Медовый месяц

23

Саня давно понял, что жизнь с Надей не заладилась. И не улучшится до тех пор, пока в ней существует его лучший друг и ее родной старший брат Сашка Гребениченко. Саня заметался между ними двумя почти сразу, едва они начали торговать лекарствами.

Надя, в общем, больше молчала, предпочитала в дела мужа не вмешиваться, часто гастролировала. Но Саня прекрасно знал, что она думает о нем и как относится к его совместной деятельности с братом. Иногда он ловил на себе пристальные беглые взгляды Гребенки. Особенно после его телефонных разговоров с Сашей или Шурой.

Скандал случился лишь один, как заключительный аккорд длинного концерта. И слишком дорого стоил, во всех значениях этого слова.

В тот вечер Саша заехал ненадолго к сестре, чтобы обсудить с Наумовым новые неотложные дела. Обычно он все вопросы решал в офисе, но тогда… Тогда потребовалось срочно принять партию совершенно левых инсулинов и сумамедов. Где все это энергичный Саша раздобыл — осталось тайной. Да и вообще многое в его активной деятельности для Сани оставалось загадкой. Саша во многое старался не посвящать друзей и самые крупные и серьезные поставки и проблемы, равно как и деньги, успешно замыкал на себе.

— Здравствуй, сестрица! — с шутливой нежностью провозгласил он открывшей ему дверь Наде и даже потянулся ее поцеловать.

— Здравствуй, братец! — в тон ему ответила Надя и, не желая подыгрывать, ловко отстранилась от братского лобзания. — Что это ты примчался на ночь глядя? Никак, грозит накрыться солидное количество фальшивок? Не тревожься, дорогой, у тебя ничего никогда не сгорит! Ты спасешь и выручишь! В смысле немало баксов.

Саша очень разумно пропустил сестринские шпильки мимо ушей, словно не заметил никакого ехидства, и мельком кивнул на висящий на стене декоративный рог:

— Кто кому рога обломал? — и хохотнул.

Надя не ответила, и Саша закрылся с Саней на кухне, чтобы обсудить свои дела. В гостиной они не решались тревожить Надин белый рояль — она в подобных случаях становилась опасной для жизни! — в спальне вообще неудобно, а третью комнатенку занимал Олег. Его тоже не выселишь, даже на время.

Саша не раз предлагал другу купить новую квартиру. Можно и в центре. Денег хватит. Но Надя всегда противилась. У нее просто непереносимость старшего брата и аллергия на все его советы. А что, в сущности, он рекомендовал плохого? Землю в центре скупают вовсю, дом на Никольской вот-вот могут запросто снести, а жильцов выселить в какое-нибудь Южное Бутово. Вот тогда любимая сестрица запоет! Вместе со своим Наумовым.

В гостиной тихо звучал вальс Шопена.

— Есть такая партия, — сказал Саша компаньону. — И отличная задача и смысля.

Они уже заканчивали разговор, когда Надя неожиданно перестала играть и пошла сначала в туалет, а потом в ванную. По соседству с кухней. И случайно услышала самый хвост спора. Собственно, о лекарствах они уже столковались, но в конце Саша пожаловался другу на нового охранника, которого месяц назад нанимал на работу Саня. В его ведении были все кадровые вопросы.

— Он ротозей, этот твой узкопленочный! — вещал Саша. (Новый охранник был башкиром.) — Ты обрати внимание! Нам такие лопоухие ни к чему. Сегодня три раза со мной поздоровался, рассеянный. Я ему говорю: «Да мы же виделись!» А он: «Ой, извините, Александр Владимирович! Просто народу много шастает мимо, вот и забываешь, кого видел, а кого нет!» Ну, я ему и заявил, этому беспамятному: «Вы меня с народом, пожалуйста, не смешивайте! Это мне ни к чему!»

Дверь резко распахнулась. На пороге стояла Надя. Увидев ее, Саня испугался и втянул голову в плечи. Он никогда еще не видел ее такой. Даже Сашка и тот немного побледнел.

— А с чем тебя можно смешивать, любезный братец? — спросила Надя. — С дерьмом разрешается? Или с ядерными отходами?

Саня в жизни не слыхал от нее таких слов и выражений. Хоть бы не услышал Олег… Но Надя не стремилась говорить тихо.

— У тебя, стало быть, другая ментальность? Иной разряд? Ты куда наметился? Прямиком в высшие эшелоны?! Российская новая элита, торгующая ядом и отравой для людей?!

— Сестрица, — Саша попытался перевести все в шутку, — а ты ведь с детства выступала за мир во всем мире! Помнишь?

— Чтобы он наступил на самом деле, нужно уничтожить таких, как ты! — отчеканила Надя.

— Да? Сурово! — злобно прищурился Саша. — А как тогда насчет твоего мужа? Тоже долой?! Вот он сидит скукоженный, весь прямо перекорежился от страха!

Надя секунду с ненавистью глядела брату прямо в глаза.

— Он слишком легко подчиняется! Это правда! И всю жизнь топает у тебя на поводу, чем ты внаглую пользуешься! Он ведомый, а ты ведущий! И ты способен завести кого угодно и куда угодно! Лишь бы в этом походе увеличить свой счет в банке на полмиллиона баксов! В каких государствах у тебя сейчас открыты счета, дорогой братец?

— Замолчи, дура! — крикнул Саша, вставая. — У тебя всегда были идиотские представления о жизни! С такими долго не живут! Ни в одной стране мира!

Саня подумал, что Гребениченко сейчас способен ударить Надю, и тоже медленно поднялся.

— Ты подвластен только своей Катерине и доллару! Больше для тебя ничего не существует! Надежный переходник к капитализму! Кавалер ордена свиньи! — продолжала Надя. — А Саню оставь в покое!.. Если не прекратишь над ним издеваться, верный друг и товарищ…

— То что? — презрительно усмехнулся Саша. — Наймешь киллера? А издеваться, в твоем извращенном понимании, видимо, означает давать возможность заработать неслабые бабки? Так? Ты окончательно обалдела, сестрица!

— Братец, — Надя резко изменила тон, — разве ты не понял, что несчастье с Таней — не случайность? Нам еще повезло, что она осталась жива…

— Конечно, не случайность, — не сдавался и продолжал ерничать Саша. — Так просто бомбы никому в машины не подкладывают!

— Я не об этом… — прошептала Надя. — Ты действительно не понимаешь или прикидываешься? Ведь дальше будет еще хуже и страшнее…

— В общем, так, — Саша повернулся к Сане, — ты, Надежда, свое сокровище, то бишь драгоценного мужа, забирай от меня навсегда! Мое дело — не обязаловка! И я с такими подарками работать больше не желаю! Пусть пашет в какой-нибудь вонючей конторе за пять тысяч рублей в месяц! И дальше ваши проблемы решайте без меня! Обойдетесь, чистенькие! Кто боится замарать ручки, тот будет прозябать в конуре! Не вопрос! У некоторых ахиллесова пята от рождения находится под шляпой! А ты, собственно, чего в рот воды набрал? У тебя вообще есть собственный голос? Подай, если так!..

Саня хмуро молчал. Надя впервые в их жизни вмешалась, и сразу очень резко, в его, а точнее, в их общее существование, которое он пытался обустроить. И обустроил. Но какой ценой?.. Саня долго пробовал обманывать самого себя, оправдывая свои действия искренней заботой о семье… Не проходил у него этот номер. И давненько уже не проходил. Надя просто высказала их общее наболевшее мнение.

Саша резко накинул куртку и изо всей силы шарахнул входной дверью.

— Ладно, пропадайте без меня! Сдохнуть с голоду никому и нигде не возбраняется! Но путь назад вам заказан!

— Вот и хорошо! Давно пора, — невозмутимо произнес позади Нади неслышно появившийся Олег. Он уродился весь в мать, такой же штилевой и бесшумный. — Я все ждал, когда, наконец, кончится это безобразие, и дождался! Ты, папа, давно обещал нам собраться с мыслями, и, наконец, это собрание с маминой помощью состоялось. А по дядьке давно тюрьма плачет! Только никак пока не доплачется!

Саня и Надя вместе улыбнулись, потом переглянулись и громко засмеялись.

— Здорово! — с удовольствием отметил сын. — Вы даже смеяться начали! Знаете, как давно я не слышал вашего смеха? Кроме того, тебе, папа, давно пора снизить вес, убрать живот и вернуть талию на свое законное место.

Саня хотел возмутиться, но передумал.

— Надя… — неуверенно начал он, — я могу попробовать торговать стройматериалами… Мне давно отец предлагает помочь. Он может устроить это дело… Мы не пропадем…

— Тор-го-вать? — задумчиво повторила Надя. — Если ты еще раз когда-нибудь произнесешь при мне этот глагол… — она на мгновение задумалась, — я натравлю на тебя наш белый рояль! И он наедет на тебя на колесиках!

Олег хихикнул.

— А как же… — несмело попытался развить терзающую его мысль Саня.

— Как мы будем жить? А как все люди живут! Без «мерседесов» и счетов в швейцарских банках! Без саун и косметических салонов! Без ресторанов и трехсотметровых квартир! По-моему, так куда лучше! Как все, а не как избранные, которых запрещено смешивать с народом!

Саня вздохнул. Отказаться от всей этой навороченной ерунды он мог запросто — никогда не страдал по роскоши и не мучился из-за отсутствия в его квартире джакузи. Но он казнился сейчас основной мыслью каждого обычного мужчины, цель и задача которого — обеспечить нормальное бытие семьи. И сделать его далеко не нищенским. Только Саша давил на приятеля тяжкой гранитной глыбой, порой напоминавшей кладбищенскую плиту. И сбросить с себя эту тяжесть, избавиться от невыносимого груза…

Саня давно стал плохо спать. Он потихоньку изводился отчаянием. Особенно после того, как ушлый Гребениченко впарил аптекам изготовленные вполне легально недоброкачественные лекарства. Срок годности лекарства исчисляется с момента запуска его в производство. При этом нигде не отмечается и никем не контролируется, соблюден ли срок годности сырья, из которого препарат изготовлен. За последние десять лет из Китая тоннами вывозили сырье, произведенное примерно лет тридцать назад… И изготавливали из него лекарства, отлично расходящиеся по аптекам страны.

— Ерунда! — отмахивался Саша. — Оно еще вполне пригодно для наших давным-давно мутировавших сограждан! Эти слопают что угодно и «ох» не скажут! И все им на пользу пойдет! Все как один выздоровеют! Да и что случится за один раз? С одного раза можно только забеременеть!

Китайские химические предприятия стали для многих российских производителей, в том числе и для Сашки с приятелями, золотым и бездонным дном. И что особенно выгодно — сырье продавали нашим производителям по цене примерно в десять раз ниже рыночной. Ну правильно, за что же особенно брать? При этом все субстанции не сертифицировались при ввозе через границу, так как по Закону о защите прав потребителя сертификации подлежат лишь упаковки, предназначенные для розничной продажи, а никак не сырье. Очевидно, это было придумано именно для таких, как Гребениченко.

Потом Сашка обеспечил множество аптек, с которыми у него, с помощью Ольги и Людмилы, наладились прочные связи, некачественным клофелином, привезенным откуда-то с Дальнего Востока и содержащим много димедрола. А он значительно дешевле чистого клофелина, но действует примерно так же. Ловко впарил Сашка фармацевтам и супрастин венгерской фирмы «Эгес». В его составе вообще не было никакого супрастина! Потом, хитро посмеиваясь, завез в аптеки поддельный пенталгин, из которого «выпал» главнейший компонент препарата — амидопирин.

Друзья продавали и поддельное очень дорогое лекарство, антибиотик третьего поколения сума-мед хорватской фирмы «Плива», одна упаковка которого (всего три таблетки) стоила в аптеках порядка трехсот рублей. А кое-где и больше. Например, ушлая Ольгина директриса всегда ломила цены будь здоров.

Внешне фальсификат ничем не отличался от оригинала. Однако Саня и его приятели прекрасно знали, что азитромицин — основное действующее вещество сумамеда — в препарате отсутствует. С ходу загнали они и партию нистатина, таблетки которого вообще не имели оболочки. Она должна быть ярко-желтого цвета. Но кто там что будет проверять… Никакие оболочки никого не интересуют. Все заняты наживой и барышом.

Саня давно изучил, что подделки разделяются на четыре категории. Первая — лекарства, где действующего вещества нет вообще. Пустышка… Вторая — где оно есть, но далеко не то, что необходимо. Совсем как в известной шутке: снотворное вместе со слабительным. В третьей категории фальсифицированных препаратов нужное вещество присутствует, но примерно в половинной дозе. Или составляет двадцать — тридцать процентов от нормы. Чаще подделка лекарств идет именно по пути уменьшения содержания действующего вещества в таблетке или ампуле, а то и замены его обычным мелом. Например, белая таблетка фестала на срезе табачного цвета. Только сейчас она частенько и на срезе становится белой. Мел… Ну и что? Кому из употребляющих фестал придет в голову разрезать таблетку? А большинство таблеток белые, поэтому подделку так просто не определишь. Более опасен вариант, когда вместо заменителя крови реополиглюкина во флаконе обнаруживается раствор обычной соли. И наконец, четвертая категория… Где все вроде бы соблюдено, кроме одного: истинности производителя. А он — очередной мошенник. «Гедеон Рихтер» или «Байер» с Малой Арнаутской. Хотя наивный и доверчивый покупатель искренне считает, что купил за большие деньги отличное импортное лекарство и теперь все болячки как рукой снимет…

— Нам всё это разрешили! — ухмылялся Саша. — И не кто-нибудь, а родное государство! Так что извини-подвинься… И нечего растравлять свою больную совесть! Терпение, мой друг, и ваша щетина превратится в золото…

Да, Саня и об этом прекрасно знал. Насчет золота… Главные условия распространения аптечных фальшивок — неадекватность действующей законодательной базы, регламентирующей фармацевтический рынок, и многоэтапная схема продвижения лекарственных средств. Во Франции, например, работают всего четыре дистрибьютора лекарств, в Германии — десять, зато в Саниной отчизне, усиленно возводящей капитализм, — больше двух с половиной тысяч… А производителей лекарств, имеющих лицензии, в России свыше шестисот. Кто же за всеми уследит? Так Сашка и рассуждал. Их бизнес — восхитительно выгодный! О его масштабах говорит хотя бы такой факт: в Петербурге регулярно выпускается бюллетень с названиями и сериями поддельных лекарств. Толстенький, надо сказать, бюллетенчик, не одна страничка…

Кроме того, свою отрицательную роль играл и огромный разрыв между ценами на лекарства и низкой платежеспособностью российского народа. Человек, привыкший доверять аптеке, вынужден покупать дешевые лекарства, часто не подозревая, что это подделка. Тем более, что единой цены на медицинские препараты нет. Зачастую цены в аптеках разнятся на двадцать — тридцать процентов. Естественно, каждый купит там, где цена пониже… И принесет домой фальшивку в яркой упаковке.

Да и сами упаковки… Фальсификаторам давным-давно стало доступно самое современное технологическое оборудование и методы производства как лекарств, так и упаковок. Даже опытному эксперту нелегко на взгляд отличить правду от лжи. Нередко подделки готовятся на тех же линиях и пакуются в те же коробочки с несколькими степенями защиты, что и доброкачественные препараты. Распознать их может лишь сложная химическая экспертиза, которая не всем доступна и далеко не всегда делается. Да и организовать стопроцентный контроль произведенных лекарств просто физически невозможно. А выборочный не уловит лжепрепарата. К тому же «умельцы» подделывают не только лекарства, но и сертификаты соответствия и даже лицензии. Отлично разработанная и продуманная система!.. Сашка был прав.

И еще… Сане, и не ему одному, было хорошо известно, что ни одним вскрытым фактом лекарственных фальшивок правоохранительные органы не заинтересовались, хотя, как утверждалось на коллегии Минздрава, их немедленно проинформировали.

Саня боялся назвать вещи своими именами… Разве легко признаться, пусть даже себе самому, что ты — убийца, без малейшего колебания лишающий жизни больных людей?! И тебя может спасти только твоя совесть, поскольку прокуратура не в силах наставить тебя на путь истинный! Страна расписалась в своем полном бессилии. И все признали, что в практике правоохранительных органов существует единственное средство противодействия фармацевтическим преступникам — взять на испуг. Ведь даже в законе «О лекарственных средствах» нет самого понятия «фальсифицированное лекарственное средство». Закон принимался в 1998 году, и единственный случай преступной подделки казался тогда случайным абсурдом. Против чего же бороться? Хотя еще в 1992 году Всемирная организация здравоохранения приняла определение, входящее ныне в законодательство всех развитых стран мира. Кроме России…

Гребениченко был здорово подкован и юридически. И его на испуг не возьмешь… Извини-подвинься…

Нормативно-правовая база позволяла производить таможенное оформление с использованием сертификата зарубежного производителя без проведения анализа в лабораториях Минздрава. А зарубежные фирмы — тоже далеко не ангелы, на их долю приходится около сорока процентов подделок на российском рынке. При этом на территории России нет органов государственного контроля качества, эффективности и безопасности лекарственных средств, находящихся в прямом подчинении у Минздрава.

— Все прекрасно понимают, насколько выгодно и безопасно подделывать лекарства, — утверждал Сашка. — Потому что наказать нас сегодня крайне сложно. Извини-подвинься… Нет ни четкой системы, позволяющей обнаружить фальшивые препараты, ни ясной законодательной и нормативной базы, трактующей, что подделка лекарств — преступление, за которым должно последовать наказание.

Правда, в Уголовном кодексе России появились изменения, хотя бы косвенно касающиеся проблемы. В частности, действия, связанные с незаконным использованием товарного знака, наказываются от штрафа в размере шестисот — восьмисот минимальных зарплат до лишения свободы на срок до пяти лет. Но кого-нибудь наказали? Фига… О таких и слыхом не слыхивали… Или разве нет примеров незаконного использования чужой марки? Сколько угодно, да возиться с ними никому не хочется. Даже скандал с «Ферейном» закончился ничем.

Отмечал ушлый Сашка и любопытную закономерность: возникла проблема в условиях дефицита лекарств, а развивается в условиях их избыточности. Ею занимаются практически все международные медицинские организации — и ВОЗ, и Международная фармацевтическая федерация, и Европейский союз, и Международная ассоциация фармпроизводств. А фальсификаторы действуют мгновенно — едва появляется новый препарат, как уже готова его подделка. И рассуждают они вполне здраво. Все меры борьбы с ними, предложенные учеными, наивны до изумления. Ведь фальсификацией лекарств занимаются не приготовишки, а прожженные дельцы, ворочающие миллиардами долларов! И рекомендовать сначала оценивать поступившие в аптеку лекарства визуально, затем проводить упрощенные экспресс-реакции для быстрой идентификации присутствующих в препарате компонентов, а потом применять инфракрасную спектроскопию и тонкослойный химический анализ — поистине смешно! На кого это в России рассчитано?! Извини-подвинься…

И пусть имеются все технические средства для анализа подлинности лекарств. Но то, что Гребениченко и другие заправилы фармацевтического бизнеса, убоявшись бдительной сельской аптекарши, заметившей ошибку в написании фирмы, стыдливо закроют свое дело, чересчур сомнительно. Да и мировой опыт свидетельствует: куда более развитые страны, где в самых небольших городках есть приборы и для инфракрасной спектроскопии, и для тонкослойной хроматографии, не могут справиться с потоком подделок.

Ставили вопрос об организации пунктов пропуска лекарственных средств из-за границы, оборудованных контрольно-аналитическими лабораториями, об усилении координации деятельности с МВД России, ФСБ, Генпрокуратурой, Минюстом, а также об ужесточении контроля за сертификацией лекарственных средств, за изъятием и уничтожением фальсифицированных препаратов.

— Не вопрос! — усмехался Сашка. — Поскольку он будет стоять еще долго! И пусть стоит себе на здоровье! Как у здорового мужика!

Зато оборот подделок все увеличивался, и люди все чаще и чаще умирали от пустышек или фальсификатов. В лучшем случае — не вылечивались.

Щелчком по носу акулу не остановишь…

Какой такой закон? Чепуха… В России законы лишь на бумаге. И президент получит второй срок… И отсидит его по полной программе… Ничего не изменится. Не важно, как проголосуют, важно, как посчитают… А считать в России умеют… Теперь и деньги в том числе. В свое время здесь работали на военно-промышленный комплекс и открывали исключительно физико-математические школы. Одну из которых и закончили когда-то с блеском три Александра.

Сашка весело смеялся. И заявлял, что все-таки основная причина криминала в фармацевтике куда сложнее, чем кажется многим.

— Вот приходит пенсионер-инвалид в аптеку с льготным рецептом. Мечтая прямо вот так, с ходу, получить дефицитный дорогой швейцарский препарат задарма! Какой-нибудь там интрон по тысяче сто пятьдесят рублей за одну ампулу, — рассуждал Гребениченко. — И не доказывай мне, друг Портос, что онкологические препараты у нас в стране бесплатны! Это мимо сада… При одном упоминании о льготах лекарство мгновенно «исчезает» из всех аптек Москвы! «Да что вы, уверяет фармацевт с честными глазами, мы из Швейцарии уже года полтора ничего не получали… Ах, вы согласны за деньги? Вот одна упаковка осталась. Вам исключительно повезло… Нужно две? Случайно завалялось как раз две. Тебе ведь ясно и понятно, что государство, допускающее подобную ценовую политику при средней зарплате по стране в две-три тысячи рублей, гарантирует качественную медпомощь только богатым. Мало того, оно этим самым рождает преступников. И все снова в том же корыте… Принудиловка… Ибо закажи «бизнесмен» любой местной типографии напечатать тысячу этикеток интрона, а контроля за печатной продукцией сейчас нет никакого, налей в ампулы дистиллированной воды — вот нам с тобой и сорок шесть миллионов рублей в карман! А счет нынче идет не на одну тысячу упаковок… Да и не думаю я, что интрон — самый дорогой нынче препарат. Поэтому до тех пор, пока лекарства не будут стоить адекватно покупательной способности среднего человека, криминал будет неплохо жить и даже торжествовать. А лабораторию, которая попытается исследовать содержимое этих ампул, лихие ребята по заказу «производителя» глубокой ночью просто сотрут с лица земли вместе с тонкослойным хроматографом. — Сашка нагло улыбался. — Многие государства у себя сами устанавливают предельные цены на лекарства и разрешают повышение стоимости нового препарата лишь в тех случаях, когда доказано его значительное преимущество перед существующими. При этом основные «лекарственные» расходы берет на себя обычно страховая компания. Но не у нас… Так что нам остается с благословения российского правительства спокойно торговать лекарствами…

Да, лекарственный бизнес в России стал одним из самых прибыльных. Это Саня тоже давно постиг с помощью друга. Выгоднее торговать только оружием и наркотиками. В начале нового века, по данным Министерства здравоохранения, доля поддельных лекарств составила пять процентов от общего оборота. По другим, неофициальным оценкам, — пятнадцать процентов… Лишь одних зарубежных препаратов за год подделывалось на десять миллионов долларов…

Правда, у приятелей неизменно росла и конкуренция, поскольку пронырливых людей в России всегда хватало с лихвой. Количество производителей и дистрибьюторов лекарств постоянно росло. Зато в таких условиях заодно увеличивались шансы создать фирму-однодневку и мирно спихнуть в аптеку партию лжетаблеток. А попадали в Россию поддельные лекарства либо в случае некомпетентности руководителя аптеки, либо при его прямом сговоре с дистрибьютором. Как у Сашки с Ольгиной директрисой. А наказание за это… Не смешите Гребениченко! Всего лишь отзыв лицензии на право заниматься фармацевтической деятельностью.

Чаще других подделывались анальгетики и антибиотики, а легче всего — мази и гели. Их производство можно было запросто организовать в обычном подвале. Легко подделывать противо-бактериальные и гормональные средства, средства, влияющие на тканевый обмен, противогрибковые, желудочные средства и все те же анальгетики.

Ликвидация подпольных производств? Но сегодня правоохранительным органам не до этого. С террористами бы разобраться… А поймать за руку поставщиков трудно — все документы у них, как правило, в порядке. И страна исконно по-русски продолжает надеяться на авось, небось да как-нибудь. Уповая на то, что наши проблемы с поддельными лекарствами кажутся несерьезными по сравнению с опасностью проникновения в ряды «фальшивотаблетчиков» террориста или маньяка. Вон, в Италии недавно травили минеральную воду, сок и молоко. А в США несколько человек, незаметно вскрывая флаконы с безрецептурными лекарствами, подсыпали туда содержащие яд таблетки. Виновных в гибели людей удалось найти только с помощью ФБР.

Поддельное лекарство от настоящего не отличить… Подделка коммерческой продукции — давняя практика, процветающая во многих странах. И мотивируется всегда одним и тем же — получением громадных прибылей. За период с 1997-го по февраль 2002 года в России было обнаружено более трехсот серий фальсифицированных лекарств.

Но анализировать все это можно до бесконечности… Что толку-то?

— Да, наличие фальсифицированных лекарственных средств публично и открыто признал российский Минздрав! — хохотал Сашка. — Из этого ровным счетом ничего не следует! Минздрав может и дальше спокойно предупреждать, что лекарства в аптеке опасны для здоровья. Народ все равно туда пойдет. А куда ему еще идти, бедному?.. Разве что на улицы, с бурными протестами и демонстрациями… Но он, к сожалению, еще до этого не дозрел. Увы…

Сашка где-то прочел об основной задаче контрольно-разрешительной системы Минздрава России, суть которой в поэтапном переходе от контроля к обеспечению качества лекарственных средств путем внедрения современных стандартов разработки, доклинической и клинической экспертизы, производства и реализации лекарственных средств, а также создание вертикальной структуры государственного регулирования в сфере обращения лекарственных средств.

Слова были хорошие и правильные. Гребениченко не поверил ни одному из них.

Правда, теперь сертификация по новым правилам обойдется компании в среднем на три процента дороже, на столько же повысятся и цены на ввозимые препараты. На столько же, соответственно, обеднеет российский покупатель…

Но все равно растет количество компаний, занимающихся оптовой торговлей и посредничеством. И они расцветают все ярче…

Лицензии на фармацевтическую деятельность выдаются как в Минздраве, так и в субъектах Федерации. Но сколько таких центров и сколько они выдали лицензий, неизвестно. Теперь якобы субъекты Федерации должны раз в месяц предоставлять данные о том, сколько лицензий они выдали, сколько отозвали и по каким причинам. Одна из задач фарминспекции — ликвидировать фирмы-однодневки, создать реестр фармдистрибьюторов.

— Нас всех посчитают! — радовался Сашка. — Да это мимо сада! Ты знаешь, примерно к какому году это случится? Наши внуки уже станут взрослыми!

Да, Саня все прекрасно знал…

— Зато больше ты не будешь думать о бутадионе и ацетилсалициловой кислоте, — сказала Надя.

Подвела черту всему, что происходило до сегодняшнего дня.

— И у нас начнется совсем другая жизнь. Без моего родного братца…

Саня снова вздохнул и неуверенно улыбнулся. Милый круглоглазый мальчик…

Пусть начнется другая… Там посмотрим, что из нее получится…

И никому не дано сойти с колеи, начертанной для него Судьбой…