Магия сдвигается

Глава 5

МЫ С КЭРРАНОМ попятились. Трехфутовый, оранжево-коричневый шип вылетел из трупа грифона, отправившись в небо. Второй шип пронзил труп изнутри. Шипы согнулись, впиваясь в тротуар, каждый ощетинился жесткими волосками длиной в шесть дюймов. Труп содрогнулся, словно его засасывало что-то изнутри.

Шипы согнулись, и появилась огромная насекомоподобная голова, покрытая щетиной. Две пары темно-коричневых жвал торчали из нее, как две крабьи клешни размером с ятаганы. Темные, почти черные острые зубы выстилали внутреннюю сторону каждой клешни.

Святое дерьмо!

Существо продолжало вылезать из трупа грифона: две толстые хелицеры, поддерживающие жвала; большая круглая голова с шишкой в центре, увенчанная двумя черными глазами размером с бейсбольный мяч; ноги, еще больше ног, появляющихся сегмент за сегментом; грудная клетка; длинное сегментированное брюшко. Труп волчьего грифона, сдуваясь, съежился и исчез, втянутый в новое существо. На подъездной дорожке очутилось гигантское насекомое. Десять ног, первая пара огромных и длинных, остальные поменьше, торчали из его десятифутового тела и держались примерно в пяти футах от земли. Эта чертова штука была размером с «Эф Джи Крузер», припаркованного позади нас.

Гигантское насекомое сжало свои нижнечелюстные клешни. Пронзительный скрежет расколол тишину. Я поморщилась.

— Что это, черт возьми, такое? — зарычал Кэрран, двигаясь вправо.

— Я не знаю. — Я пошла влево. Оно выглядело так, будто скорпион и волосатый паук каким-то образом спарились, и их потомство выросло в пятьдесят раз по сравнению с нормальным размером. Я никогда не видела ничего подобного. Эти клешни с нижней челюстью выглядели так, словно могли разрезать кость, как масло. Мы не могли допустить, чтобы оно попало в дом. Оно разорвало бы всю семью на части.

Ноги были сплошь из хитина. Попытка прорезать их «Сарратом» просто сломала бы лезвие. Попытка вцепиться в них когтями тоже не принесла бы ничего хорошего. Его жирное брюшко было мягче, но добраться до него было непросто.

Низкий сухой голос прокатился по улице, настолько пропитанный магией, что почти отразился на моей коже.

— Умри.

За что мне это все?

— Мы не выполняем просьбы. Попробуй обратиться к кому-нибудь другому, может, они будут более сговорчивы. — Эй, папа, я нашла тебе прекрасный подарок на предстоящий День отца. Наслаждайся.

Насекомое указало на меня ногой.

— Умри.

Глаза Кэррана стали золотыми. Его одежда порвалась, падая клочьями на улицу, когда массивное слияние человека и льва вырвалось наружу.

— Давай посмотрим, как ты попробуешь это дерьмо на мне.

Насекомое бросилось на Кэррана с поразительной скоростью. Кэрран вскинул руки, поймав переднюю пару ног насекомого в свою хватку. Его ноги заскользили.

Святое дерьмо. Его ноги заскользили.

Я метнулась в сторону, пытаясь обойти существо слева. Нога полетела в меня, как копье. Я увернулась, и она прошлась по бетону там, где я стояла мгновение назад, выдолбив из него кусок. Другая нога замахнулась на меня. Я предвидела, что это произойдет, но ничего не могла с этим поделать. Она сбила меня с ног. Я полетела по траве. Я ударилась спиной обо что-то твердое, дерево треснуло с сухим хрустом — это я проломила забор.

Ой. Я вскочила на ноги.

Кэрран стоял посреди улицы, его руки все еще были сжаты на передней паре ног насекомого. Паук-скорпион бросался на него снова и снова, пытаясь схватить его своими клешнями. Если бы эти жвала сомкнулись на Кэрране, они бы отрубили ему руки.

О нет, ты этого не сделаешь.

Я атаковала паука. Ноги пытались вонзиться в меня. Я металась взад-вперед. Как, черт возьми, он вообще мог меня видеть? Нога приземлилась передо мной, я нырнула влево и увидела, как одно из черных глазных яблок повернулось, следуя за мной. Он мог смотреть назад и вперед одновременно.

Я вонзилась в незащищенное брюшко между двумя ногами. «Саррат» разрезал тело насекомого, и я отодвинула лезвие, раскрывая порез. Нога врезалась в меня, царапнув по спине и боку, когда я развернулась, чтобы избежать этого. Боль пронзила меня, и я отпрыгнула назад. Прозрачный ихор капал из пореза, обнажая комочки полупрозрачных кишок, похожих на скопления рыбьих пузырей. Едкая вонь, пронзительная и зловонная, похожая на запах гниющей рыбы, окатила меня. Насекомое, похоже, ничего не заметило.

— Кейт, — выдавил Кэрран. — Ударь по нему магией.

— Я не могу. — Ноги врезались в меня, как ветряная мельница с лопастями. — Ты держишь его в руках. Тебя тоже заденет, отпусти его.

— Если я отпущу его, он разорвет меня на части.

Он не мог его бросить. Центр массы насекомого был подвешен слишком высоко над землей. У Кэррана не было рычагов воздействия.

Единственное слово, которое не причинило бы ему прямого вреда, заморозило бы паука-скорпиона на четыре секунды. Я не могла нанести ему достаточно урона. В тот момент, когда они оба придут в себя, насекомое разорвет Кэррана на куски.

Он не мог держать их вечно.

Нога прямо надо мной поднялась, намереваясь пронзить мою грудь сверху. Я нырнула под нее, прямо под пульсирующее от сокращений брюшко, и нанесла удар прямо вверх. Ихор пропитал меня. От вони у меня заслезились глаза. Я колола снова и снова, вспарывая скользкие внутренности рыбьего пузыря. Кишки вывалились из порезов, свисая, как какой-то крупный фрукт. Я не причинила достаточного вреда.

Кэрран зарычал. Брюшко поднялось на полфута. Тварь приближалась к нему.

Я засунула левую руку под футболку, туда, где нога порезала меня, обмакнув пальцы в кровь. Я засунула кровавую руку в порез, который сделала раньше. Магия в моей крови кричала, стремясь вырваться на свободу. Я дала ей толчок. Кровь потекла из моей раны по плечу, по руке, попала в насекомое-паука и затвердела. Дюжина тонких шипов пронзили существо изнутри.

Паук-скорпион завизжал. Почувствовал что ли? Давай добавлю.

Брюшко навалилось на меня. Насекомое встало на дыбы, пытаясь раздавить меня. Я вскинула руки вверх, скрещивая их, чтобы блокировать удар. Внезапно брюшко исчезло. Я перекатилась вправо и вскочила на ноги.

На улице паук-скорпион бросился на Кэррана. Часть его головы, которая отвечала за левую нижнюю челюсть, выглядела искореженной. Должно быть, Кэрран ударил его, когда тот встал на дыбы.

Я побежала к нему.

Паук сделал выпад передней ногой. Кэрран отбил ее. Вторая нога нанесла слишком быстрый удар. Узкое лезвие переднего сегмента вонзилось в плечо Кэррана. Он схватил ногу левой рукой и ударил правой ладонью по суставу. Передний сегмент отломился.

Я проскользнула между задними ногами насекомого, подпрыгнула и приземлилась на спину паука-скорпиона. Существо стало изворачиваться. Я вонзила «Саррат» так глубоко, как только могла и вцепилась в него.

Кэрран вырвал часть ноги паука-скорпиона из своего тела и вонзил ее в бок насекомого, прямо под сломанной конечностью.

Я подтянулась вдоль брюшка, пытаясь добраться до головы и двух черных шариков глаз.

Кэрран схватился за сломанную ногу и продолжал наносить удары в одно и то же место. Полетел ихор. Насекомое скрежетало, как гвозди по классной доске, мечась взад-вперед.

Я не могла добраться до глаз, оно бы сбросило меня.

Я выдернула «Саррат», ухватилась за край раны, которую нанесла, и разрезала грудную клетку существа, пытаясь отделить брюшную полость от грудной клетки.

Кэрран продолжал наносить удары.

Проткнула, вытащила, проткнула, вытащила, проткнула…

Кэрран впился зубами в ногу паука и вырвал ее.

Проткнула, вытащила, проткнула…

Время летело незаметно.

Мое дыхание вырывалось неровными вздохами. Умри, будь ты проклято. Умри уже. Умри!

Паук-скорпион вздрогнул.

Кэрран прыгнул ему на голову. Сверкнули когти, и паук-скорпион ослеп. Я продолжала колоть. Кэрран начал бить кулаком по затылку паука-скорпиона.

Грудная клетка отделилась от брюшной полости. Кишка покачнулась и упала мокрым шлепком, разбрызгивая полупрозрачные внутренности по тротуару. Хитиновая оболочка, покрывавшая голову паука-скорпиона, прогнулась и сломалась. Передняя часть существа накренилась и рухнула, увлекая нас за собой. Я моргнула, а затем оказалась сидящей на земле лицом к лицу с Кэрраном, мокрый ихор под нами вытекал из раздавленного панциря паука-скорпиона.

Все мое тело болело, словно я пробежала длинную дистанцию. У меня перехватывало дыхание. Быстро остывающий пот скользил по моим волосам. У меня кружилась голова. Возможно, я пролила слишком много крови.

Кэрран глубоко дышал. Рана на его плече зияла красным. Края начали стягиваться, но из них торчали длинные коричневые щетинки — жесткие волоски, которыми была покрыта нога гигантского насекомого.

— У нас есть огнемет? — спросил Кэрран.

— Нет.

— Мы должны достать огнемет.

Мы посмотрели друг на друга. Теперь вонь стала почти невыносимой. Я была с ног до головы покрыта слизью паука-скорпиона и собственной кровью. Кэрран наклонился и сплюнул в сторону. Точно. Он укусил эту чертову штуку.

— … вода скорости и духа… — произнес мужской голос справа.

Я повернулась.

Через дорогу Мак и Лерой пытались оживить водяной двигатель «Эф Джи Крузера».

Вы, должно быть, шутите.

Двое наемников увидели нас, и я вперилась глазами в Мака. Я заставила себя встать.

— О, нет, нет, нет. — Мак вскинул руки вверх. — Не вставай. Мы уходим.

Рядом со мной Кэрран оскалил зубы.

Лерой схватил сумку из машины.

— Это мое дерьмо!

Они побежали по улице.

Я повернулась к Кэррану и указала на них. У меня не осталось слов. Он покачал головой.

Я потянулась к магии, ища маленькие капельки своей крови, и она ответила на мой зов. Я толкнула. Кровь вытекла из трупа паука-скорпиона, собравшись на тротуаре в небольшую лужицу. Она стала твердой и рассыпалась в порошок, вся ее магия исчезла. Ветер смахнул ее с тротуара, будто ее там никогда не было.

Входная дверь дома медленно открылась, и оттуда вышла афроамериканка лет сорока. На ней был деловой костюм. Позади нее двое мальчиков-подростков вытянули шеи, пытаясь разглядеть.

Женщина подошла к нам, осторожно пробираясь между лужами слизи, и протянула чек. Край чека танцевал, дрожа. Я вытерла руку о джинсы, как могла, и взяла его.

Она повернулась к мальчикам.

— Поместите животных в переноски и возьмите то, что вам нужно. Тони, позвони отцу и скажи ему, что мы будем в «Ред Руф Инн». Он может встретиться с нами там.

— Если есть что-нибудь еще… — начала я.

— Больше ничего, — сказала она. — Мы переезжаем.

***

МИССИС ОСВАЛЬД БЫЛА несговорчивым свидетелем. Больше всего она была озабочена тем, чтобы посадить своих двоих детей с двумя кошками и хаски в машину, и как можно быстрее скрыться с места происшествия. Единственная причина, по которой мы вообще чего-то добились, заключалась в том, что мы с Кэрраном согласились охранять ее, пока она собирала вещи и заводила внедорожник. Она понятия не имела, кто охотился за ее кошками. Она не ссорилась ни с какими соседями. У нее не было конфликтов на работе, по крайней мере, ничего такого, что могло бы оправдать нападение на ее кошек. Ее муж уехал из города в командировку.

В воскресенье, 27 февраля, миссис Освальд пришла домой и обнаружила очень большого клеща у себя на заднем дворе. Клещ сказал ей жутким голосом, что он охотится за ее кошками. Она позвонила в Гильдию. Час спустя приехал Эдуардо и убил клеща. Несколько человек из города (вероятно, из отдела «Биозащиты») пришли той ночью и забрали останки. Волчий грифон появился в понедельник утром. Сначала он был размером со спаниеля и полностью игнорировал ее и двух ее сыновей. Он продолжал пытаться пробраться в дом, но прутья держались, и маленький зверек не казался страшной угрозой, поэтому она снова позвонила Эдуардо и ушла на работу. Когда она вернулась домой, грифона не было. Учитывая, что магическая волна закончилась в понедельник около девяти утра, это было неудивительно. Она решила, что пока она была на работе, приезжал Эдуардо и позаботился о нем, или что волк-грифон улетел.

Этим утром, когда миссис Освальд собиралась идти на работу, после того, как пришла магическая волна, на нее налетел гораздо более крупный грифон и попытался растерзать. Она забежала обратно в дом и позвонила в Гильдию.

Наблюдать, как он превращается в гигантского жука, было для нее слишком тяжело.

— Могу я воспользоваться вашим телефоном, чтобы позвонить в «Биозащиту»?! — крикнула я, перекрикивая рев зачарованного водяного двигателя.

— Делайте то, что вам нужно! Мне нужно позаботиться о своих детях!

Миссис Освальд нажала на газ и вылетела с подъездной дорожки, как летучая мышь из ада. Я зашла внутрь и проверила телефон. Гудок был. Что ж, хоть раз что-то пошло правильно. Я набрала номер «Биозащиты» по памяти.

— «Биозащита», — сказал грубый мужской голос в трубку.

— Меня зовут Кейт Дэниелс. У меня есть гигантский мертвый паук-скорпион на Чамбли Данвуди-роуд. Мне нужно, чтобы вы приехали и забрали его.

— Конечно, — сказал голос. — Позвольте вас предупредить, вы восьмая в очереди. Это займет двадцать четыре часа.

— Это происшествие в жилом районе.

Телефон замолчал.

— Насколько плохо?

— После смерти он превратился из млекопитающего в насекомое. Насекомое имеет десять футов в длину, не считая ног.

— Будьте на месте. Мы будем там через полчаса.

Опыт подсказывал, что это займет больше пары часов, но что есть, то есть. Я набрала номер «Нового рубежа», Дерек ответил хриплым голосом.

— «Новый рубеж».

— Можешь приехать сюда? — Я дала ему адрес.

— Выдвигаюсь.

— Спасибо. Асканио в офисе?

— Готов к труду и обороне, — сказал Асканио в трубку.

— Позвони от моего имени в полицейское управление Данвуди и, пожалуйста, уточни, поступали ли какие-либо жалобы на Освальдов на Чамбли Данвуди-роуд. — Я дала ему адрес.

— Да, консорт.

Либо это была сила привычки, либо он меня троллил. Вероятно, последнее. Я повесила трубку и пошла в гараж. В ящике с инструментами, стоявшем у стены, обнаружилась пара плоскогубцев с игольчатыми наконечниками. Чудненько.

Я нашла Кэррана снаружи. Он превратился в человека, натянул одежду, несмотря на то, что был весь в слизи, и пытался прополоскать рот из шланга.

— Неужели так ужасно на вкус?

— Ты и понятия не имеешь. Эта слизь не смывается просто водой. Я пытался.

— Дай мне посмотреть на твое плечо.

Он взглянул на меня. Я подняла плоскогубцы и пощелкала ими.

— Мы закончили? — спросил он.

— Нет. Мы должны сидеть здесь, пока не появится «Биозащита».

— Зачем? Он же мертв.

Я вздохнула и села на ступеньки перед дверью.

— Потому что в нем произошла реанимационная метаморфоза. Он был мертв, и вместо того, чтобы оставаться таковым, он превратился во что-то другое и вернулся к жизни. Он также прошел перекрестный тип от млекопитающего к насекомому. Это означает, что есть хороший шанс, что он снова может вернуться к жизни в виде чего-то действительно странного, вроде земного осьминога, стреляющего молниями из своих щупалец.

— Почему бы нам просто не поджечь его и не развеять пепел?

— Потому что пепел все еще может превратиться во что-то мерзкое, вроде пиявок или плотоядных цветов. Мы убили его. Это означает, что мы инициировали некий процесс, так что теперь мы должны присматривать за трупом, пока не появится «Биозащита» и не поместит его в карантин.

— А если мы этого не сделаем? — Его тон становился все резче и резче.

— Грозит обязательным десятилетним тюремным сроком.

— Значит, мы оказали услугу, убив эту тварь, и теперь они наказывают нас за это?

— Угу.

— Это нелепо. У тебя идет кровь. Не лги мне, я чувствую ее по запаху. Ты ранена. Тебе нужен медмаг.

— Я не так сильно ранена.

Его губы сморщились, обнажив зубы.

— Насколько сильно тебе должно быть больно?

— Существует освобождение — право на жизнь, которое позволяет нам покинуть место происшествия, если наши травмы опасны для жизни. Нам пришлось бы предоставить документы из больницы или квалифицированного врача, подтверждающие, что мы должны были пройти лечение, иначе бы умерли. Мои травмы не опасны для жизни.

— Оформление документов — это не проблема.

— Да, но я не буду лгать.

— Откуда ты знаешь, что твои травмы не опасны для жизни? Ты вся в жидкости из его кишок. Откуда ты знаешь, что они не ядовиты?

— Если они ядовиты, мы разберемся с этим, когда мне станет плохо.

— Отлично. Я останусь здесь с этой штукой, а ты поедешь в больницу.

— Нет.

Он поразил меня взглядом альфы.

Я открыла глаза так широко, как только могла.

— Ну, конечно, Ваше величество. О чем я только думала? Я пойду и сделаю это прямо сейчас, только, пожалуйста, не смотрите на меня так.

— Кейт, садись в машину.

— Может быть, тебе следует драматично зарычать. Я не думаю, что я достаточно запугана.

— Я посажу тебя в машину.

— Нет, ты этого не сделаешь. Во-первых, потребовалось нас двое, чтобы убить эту тварь, и если она снова возродится, это снова потребует нас обоих. Я не оставлю тебя наедине с ней. Во-вторых, если ты попытаешься физически донести меня до машины, я буду сопротивляться и истеку кровью еще больше. В-третьих, ты, возможно, можешь запихнуть меня в машину против моей воли, но ты не можешь заставить меня сесть за руль.

Он зарычал.

— Агрх! Почему ты никогда не делаешь ничего из того, о чем я тебя прошу?

— Потому что ты не просишь, ты приказываешь.

Мы уставились друг на друга.

— Я не поеду в больницу из-за неглубокого пореза. — И, возможно, вывихнутого плеча, нескольких порезов на ногах и ушиба правого бока. — Могло быть и хуже. Я могла врезаться в кирпичную стену вместо красивого, хрупкого, старого забора…

Он поднял руку.

— Я возьму аптечку из машины.

Я даже не знала ни одного медмага, кроме работающего на Стаю, Дулиттла. Женщина, которая лечила меня до того, как я встретила Кэррана, уехала. Мне надо бы разобраться с этим в ближайшее время. В нашей работе доступ к хорошему медицинскому персоналу был первостепенным.

Его Раздражительность вернулся вместе с аптечкой. Я задрала водолазку, стараясь не морщиться, и повернулась к нему спиной.

Тишина.

— Все не так уж плохо.

Его теплые и осторожные руки коснулись моей кожи. Холодный физиологический раствор омыл порез, и я вздрогнула.

— Что насчет этого? — Пальцы Кэррана коснулись больного места на левом боку.

— Это от упырей прошлой ночью. Я заговорю его, как только ты все промоешь. Он заживет сам по себе.

Холодный ветер коснулся моей мокрой спины, заставляя стучать зубы. Спасибо, погодка. Да пошла ты тоже.

— Логическое обоснование заключается в том, что, поскольку мы убили его однажды, мы, вероятно, сможем убить его снова. Это ведь жилой район. Мы собираемся поступить правильно и следить за ним.

— Глупый закон, — сказал Кэрран. — Проще просто не вмешиваться.

Я усмехнулась.

— Ага! Теперь ты начинаешь понимать. Добро пожаловать в человеческое общество, Ваше величество.

— Кейт, заговаривай.

Десять минут спустя он решил, что рана закрылась достаточно, чтобы наложить на нее повязку. Я натянула водолазку на спину. К сожалению, пока она была задрана, она успела остыть, и теперь на моей коже ощущалась как лед. То, что я была покрыта ихором, не помогало. Кэрран сел рядом со мной.

— Плечо, — сказала я ему. Он снял рубашку, выставив на всеобщее обозрение лучший в мире торс. Я зажала плоскогубцами первый волосок насекомого, торчащий из него. Он был размером с тонкую металлическую шпажку. — Готов?

— Давай уже.

Я вырвала волосок. Он был десяти дюймов длиной.

Он издал короткий хриплый звук. Это, должно быть, было чертовски больно. Я марлей стерла кровь с его плеча.

— Еще четыре.

— Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня.

Я справилась со всеми четырьмя менее чем за минуту. Чем меньше ему будет больно, тем лучше. Кэрран снова надел рубашку и притянул меня ближе. Его глаза были темными. О чем бы он ни думал, это было нехорошо.

— Так лучше? — спросила я.

— Ага.

У меня было ощущение, что он думал, что если бы он все еще был Царем Зверей к настоящему времени, у него была бы команда оборотней, стоявших на страже трупа, пока он вез меня в Крепость, где Дулиттл поставил бы меня на ноги.

— Быть человеком не так уж плохо, не так ли? — спросила я.

— Ты помнишь Сэвеллов? Дом через дорогу от нас?

Хизер Сэвелл была занозой в моем боку. В нашем районе не было товарищества собственников жилья, но Хизер очень хотела его иметь. Мысленно она притворялась, что ТСЖ существует, а она — его председатель. Она очень серьезно относилась к этим воображаемым силам и обязанностям.

— Конечно.

— Они посыпали кайенским перцем границу своей лужайки.

Я чуть не заскрежетала зубами. Они посыпали кайенским перцем, чтобы Кэрран не мог приблизиться к дому, словно он был бродячей собакой, пришедшей принюхаться.

— Очевидно, они не понимают, что я могу переступить через него.

— Я поговорю с ними.

Он снова покачал головой.

— Не надо. Они напуганы, потому что не знают меня. Я их понимаю, я не понимаю тебя. Почему ты их защищаешь?

— Потому что они не всегда могут защитить себя.

Кэрран посмотрел на меня, его лицо было суровым.

— В Стае все равны. Мы все стоим горой друг за друга. Мы едины. Каждый вносит свой вклад, кто-то больше, кто-то меньше. Мы работаем над достижением общей цели — жить безопасной жизнью.

— Как и эти люди.

Кэрран поморщился.

— Если бы я избивал тебя на улице, они бы и пальцем не пошевелили, чтобы помочь тебе.

— Если бы ты избивал меня посреди Крепости, кто-нибудь пошевелил бы пальцем? Или же они все разом решили бы отвернуться, потому что если дерутся альфы, то это не их дело?

Кэрран зарычал.

— Кейт…

— У тебя предубеждение против людей, которые не являются оборотнями. — Я прислонилась к нему. Он обнял меня одной рукой. — Это небеспочвенное предубеждение, потому что, когда люди кого-то боятся, они относятся к нему с подозрением. Для многих людей оборотни — это монстры, а ты был царем монстров. Я все понимаю. Для Стаи я была монстром, и они относились ко мне соответственно.

— Не для всех из них.

— Нет, не для всех. Именно это я и хочу сказать.

Я повернула голову и поцеловала его. Его губы были теплыми, и знакомый вкус пробежал по моему языку.

— Кэрран, ты никогда не жил среди не оборотней, а я да. Я видела, как мужчина вбегал в горящее здание, чтобы спасти собаку. Я видела, как люди жертвовали собой ради незнакомцев. Не все из них готовы это сделать, но достаточно, чтобы это имело значение. Вот почему я помогаю им. Дай им шанс. Я думаю, они могут тебя удивить.

Он вздохнул и прижал меня ближе к себе.

— Ты серьезно рассматриваешь возможность возглавить Гильдию? — спросила я. — Она на ладан дышит.

Он ухмыльнулся мне. Это была счастливая улыбка довольного хищника.

— Собираюсь.

— Они никогда не станут второй Стаей. Они слишком независимы, и им не нравится авторитарность.

— Мне не нужна еще одна Стая. В любом случае, в Стае слишком много правил. У меня есть несколько идей для этих ребят. Они просто еще этого не знают.

— Они будут вставлять тебе палки в колеса на каждом шагу.

— Я надеюсь на это. — Кэрран тихо рассмеялся. — Я бы разбирался с ними по одному или пачками. Будет забавно.

Эта отвязность делала его пугающим.

— Вот что мне в вас нравится, Ваша Пушистость, так это ваше смирение и скромность.

— Не забывай про мой острый, как бритва, ум и мальчишескую привлекательность.

— Мальчишескую?

— У Гильдии есть то, чего нет у Стаи, — сказал Кэрран. — Разнообразие. Есть стрелки, бойцы ближнего боя и пользователи магии. Возможно, это то, что нам понадобится, чтобы… — Он сделал паузу.

— Для чего?

— Ветер переменился. — Кэрран встал и пошел по тротуару. Я последовала за ним. Мы миновали фонарный столб, еще один… Еще двадцать ярдов, и мне пришлось бы повернуть назад. Мы слишком далеко отошли от трупа паука-скорпиона.

Кэрран остановился и присел на корточки. Большая царапина пересекла тротуар. Он глубоко вдохнул, сморщив лицо.

— Что это?

Выражение его лица было мрачным.

— Упыри. Много упырей.

Долгий пронзительный вой магических сирен прокатился по улицам. Кавалерия приближалась.