Милашка

Глава 14 СЭМ

Личность этой женщины представляла собой удивительное сочетание самых противоречивых качеств. Когда она шла по улице, в походке и манере поведения ощущалось что-то невинное, по-детски наивное. И в таком состоянии она пребывала большую часть времени. В мягкой спортивной обуви она чем-то напоминала подростка, в жестких ботинках мгновенно становилась взрослой и на редкость сильной, а когда надевала туфли на высоких каблуках, превращалась в самую сексуальную женщину из всех, кого мне доводилось встречать. При этом она не виляла бедрами, а как бы плыла по земле, бесшумно скользя по поверхности, отчего ее ноги выглядели еще более длинными.

Последнее время я все чаще ловил себя на мысли, что, возможно, стал утрачивать столь необходимое для меня сейчас чувство объективности в оценке ее поступков и внешнего вида. Однако ничего поделать с собой уже не мог. Она стала для меня самой сложной загадкой из всех, с которыми я встречался. Так, например, она без тени страха взирала на окружающий мир, но при этом почти никогда не смотрела людям прямо в глаза. Не проявляла никакого интереса к окружающим и вместе с тем пристально следила за их поведением. Она могла не видеть человека, который ее преследовал, а потом вдруг оказывалось, что она реагировала на его присутствие. Не обращала внимания на плотоядные взгляды мужчин и злилась, когда сталкивалась с откровенно наглыми притязаниями. Она всегда просила прощения у какого-нибудь забулдыги, который, скажем, наступил ей на ногу, а потом мило улыбалась, как бы извиняясь за свою неловкость. Если кто-нибудь спрашивал, как пройти к нужному месту, она всегда показывала дорогу и даже сама провожала туда, если, конечно, человек по внешнему виду не был похож на наемного убийцу. А самые удивительные превращения происходили с ее губами. Они могли быть полуоткрытыми, когда ей весело и интересно, слегка изогнутыми, когда она чем-то удивлена, растянутыми, когда она улыбалась, и плотно сжатыми, когда ей что-то было не по нраву.

Я не представлял себе, как можно жить, не глядя людям в глаза, и как поддерживать в себе определенное душевное равновесие, не имея абсолютно никаких точек опоры в себе самой.

Я хорошо видел и понимал особенности ее характера, потому что, во-первых, был сосредоточен на объекте наблюдения, а во-вторых, сам по натуре хищник, привыкший преследовать жертву. Словом, я знал, что нужно искать, и непременно находил, несмотря на все ее изощренные попытки скрыть свою суть от окружающих. Правда, до сих пор я не определил, чем вызвана такая скрытность — сознательным желанием либо это давно закрепившаяся привычка никому не доверять. Несмотря на возникавшую время от времени реальную опасность, которую, кстати сказать, американские женщины склонны преувеличивать, моя рыжеволосая подруга вовсе не напоминала загнанного в угол, до смерти напуганного зверька.

Впрочем, женщины разных стран мира по-всякому строят свои отношения с представителями так называемого сильного пола. В Санто-Доминго, например, дамы выходят на улицу якобы для прогулки и делают вид, что мужчины их совершенно не интересуют… но страшно злятся, когда те действительно их игнорируют. А в Париже, напротив, все женщины изначально нацелены на внимание мужчин и не строят из себя недотрог. Можно привести и другие примеры типичного поведения женщин, которые говорят о существовании определенной игры между представителями обоих полов. Причем игра эта обычно не имеет строго определенных правил и вестись может где угодно — на улице, в баре, в театре и так далее.

Однако в Нью-Йорке на этот счет свои законы. Здесь мужчина никогда не обратит внимания на женщину, которая прогуливается по авеню, но заметит ее в баре или в ресторане. В этом гигантском мегаполисе все знают места, где можно завязать знакомство, и за редким исключением не пристают к понравившимся женщинам на улице, в парке или других общественных местах. Однако в этом есть свои недостатки. Мужчины, которые то и дело шастают по барам, как правило, не вызывают интереса у тех женщин, которые ведут замкнутый, упорядоченный образ жизни; их маршрут: дом — работа. Таким образом, они всегда оказываются в «мертвой зоне». В общественных местах знакомиться неприлично, а ходить с этой целью в бары и рестораны — опасно. Порядочные женщины чувствуют себя там скованно, многие вещи воспринимают с осуждением и вообще не доверяют завсегдатаям увеселительных заведений, считая их легкомысленными и развращенными. Кроме того, они не знают, как реагировать на те или иные конфликтные ситуации, которые постоянно возникают в местах скопления не совсем трезвых людей. Короче говоря, эти женщины склонны думать, что, направляясь в бар, они ищут приключений на свою голову, и предпочитают сидеть дома, что обрекает их на мучительное одиночество.

Интересно, а как она ведет себя дома, когда на нее никто не смотрит и не осуждает? Может ли хоть немного расслабиться, например, потанцевать перед зеркалом, виляя бедрами и высоко задирая ноги? Босиком шлепая по полу и изображая из себя обнаженную туземку каких-нибудь экзотических островов?

Трудно сказать, но когда-нибудь я непременно спрошу у нее, о чем она думала, когда в гордом одиночестве гуляла по пустынным улицам города. Позволяла ли она себе роскошь расслабиться, свободно дышать, никого не бояться и не оглядываться по сторонам? То есть, другими словами, способна ли она быть похожей на кошку, которая гуляет сама по себе и совершенно не заботится о том, что подумают о ней другие? И как бы она вела себя, если бы, к примеру, рядом шел я? Конечно, я не мог не льстить себя надеждой, что мне удалось бы найти с ней общий язык и завоевать ее доверие, но полной уверенности у меня, разумеется, не было. Было ясно одно: это либо самая настоящая простушка, готовая по недомыслию совершить ужасное преступление, либо чрезвычайно опасная и безжалостная особа, с которой лучше не связываться. Может быть, она знает какую-то страшную тайну тех мужчин, которые имеют неосторожность приставать к ней со своими потребностями?