Месть демона. Тебе меня не сломать

34

ЭЙМИНИЭЛЬ.

Император отбыл из дворца уже через час после того, как меня покинул. Я проводила процессию взглядом, стоя у окна апартаментов Риана, не прекращая улыбаться. Разумеется, ничего смешного я не видела. Риадрон, Валлиэл, Тень, несколько демонов из знати, оруженосцы и орава стражников. Вот и всё — унылое зрелище.

Просто при воспоминании о разговоре с повелителем глупая улыбка сама расплывалась по лицу. И вроде бы ничего такого не произошло — ни пылких заверений в любви, ни откровенных ласк, но для меня признание Риана, что он не спал с наложницами, и его искренние извинения значили ничуть не меньше. И да, я снова начала мечтать.

Пусть между нами ещё много недосказанности, но сегодня Риадрон сделал первый шаг к примирению, на несколько минут становясь тем ласковым парнем, которого я уже и не надеялась когда-нибудь встретить вновь.

Отсиживаться в комнате, когда душа поёт, не было ни малейшего желания. Я резво сбежала на первый этаж и влетела в кухню. При моём появлении почему-то наступила гробовая тишина. Поварята и горничные отводили взгляды, даже Мара держалась напряжённо, предлагая мне обед. Причём спросила, не удобней ли мне поесть у себя. Разумеется, я отказалась.

— В чём дело? Почему все так странно себя ведут? — спросила, пододвигая к себе тарелку с жареной рыбой в сливочном соусе.

— Вроде всё как обычно, — ответила кухарка с фальшивой улыбкой.

— Не лги, я не слепая!

— Нам запретили с тобой общаться, — призналась женщина с тяжёлым вздохом.

— Риан? Почему? — нахмурилась я озадаченно.

— Тень. Думаю, император не хочет, чтобы ты узнала о некоторых его секретах. Да и... многие и без приказа не стали бы с тобой разговаривать — боятся.

— Меня?

— Беса. И того, что ты ему пожалуешься. На неподобающее поведение, например.

Всё, у меня шок. С чего вдруг отношение окружающих ко мне так резко изменилось? Ещё и приказ... Так, стоп!

— Что он сделал с Люцией? — наконец дошло до меня, в чём причина.

— Буквально пятнадцать минут назад закончилась порка на центральной площади. Пятьдесят ударов плетьми...

— Твою ж... Она жива?

— Что этой стерве сделается? Жаль, не добили, я бы ещё мёртвую попинала... — бесцеремонно вмешалась в наш разговор Баська.

Вот кого ничем не смутить. Не то чтобы мне было жаль смотрительницу гарема, но не слишком ли жестокое наказание за царапину?

— Чего скуксилась, будто не рада? — толкнула меня в плечо не унимающаяся горничная. — Правильно сделала, что попросила императора от неё избавиться.

— Я?!

— Не строй из себя святую, все мы не без греха! Достала, ну и поделом ей! Все же в курсе, что она тебе платье испортила и придиралась почём зря.

Я обвела взглядом присутствующих и поняла, что все без исключения верят в то, что говорит наглая девица. С ума сойти, они считают, что я отправила демоницу на порку из-за платья! Да уж, я бы и сама с такой общаться не захотела.

— Но это же неправда, — прошептала я поражённо.

— И что? Не вздумай что-либо объяснять, так даже лучше. Боятся — значит, не полезут лишний раз, — произнесла Мара, садясь рядом и накрывая мою ладонь своей. — А Люцию жалеть не стоит. Ты и не представляешь, как она себя вела, когда была принцессой. Лично двух горничных забила до смерти. Да и девки в гареме не зря как шёлковые при ней ходили, поколачивала она красоток часто.

— И воинов отправляла обслуживать, — опять вставила Баська.

— А как Риан относился к тому, что его наложниц заставляют спать с другими мужчинами?

— А ему-то что? Бес ни к одной из них не прикасался. За три с лишним месяца позавчера в первый раз в свою спальню позвал, но если учесть, какими пришибленными они от него вышли... Нет, они, конечно, утверждают, что всё было, хвастают тем, как Риадрон хорош в постели, да только я-то видела, что их тут же Тень к себе увёл. Вот от него обе выпорхнули довольными. А вдруг император несостоятелен, как мужчина? — задумчиво закончила горничная свою речь и все дружно уставились на меня.

В повисшей тишине отчётливо слышалось бульканье котлов и шкворчание сковородок. Пришлось спасать императорский ужин!

— Риан более чем состоятелен, просто кого попало в кровать не таскает! — заявила я, гордо вздёрнув подбородок.

Подумаешь, последний раз мы занимались любовью десять лет назад, в купальне всё работало как часы! И тут на кухню влетело самое веское доказательство того, что мужских проблем у повелителя нет...

— Мама, а что, тренировки с Рианом не будет?

Собравшиеся расплылись в понимающих ухмылках и таки ринулись спасать чудом не сгоревшие блюда.

— Нет, милый, Риадрон уехал на охоту и просит тебя его простить.

— Понятно... А ты чем занимаешься?

— В огород сейчас пойду.

— Я с тобой. Помогу поливать, чтобы ты тяжести не поднимала.

Улыбнувшись сынуле, приобняла его за плечи и увлекла в сад. А у самой цветы в душе цветут и бабочки порхают. Выходит, Риан ни разу не пользовался услугами гарема! Я понимаю, за столько-то лет у него были связи с другими женщинами, но уже одно то, что последние месяцы он воздерживался, радует.

Эйфория пропала как-то резко. Мы с Обри поливали горох, напевая весёлые песенки, когда в моей груди что-то кольнуло, вызывая беспокойство. Вроде видимых причин переживать нет, а сердце сбивается с ритма от нехорошего предчувствия. Закончив разбираться с изрядно подросшими ростками, мы вернулись во дворец. Я пыталась отправить сына в его покои, но он наотрез отказался от меня отходить, подозрительно притихнув. Интересно, он чувствует то же, что и я, или его элементарно насторожила тревога матери?

Как бы там ни было, именно Обри постоянно поглядывал на часы, сообщая мне время, отсчитывая чуть ли не каждую минуту. А я не отходила от окна, вглядываясь в освещённые факелами ворота, ожидая появления Риана. Уже полночь, а его всё нет.

Около часа ночи отправившаяся на охоту делегация всё же показалась на горизонте, первое, что бросилось в глаза — возглавляли процессию два всадника, между лошадьми которых были привязаны носилки. Узнать рослые фигуры Тени и Вала проблем не составило, тогда тот, кого они везли...

Я вылетела в коридор и устремилась на первый этаж. Выбежала на крыльцо, как раз когда стража заносила на него окровавленного императора, пребывающего без сознания.