Лучший друг моего парня 2

Глава 24

Утро выходит скомканным. Мне нужно в универ, а мы проспали. Телефон завалился где-то в недрах квартиры, и никто из нас не услышал будильника. Пока я ношусь из ванной обратно в комнату, пытаясь в новых пакетах найти хотя бы белье, всё-таки почистить зубы и пусть минимально, но собраться, Мирон, подтянувшись на подушках выше, лениво наблюдает за моими метаниями из-под ресниц.

При дневном свете наша вчерашняя близость играет новыми красками. На моём теле куча отметин: синяки на бёдрах, где Мирон впивался пальцами, засосы на груди и один на шее. У меня нет никакой косметики, и я понятия не имею, как эти лиловые пятна скрыть.

Приходится вытащить из вороха вчерашних покупок вязаное серое платье-лапшу — оно единственное с воротником.

— Почему ты не встаёшь? — спрашиваю, проходясь пальцами по волосам, чтобы хоть как-то привести их в порядок, после того как уснула с мокрой головой.

Расчёски у меня тоже нет.

— Тебя отвезти? Давай сегодня на такси. У меня созвон по зуму через двадцать минут, — Мирон бросает взгляд на один из компьютерных экранов, стоящих на столе в его комнате.

На чёрном фоне прыгают белые цифры, обозначающие время. Он никогда не выключает сеть?

— С кем? — бросаю, не подумав.

Тут же жалею о своих словах. Ещё подумает, что я контролирую его жизнь или опять лезу куда-то не туда. Сбегаю в ванную, потому что ответ следует не сразу.

— С заказчиками по одному из проектов, — долетает до меня спокойный голос Гейдена.

Его слова удивляют.

Выглядываю из своего укрытия, расправляю платье на бёдрах. От меня не укрывается, каким откровенным взглядом пялится Мирон. Склонив голову набок, отчего длинные пряди чёлки спадают ему на лоб, оценивает каждый изгиб моего тела.

— Ты решил бросить в универ и заняться бизнесом? — не останавливаю допроса. — Каким?

— Почему ты решила, что я что-то бросаю? — приподнимает брови, не прекращая пялиться.

Тонкая ткань платья обтягивает как вторая кожа. В зеркале кажется, что на мне даже нет белья. Но сегодня оно на мне точно есть, и избавляться я от него не планирую.

— Сейчас сессия, ты даже не появляешься на зачётах. Как ты собираешься получить доступ к экзаменам и сдать их? Конечно, если ты планируешь их сдавать.

— НеАнгел, — чуть помедлив, качает головой Мир и садится ровнее, словно собирается объяснять глупой девочке очевидные вещи. — Мы уже говорили с тобой как-то, что все покупается. Хорошие оценки в том числе.

— Но не знания, — парирую в ответ. — Их каждый сам вкладывает в свою голову.

— Не спорю. Преподаватель как в школе, так и в универе, задает тебе направление и только ты сам решаешь: углубляться в тему, разбираться в ней, зубрить, чтобы отскакивало от зубов, или забить, пустив на самотёк. У нас довольно ограниченная программа курса. Я давно её изучил и сделал выводы, что нужно и пригодится, а что — просто вода.

— И когда ты успел это сделать?

Я тоже много читаю по интересующим меня темам, занималась раньше с репетитором для поступления. Сейчас, конечно, больше уже сама по информации из открытых источников. Нашла пару недель назад один курс и собиралась его купить, чтобы заниматься ещё, помимо основной учебы, и там. Самостоятельно. Но приоритеты немного изменились. Деньги, на которые я планировала учиться и оплачивать себе все прихоти, вызывают отторжение и рвотный рефлекс. Они грязные. И хотя я не брезгливая чистоплюйка, не могу договориться со своей совестью использовать и жить на них дальше. Придётся что-то чуть позднее придумать. Потому что у Мирона я тоже не смогу вечно жить. Вдруг ему наскучит моё тело, и я… вновь окажусь на улице? Ещё раньше, чем успею уехать на учебу в Москву.

И как поднять эту тему? Когда? Сейчас, или пока не стоит?

Не хочу думать об этом сейчас, иначе бабочки в моем животе, порхающие там со вчерашнего дня, разом вымрут.

— Пока Марк лечился, у меня было много свободного времени. Я вызываю машину?

— Да… спасибо.

Мирон откидывает одеяло и поднимается с постели. Подходит к шкафу, вытаскивает оттуда чёрные шорты и натягивает на себя. Бросает быстрый взгляд на мою грудь, спрятанную под обтягивающей серой тканью, и отводит глаза в поисках телефона.

Задача непростая.

Нам вчера обоим вышибло предохранители.

Оба мобильника мы находим на кухне, на которой так остался стоять не убранный в холодильник суп от хозяйственной Евы.

— Твой брат не обиделся, что ты выгнал его из собственной квартиры вчера? — спрашиваю в прихожей.

— За него не переживай. Ева о нем позаботится.

— Или он о ней.

— Или он, — с лёгкой улыбкой произносит Мирон. — Ты в этом платье ходячий секс. Трахать и трахать.

Широко распахиваю глаза на эту внезапную пошлость. И пропускаю момент, когда Мирон оказывается рядом. Собственнически кладёт руку мне на зад и двигает к себе. Я врезаюсь в его твёрдое, горячее, полуголое тело. Веду руками по плечам и зарываюсь в волосы на затылке. Тяну за длинные пряди. Ощутимо. Больно.

—У меня всё болит от твоих размеров. Нужен тайм-аут.

Зрачки Мирона расширяются. Член дёргается под резинкой шорт, и я отчетливо ощущаю, как он увеличивается в размерах, упираясь мне в живот.

Гейден трогает мои бёдра, сминая ткань платья, и оголяет задницу. Сжимает ягодицы и толкает на себя. Чтобы я в полной мере ощутила его возбуждение. Опускает голову, ведёт носом вверх по моей шее и втягивает носом воздух. Низ живота простреливает жаром.

— И чем же мы тогда займёмся вечером, НеАнгел? — спрашивает низким порочным голосом.

Мирон Гейден — вот кто ходячий секс и порок. Он всего лишь меня касается, шепчет на ухо и окутывает свои запахом, а я уже его хочу.

— Закажем пиццу? — предлагаю. — Готовить я не умею. И о чем-нибудь поболтаем.

— А я не особо умею вести светские беседы.

Усмехаюсь и отклоняюсь. Тянусь первой к его губам, получаю целомудренный чмок и расстроенно выдыхаю. Хочется большего. Но нужно ехать, телефон Мирона уже сигналит, писком сообщая о приехавшем такси.

— Можно, например, поболтать о твоих проектах. Я слышу об этом первый раз.

— Я лучше тебе покажу, — обещает загадочно.

— Ты что, снимаешь порно? Или продюсируешь его?

Несколько секунд Мирон внимательно смотрит мне в глаза, а затем, запрокинув голову, громко и открыто смеётся.

— Иди уже, НеАнгел. И возьми это, — отсмеявшись, Гейден вкладывает мне в руку комплект ключей. — Меня может не быть в квартире.

Вихрь смятения бунтует в душе. Я мешкаю, но всё же сжимаю ключи в кулаке.

— Хорошо. Ну… до вечера?

— На связи.

Когда я сажусь в такси бизнес-класса, чувствую, как печёт затылок, будто кто-то наблюдает. Припав к окну в машине, быстро нахожу нужный этаж и вижу Мирона. Несмотря на холод на улице, он ничего на себя не накинул и, всё так ж по торс голый, смотрит вслед отъезжающей машине.

Вечер мы проводим вдвоём. Конечно, занимаемся сексом. Несколько раз. В том числе в душе. А потом, как и планировали, заказываем пиццу. Досматриваем вчерашний сериал, вяло поддерживая разговор.

Гейден рассказывает, что действительно снимает и монтирует видео на заказ и сотрудничает с несколькими крупными компаниями. Особо не афиширует этот вид деятельности. Слава богу, не порно. Но кто знает, может, Мирон недостаточно откровенен со мной. Кроме этого, он и его команда (а у него, оказывается, есть даже небольшой штат сотрудников, работают они в основном удаленно) разрабатывают приложения для смартфонов и ПК. Тоже связанные с видео и фото.

Я слушаю его, приоткрыв рот. И, кажется, начинаю восхищаться ещё больше. А ещё очень радуюсь, что он наконец пускает меня туда, куда, как мне кажется, не пускал раньше никого. Это дорогого стоит. И говорит мне намного больше скупых слов. Мирон и правда не болтлив.

Ему часто кто-то звонит и пишет, когда мой телефон, напротив, молчит бездушным кирпичом. Но я впервые в жизни не чувствую себя одинокой. Мне хорошо. Спокойно.

Боже, пусть эти ощущения останутся со мной чуть подольше. Я не готова к новым американским горкам. Но такое затишье в моей жизни всегда происходит перед грандиозной бурей. И я уже боюсь представить её катастрофичные масштабы.

Утром я просыпаюсь одна, а на мобильном висит несколько непрочитанных сообщений от Мирона.

24.1

Два часа после пробуждения, а я всё ещё не завтракала. Инспектирую содержимое холодильника. Брови ползут вверх. Он оказывается забитым под завязку фруктами, овощами, пучками зелени. Вижу красную рыбу и четыре банки икры. Хлеб. Яйца. Три вида колбас и столько же сыра. Ещё заказанная еда в коробках из ресторана. Встав на носочки, беру одну из них. Там сырники. Сойдёт.

Вскрываю пленку и, переложив еду на тарелку, ставлю в микроволновку.

Гейден заморочился, чтобы я не умерла с голоду? И даже немного перестарался.

Приятное тепло концентрируется в районе солнечного сплетения и расползается по телу.

Не могу сдержать улыбку. Мирон… он такой заботливый и внимательный. Учитывает все мелочи, о которых я даже не успела задуматься. Сегодня в ванной я обнаружила выделенную мне полку, его вещи в шкафу переехали выше, освободив мне место прямо напротив глаз, чтобы не нужно было тянуться. Удобно.

Никто никогда обо мне так не заботился. Никто и никогда.

Не знаю, смогу ли я когда-то соответствовать Мирону. На данный момент всё, что могу дать ему взамен, — это любовь, заполняющую меня, кажется, до краев. Ещё немного, и она перельётся. Буду фонтанировать из глаз сердечки при виде Гейдена и растекаться лужицей. Не уверена, что ему это нужно и понравится. Ему пока нравится, что я мокну только в определенных местах. Тогда он доволен.

Сварив кофе, беру со стола телефон и, согнув одну ногу в колене, ещё раз перечитываю сообщение от Мира:

«Уехал на пару дней в Москву. Ключи на тумбе. Деньги на карточке. И постарайся никуда не вляпаться, НеАнгел, пока меня нет».

Пишу следом:

«Спасибо за завтрак. Я столько одна не съем за «пару» дней».

На ответ особо не рассчитываю. Сажусь за стол и ковыряю вилкой сырники. Передо мной раскрыт ноутбук с лекциями по предстоящим экзаменам. Пытаюсь готовиться. Сложно это в квартире Мирона, так и хочется просто поваляться на диване, закутавшись в одеяло, которое всё ещё хранит запах Гейдена и нашего секса.

Телефон пиликает. Смотрю на экран.

Мирон.

«Позвони Марку, пусть поможет.»

И несколько цифр следом, видимо, номер второго близнеца.

«Ревновать не будешь?» — решаю пококетничать.

Пишу на эмоциях, которые бурлят и крутятся во мне вихрями. Кружат голову, лишая рассудка. Почти сразу жалею об отправленном сообщении. Вдруг вместо флирта получу порцию яда, который будет сложно переварить в одиночестве? Когда Мирон рядом, я уже научилась его немного считывать, переписки же — пока ещё неизведанное для нас поле. Так всё быстро закрутилось, что я вообще не уверена, есть ли эти «мы». Или это лишь плод моего воображения. Мечты.

«Буду. Пиздец тебе, когда приеду.»

«Я ничего не делала!» — пишу возмущённо.

Хоть бы смайлик поставил. Попробуй отгадай, какое у него настроение.

«Надеюсь, так и будет».

И никаких вопросов о том, какое на мне бельё, пролазила ли я все ящики в его столе и пыталась ли включить компьютер. Даже фотку голую не попросил.

Обиженно поджимаю губы.

Сухарь.

Я не выхожу из дома до вечера, и мне в принципе не за чем появляться на улице, морозить нос. Но всё же решаюсь немного пройтись. После долгого сидения перед ноутбуком начинает болеть шея. Не хватает движения.

Натягиваю на себя свитер крупной вязки и обычные джинсы. Беру ключи от дома, телефон и, чуть помедлив, карточку, предварительно проверив баланс. Мирон очень щедр. Даже слишком.

Мне это не нравится. Я чувствую себя обязанной ему за эти деньги, подарки, содержание. Я содержанка Гейдена? Очень похоже на то… Не могу расслабиться и принять безвозмездно.

Неожиданно в дверь два раза коротко звонят.

Помедлив, припадаю к глазку в надежде увидеть там Марка. Кто ещё может сюда прийти? Ну не Вика же… или ещё какая-то другая тёлка Гейденов. Но с удивлением обнаруживаю за дверью не нахальную рожу Марика, а Катю Чернову.

— Привет, — произношу, не скрывая озадаченности в голосе, впуская гостью на порог.

Катя немного разматывает объёмный красный шарф, плотным кольцом повязанный вокруг горла, но раздеваться не спешит. Оглядывает меня с головы до ног цепким взглядом.

— О! Отлично! Ты уже одета. Идём?

— Куда? — настороженно.

Ничего не понимаю.

— Гейден не писал? Очень в его духе. Он беспокоится о том, как ты здесь одна, и попросил — читай приказал — проведать тебя и позвать развеяться.

Боже мой… Мирон нашёл мне няньку? Переминаюсь с ноги на ногу. Как-то неудобно.

— Ты не обязана этого делать. Я собиралась спуститься в магазин за йогуртом. Мне вполне комфортно одной.

— Не придумывай. Миша всё равно занят, а я хочу выпить кофе и погулять в приятной компании, — отмахивается Катя, ныряя в свой телефон. — Всё, такси уже приехало. Захвати куртку, там такой дубак.

— Погоди… — торможу предприимчивую девицу. — Кофе можно и у меня попить. У Гейденов отличная кофемашина.

— Я придумала кое-что другое, — хитро прищуривается, на её шапке тают снежинки. — Как ты относишься к искусству?

Пожимаю плечами. Никак не отношусь.

— Сегодня в галерее старт выставки. Местные художники. Поехали. Будет весело. Пирожные, шампанское, богема. Всё лучше, чем сидеть одной дома. Я знаю, что такое одиночество. Бывает в кайф, а бывает — на стенку лезть хочется. Никакое общение в сети не заменит личной встречи, — настаивает, улыбаясь.

И я сдаюсь.

— Ладно!

— Отлично! Жду внизу.

Беру с вешалки куртку, с полки шапку и выхожу из квартиры вслед за Катей.

Выставка проходит в центре города, в одном из старых зданий, и занимает весь последний этаж. Брожу от одной картины к другой, рассматривая цвета, тени и игру света. Катя без умолку болтает, заменяя мне гида. Активно жестикулирует и, кажется, знает всё. Удивительно, но я чувствую себя в её компании очень уютно. Её болтовня не напрягает, наоборот, хочется слушать и задавать вопросы. Иногда Чернова вставляет едкие комментарии относительно той или иной работы, они смешные и колкие.

Встретив знакомых, Катя ненадолго оставляет меня одну, а я, взяв для вида бокал шампанского у пробегающего мимо официанта, отхожу к окну. Делаю несколько фотографий на вытянутой руке и отправляю лучшую Мирону. Там, где у меня светятся искрами веселья глаза.

«Развлекаешься?» — падает на телефон через несколько минут.

«Мог и предупредить», — с укором.

«Ты бы нашла способ отказаться», — сразу же прилетает ответ.

Мирон прав. Я бы отказалась, если бы знала заранее. Нашла бы повод. А теперь вот вышла в люди и даже испытываю какое-то потаённое удовольствие, находясь здесь. Мой мир был слишком ограничен последние годы. Он такой огромный, интересный, и я так мало видела за работой, учёбой, постоянной погоней за деньгами. Сейчас я на паузе. Перед очередным рывком.

Ничего плохого не случится, если я немного отпущу ситуацию и просто отдохну. Поживу как обычная, нормальная девчонка.

Вот я уже на пути к этому. Переписываюсь с парнем, в которого влюблена.

«Чем занимаешься?»

Делаю крохотный глоток шампанского и отставляю бокал в сторону.

Алкоголь всё же не мой напиток.

Мирон присылает фото. Лица не видно. Зато отлично понятно, что снято в моменте. Вот прям сейчас. Он лежит на заправленной постели в номере. На бёдрах стоит ноутбук, на экране какие-то непонятные мне графики, рядом валяется почти допитая бутылка воды, чуть в стороне виден сервировочный стол с остатками ужина.

Хочу к нему.

Я жутко соскучилась. Но почему-то робею написать об этом.

Закусив губу, осматриваю бурлящий народом зал.

Приглядываюсь внимательнее. Мне кажется, или… я вижу у дальней стены Еву?