Мой милый босс (СИ)

33. В гостях

— Расслабься уже. Мы хорошо подготовились, все пройдет, как по маслу, — подмигнула мне Аня, приподнимая бокал на уровень глаз, — тем более ты в спектакле не участвуешь, не о чем переживать.

Конечно же, пила она не алкоголь — хорошая девочка, не то, что некоторые. Я пригубила терпкое вино, полюбовалась на просвет его насыщенным рубиновым цветом, и стала разглядывать сдержанную обстановку просторной гостиной. Мягкая мебель, журнальный столик, телевизор на стене — все выглядело типовым и напоминало гостиницу — безликое съемное жилье, где появляются только переночевать. Никаких милых безделушек, растений или фотографий. Даже диван, на котором я разместилась, был совершенно лыс — ни подушек, ни пледа. Единственным украшением комнаты оказалась штампованная интерьерная картина, но ее сюжет я понять так и не смогла, сколько бы ни вглядывалась в хаотичные разнокалиберные мазки.

Расслабиться не получалось — я не понимала, как себя вести, чего ожидать. И что вообще тут забыла? Внимательнее нужно слушать, когда к тебе обращаются! И думать, прежде чем отвечать «да» на любой вопрос, чтоб больше не попадать в подобные ситуации.

Зато Аня явно чувствовала себя, как дома — легко ориентировалась, по сторонам не глазела, и в кресле расположилась по-хозяйски. Глядя на нее, я оперлась на подлокотник и поджала под себя ногу, устраиваясь поудобнее. Поневоле задумалась, бывала ли она здесь раньше, но вслух задала совсем другой вопрос:

— Как там Блад? — отчего-то показалось жестоким, что хозяйка бросила пса одного, и отправилась в гости на ночь глядя. Он, конечно, монстр, но и монстрам вредно долго сидеть взаперти. Не кошка все-таки, лотком не обойдется.

— Его всю неделю сестра выгуливает вечерами, я не успеваю, — Аня вздохнула, — Смирнов уехал, заявок тьма, Маша пока не во все вникла. Еще и елка эта, репетиции. Ну ничего, мы с ним на каникулах за город поедем, набегается, — она отставила бокал и потянулась всем телом, закинув руки за голову, — Ох, как же я устала! Никаких корпоративов не надо — просто не трогайте.

— Что я слышу, Анна Викторовна? А кто тогда будет нашей Снегурочкой? — сказал Денис, заходя в комнату. Он поставил на середину столика большую тарелку с мандаринами, и сел рядом со мной, закинув руку на спинку дивана.

В этом почти-объятии мне стало и уютно, и волнительно. По шее бежали мурашки, спину покалывало в предчувствии прикосновения, хотелось задержать дыхание и замереть, чтоб не спугнуть этот момент. Неизвестно, что пьянило больше — выпитое вино или щекотное ощущение от осознания близости мужчины, к которому хотелось прильнуть, откинувшись назад, почувствовать тепло, крепкие руки, ласковые губы.

— Шоу-программу пусть ресторан предоставляет, а я после утренника беру самоотвод! — фыркнула Аня, — наконец-то буду просто зрителем.

Денис наклонился к столу за бокалом, расстояние между нами резко сократилось, на какой-то миг шеи коснулось его дыхание, и по телу прошла волна дрожи, а все волоски встали дыбом. Казалось, это невозможно было не заметить, и я взглянула на Аню, но та, прикрыв глаза, разминала руками плечи, и ни на что не обращала внимания.

Денис долил вина, включил какую-то тихую музыку, и вечер все больше становился похож на долгожданное свидание. Присутствие третьей-лишней тяготило, но, в то же время, удерживало от глупостей. Которых очень захотелось, особенно после того, как моей спины, где-то между лопаток, мягко поглаживая, коснулась рука.

Нет уж, никаких глупостей, пока все так неопределенно! А вдруг ему не нужны никакие отношения? Или он рассчитывает только на небольшую интрижку? Не похоже, но кто их знает, этих мужчин? Не спрашивать же напрямую — для меня это все равно, что навязываться. Пауза в беседе затягивалась, я начала нервно ерзать, опасаясь взглянуть Денису в лицо, и даже немного отклонилась, избегая прикосновений. О чем он думает вообще? Мы, конечно, не на работе, но здесь Аня! И прямо на нас смотрит!

— Отомри уже, — сказала она насмешливо, глядя мне прямо в глаза, — только не целуйтесь при мне, обзавидуюсь.

— От коллектива ничего не скроешь, — Денис вздохнул и притянул меня за талию, заставляя откинуться чуть назад, так, что мой затылок оказался у него на плече.

— Все серьезно? — Аня улыбнулась, окинув нас оценивающим взглядом.

— Э-э-э, — глубокомысленно протянула я, поворачивая голову, чтоб увидеть ответ на лице Дениса.

— Да, — произнес он одновременно со мной и улыбнулся.

Да! Да, черт возьми! У меня с этим чудесным мужчиной «все серьезно»! Внутренности закипали, хотелось прижаться еще плотнее, утонуть, раствориться, и целоваться до беспамятства. Останавливало лишь то, что Аня все еще сидела напротив, и поглядывала на нас поверх бокала с каким-то, почти материнским, умилением.

Вечер пролетел, как мгновение: мы ели пиццу и мандарины, обсуждали фильмы и книги, Аня пыталась зазвать меня на спектакль, куда собиралась идти в январе. А через два часа, когда мы с Аней засобирались по домам, я обнаружила, что кончики ногтей и кожа вокруг них приобрели в тот изумительный оттенок желтого, который бывает лишь у любителей цитрусовых. Мыло такое с первого раза не возьмет, но попробовать стоило, и я направилась в ванную.

— Ника, подожди секунду, — сказала Аня, догоняя меня по пути, — на пару слов.

Я остановилась и непонимающе уставилась на нее. Что еще за секретики? Если собралась меня уму-разуму учить, то поздно — я давно уже взрослая девочка, сама разберусь. Она оглянулась на двери кухни, убедилась, что Денис в них не появился, и продолжила вполголоса:

— Извини за непрошеные советы, но на работе лучше не афишируй ваши отношения. Не все поймут правильно, он все-таки руководитель. Тебе это никаких бонусов не даст, а Денису может навредить. Я серьезно! — добавила она, увидев скептическое выражение на моем лице.

— И не собиралась, — я пожала плечами, — буду сидеть тихо, как мышь.

Аня фыркнула и демонстративно закатила глаза, но развивать тему дальше не стала, хотя и продолжала многозначительно поглядывать.

После прозвучавшего вслух почти-признания мне хотелось остаться. Хотелось до дрожи в коленках, но присутствие свидетеля смущало. Она нас, можно сказать, благословила, но… А еще одна чашечка чая явно не выглядела благовидным предлогом.

На улицу спускались втроем — Денис вызвался проводить. Я помахала рукой Ане, дождалась, когда машина скрылась за поворотом, и вцепилась в предложенную руку. Прижалась поплотнее и склонила голову к его плечу. Передвигаться в такой позе оказалось не очень удобно, поэтому мы шли медленно, и молчали, наблюдая, как откуда-то сверху осыпается мелкий снежок, мерцающий в свете фонарей, как волшебная пыльца. Он оседал на опушке куртки, падал на ресницы и щеки, покалывая кожу холодными искорками. Молчали мы и заходя в подъезд, и поднимаясь по лестнице, и лишь перед дверью в квартиру я сообразила, что придется что-то сказать.

— Спасибо за чудесный вечер, — опередил меня Денис, поворачивая лицом к себе, и привлекая за талию.

Я скинула капюшон и посмотрела ему в глаза. Очки он оставил дома, и лицо, без привычной тонкой оправы, казалось чуть-чуть необычным. Волосы наэлектризовались, и тянулись в разные стороны, влекомые невидимой силой. Наверняка моя собственная шевелюра выглядела и того чуднее.

Денис притянул меня еще чуть ближе, и поцеловал. Я ждала этого весь вечер, и отвечала с готовностью, с пылом, с жаждой. Сама требовательно сминала его губы, запускала руки под куртку, гладила по бокам и груди, прижималась, распаляя себя и заставляя его дышать тяжелее. Черт, если бы не Рина, я давно уже открыла двери и затащила Дениса внутрь!

— О! — раздалось со стороны лестницы.

Сожительница, которую я ожидала увидеть дома, сопящей в подушку или уткнувшейся в телефон, стояла перед нами в полном боевом облачении — с густо накрашенными ресницами, яркими губами, в коротенькой курточке, слишком легкой для декабря, и — беспечность восемнадцати лет — без шапки. Впрочем, стояла она не очень устойчиво, зато отчетливо благоухала алкоголем.

— А что это вы тут делаете, а? — тонким пьяным голоском вопросила Рина, хлопая глазами. А потом подошла к нам вплотную, и попыталась навалиться на Дениса.