Макс и Джулия

Глава одиннадцатая

Последняя неделя перед свадьбой пролетела в мгновение ока.

Джулия в длинном белом платье с открытыми плечами чувствовала себя принцессой, стоя рядом со своим красивым женихом в черном костюме-тройке. Дюжина гостей были самыми близкими друзьями, и, слава богу, все обошлось без эксцессов.

Ее родители решили не присутствовать на свадьбе, за что Джулия была им только благодарна.

Короткая церемония состоялась в квартире Макса, и нервы Джулии были согреты атмосферой дружеской непринужденности. Но, стоя рядом с Максом и слушая слова о взаимной любви и поддержке, Джулия подумала: а что, если я сейчас совершаю самую большую ошибку в своей жизни?

Поздно, конечно, беспокоиться об этом. Но что она могла поделать? Она любила Макса, но начала сомневаться, что он когда-нибудь позволит себе ответить на ее любовь. Даже сейчас, когда они стояли вместе и благодарили гостей за то, что те пришли к ним, она чувствовала его отстраненность.

У нее была надежда, что свадьба разрушит разделяющую их стену. Как только они дадут клятву верности друг другу, он разрешит себе хоть немного приблизиться к ней. Но пока она не видела никаких признаков этого, и сердце ее болезненно сжималось — за себя и за своего ребенка.

— Эй, ты где? — услышала она шепот Макса возле самого уха.

Улыбнувшись, она повернулась к нему.

— Просто задумалась.

— Судя по твоему лицу, мысли были не очень приятные.

— Извини. — Она действительно не хотела, чтобы Макс или еще кто-нибудь подумал, что у нее есть какие-то сомнения. — Наверное, я просто перенервничала.

Он кивнул и встал перед ней, загородив ее от любого, кого мог бы заинтересовать их разговор.

— Я знаю, все случилось слишком быстро, но мы оба получили то, что хотели, верно?

Во всяком случае, некоторое из того, что хотели, подумала она.

— Поэтому давай просто пройдем через это, а потом позволим себе расслабиться.

— Ты прав. — Джулия улыбнулась, пытаясь вложить в свою улыбку больше радости, чем чувствовала.

— Эй, — сказал Алекс, появившись из-за спины Макса. — Нечего прятать невесту. В соответствии с традицией я имею право на поцелуй.

Повернув голову, Макс свирепо посмотрел на него.

— С каких это пор ты стал придерживаться традиций?

— С тех пор, как мне захотелось поцеловать красивую женщину без того, чтобы получить от ее мужа по уху.

Джулию позабавило выражение лица Макса — ему, очевидно, совсем не хотелось ее ни с кем делить. А это уже кое-что! Отступив в сторону от мужа, она улыбнулась Алексу.

— Вот и не будем нарушать традиции.

Такой же высокий и почти такой же красивый как Макс, Алекс сделал шаг вперед, наклонился и быстро поцеловал ее.

Никакая искра не проскочила между ними, просто ощущение тепла и поддержки. Особенно после того, как Алекс шепнул:

— Будь терпеливой. Все образуется.

Но прежде, чем она успела что-то ответить, Макс оттеснил Алекса в сторону.

— Хватит. Одного поцелуя достаточно.

Алекс только рассмеялся, засунув руки в карманы брюк.

— Ладно, ладно, — рассмеялся адвокат. — Будь жадным. А я пойду поищу себе другую девушку. — Он окинул толпу придирчивым взглядом. — К примеру…

Он исчез, прежде чем Джулия смогла увидеть, кого он там заприметил, а потом Макс повернул ее к себе лицом, и она забыла обо всем.

— А я еще не получил поцелуя от новобрачной.

— Разве? — улыбнулась она. — А в конце церемонии?

— Тот поцелуй был для всех. А этот будет для меня.

Его губы прижались к ее губам, и мир закружился вокруг них. Пульс Джулии участился, каждая клеточка ее тела словно озарилась светом. Будет ли так всегда?

Она прижалась к мужу, отдавая ему все, что у нее было, желая, чтобы он почувствовал в этом поцелуе всю правду. Чтобы почувствовал, что она предлагает ему свою любовь. Чтобы он захотел этого.

Макс поднял голову и провел пальцем по ее нижней губе.

— Из тебя получилась замечательная невеста.

— Спасибо.

— Я хочу, чтобы ты знала… — Макс запнулся, захваченный врасплох внезапной атакой нахлынувших чувств. С того момента, когда она ступила на импровизированную дорожку, ведущую к нему, он уже не видел никого, кроме нее. Словно комната вдруг опустела и они остались одни.

Ее глаза были цвета летнего неба. Ее губы изогнулись в мягкой улыбке. Ее руки держали букет бледно-розовых пионов, и босоножки тонкими ремешками обхватывали ее маленькие, изящные ноги. И Макс мог думать только об одном — она моя.

Он знал ее вкус, ощущение ее тела под его телом, шелковую мягкость кожи под его пальцами. Он знал, как она танцевала, и видел боль в ее глазах, когда мать не хотела понять ее. Ее смех согревал его, а ее слезы могли поставить его на колени.

Она стала… она стала очень много значить для него. Стала частью его дней, его ночей, его жизни. Но это совсем не входило в его планы. Он не собирался привязываться к ней. Он не хотел этого.

— Что, Макс? — Джулия потянулась к нему, обручальное кольцо, которое он только что надел ей на палец, сверкнуло. — Что ты хотел, чтобы я знала?

Макс стряхнул с себя все эти нежные чувства, как капли дождя после летней грозы. Его сознание тщетно пыталось вспомнить, что он хотел сказать ей. Возможно, это и к лучшему, потому что всего лишь мгновение назад он был захвачен таким головокружительным вихрем, что опасно было возвращаться туда.

— Ничего. — Макс вновь погрузился в привычный бесстрастный мир, где чувствовал себя куда более комфортно. — Совсем ничего.

До конца вечера Джулия не провела с Максом больше ни одной минуты наедине. Как только она приближалась к нему, он всегда находил кого-нибудь, с кем нужно было поговорить.

Когда гости уже начали расходиться, Джулия заметила Аманду и Алекса. Судя по оживленной жестикуляции, у них нашлось немало общих тем. Была ли Аманда той женщиной, которая заинтересовала Алекса? Джулия на это надеялась. Ее лучшая подруга заслуживала хоть немного везения после ее последнего неудачного романа.

— Это был замечательный вечер, — раздался приятный голос рядом с ней.

Джулия повернулась. Кэрри Грей!

— Спасибо, что пришла, Кэрри, — улыбнулась Джулия, обнимая подругу.

— Ты смеешься? Разве я могла пропустить такое! — Кэрри отступила назади, перекинув через плечо сумочку, спросила: — Так куда вы собираетесь на медовый месяц? Или это государственная тайна?

— Медового месяца не будет, — сказала Джулия. — Мы оба ужасно заняты сейчас… — Она опустила глаза, надеясь, что Кэрри не заметит ее разочарования.

— Какая жалость. — Кэрри надула губы. — Разве это справедливо? Но, возможно, вы потом найдете время, ну, скажем, через месяц.

— Возможно. — Джулия помахала на прощанье Кэрри. Макс не хотел медового месяца. Он не видел в этом никакого смысла, поскольку их брак не был обычным браком.

Один за другим гости покидали квартиру, пока, наконец, не остались только Джулия с Максом, Алекс и Аманда.

— Замечательная свадьба! — Аманда улыбнулась и крепко обняла Джулию.

— Ты сама все устроила и к тому же в экстремально короткие сроки, — сказала Джулия. — Даже не знаю, что бы я делала без тебя.

Аманда выглядела просто великолепно в своем темно-красном открытом платье с короткими рукавами и юбкой «солнце». Ее светлые волосы были небрежно взлохмачены, большие серые глаза сияли. Она спросила:

— А что ты думаешь о друге Макса Алексе?

— Мне он нравиться. Мил. Амбициозен. Забавен.

— Хм. — Аманда бросила быстрый взгляд туда, где разговаривали Макс и Алекс.

— Ты заинтересовалась? — спросила Джулия.

— Во всяком случае, ответ не отрицательный. — Аманда пожала плечами и улыбнулась. — Но сейчас ухожу. Я просто хотела сказать тебе — будь счастлива, солнышко. И если тебе что-то понадобится, ты знаешь, где меня найти.

— Конечно.

— Эге, я смотрю, ты научилась неплохо управляться с этим словом.

Джулия рассмеялась, обняла подругу, а потом с грустью смотрела, как, пройдя через комнату и махнув на прощание Максу, Аманда скрылась за дверью. Алекс ушел сразу же за ней, и Джулия про себя пожелала Аманде удачи.

— Итак, — сказал Макс, — дело сделано.

— Определенно. — Она потерла пальцем свое новое обручальное кольцо.

Солнечный свет, падая на лицо Макса, заставлял его зеленые глаз сиять. Он подошел и обнял ее, и Джулия тотчас подчинилась ему. Он был ее мужем. Она любила его. И сегодня ей хотелось отбросить все сомнения и сделать то, что сделала бы любая новобрачная.

Заняться любовью.

Через несколько дней, сидя на собрании инвесторов, Макс никак не мог сосредоточиться. До Джулии с ним этого никогда не случалось. Расчеты и финансовые перспективы просто не шли ему в голову. Все мысли были заняты только женой.

Его женой.

Пока один из сотрудников зачитывал вступительную часть, взгляд Макса упал на золотое кольцо. Он никогда не думал, что будет носить его снова. Никогда не хотел этого.

Тем не менее он снова был мужем. Джулия так прочно обосновалась в его жизни, что ему трудно было представить, как он сможет по истечении года дать ей уйти. Это беспокоило его. Он не доверяет ей, черт возьми! И как, в таком случае, он может остаться женатым на ней?

Но сможет ли он вынести ее уход? Его мысли вернулись к прошедшей ночи, когда он, чувствуя под своими руками теплое гибкое тело Джулии, погружался глубоко внутрь ее. Его тело немедленно откликнулось на эти воспоминания.

С хмурым видом Макс начал постукивать карандашом по крышке длинного стола и остановился только тогда, когда встретил раздраженный взгляд вице-президента. Бросив карандаш, он заставил себя сосредоточиться. Макс не мог понять, как это все случилось. Он всегда был первым в своем деле. Всегда держал руку на пульсе Уолл-стрит. Никогда не терял нить и не впадал в прострацию, даже когда был женат в первый раз.

Но Камилла не занимала его мысли днем и ночью, как Джулия. Как Джулия и ее ложь. Он скрипнул зубами и с облегчением вздохнул, когда в конференц-зале погасили свет для показа слайдов. Окруженный темнотой, он признался себе, что хотел бы верить Джулии. Хотел бы полагаться на нее. Но как? Он своими глазами видел результаты этого чертового теста!..

Макс нахмурился, вспомнив о своей бывшей жене. Камилла заставила его заплатить по максимуму за их развод, потому что он не смог дать ей ребенка, которого она хотела.

Знакомое чувство проигрыша холодным камнем придавило его грудь, и он потер это место, как если бы хотел, чтобы камень исчез. Но ощущение ледяного холода не проходило. Оставался только один выход: отдалиться от Джулии. От того, что он чувствовал. Это было бы лучше всего. Лучше для них обоих.

Джулия ждала Макса к ужину. Он давно уже должен был прийти, но все не появлялся. И не звонил. Она подошла к окну и стала смотреть на крошечные машинки далеко внизу, на людской поток, струившийся по улицам. Где же он может быть?

Бросив взгляд на накрытый стол, Джулия вздрогнула. Белые свечи наполовину сгорели, а открытое красное вино, наверное, окончательно выветрилось.

— Почему он хотя бы не позвонил? — начала она размышлять вслух. — А что… что, если он не мог позвонить? Что, если произошел несчастный случай? Если он попал под машину? Если…

Упав в ближайшее кресло, она схватила трубку и дрожащими пальцами набрала номер Макса. После трех гудков раздался знакомый голос:

— Ролланд.

— Макс! — выдохнула она с облегчением. Слава богу, он жив! — Ты все еще на работе?

— Надо полагать.

Его голос звучал так же дружелюбно, как рычание полярного медведя. Она подтянула ноги к подбородку и обхватила их рукой.

— У тебя там что-то случилось?

— Нет. А зачем ты звонишь? Тебе что-нибудь нужно?

Джулия втянула в себя воздух и на пару секунд задержала его. За последние несколько дней ей почти удалось убедить себя, что у нее с Максом что-то получиться из этого брака. Ей казалось, что он стал теплее. Что он с готовностью тянулся к ней каждую ночь, потому что начал чувствовать что-то.

Теперь стало ясно, что она просто обманывала себя.

— Я беспокоилась, — сказала она тихо. — Ужин был готов еще два часа назад, и когда ты не позвонил, я…

Он раздраженно хмыкнул, и этот звук, пришедший из телефонной трубки, был таким отчетливым, что ударил ее как пощечина.

— Не надо этого, Джулия.

— Чего — этого?

— Разыгрывать из себя заботливую жену. Мы поженились, и мы будем вести себя, как подобает примерным супругам, перед нашими друзьями. Но мы с тобой знаем правду.

— Какую? — Ее рука сжимала телефон, а взгляд не отрывался от высокой фарфоровой вазы, которую она только сегодня утром наполнила летними цветами.

— Что все, что у нас есть, — это тщательно составленное деловое соглашение и великолепный секс.

— Макс…

— Тебе нужна была помощь, — сказал он. — Мне нужен был наследник, поэтому я и принял ребенка другого мужчины как своего собственного. Вот и все.

Острая боль пронзила ее, тут же смешавшись с холодной злостью.

— Ты никогда не поверишь мне, верно? — сказала она скорее себе, чем ему.

— Нет.

— Даже тогда, когда родится ребенок и можно будет сделать тест, ты все равно не поверишь. Ты будешь сомневаться. Возможно, ты обвинишь меня в том, что я подделала результаты.

— Хватит, Джулия, остановись…

— Не я одна не могу остановиться, Макс. — Джулия поднялась с кресла, провела рукой по аккуратно уложенным волосам и, опустив глаза на изящное темно-зеленое платье, которое надела специально для мужа, сказала себе, что была просто дурой.

— Джулия…

Она с трудом сделала вдох. Ее легкие были сдавлены, сердце болело, руки дрожали от едва сдерживаемого гнева.

— Я ухожу, Макс.

— Что?

Как странно, подумала Джулия, расставаться по телефону. В то же время это вполне соответствовало браку, никогда не обещавшему ничего, кроме определенной дистанции между двумя людьми, которым следовало бы объединиться.

— Я ухожу. Я не могу так больше, — сказала она, направляясь в их спальню. Она остановилась возле обеденного стола, задула свечи, рассеянно глядя, как серый дым тонкими спиралями поднимался в охлажденном кондиционером воздухе.

Девушка подумала, не разбить ли ей бутылку вина, не стащить ли со стола льняную скатерть, разбросав осколки по всему полу? Но так этого и не сделала. Продолжая свой путь в спальню, она слушала голос Макса.

— Мы с тобой подписали соглашение.

— Прости меня.

— Черт возьми, Джулия…

— Я думала, что смогу сделать это. Я действительно так думала. Думала, что мы сможем заставить наш брак работать. Но поскольку ты склонен верить самому худшему обо мне, у нас не осталось на это шансов.

— Ты не можешь уйти…

— О нет, я могу. — Ей следовало бы прекратить разговор. Отключить телефон, собраться и уйти. Но по какой-то причине она не могла заставить себя прервать его голос. — Мне очень жаль, Макс, но я не в силах оставаться замужем за человеком, который так мало думает обо мне, и не могу позволить моему ребенку расти, чувствуя неприятие его отца. Я сама прошла через это и знаю, что это такое.

— Я же сказал, что буду любить твоего ребенка.

— Он наш, Макс. — Джулия в раздражении откинула назад волосы. — Мне надо было знать, что это плохая идея. Моя вина. Целиком и полностью моя вина.

— А как же шантаж?

— Я буду разведенной женщиной. Меня нельзя будет уже шантажировать.

— Черт возьми, Джулия. Я приеду через двадцать минут, и мы спокойно обо всем поговорим.

— Нет, — сказала девушка, сгребая свою одежду, все, что попадалось под руку. Не заботясь об аккуратности, она комком запихнула все в чемодан и, подойдя к шкафу, достала оттуда несколько рубашек и пару брюк — в конце концов, остальное можно будет забрать и позже. Или нет. Возможно, она просто купит себе новую одежду.

Застегнув чемодан, Джулия опустилась на край постели.

— И знаешь, что самое грустное? — сказала она. — То, что я действительно люблю тебя.

— Что?

Короткий смех вырвался из ее горла. Повернув голову к окну, она рассеянно бродила взглядом по морю городских огней далеко внизу.

— Меня это тоже удивляет. В конце концов, как можно любить мужчину, который слишком упрям, чтобы заставить себя во что-то поверить? Слишком наполнен горечью и разочарованием, чтобы увидеть, что порой вещи совсем не такие, какими кажутся. Как можно любить человека, который слишком горд, чтобы признать, что возможно — только возможно — и он не всегда прав?

— Джулия…

— Прощай, Макс. — Она нажала отбой, бросила телефон на постель и вышла из квартиры, как и из жизни Макса, навсегда.