Мия. Гравитация Vs Свобода

Глава 36. Nessun Dorma

Вот уже час сидим на гала-ужине. На этот раз все достаточно традиционно. Никаких узких длинных столов и подиумов с модным показом и молекулярной кухни. Хотя все тот же стиль, что и в казино — мрамор, позолота, фрески, бархат и хрустальные люстры.

За исключением одного. Кресла в партере и амфитеатре убраны, а вместо них на освободившейся площади стоят круглые банкетные столы. Что тоже смотрится необычно.

Два ведущих стола — как и в прошлый раз. За одним Стефан, за другим Габриэлла.

В королевской ложе разместился струнный квартет и, пока мы ужинаем, наигрывает кажется что-то из Гайдна.

От драгоценностей и белых улыбок слепит глаза. Но корпоратив остается корпоративом. Тут и денежные бонусы, и отдых на частных островах, и подарки в виде лакшери авто и парусной яхты.

Из гостей… много незнакомых лиц. Но часть из приглашенных почетных, к счастью, я уже знаю. Здесь и французский премьер со швейцарским банкиром, и американцы, владеющие Формулой, и французы Бернары. Правда к ним присоединился старший сын с женой — бывшей российской супермоделью.

Как я и предполагала, Стефан не отлипает от Харда. Но я без претензий. Понимаю — работа есть работа. Тем более я в предвкушении концерта и секретной оперной звезды.

Единственное, есть один напрягающий момент. Почему-то вспоминаются слова сестры Брая «интересно, что ты заговорила об опере…» Значит, она знала или предполагала, что мы пойдем. А еще вспоминаются слова Брая «завтра выйду на связь».

Но, к счастью, ни Брая, ни ее самой на корпоративе не наблюдаю.

Зато присутствует другой персонаж. Молодой человек, который сидел вместе с сестрой Брая в ресторане. Смазливый блондин. Как я его назвала, смесь молодого Бреда Питта и ДиКаприо.

— Меня зовут Сат, — коротко представился он в начале ужина.

Это имя помню. Его я услышала в казино при коротком разговоре Айса и Брая.

Факт его присутствия энтузиазма не добавляет. Но одно хорошо. Женщины улыбаются ему во все 32, включая Хизер за соседним столом и жену французского премьера за нашим. А это значит, что молодая американка отстанет от Харда и больше не будет меня сватать к младшему сыну Бернара.

— Все гадают, кто из оперных звезд нас порадует, — к нам поворачивается Хизер.

— Приглашен знаменитый тенор. Бочетти. — улыбается Льежуа, уже не считая нужным держать информацию в секрете.

Неподражаемый слепой певец мне был хорошо знаком по хиту, который крутили в Италии на каждом углу. После пандемии голос Бочетти итальчнцы назвали символом надежды.

— Завораживающий голос.

— “Time to say goodbye” — шедевр на все времена.

— А я бы еще послушала Nessun Dorma в его исполнении, — поддерживаю я разговор.

— О, я тоже на это рассчитываю, — улыбается Сат.

— Где-то это событие будет освещаться? — спрашиваю у Льежуа.

— Нет. Как и ювелирный показ. Строго закрытые мероприятия.

Логично. Это тебе не програмку оперы посмотреть на сайте театра.

— Вы когда-нибудь раньше бывали в Опере Монте-Карло? — внезапно спрашивает Сат, дружелюбно улыбаясь.

— Нет. И очень рада, что попала сюда.

— Зал Гарнье — это жемчужина Монако. Построенная в 1870-х годах по заказу князя Карла III, является торжеством стиля Belle Époque. Здесь выступали легенды балета и оперы, Сара Бернар, Рудольф Нуреев, и Михаил Барышников…

Ловлю себя на мысли, что его голос кажется странным. Будто втягивает в беседу.

Пока поглощаю изысканный десерт, продолжаю анализировать Сата. Бойфренд сестры Брая определено моложе ее. Одно непонятно, почему один. Без своей девушки. Единственное предположение — семейка Брая уехала. Чему я рада.

Могла бы, конечно, спросить у Айса, но, во-первых, он занят. Во-вторых, не хочу, чтобы он знал о моей встрече с сестрой Брая. Последуют вопросы, на которые я вряд ли смогу ответить вразумительно.

Мысли прерывают поднимающийся на сцену Льежуа и аплодисменты.

— Дамы и господа. Сегодня мы отмечаем не просто юбилей — мы празднуем годы упорного труда, смелых решений и невероятных достижений. Каждый из вас — часть этой истории…. — он продолжает пламенную речь, а я, откинувшись на стуле, продолжаю расслабляться. Улыбаясь в предвкушении выступления. Рядом Айс. И это тоже добавляет позитива. Даже несмотря на то что он в беседах почти не принимает участия, я наслаждаюсь его присутствием. Чувствую его незримое внимание. Не надзор, а именно внимание. Я намерена насладится этим вечером, великолепным голосом звезды оперы, и ничто мне не помешает.

Радует еще один момент — не чувствую никаких взглядов на себе. А это значит, Брай понял, что я повернулась к Айслеру, и решил не тратить время попусту. И с его стороны это правильный шаг.

— Уверен, впереди у нас не менее яркое будущее. Пусть этот вечер станет символом нашей силы, единства и новых горизонтов. — И вновь аплодисменты. — А теперь позвольте представить великолепного и неподражаемого Андреа Бочетти [изменено].

На сцену выходит знаменитый тенор в смокинге, и зал тонет в овациях. Следом поднимается занавес, открывая оркестр с не менее именитым дирижером и небольшой женский хор.

— Определённо, нас ждет ария из «Турандот», — улыбается Сат, и жена Льежуа кивает.

[Ария в буке. Рекомендуем послушать]

Свет становится тише, будто тоже склоняется перед талантом, все замирает и театр наполняют узнаваемые аккорды знаменитой арии «никто не спит».

Откинувшись на спинку стула, опускаю взгляд и наслаждаюсь.

Вслушиваюсь в каждую ноту, передаваемую бархатистым тембром. Здесь не только профессионализм, переходящий из ре мажора в соль мажор. Ловлю эмоцию голоса. Уверенность принца Калафа, внутреннюю силу.

Эту внутреннюю силу я сегодня уже ощущала. Провожу неосознанные параллели. Бросаю взгляд на Айса. Он поворачивает голову ко мне, почувствовав мою реакцию.

«Ты как?» — читается в его глазах.

Скольжу взглядом по его лицу. Улыбаюсь. Вновь чувствую спокойное внимание.

«Отлично», — отвечаю я.

Кульминация на самой высокой ноте и зал взрывается аплодисментами.

Гений начинает новую тему, а жена премьера, не отрывая взгляда от сцены, говорит:

— Тенор Бочетти звучит более вкрадчивей, чем напористый Паваротти.

— я бы сказал интимнее, — поправляет Сет.

— Согласна, — включаюсь я в разговор. — Его «vinceró» звучит не как крик триумфа, а обещание.

— Без лишних сотрясений, — улыбается Сат, а к нашему столу вновь поворачивается Хизер.

Смотрит на Сата и включая моуд «наив» спрашивает:

— В опере никогда не была. Понятно, что тема знаменитая. Но о чем она? Не сильна в итальянском.

Сат внимательно слушает, думаю, понимает, что с ним заигрывают, но терпеливо, без флирта и с дружеской улыбкой, ей рассказывает.

— Принц Калаф с первого взгляда влюбившийся в принцессу Турандот и выполнивший все ее условия, уверен, что добьется любви холодной принцессы, отказавшей ему.

Мне показалось или он бросил на меня взгляд?

— А почему Ария называется «Nessun Dorma»?

— Принц тоже ей поставил условие. Она должна разгадать его загадку — узнать его имя. Если она не узнает его к утру, Турандот станет его женой. Калаф уверен в своей победе, и пусть весь город не спит всю ночь под угрозой смерти, пытаясь узнать имя чужеземного принца…

Вновь отмечаю, что у блондина странный голос. Будто нашептывает колыбельную. Меня даже повело. Улыбаясь, извиняюсь и встаю из-за стола — нужно освежиться.

Правда, выйдя из дамской комнаты, вспоминаю, как Сат рассказывал об опере, и решаю пройти по галерее.

— Эй. Ты мне должна за ремонт спорткара, — внезапно эхом отдается голос Брая в пустынном фойе, и я резко оборачиваюсь.

Идет ко мне, поднимая черные очки на лоб. Как всегда, в черном. Небрежный взгляд. И такая же ироничная улыбка. А мне даже не до иронии. Кривлюсь. Испортил такой шикарный вечер.

— За какой ремонт? — даже не прячу недовольства.

— В Пуэрто-Банусе. Ты устроила аварию на автошоу. — продолжает он.

Чертов Ктулху. Я и забыла об этом инциденте. Значит он знал, что это я. Знал с самого начала.

— Не надо было на меня воздействовать. — Не скрываю. — Опять хотел заблокировать?

— Нет.

Вижу, что хочет что-то добавить, но молчит.

— Отойдем. Поговорим.

На секунду зависаю. Но все же решаю пойти. Нужно поставить окончательную точку.

Выходим в коридор, ведущий к ложам. Здесь тихо и можно спокойно расставить точки над «i». Не хочу, чтобы нас видели вместе.

Ловлю его взгляд. Рассматривает и оголенное плечо, и высокий разрез.

— Мы здесь не за этим. — В лоб.

Продолжает скользить внимательным взглядом.

— Ясно. — Будто сделал выводы. — То есть ты не получила обо мне инфу.

— От кого? От твоей сестры? Так она мне тоже ничего толком не сказала.

— Твой выбор очевиден. — Задумчиво. И будто не мне.

— Я его и не скрываю, — тоже без предисловий.

— Не простишь блокировку?

— Да. Я злопамятная. Но дело не только в этом. Я тебе не доверяю.

Внимательно смотрит на меня.

— И ты даже не пыталась.

— Не вижу необходимости.

— Только не говори, что услышала разговор с моим отцом об отношении Айса к тебе, и тут же растаяла, как маленькая девочка? — иронично.

— Забота не имеет отношения к возрасту, — парирую я, но он почему-то усмехается.

— Просто ты еще не понимаешь.

— Чего не понимаю?

— Себя.

Недовольно смотрю на него. Опять сплошные ребусы.

— Я чувствую связь с Айсом, чего не считываю с тобой. И мне этого достаточно, чтобы сделать выбор.

— Наша связь отличается по характеру взаимодействия.

— Каким образом?

— Узнаешь, если будешь со мной.

Разговор вновь напоминает пинг-понг. И мне порядком осточертел.

— Пойди туда не знаю куда, найди то, не знаю что, — недовольно по-русски. — Скажи спасибо, что я не сказала Айсу о твоих подкатах. Иначе искал бы пятый угол на максималках.

Молчит. Но страха в лице или в реакциях вообще не наблюдаю.

— В любом случае, выбор не в твою пользу. — Уверенно.

О чем-то думает. Будто не слыша.

— Слишком мало времени… — бормочет, потирая переносицу. — И он блокирует инфу обо мне на всех уровнях…

Хмурюсь.

— Не строй из себя Принца Калафа. Или оскорбленного героя-любовника. Ты просто увидел, что теперь я занята, и в тебе взыграло соперничество.

Продолжает молчать, зависнув на какой-то теме.

— Fuck. Все-таки вынудили… — внезапно делает шаг ко мне.

Резко отступаю, но не успеваю. Он больно хватает меня за шею, я, предполагая, что он сейчас полезет ко мне приставать, хочу его оттолкнуть, но он вдруг прижимается своим лбом к моему.

Вспышка в голове... и я резко застываю, ловя визуал.