Милашка

Глава 3 ГРЕЙС

Закрыв за полицейским дверь, я вернулась в комнату и легла на кровать. Здесь не было никаких призраков, только смутные воспоминания о событиях прошедшей ночи теребили мою душу. Я вспомнила, как Клейтон позвонил мне вечером, чтобы, как он выразился, «поболтать» и выяснить, куда мы смогли бы вместе сходить. Я страшно расстроилась из-за его звонка — очень не хотелось встречаться с ним в тот вечер. Однако как я ни старалась, мои возражения на него не подействовали. Более того, он сообщил, что у него есть какие-то срочные дела в моем районе и что он непременно заглянет ко мне «на минутку», чтобы повидаться и поговорить. Я не знала, как его переубедить. Отчаявшись, положила трубку и стала проклинать его за настырность, а себя за гнусное малодушие. Ну почему я не послала его ко всем чертям? Почему не сказала, что плохо себя чувствую и не хочу видеть его сегодня? Да и он тоже хорош. Не понимаю, как можно приставать к человеку, совершенно не задумываясь о том, настроен ли он с тобой общаться или нет. Фактически ему наплевать на мои чувства и на право жить так, как мне хочется. Боже, как я ненавидела его в ту минуту! Такой был хороший вечер, и вот теперь нужно переодеваться, наводить порядок в квартире и с ужасом думать о том, что вечер мне уже не принадлежит. Ну почему я не сказала: «Нет, мне что-то не хочется сегодня встречаться с тобой»? Вероятно, потому, что не хотела обижать его. На его месте я тоже испытала бы чувство обиды. Да и кто не обидится, услышав, что его не ждут и не хотят видеть?

Чертыхнувшись и проклиная все на свете, я быстро сняла с себя грязное белье, надела чистое, натянула красный свитер и джинсы, а потом уселась перед телевизором и стала терпеливо ждать звонка в дверь.

Он раздался примерно через полчаса.

— Привет, как дела? — вымученно улыбнувшись, произнесла я, увидев Клейтона. — Безумно рада видеть тебя. — В моем голосе было максимум иронии, но он, как всегда, ничего не заметил. Вместо ответа парень подошел ко мне и, обхватив своими огромными ручищами, несколько раз поцеловал в губы и в шею. Я не знала, как теперь побыстрее его спровадить от греха подальше, а он вовсе не собирался уходить. Во всяком случае, так рано. Он живо скинул пиджак и стал тискать меня, подталкивая к постели. Я сопротивлялась как могла, но этим только раззадорила его.

В конце концов он усадил меня на кровать и стал поглаживать по спине. Я пыталась вырваться из цепких рук, отворачивалась и вообще делала все возможное, чтобы отодвинуться от него. Впрочем, вполне возможно, что делала я это без особого энтузиазма, чем дала ему лишний повод уложить меня в постель.

Потеряв надежду вырваться, я обмякла и даже слегка обняла его. Клейтон воспринял это как сигнал к очередной атаке и тотчас повалил меня на кровать. Еще какое-то время я дергалась под его мускулистом телом, имитировала удовольствие, хотя на самом деле не ощущала ничего, кроме отвращения, а потом, когда все кончилось, тихо лежала рядом и проклинала его, себя и весь этот вечер.

Было уже поздно, когда он, вдоволь насладившись моим телом, крепко уснул. Я поняла, что если не решусь на отчаянный шаг, то этот тип будет преследовать меня вечно, абсолютно не считаясь с моим мнением и моими желаниями. Быстро вскочив на него, я прижала ногами его руки, схватила подушку и всем телом навалилась на его лицо. Он почти не сопротивлялся — знаете почему? Скорее всего просто не понял, что происходит, а когда понял, было уже слишком поздно. Я крепко прижимала подушку до тех пор, пока он не перестал биться в конвульсиях и затих. До сих пор мне непонятно, почему он не оказал сопротивления и позволил так легко задушить себя. Все произошло быстро и на удивление легко. Думаю, мне просто повезло.

А может, и нет, кто знает.

Меня давно интересовал вопрос — где проходит та незримая грань, которая отделяет мысль от действия? Сейчас мне кажется, что, когда я набросила на его лицо подушку, никаких мыслей в моей голове не было. Но откуда в таком случае взялось действие? И в чем его главные мотивы? Готова поклясться — ничего подобного я не замышляла и не продумывала каждый свой шаг. Более того, ничего страшного в этой постели не произошло. Конечно, мне не всегда было приятно, особенно в конце, но я понимала: этого недостаточно, чтобы вот так покончить с человеком.

Эти мысли не давали мне покоя всю ночь, а наутро я забылась тревожным сном и проспала Почти двадцать два часа. Разумеется, я не пошла на работу. Я встала только в субботу в семь утра.