Миллиардер и я. Развод и девичья фамилия

Глава 17

Приняв по очереди душ и пообедав заказанной в номер едой, мы попадали в постель. Я даже не воспротивилась присутствию на кровати Константинидиса. И, конечно, была за это наказана — проснулась среди ночи, оплетённая его конечностями, как водорослями. Попыталась высвободиться, но супруг только сонно протянул:

— Чего ты мечешься? Спи…

И я сдалась. А наутро выспавшийся и явно готовый к подвигам Константинидис поинтересовался:

— Всегда спишь так беспокойно?

— Только когда рядом постороннее тело, — съехидничала я. — А ты всегда пытаешься притянуть к себе всё, что находится поблизости?

— Только когда рядом — моя жена, — в тон мне отозвался супруг.

Мне очень хотелось уточнить, какая по счёту, но я сдержалась и, изображая нетерпение, потёрла руки:

— Ну что, позатракаем — и к Сигирии?

В переводе с сингальского «Сигирия» означает «Львиная скала». По легенде, древний ланкийский царь Кашьяпа выбрал её в качестве своей новой резиденции после того, как немного нелегально захватил трон, прикончив родного отца. Опасаясь, что его преемник может прибегнуть к похожей схеме для достижения власти, Кашьяпа решил, что ему нужно срочно сменить обстановку. Тогда он перенёс столицу в Сигирию, воздвиг на вершине неприступной скалы дворец и жил в нём, пока не умер… или не покончил с собой — доподлинно неизвестно. В любом случае, скала очень посещаема туристами, а название ей дали ворота в виде льва, некогда возвышавшиеся на полпути ко дворцу. Сейчас от ворот остались только исполинские лапы, всё же дающие представление о былом величии всей конструкции.

— Только лапы-то не львиные, — Константинидис, внимательно выслушавший легенду в моём изложении, кивнул на два каменных остова. — У львов ведь четыре когтя, как у кошек. А тут три.

— Ты прав… — удивлённо протянула я, всматриваясь в каменные лапы.

— И форма когтей совсем не львиная, — продолжал Константинидис.

— Да… скорее, как у тираннозавра. Вот ведь! Никакой веры этому гуглу! Кстати, мне попадалось что-то про альтернативную версию истории крепости. Вроде бы здесь обитал вовсе не царь Кашьяпа, а демон Равана, похитивший жену Рамы Ситу.

— Всё одна большая ложь, — поцокал языком Константинидис и посмотрел на узкую ведущую вверх лестницу. — Будем подниматься на вершину?

— Мне что-то расхотелось. И, вообще, интереснее всего было посмотреть на львиные лапы… которые на самом деле принадлежат динозавру!

— Вот и славно, — улыбнулся супруг, повторяя недавно сказанную мною фразу. — Куда теперь?

— Побродим, — развела я руками.

И мы пошли бродить: по саду у подножия скалы и вдоль окружающих крепость рвов с крокодилами — один выпрыгнул из воды и здорово нас напугал… Константинидис тут же самодовольно заявил, что таки заразил меня своей плохой энергетикой, и теперь сыну доктора Кумари точно не светит стать моим супругом. Я натянуто улыбнулась, невольно вспомнив о предсказанном втором браке Константинидиса, и, чтобы сменить тему, дёрнула сизигоса в сторону выстроившихся поодаль лавочек с местными сувернирами.

— Идём туда! Может, найдём ещё какие-нибудь обереги!

Оберегов в лавочках не оказалось, зато в одной продавались изделия из лунного камня — Шри-Ланка известна богатыми месторождениями этого минерала. Наблюдая, как я разглядываю ряды украшений, стоявший за спиной Константинидис тронул меня за плечо.

— Выбери себе что-нибудь.

— Хочешь сделать мне подарок? — полуобернулась я. — Хорошо. Но только если примешь ответный подарок от меня.

Думала, супруг начнёт возражать — как когда я подарила ему маску, но он только улыбнулся.

— Согласен.

Из лавки мы вышли поблёскивая похожими и в то же время разными браслетами из красивых нежно переливающихся голубовато-серебристых камней.

— Неплохо смотрится, правда? — полуобняв, так что его «обраслеченная» рука оказалась рядом с моей «обраслеченной», Константинидис приложил своё запястье к моему. — Теперь, надо надеяться, никто не усомнится, что мы — пара и не станет предлагать тебе своих отпрысков в качестве потенциальных избранников!

— Если предложат — им же хуже! — высвободившись из полуобъятия, я подхватила его под локоть. — Кажется, в Сигирии делать уже нечего. Может, проведём вечер на пляже в Тринкомали? Это недалеко. А завтра утром отправимся в Калутару.

— Мне нравится, — кивнул Константинидис и, легко стряхнув с локтя мою руку, приобнял меня за талию. — Но сначала пообедаем?

В Тринкомали мы добрались к вечеру — на новой взятой напрокат машине. Остановившись в одном из маленьких пляжных бунгало и прихватив по коктейлю в ближайшем баре, вышли к морю, когда солнце уже садилось. Расположившись на песке, я лениво потягивала коктейль, смотрела на золотисто-оранжевый закат… и боролась с навязчивым желанием опереться на плечо пристроившегося рядом Константинидиса. А супруг, словно прочитав мои мысли, придвинулся так, что я ощущала его дыхание на шее и щеке. Даже слышала, как он тихо вздохнул, будто собираясь что-то сказать… но я его опередила:

— Закаты на Санторини нравятся мне больше! — небрежно кивнув на море, опёрлась рукой о согнутые колени, отодвинувшись от благоверного. — Но после всех приключений это — то что нужно. Покой!

— Приключения — это точно! — рассмеялся супруг. — Несколько раз меня едва не съели, за мной гонялись дикие слоны и чуть не погнался леопард, нападали вараны и крокодилы. Я побывал в жутких дырах, провёл ночь в джунглях, находясь под действием местного наркотика, ел еду, от одного вида которой, думал, заработаю несварение. И… это был лучший отпуск в моей жизни! Сейчас даже жаль возвращаться обратно.

— Ну, не совсем возвращаться, — с улыбкой возразила я. — Ещё пять дней. Вполне можно успеть во что-нибудь влипнуть!

— С тобой это удастся наверняка! — Константинидис легко толкнул меня локтем, сверкнув браслетом из лунного камня. — Без тебя всего этого не было бы. Спасибо.

Я отвернулась, не выдержав его взгляд, и, стараясь скрыть уже ставшее привычным смятение в его присутствии, отпила из своего бокала. Но руки супруга осторожно легли на мои плечи, заставив меня вздрогнуть.

— Клио… — прошептал он, наклоняясь ко мне. — Всё хотел спросить…

Я резко поднялась, опрокинув его отставленный бокал и чуть не выронив свой. И, стараясь не смотреть на него, пробормотала:

— Ужасно устала, а завтра предстоит долгий путь.

— Но не ты же будешь за рулём, — в голосе Константинидиса проскользнули холодные нотки. — Можешь спать всю дорогу, я не…

— Предпочитаю спать в кровати, — оборвала его я. — И тебе советую. Спокойной ночи!

И, развернувшись, зашагала к бунгало, увязая в песке. Вместо большой кровати, здесь были две обычные — можно спать, не опасаясь, что ночью Константинидис подкатиться под бок. Рухнув на одну, я накрыла голову подушкой и издала стон бессильной ярости… на себя. Ну почему повела себя сейчас, как последняя неврастеничка?! И уже ведь не в первый раз… Но тут же нашла ответ: потому что совсем ещё недавно злилась на олуха-супруга так, что хотелось его придушить. Потому что собиралась влюбить его в себя, а потом бросить, чтобы он испытал ту же боль, что испытала я, когда из-за него потеряла Тео… о котором за последние дни не вспомнила ни разу. Потому, что мой чудесный гениальный план мести обратился против меня же… И самое обидное — я понятия не имею, насколько серьёзно то, что испытывает ко мне супруг! Да, он явно пытается сблизиться. Но насколько можно верить симпатиям человека, только что убивавшегося по безмозглой надувной кукле? И тут же подцепившего замену ей, стоило мне отвернуться! Но может… я села на кровати. Может, следует с ним просто поговорить? Открыто, не притворяясь, выяснить всё раз и навсегда? Что я, в конце концов, теряю? Мужа, которого как бы нет?

На ноги я поднялась с решительностью, которой на самом деле не испытывала, и, забыв обуться, отправилась на пляж. Готовая передумать в любое мгновение, мысленно проговаривала фразы, которые ему скажу, поминутно меняя их содержание. С чего начать? С извинений? С признаний? Или просто обратить всё в шутку… Но меня ждало разочарование: Константинидис… исчез. Я бродила вдоль берега больше часа, заглянула в бар, где мы брали коктейли — супруг как сквозь землю провалился! Вернувшись в бунгало и не обнаружив его и там, я попыталась ему позвонить — и снова безрезультатно. Тогда я просто завалилась на кровать и повернулась спиной к двери. Рано или поздно всё равно явится — не топиться же пошёл! И досадливо выдохнула, отказываясь признавать, что начинаю за него волноваться. Но борьба с собственными демонами довольно утомительна — я и не заметила, как задремала. Проснулась от глухого удара чего-то обо что-то, а потом раздражённый стон, смачное ругательство и звук падающего на кровать тела. Я так и подскочила.

— Кир?! Где тебя носило?!

Супруг закопошился на своём «ложе», силясь приподняться и посмотреть на меня.

— А… это моя заботливая жёнушка… Ты что… не спала? Ждала меня?

— Где ты умудрился так набраться?! — поднявшись со своей кровати, я подошла к его. — На Шри-Ланке и алкоголь-то так просто не найдёшь…

— А кто сказал, что это было просто? — захихикал он и, откинувшись на подушки, вздохнул. — Прости, если заставил тебя волноваться.

— С чего мне за тебя волноваться? — огрызнулась я, чувствуя, как беспокойство сменяет самая настоящая ярость.

— И за то, что смутил тебя на пляже, — продолжал сизигос. — Мы ведь договорились, да? А я чуть не нарушил соглашение. Но больше такого не повторится! Ты — мой приятель… ница. Только больше не отпугивай Агишек… нет Агашек… в общем, тебе ведь нет дела, с кем я развлекаюсь, верно? — и, перевернувшись на бок спиной ко мне, добавил:

— Спокойной ночи, любимая! — по-идиотски захихикал и затих.

А я, закатив глаза, рухнула на свою кровать. Вот и поговорили «по душам»!