквозь зубы Мирон, буравя брата тяжёлым взглядом. — Ты надолго? Или забрать тряпьё заехал?

Перевожу взгляд с одного Гейдена на другого. Дьяволу испортил планы брат-близнец-клоун? Их перепалки веселят меня. Мирон рядом с братом всегда открывается мне с другой стороны. Марк — это его слабость. Даже чудовищу важно иметь рядом семью.

— Вообще-то, я теперь здесь живу. Привет, соседка, — улыбается Марк, развязно подмигивая мне. — Ева сварила суп. Ты любишь суп?

Пожимаю плечами.

— Ева тоже здесь? — спрашивает Мирон. — Какого хуя, Марк? Почему не позвонил?

— Мы пытаемся восстановить дружеские отношения. Куда мне было её вести? К матери? Ты кису свою что-то туда не тащишь. А трахаться можете и при мне. Я прикупил набор берушей и натяну маску для сна. Подглядывать не буду! Обещаю. Или валите в отель. — С этими словами Марк исчезает из моего поля зрения, а Мирон с тихой руганью швыряет пакеты с покупками в угол.

Запускает пальцы в волосы и с прищуром смотрит на меня.

— Поехали отсюда.

— Куда?

— Да хоть куда. Я не настроен сегодня на общение с кем-то, кроме тебя.

Отрицательно качаю головой.

Двигаюсь к Мирону ближе и кладу ладони на грудь, прямо туда, где бьётся дьявольское чёрное сердце, которое я мечтаю завоевать и приручить. Заглянув ему в глаза, произношу:

— Давай останемся. Если не хочешь общаться, пойдём в душ и спать. И никто нам не помешает.

Я правда хочу остаться. Побыть рядом с людьми, которые знают Мирона лучше меня. Посмотреть, как он себя ведёт с ними. Такой же закрытый, что не пробиться, или… это только для меня он такой?

Откройся для меня чуточку больше.

Я чувствую, что, несмотря на всю сложность и неэмоциональность, какие-то собственные тараканы в голове, а может быть, и страхи, Мирон понемногу пропускает меня на свою территорию. Я стараюсь двигаться аккуратно, шаг за шагом. Боюсь наступить на мину и подорвать такой хрупкий и совсем новый мост, что мы выстраиваем друг к другу.

Вздохнув, Мирон смыкает веки и накрывает своей рукой мою ладонь, сжимает.

— Уговорила.

22.1

Быстро мою руки в ванной, боясь пропустить что-нибудь интересное, и захожу в кухню-гостиную. Останавливаюсь в дверях и наблюдаю за картиной, которая никак не укладывается в моем мозгу.

Ещё на днях и подумать не могла, что буду проводить свои вечера в компании братьев Гейден и миловидной блондинки Евы. Последней, кажется, больше всего некомфортно. Она то и дело поправляет волосы, то убирая их за уши, то опять выправляя, натянуто улыбается и стискивает руки между коленей, поджимая губы на очередную шутку Марка. А потом и вовсе вскакивает со стула и несётся к плите, где из булькающей кастрюли поднимается ароматный пар.

Приподнимаю брови. Так про суп это была не шутка?

— Кто-нибудь хочет есть? — спрашивает Ева в воздух. — Всё готово.

По её прямой спине и дёрганым движениям у меня на секунду складывается впечатление, что она здесь не по своей воле. Марк её насильно притащил и удерживает в заложниках?

— Нет, — отрезает Мирон.

Умеет он одним словом и тоном отрубить у человека любое желание на существование. Сегодня он не смотрит на Еву «по-особенному». Он вообще никак на неё не смотрит, и это греет мою душу и тело. Может быть, мне удастся занять её место в его жизни? Или взобраться ещё выше и выгравировать на каменном сердце плохого парня своё имя?

— Да! — воодушевлённо вскрикивает Марк и ковыляющей походкой двигается к кухонному острову, где Ева уже суетясь расставляет тарелки, стараясь ни на кого не смотреть.

Вот кто чувствует себя в своей тарелке — так это точно младший Гейден. Черпает ложкой суп и вгрызается зубами в хлеб. Умудряясь при этом болтать без умолку, разряжая атмосферу, которая начинает наэлектризовываться от его брата.

Мирон отнёс мои пакеты в свою спальню и теперь сидит на диване, откинувшись на спинку и широко расставив в стороны колени. Он успел переодеться в синюю футболку и мягкие спортивные штаны. И теперь следит за ситуацией исподлобья, отбивая пальцами на левом бедре какой-то одному ему понятный ритм. Мой взгляд против воли опускается на ширинку Мира и застывает там. Я становлюсь озабоченной нимфоманкой.

Хочу касаться его. Целовать. И просто быть рядом. Оказывается, мне так немного надо для того, чтобы ощущать себя цельной и счастливой.

От энергии молчаливого Мирона разве что не потрескивает воздух, настолько он напряжён и не рад собственному брату и его гостье и не собирается этого скрывать. Но по какой-то причине выгнать их в своей хамской манере не спешит. Я могу лишь догадываться, о чём он думает в своей темноволосой голове, и у меня чешется язык задать ему несколько личных вопросов.

И я обязательно это сделаю, после того как наша семейная вечеринка закончится.

— Я ничего не буду. Мы уже поели, спасибо, — произношу, громко обозначая своё присутствие.

Мирон замечает меня и припечатывает таким откровенным взглядом, что становится жарко, несмотря на широко приоткрытую створку окна.

— О, киса! Заходи, чего в дверях встала? Мы тут никто не кусаемся. Пираньи же с нами нет. Еву ты уже знаешь? — спрашивает Марк, показывая ложкой в сторону застывшей у кухонного гарнитура блондинки.

Она взмахивает рукой и робко улыбается. Словно проверяет, не наброшусь ли я на неё опять с обвинениями. У меня не то настроение, чтобы ругаться, поэтому я посылаю ей приветливую улыбку и оборачиваюсь к братьям. Они интересуют меня больше, чем Ева. Особенно один из них.

— Иди сюда, Ангелина. — Мирон хлопает по диванной подушке рядом с собой, приглашая сесть рядом.

И кто я такая, чтобы отказываться?

Диван огромный и мягкий, а я устала, и меня клонит в сон. В квартире Мирона я чувствую себя уютно. Не гостьей. Нет никакого чувства скованности и смущения.

Мягкой поступью подхожу к Гейдену, опускаюсь рядом и тут же оказываюсь прижата к его боку. Он обнимает меня за плечи, не давая возможности отстраниться, пока в слишком громком немом молчании на нас таращатся Марк и Ева. Последняя выглядит потрясённой, но быстро берёт себя в руки.

— Так вы… это? Туда-сюда? Сдались на власть гормональному взрыву? — усмехается Марк, за что получает такой уничтожающий взгляд от брата, что я не понимаю, почему он не упал замертво, а продолжает сидеть, улыбаться и разглядывать нас с интересом.

Я невольно напрягаюсь, ожидая ответ Мирона. Мы не обсуждали, кто мы друг другу. Какого формата у нас отношения и что всё происходящее между нами значит. Где-то в воздухе зависло моё давнее признание о влюбленности, и больше ничего. Никакой конкретики. Просто секс. Эмоции. Первобытные чувства. И да, Марк прав: пока между нами самый настоящий гормональный взрыв.

Кладу ладонь на напряжённое колено Гейдена и сжимаю, немного поглаживая.

— Ты же уже большой мальчик, Марик. К чему эти детские вопросы? — интересуюсь, выгнув бровь.

— Действительно. Ева, — переключается на свою подругу близнец, мне кажется, она сжимается от одного его насмешливого взгляда и хочет провалиться сквозь землю. — Останешься? Посмотрим какой-нибудь фильм или рубанём в приставку, как в старые добрые времена.

— Я не против, — робко соглашается блондинка, стрельнув в нашу с Мироном парочку глазами. — Если остальные тоже не против…

— Мы тоже не против. Что будем смотреть? — говорю я.

— Я тут приглядел новый сериал про зомбарей, снятый по игре. Вполне себе высокий рейтинг. — Марк берёт лежащий рядом пульт и направляет на висящую на стене плазму. — Все за, я так понимаю?

Мирон отвечает на это лишь скрипом зубов, теснее прижимая меня к себе. Я ощущаю жар его тела даже через несколько разделяющих нас слоев одежды. Инстинктивно двигаюсь ещё ближе и еле борюсь с собой, чтобы не прикрыть веки. Запаха Мирона так много вокруг. Он кружит мне голову, заставляя вновь и вновь проживать обнаженные и сокровенные моменты близости.

Ева выключает верхний свет и садится в кресло подальше от дивана. Подбирает под себя ноги и упирается взглядом в экран телевизора. Марк наблюдает за ней со своего места за кухонным островом не моргая.

Эта сцена кажется мне очень личной и интимной. Спешу отвернуться. Подтягиваю лежащий на подлокотнике плед, накидываю себе на ноги и закрываю колени Гейдену.

В голове зреет план.

— Расслабься, — шепчу, приподнимаясь, чтобы сказать это прямо в ухо Мирону.

— Я бы предпочел сделать это иначе, — произносит, поворачивая голову в мою сторону. — Ты действительно хочешь смотреть этот фильм?

В полумраке комнаты его глаза мерцают влажным чёрным блеском.

Сердечный ритм ускоряется.

— Возможно. Я хочу получше понять тебя. А как это сделать, если не рядом с теми, с кем ты знаком больше, чем со мной?

— Чтобы понять меня, не нужны третьи действующие лица, Ангелина. Ты можешь спросить у меня всё что хочешь напрямую.

— И ты ответишь честно? — прищуриваюсь.

Мирон смотрит на мой рот.

Наши губы чиркают друг о друга всего на секунду, а тело уже простреливает знакомый электрический импульс. Температура повышается, и жар приливает сначала к щекам, а затем огненным шаром летит вниз по груди, животу и концентрируется между ног.

— Я постараюсь удовлетворить твой интерес, неАнгел.

— Звучит заманчиво.

— Эй, хватит шушукаться. Ни черта не слышно! — возмущается Марк.

Спустя несколько минут всех захватывает сериал.

Марк переместился на пол возле кресла Евы. Откинув голову, прижимается к её коленям, а девушка, запустив руку в его волосы, рассеянно перебирает пряди. Оба не сводят взгляда с экрана.

Мирон тоже, кажется, увлечен просмотром.

Кладу руку ему на живот и, приподняв голову, смотрю в лицо Мирона. Там нет никаких видимых эмоций. Он слегка заторможенно моргает, когда его тело явно отзывается на мои прикосновения. Напрягается.

Веду рукой ниже, пока не достигаю резинки спортивных штанов и края футболки. Отодвигаю в сторону тонкий трикотаж и царапаю ногтями горячую кожу. Мышцы пресса дёргаются под моей рукой и каменеют.

Поворачиваюсь к телевизору, где какой-то вирус пожирает человечество, и продолжаю хозяйничать под пледом. Просовываю пальцы под резинку штанов Гейдена и упираюсь в его возбуждённый член. Касаюсь бархатной головки указательным пальцем и размазываю по ней вязкую, липкую каплю смазки.

Мирон двигается, спускаясь на диване чуть ниже, и шире разводит колени. Его рука на моем плече смещается и накрывает холмик груди. Белья на мне так и нет, поэтому ничто не мешает ему найти мой напряжённый сосок и сжать его до приятной чувствительной боли. Обожаю, когда он так делает. Моё возбуждение усиливается в несколько сотен раз.

Облизываю пересохшие от частого дыхания губы и обхватываю пальцами каменный член. Совершаю несколько ласковых и медленных движений вверх-вниз.

С губ Мирона слетает рваный выдох. Он переводит на меня затуманенный похотью взгляд и хрипло произносит:

— А ты, оказывается, плохая девочка, НеАнгел.

— Как раз для тебя.

— Не спорю, — припечатывает.

Упираясь лбом ему в плечо, продолжаю его ласкать. Член под моими пальцами твердеет ещё сильнее, тело Мирона напрягается, и я чувствую невероятный кайф и восторг, что именно я это с ним делаю. Он теряет контроль от моих прикосновений и ласки. От моей близости. В данный момент Мирон Гейден в моей власти. Это ощущение опьяняет и, кажется, делает меня всесильной.

— Фу, бля! — разрушает идиллию Марк. — Хватит там тискаться.

Они с Евой смотрят прямо нас. Красноречиво.

— Мне надо в туалет, — объявляю всем.

Вытаскиваю руку из штанов Гейдена под громкий разочарованный рык:

— Куда?

Вскакиваю на ноги и сбегаю совсем не в ванную, а в комнату Мирона. Прикладываю руку к горячим щекам и сокрушённо качаю головой.

Капец… Ангелина…