Мечтай осторожнее

Глава 25

— Твое местонахождение на данный момент?

Голос Эда ржавым шурупом ввинчивается в мой несчастный мозг.

— М-м… уже недалеко, — уклончиво отвечаю я, плечом прижимая мобильник к уху.

Глаза слипаются. Сидя на постели, швыряю все, что попадается под руку, в старый кожаный чемодан. Предполагалось, что мы с Джеймсом ни свет ни заря выедем в Корнуолл, где сегодня собирается моя семья. Мы должны были прибыть… о-о-о. Щурюсь на часы. Десять минут назад.

Твою мать.

Предполагаться-то оно предполагалось, но я проспала все на свете — близится время обеда. Обхватив руками голову, пульсирующую тупой похмельной болью, делаю несколько глубоких вдохов.

— Конкретнее? — настаивает Эд.

— Ты ж меня знаешь! — Непринужденно хихикаю в манере «ой, я у вас такая дурочка!». — Ориентирование на местности — не мой конек.

Ничего подобного — на самом деле у меня встроенный компас, но я не могу выдать Эду свое истинное местонахождение, правильно? Он-то думает, что я на всех парах несусь по шоссе, а не ползаю на четвереньках по полу спальни в поисках фена.

— Какой ближайший населенный пункт?

— Э-э… Брайтон. — Первое, что приходит в голову.

— Брайтон? Но это же десятки миль в сторону! — шипит Эд. — Чем ты думала?

«Не тем местом, братец, которым вообще думают», — готова я ляпнуть, но вместо этого, углядев под шкафом фен, отбрасываю телефон со словами: «Секунду, щас скорость переключу». Распластавшись на животе, тянусь за феном, а высунув голову из-под шифоньера, слышу бубнеж Эда:

— Ты ведешь машину и говоришь по телефону одновременно? У тебя нет наушника? Законом запрещено использование за рулем мобильного телефона без гарнитуры…

Пока он крутит свою шарманку, выдвигаю ящик комода, где, намертво сплетясь в самых немыслимых сочетаниях, обитают предметы моего нижнего белья. К черту. Последнее, что меня беспокоит при таком похмелье, — это гармония лифчика и трусиков. Вместо того чтобы подбирать комплекты, я сваливаю все белье в чемодан.

— Полиция беспощадна к нарушителям, тебе грозит крупный штраф и новые баллы…

Все, завелся. Пора положить конец его страданиям. Да и моим тоже.

— Ладно, ладно, Эд, уймись. Не надо так волноваться. Я, собственно, не за рулем.

— Хороша шутка! — выдыхает он. — Ты что, поехала поездом?

Тьфу, и зачем только я начала с этого идиотского вранья? Ложь до добра не доводит, Хизер. Тут же вспоминаю прошедшую ночь. Я в постели с Джеймсом… говорю, что люблю его. Сожаление тисками сжимает сердце. Если бы только… если бы только я не произносила этих слов. Увы, я их произнесла, а сказанного не воротишь, и тут никакой счастливый вереск не поможет.

— Я еще не выезжала, если честно.

Брату требуется несколько секунд, чтобы переварить мое признание.

— Невероятно! Ты еще дома? Но уже почти два часа дня! Ты в курсе, что сейчас все дороги забиты?

— В курсе.

Я заслужила его гнев. Разглядываю груды одежды вокруг. Взять купальник? А вдруг дождь? Ладно, возьму — на всякий случай.

— Ты пропустишь обед. Розмари очень расстроится.

Ну конечно. Да она завизжит от радости, когда узнает, что падчерица не помешает ей из кожи вон лезть, изображая гостеприимную хозяйку.

— Куплю ей цветы по дороге.

А не взять ли еще одни джинсы? Вытягиваю их из кучи. Мало ли что.

«Мало ли что» — проклятие путешественника. Именно эта мысль всякий раз заставляет меня набирать вагон и маленькую тележку ненужных шмоток. Последние три раза, когда я отправлялась в отпуск, в аэропорту приходилось платить за перевес. Брала бы лучше пример с Джесс. Вот уж кто спец по сборам в дорогу — как всякая стюардесса. Послушать ее, так все, что нужно человеку, — это две белые футболки и черные штаны на завязке-веревочке.

В отчаянии смотрю на распахнутый чемодан с горой барахла. Я уезжаю на выходные, а уже запаслась десятком топиков и четырьмя парами брюк. Но как обойтись без нежно-голубых вельветовых брючек, камуфляжных бермудов и белых джинсов, которые я до сих пор ни разу не надевала? Последние — а ведь я даже не уверена, что они мне идут, — пытаюсь упихать в крошечный свободный уголок рядом с косметичкой.

— …Надеюсь, ты вызовешь такси, а не поедешь на своей машине. Она крайне ненадежна, Хизер. Единственный разумный выход — ее продать. И зачем тебе спортивный автомобиль в Лондоне, где бесперебойно функционирует общественный транспорт? Ума не приложу…

— Я поеду вместе со своим парнем на его машине, — перебиваю брата, не успев подумать, что делаю.

Какое странное чувство. Я впервые назвала Джеймса своим парнем, и мне слегка неудобно — как в новых туфлях, когда надеваешь их в первый раз. Но конечно, привыкну. Возьмите, к примеру, атласные туфельки. Эффект новизны пропал — и я чувствую себя в них как в старых тапочках.

Хм… А ведь мысль-то скорее настораживает, чем успокаивает. Пройдет время — и я начну воспринимать Джеймса как пару старых тапочек? И это якобы хорошо?

— Мы будем вести по очереди, — обещаю я в трубку. Взгромоздившись на потертый чемодан, несколько раз подпрыгиваю, чтобы все умять. — Причем вести будем, заметь, не спортивную машинку, а вполне надежный «ренджровер».

В трубке мертвая тишина.

— Эд, ты здесь?

Слышу приглушенное бормотание. Все ясно — сообщает потрясающую новость остальным. Семья наверняка собралась вокруг, чтобы послушать, куда там еще Хизер вляпалась. Как же меня это бесит! Не могу разобрать ни слова, но, держу пари, его речь звучит примерно так: «Срочное сообщение! Младшая сестра — по мнению экспертов, потенциальная старая дева — обнаружена живой и здоровой в шикарном автомобиле рядом с молодым человеком».

— Кхм, да, мы все здесь.

Ну? А я что говорила?

— Все, кроме меня, Эд! — Сую ноги в блестящие сандалии. — Именно поэтому я не могу с тобой трепаться весь день. Иначе никогда до вас не доберусь.

Самодовольно ухмыляясь — в кои веки за мной осталось последнее слово, — отключаюсь.

Через десять минут от моего задора не остается и следа.

— Что значит, ты не можешь? — ною я. (Джеймс объясняет, что вылетает в Париж на срочные переговоры с важным клиентом: отвертеться нет никакой возможности.)

— Я тоже расстроен, дорогая. Мне очень хотелось познакомиться с твоей семьей.

Моя семья… Эд будет пилить меня все выходные. Про Розмари вообще молчу.

Распрощавшись с Джеймсом, тянусь к подоконнику за ключами от пресловутого ненадежного авто, рядом вижу счастливый вереск и на мгновение замираю, любуясь. Крохотные белые цветочки купаются в лучах солнца, пробивающихся между планками жалюзи, и у меня даже на душе становится светлее. Удивительно, до чего он живуч. Правда, я за ним ухаживаю: пристроила в подставку для яиц, регулярно меняю воду… но я привыкла, что всякое растение, к которому я прикасаюсь, тут же чахнет, сохнет и дохнет. Например, я угробила прекрасную орхидею, выставив ее на солнце. Словом, мы явно имеем дело с силой куда более могущественной, нежели мои неумелые ручки.

Кто-то назовет это удачей.

Но я предпочитаю другое слово. Чудо.

Чудо — мысленно произношу я, и вдруг происходит нечто… нечто из ряда вон! Я стою в квадратике света на линолеуме, и такое чувство, будто… будто за мной наблюдают.

Меж планок жалюзи гипнотически сверкают два изумрудно-зеленых глаза. Я дергаюсь, как от удара током. Не может быть!

Старая цыганка. Та самая.

— Хизер?

Сердце едва не выпрыгивает из груди. Хватая ртом воздух, поворачиваюсь и вижу в дверном проеме человека. Я настолько ошарашена, что в первую секунду даже не узнаю Гейба. Его наряд представляет собой очередной выверт дизайнерской мысли: ярко-оранжевый комбинезон плюс шлепанцы.

— Уф-ф… Привет.

Мозги буквально плавятся, работая в усиленном режиме. Что же сейчас произошло? Неужели это была?.. Тщась объяснить необъяснимое, нервно бросаю взгляд на окно. Перед глазами мелькает рыжее пятно, и с карниза, пронзительно мяукнув, прыгает Билли Смит. Уж не кошачьи ли глаза я увидела?

— Уезжаешь на выходные? — Гейб направляется к чайнику и нажимает на кнопку.

— Мы едем в Корнуолл. Повидаться с семьей, — бормочу, сама не своя. И трясу головой: — То есть я одна еду. — Присаживаюсь за кухонный стол, кладу ладони на его исцарапанную поверхность. От теплого дерева веет покоем. — Собирались с Джеймсом, но не выходит — у него срочные переговоры.

— О… — Гейб заглядывает мне в глаза. — Расстроилась?

Поначалу мне и впрямь так казалось, но сейчас, когда первое разочарование ушло, понимаю, что ничего похожего. Если уж честно, меня даже радует, что мы с Джеймсом немного отдохнем друг от друга. Чудесная была ночка, и все же остался какой-то неприятный осадок.

— Да нет, просто путь долгий… и пробки ужасные… — Тьфу, да я копирую своего братца! Пытаюсь свести все к шутке: — Главное, взять побольше шоколада, чтобы не заскучать в дороге.

— Или, к примеру, захватить меня.

Он смеется, а я сижу разинув рот.

— Планов на выходные у меня нет, а ты вроде говорила, что там неплохой прилив… — частит Гейб, шаркая ногами и почесывая нос. — Вот я и подумал… — Он умолкает в ожидании моей реакции.

А как мне реагировать?

Гейб? Гость у нас в Корнуолле? Мои-то будут не против, но как же Джеймс? Гм. А что — Джеймс? У нас с Гейбом чисто дружеские отношения, к тому же я уверена — в Корнуолле ему понравится. Займется серфингом, полакомится местными коврижками с кремом — короче, отдохнет, как настоящий турист. Уж если он счел Хэмпстед «милым старомодным местечком», то Порт-Исаак его точно очарует.

А ты сама-то, Хизер? Плевать на остальных — чего хочешь ты лично?

Тяну паузу, размышляя. Не то чтобы мне это было нужно, но в такой ситуации полагается хорошенько подумать, ведь так? Хотя я знаю ответ. Знала еще до того, как пустилась в пространные рассуждения. Я хочу, чтобы Гейб поехал.

— Волны там и правда отличные…

— Класс! — радуется Гейб и выбрасывает ко мне руку. Я вяло шлепаю его по ладони. Терпеть не могу эти дурацкие ритуалы. — Внимание! Суперпредложение! — Гейб вынимает у меня из пальцев ключи от автомобиля и швыряет их на стол. — Пробки отменяются. Рванем на мотоцикле!