Мне его подарили! Дом-портал

Глава 15

Только бы с этой... С позволения сказать, простолюдинкой, ничего не случилось. Как легко она позволяет себя унизить. Ни достоинства нет, ни чести. Или же она просто не может за себя постоять. Красивая, нет, очень красивая, достойная, добрая женщина... И так просто дает смешать себя с грязью! А главное, кому? Может быть, тот парень и вправду аристократ. Но не по духу, а только по крови. Мелкая шавка из тех, что обитают при рынке, норовят вцепиться в подол дорогого платья, лишь бы утвердить свою ценность! А на самом деле ничего из себя не представляют. Имей я титул, положение, простую возможность ощущать себя самого человеком, я бы…

Эту женщину действительно хотелось защитить, стать той опорой, к которой она бы могла прислониться. Единственная на рынке, кто не стал распускать свои жадные руки, смог сдержаться. Только она не пошла против моей воли, только с ней рядом я чувствовал себя человеком. Пусть не аристократом, пусть невольно она все же унизила мою честь... Но только по недомыслию, из доброты своей бесконечной. А теперь ее унижают там, в ратуше. И мне пришлось повиноваться ей, бросить одну.

Я до боли стиснул в ладони монету. Жалкий оттиск портрета чужого короля на серебре. Нельзя проявить характер, нельзя дать волю чувствам. Если кроме чести во мне сохранилась хоть капля разума, капля коварства моей матери, то я смогу сделать вид, что покорился. Ждать осталось недолго. Еще пара шагов и я покину ратушу. Главное — гнуть теперь шею к земле, никому не давать заметить своей ярости. Пусть видят перед собой покорного раба. Скоро жизнь вернётся в свое русло, я вновь стану свободным, узнаю, что стало с отцом. Жаль, мать уже не вернуть. Она бы помогла мне советом и умением строить козни. Потом я отблагодарю простолюдинку.

Я подошел к двери, склонив голову. По улице снуют люди, будто бы ничего не случилось, будто наследник знатнейшего рода соседней страны не принял на грудь клеймо с ладони простой горожанки. Я сделал глубокий вдох, намереваясь запереть под опущенным до земли взглядом и гордость, и честь свою, и родовой титул.

— Не дури, парень. Ты теперь только раб, — встревоженно буркнул охранник из своего уголка.

— Как бы не так!

Я вышел под палящее солнце, ноги сразу обожгло. Только бы дотерпеть! Первым делом я решил пройти в бани и только после этого посетить птичью почту. Не хотелось бы еще раз испытать унижение! Видите ли, я пахну! А как может быть иначе? Проделать пешком путь до столицы, простоять столько часов под палящим солнцем на рынке, быть товаром, ощутить все прелести невольничьей жизни на своей шкуре! Я пересек улицу и скромно постучал в двери бани. Кто б только знал, чего это стоило. Всю жизнь испытывать разумную брезгливость, несмотря на все амулеты перед такими местами и вдруг!

— Чего?

— Госпожа велела мне совершить омовение.

— Раб?

— Как видите.

Огромный орк забрал своими крупными пальцами серебрушку из моей руки, отчекрыжил от нее при помощи кусачек четвертник, повезло, что не зубом. Остаток вернул в мою руку.

— Левый зал, в глубине, за коричневой дверью. Она в углу, мимо сложно пройти. И не дай тебе боги сунуть нос в отделение господ. В особенности в личные купальни.

— Не извольте беспокоиться, я никого не стану смущать!

— Как бы тебе самому не пришлось смутиться, красавчик. Конный полк отдыхает, одни только девушки. Хорошо, если выйдешь к утру. На тебе нет клейма знатнейшего рода, а на остальное им наплевать.

Внутренне я сжался, захотелось вскинуть голову, накричать. Кто я? Неужели, этот орк вправе считать, будто бы я дам поступить с собой... дурно? И все же я поплотней запахнул на груди разорванную рубашку и постарался как можно скорей пройти по нужному мне коридору. Дверь в отделение для рабов ничем не закрывалась, ее и не думали охранять. Я вздохнул, когда попал в это помещение. Ряды кабинок, ни на одной нет ни двери, ни запора. Полупустая вешалка в уголке, на которой висят невольничьи вещи. Пар стелется по полу, он густой и совершенно ничем не пахнет. Здесь просто нет ни трав, ни благовоний. Зато чисто и довольно просторно.

Неделю назад я бы... если б только мне посмели предложить мыться в подобном месте. Вчера я был бы счастлив очутиться здесь вместо того, чтоб идти по прожженной солнцем каменистой дороге. Да что вчера? Еще сегодня днем я бы ликовал от восторга, если б узнал, что окажусь здесь.

Я подошел к вешалке, скинул себя всю одежду. Мужчин было немного и все равно, как же непривычно и стыдно оказаться раздетым на глазах у других! С каким громадным трудом я был вынужден расстаться с собственным бельем. Казалось бы — просто кусок тонкой ткани, к тому же испачканный кровью, потом пропахший, а все одно, чтоб снять — нужно решиться. Будто б я до сих пор верю в то, что меня делает аристократом не честь, а одежда. Пожалуй, это даже смешно.

Я повесил штаны и спрятал остаток монеты в угол кармана. Подошедший к вешалке раб, хмыкнул, раздеваясь. Свою серебрушку он сунул под губу. Может, и мне следует поступить точно так же? Ну уж нет. Даже если украдут...

— Кража карается ошейником, — прошелестел невольник, — Если потерял — это почти значит, что сам украл. Не советую. Лучше уж в ладони держи то, что там тебе дал хозяин.

— Благодарю.

Монету я зажал в ладони и направился в сторону кабинки. Вода тот же час хлынула с потолка, смывая грязь всего этого мира сразу. Прохладная, но такая желанная. Я вновь ощутил себя человеком, подставил под струи лицо. Нет, стыд меня еще не покинул, но и мужчин здесь было немного. А главное то, что ни один из них не позволял себе досужих взглядов. Все вели себя тихо и скромно.

Глазами я прошёлся по полкам кабинки. Ни мыла, ни куска ароматной травы, конечно же, не нашел. Зато в углу стояла бадья полная мыла, еще и с небольшим вделанным в нее краником — можно не брезговать. Достаточно просто вылить себе на руку столько, сколько требуется и приступить к омовению.

Внезапно в баню вошли люди. Ворвались — точнее будет сказать. Несколько молодых парней, обнажённых до пояса, и их предводитель. Форма короля, тугие ремни, сапоги — все при нем. Въедливыми взглядами они осмотрели все кабинки и остановились на мне.

— Ты — повстанец?

— Я — хозяйский. Меня выкупила госпожа, — я испугался, отчетливо вспомнив грубые доски эшафота и острые зубы химеры. Зачем-то положил руку на клеймо и тут же отдёрнул. Будто бы оно могло опалить ладонь.

— Имя твоей госпожи?

— Я... Не знаю. Госпожа не назвала мне имени своего рода, — чуть замялся я. Что, если эту дурочку уговорили приобрести другого невольника вместо меня? Выученного, спокойного! А меня вернут под власть короны. И тогда что меня ждет? Смерть? Или рудники?

Один из полуобнаженных парней подошел ближе. На его шее сверкнул тонкий ободок ошейника.

— Роза, господин. Это тот самый.

— Веди, — меня подхватили под руки и поволокли куда-то в сторону закрытых дверей. Опять казнь? Кажется, я начинаю привыкать к этому ощущению.

Вокруг меня поднялась суета. Чиновник? Или кем он был, этот мужчина, выбежал, зато в комнату тут же хлынули другие люди. Кто-то распахнул окно. На столе возникла белая скатерть, на нее водрузили десяток подсвечников. Я поняла, что все плохо. Сейчас будут или убивать, или допрашивать. И что я смогу рассказать о своем мире? Ни в физике, ни в химии я не сильна, история для меня — вообще гиблое дело. Кто за кем бегал? Куда, почему? Где какие столицы? Знания остались исключительно в общих чертах. Ни дат, ни формул, ничего я не помню. Разве что квадратное уравнение решить смогу. И то не факт, что верно и с первого раза.

Я встала из-за стола. Те люди, которые наполнили кабинет, внезапно согнулись. Что это с ними? Ну не могут же у всех здесь быть одинаковые травмы? Хотя? Откуда я знаю? Радикулит? Ну не передо мной же они так согнулись? Это просто смешно.

— Эль тым...

В кабинет вошёл статный мужчина. Его лицо украшала узенькая бородка, на плечах красовался мундир. Мужчина приблизился ко мне, склонил голову и только после этого начал вести неспешный разговор.

— Я искренне сожалею о том, что Эльст Вамп не смог проявить достаточного уважения. Тому причина в лихорадке. Мой младший сын слишком усерден в службе короне и дроу. Он понесет свое наказание за все от моей руки, раз уж вы были столь добры, что не удостоили его своим вниманием.

— Буду надеяться, мне было неприятно общаться с этим.., — довольно холодно ответила я, не помня толком, как представился хозяин кабинета.

— Вы отобедаете с нами?

— Увы. Сын вот-вот вернется домой, мне нужно спешить.

— Позвольте, мои люди донесут до вашего дома вещи, — чуточку запнулся мужчина.

— Для этих целей я купила невольника.

— Мне искренне жаль, что вам пришлось тратить золото.

— Серебро.

— Тем более, — мужчина начал чуть заикаться, тряхнул головой, — Простите, эльтем.

— Ничего страшного.

— Если вам что-то понадобится, просто отправьте почтовую птицу. Не нужно утруждать себя и использовать дар.

— Хорошо, — я пожала плечами.

Как использовать то, что у тебя вроде бы есть, но чем ты пользоваться совсем не умеешь? Впрочем, почтовой птицы у меня тоже нет.

— Так вы позволите моим людям отнести корзины до ваших пределов на этой земле, эльтем?

Мужчина съежился так, будто бы от моего ответа зависело многое. Я на секунду задумалась и согласилась, вспомнив выражение усталости на лице своего невольника.

— Хорошо.

Мужчина все не уходил. Наконец он закашлялся. Будто бы хотел продолжить разговор, но не знал с чего начать.

— Что-то еще?

— Гномы ревностно оберегали сокровища Эрты Форей. Все в целости и приумножено. Ваша мыловарня не останавливалась ни на один день.

— Моя мыловарня?

Должно быть, в глазах у меня возник нехороший отблеск жадности. Неужели мне теперь будет хватать денег? И не придется искать подработки?

— Простите, я ошибся, — я погрустнела, — Ваши мыловарня, ювелирная мастерская и лавка благовоний.

— Вот как?

Может быть, мне и с работы теперь можно будет уволится?

— Все работало и не пустовало ни одного дня. Вы можете убедиться лично, если пожелаете нанести визит в банк. Гномы будут счастливы оправдать ваше доверие, эльтем.

— В банк?

— Вот ключ.

Мужчина положил на стол темный ключ с вензелем на вершине. Он был выполнен в форме бутона розы со стебелечком и корешком. Собственно в руке по замыслу мастера и должен был помещаться бутон, а корешочки очевидно входили в замок, — Впрочем вам он и не нужен.

— Все настолько плохо? На счету только долги?

— Нет, ну что вы! — мужчина так и не поднял на меня глаз, нехороший признак, может пытается солгать? — Достаточно того, что вы — эльтем, внучка уважаемой всеми нами Эрты Форей. Все двери этого города открыты перед вами.

— Спасибо, — я ухватила ключ со стола. Любезности — это чудесно, жаль, что обычно за ними нет ничего.

— Да будут великие боги на вашей стороне, эльтем.

— Я могу идти? Или вы хотите чего-то еще?

Мужчина совсем побелел.

— Как я смею.

— С бумагами все удалось уладить?

— Разумеется.

— И корзины донесут прямо сейчас? Просто там фрукты, они могут испортится.

— Сию минуту. Я открою портал.