Лучший друг моего парня 2

Глава 33

В квартире Мирона первым делом ставлю телефон на зарядку, а сама иду в душ. Смыть с себя вчерашние приключения и взбодриться. Пока ехали по утренним заснеженным улицам с водителем Ирины, серьезным немногословным мужчиной по имени Булат, чуть не отключилась. А мне нужно быть бодрой, когда я поеду в больницу. Нужно будет улыбаться и шутить. Не хочу, чтобы Мирон видел мои слезы.

Так сильно мечтаю его увидеть, до мандража в коленках. Надеюсь, все страшное позади, и теперь он просто будет набираться сил и восстанавливаться. И будет рад мне. Вчера после наркоза, по крайней мере, сразу признал. Не оттолкнул.

Я чуть с ума не сошла от страха. Не готова от него отказаться и сдаться. Теперь пришла моя очередь показать Гейдену, что я могу не просто сказать: «Я люблю тебя», но и способна оказать это поступками. Например, на время отказавшись от мечты.

Шанс с учебой в Москве упускать не хочется, но… где есть один шанс, там будет и второй, ведь так?

Наспех вытираюсь полотенцем, и голая бегу в нашу спальню. Там на кровати стоит мой раскрытый, не до конца собранный чемодан.

— Какого черта! — вскрикиваю, прижимая к груди футболку, замечая движение слева от себя.

В дверном проеме стоят Гейдены. Оба. Мой раненый боец и тот, что обычно не умеет держать язык за зубами. Таращусь на них, приоткрыв рот. А они смотрят в ответ. Не отрываясь!

Один с искрами веселья, другой — сдерживая своих демонов, рвущихся ко мне. Да… я тоже по ним скучала. Но сейчас дезориентирована и смущена.

— Вот и познакомились поближе, — не теряя самоконтроля, произносит Марк, придерживая брата и откровенно пялясь на мое тело.

Футболка слишком короткая и не скрывает и половины моей наготы.

Вот ведь… Черт!

Развернувшись, забегаю обратно в ванную.

— Выйди, блть, — рычит Мирон. — И забудь, что видел.

А я не знаю: то ли плакать, то ли смеяться. Обмотавшись полотенцем, захожу обратно в комнату, в которой остался один Гейден.

Мой.

— Ты почему не в больнице? — шепчу севшим голосом. — Совсем с ума сошел? Ты что, сбежал?

Догадки в голове вспыхивают одна за другой.

Уперев руки в бока,. цепким взглядом осматриваю Мирона. Выглядит хреново. Бледный и какой-то похудевший. На щеке огромный пластырь, закрывающий порез. В руке торчит катетер для капельницы. Мирон иногда морщится и опускает ладонь на раненый бок.

Сердце сжимается и ускоряет ритм.

Даже если он сбежал из больницы, то приехал сразу сюда… ко мне?

Мы так и стоим какое-то время в тишине, пялясь друг на друга. Мирон смотрит с твердой решимостью в глазах и какими-то новыми, неведомыми для меня эмоциями.

— Я думал, ты уже уехала.

— Я остаюсь.

— Во сколько поезд? — давит голосом Мирон, его взгляд сползает с моего лица и перемещается мне за спину.

К чемодану. А потом вновь возвращается ко мне. Обжигает.

Я все еще стою перед ним в одном полотенце, доходящем до середины бедра. Капли с волос оседают на плечах и бегут по спине. Окно в комнате стоит на микропроветривании, и мне не холодно, но на коже все равно выступают мурашки.

Сжимаю кулаки. Он что, не понимает, что я решила перешагнуть через Москву и остаться с ним? Я хочу быть с ним. После всего, что было, только это сейчас имеет значение.

— Я на него опоздала.

— Ладно, купим билет на следующий. Где твой телефон? Я тебе звонил. Ты не ответила.

Моргаю несколько раз. А вот Мирон не мигая смотрит прямо мне в глаза. И продолжает стоять напротив, не двигаясь. Я вижу, что ему тяжело. Губы сжаты, грудная клетка часто вздымается, на лбу поблескивают капли пота.

— Ты меня гонишь? — язык еле ворочается, так сложно мне произнести эти слова. — Хочешь, чтобы уехала? Прямо сейчас?

— Да.

— Ладно…

Внутри образовывается вакуумная пустота. Там, где еще секунду назад билось сердце, отдает тупой ноющей болью.

На плохо гнущихся ногах подхожу к чемодану и выдергиваю оттуда свежее белье, первые попавшиеся джинсы и толстовку. Отбрасываю в сторону полотенце и начинаю спешно одеваться. Всхлипываю, зажимая рот ладонью.

И в этот момент меня обнимают теплые и сильные мужские руки. Мирон стискивает мои плечи, сминает обнаженную грудь, и утыкается лицом мне в затылок. Шумно дышит, втягивая носом воздух. И целует… раз, другой. Это так трепетно и нежно, что я внутри разлетаюсь на тысячу маленьких осколков.

— Почему? Что я опять сделала не так? Боже… я ведь сдалась тебе. Я люблю тебя. Так сильно люблю. А ты опять меня ранишь. Знаешь, как я испугалась вчера за тебя? Я чуть не умерла от страха. Если бы с тобой что-то случилось, наверное, действительно умерла бы… — говорю тихо, хотя внутри я кричу.

Объятия Мирона становятся только крепче. Он словно не хочет меня от себя отпускать. Борется сам с собой.

— Ты все сделала так, малышка. Но тебе нужно уехать из города. Твоя сексуальная задница привлекает слишком много уебков. Ярослава еще не поймали. Отец подключил свои связи, и я… Блть. Я боюсь, что он доберется до тебя. Там меньше шансов завестись, а здесь все знают, что ты моя, — произносит Мирон. — Именно поэтому и поедешь. Сейчас здесь начнется заварушка, и я не хочу думать, что тебя зацепит по касательной. Ты по какой-то причине притягиваешь к себе все неприятности мира.

— Поэтому и ты ко мне прилепился? — усмехаюсь невесело.

— Именно, — легко соглашается Мирон. — Не смог пройти мимо. Не смог выкинуть тебя из башки.

Я не вижу его лица, а мне очень хочется взглянуть в его глаза и удостовериться в том, что все —, сказанное им, правда. Кладу на его ладонь свою. Наши пальцы переплетаются.

— Я твоя?

— А чья?

— А ты мой?

— Я тоже сдаюсь тебе. Полная, блть, капитуляция. Забирай все что хочешь. Сердце, почку, член.

Улыбаюсь.

— Последнее особенно мне пригодится. Но, наверное, не сейчас?

— Сейчас я вряд ли способен тебя трахнуть, НеАнгел. Уж извини.

— Прощаю.

Чувствую, как Мирон прячет улыбку в моих волосах.

— Если я сейчас уеду, ты приедешь ко мне?

— Как только все утрясется — сразу же. Верь мне, Ангелина. Никаких подстав.

Выкручиваюсь в руках Мирона, и мы наконец оказываемся лицом к лицу. Обнимаю его за шею и жмусь к нему всем теломнему. Осторожно, стараясь не касаться травмированного бока. Я все еще голая, уязвимая. Но сейчас, несмотря на мою наготу, именно Мирон кажется мне более обнаженным. Он наконец приподнял завесу своих чувств и выворачивает душу наизнанку. Для меня. Делает первый шаг навстречу.

Наш воображаемый мост доверия под ногами становится крепче. Я ему верю. У меня нет возможности проверить его слова, и я бросаю заниматься анализом и самокопанием. Просто я ему верю. Мирон никогда не был обманщиком, и сейчас ему незачем начинать.

— Я тебе верю.

— Слава яйцам. Я думал, тебя придется связать и усыпить, чтобы отправить в Москву. Обычно ты так легко не сдаешься.

— Я просто устала бороться.

— Больше не нужно. Я все решу.

Гейден касается кончиком носа моего и склоняет голову набок. Я приподнимаюсь на пальцах и сама прижимаюсь к его губам. Поцелуй выходит очень нежным и трепетным. Таким, будто мы пробуем друг друга на вкус впервые.

Обоюдная капитуляция. Белый флаг. Перемирие.

Внезапно Мирон наваливается на меня чуть сильнее. Вспоминаю о его состоянии, и на коже выступает испарина.

Отстраняюсь и спихиваю чемодан с кровати, предлагая Мирону занять его место.

— Ложись, — приказываю. — Тебе нужно вернуться в больницу. Иначе твоя мама тебя убьет.

— Я не умираю, — отмахивается от меня Гейден. — Оденься.

Натягиваю футболку прямо на голое тело и смотрю, как Мирон, держась за бок, подходит к своему рабочему столу. Берет оттуда черную папку, идентичную той, что сегодня брала Ирина на встречу с его отцом, и возвращается ко мне.

— Держи. — Мирон протягивает мне папку, а когда я отказываюсь ее брать, настырно пихает в руки.

— Это что? Очередные откупные? Забыл, Гейден, — я больше не продаюсь!

— Да открой ты ее, — закатывает глаза.

И я открываю.

Думаю увидеть там что угодно, но все же… ее содержимое меня удивляет.

Мои глаза мечутся по строчкам. Их немного. Имя. Адрес. Телефон. Еще один адрес. Еще один телефон. Еще несколько имен. Даты рождения. Все.

— Это что?

Теперь мне холодно. Начинается тремор, так что папку в руках становится сложно держать. Во рту образуется вязкая слюна, и я не могу ее проглотить, потому что в горле стоит чертов ком!

— Там есть фото. Глянь.

Листаю. Фото и буквы перед глазами расплываются.

Борис Исаев.

Двоюродный брат моей мамы. С семьей. Жена и две дочки. Младше меня, еще школьного возраста. Если снимки сделаны недавно… Бросаю взгляд на даты рождения. Да, все верно. Пятнадцать и семнадцать. Живут в Болгарии. В Варне. Владеют недвижимостью в Москве. Домом за городом и квартирой.

— Но как? — поднимаю взгляд на Мирона, он неопределенно жмет плечами. — Социальные службы не смогли на него выйти… а ты нашел.

— Он долгое время жил за границей, вернулся в Россию недавно. Я виделся с ним. Они хотят с тобой познакомиться. Поэтому ты поедешь в Москву, на учебу, ради своей безопасности и ради этого. Ради знакомства со своей семьей.

— Спасибо, — шепчу тихо и опускаю взгляд, рассматривая фотографии.

Мирон умеет удивлять. С самой первой нашей встречи он только это и делает. Удивляет меня. Снова и снова. Делает меня счастливой, заботится о моей безопасности и любит меня.

Он может не говорить этого. Мне больше не нужны его слова. Я чувствую его любовь сердцем, и сейчас оно полыхает в ответ.

Вскакиваю на ноги.

— У меня тоже есть для тебя подарок. Не успела вчера отдать. Ничего такого, просто мелочь на память.

— Я весь внимание.

— Дай мне свою руку.

— Попросишь меня выйти за тебя? — выгибает брови Мирон.

— Ну нет, это ты когда-нибудь будешь выпрашивать у меня согласие.

Сажусь на колени возле ног Мирона и достаю из бархатного мешочка кожаный браслет. Он часто раньше носил подобные, и, когда я увидела этот, не смогла пройти мимо. На основу из черной плетеной кожи нанизано несколько крупных серебряных бусин с рисунком в виде крыльев ангела, а через несколько гладких бусин от них расположены такие же, только с изображением рожек и хвостов.

— Вот. Это… ты и я, — поясняю, закрепляя браслет на запястье у Мирона. — Вместе.

Неидеальные, но полностью друг друга дополняющие.

Он сжимает мои пальцы. Смотрит мне прямо в душу. В его взгляде столько эмоций, что я вновь планирую расплакаться.

Не знаю, что он видит, так пристально вглядываясь в самую суть меня, но я отчетливо вижу в его глазах себя. Я смогла найти свое отражение в Мироне Гейдене и очень надеюсь, что и он нашел свое во мне и больше не будет этого отрицать

— Я так и понял.