Мой первый роман про...

Глава 10

Написание отрывка про Хоуп и Мэтью далось не так легко, как мне бы хотелось и я, всячески прикрывая экран от ставшего крайне любопытным Мороженки, отправила историю на почту владелицы Эры.

Закрыла глаза, и сюжет яркими мазками начал дальше прорисовываться в сознании. Конечно же, Хоуп, далеко не обыкновенный человек. Просто дар закрыли в ней еще при рождении и потом конгрессмен….

Нет. Стоп Слава. Стоп.

Нельзя уходить далеко в историю! Надо дописать только ту, которую одобрит Римма Константиновна, а если я сейчас позволю мыслям о любви оборотня к человеку овладеть собой, то они будут преследовать меня до тех пор, пока не реализуются на бумаге.

Нет, это не то, что мне сейчас нужно. Необходимо сосредоточиться на двух других рассказах, которые мой разум усиленно отталкивает…

Везет авторам, способным запросто прописывать все эти жаркие сцены… Бабушкино воспитание почти избило меня, стоило начать сцену в лабиринте, и убедило — данный жанр мне не подвластен. Нет, не мое. Допишу и скажу владелице Эры, что готова писать романы, но только без откровенных сцен. Моя любимая Джейн Остин не описывала ведь достоинства Дарси и все равно его обожают, а женщины до сих пор читают с замиранием сердца!

Да. Однозначно. Решено!

И если худо-бедно про волка написала, то с медведями я точно не справлюсь. Они открывают мир в мжм, к которому психика определенно не готова. Вот волки с их истинными парами на всю жизнь — это пожалуйста. Я верю в половинки и души, предначертанные друг другу, поэтому с этим еще куда ни шло.

Может, Римма Константиновна согласится на три истории про оборотней в обмен на медведей?

Вспомнила вчерашнюю парочку в метро, и улыбка сама появилась на губах. Прототипы героев мне встречаются в самых неожиданных местах. Стоит увидеть мужчину с тростью, помпезно вышагивающего по мостику, или проследить, как девочка в розовом платье бежит за ошалелым корги, чьи глаза кричат «помогите, она взбесилась!» или… истошный крик мужчины вслед гордо удаляющейся девушке «Ал-е-е-е-е-на!!!» — и тут щелк! В голове начинает просыпаться печатная машинка. Тоже самое со случайными фразами или чьими-то историями…

Мэтью в сером пальто, ехал вчера со мной в одном вагоне и хищно наблюдал за невысокой девушкой, стоявшей от него в паре шагов. Она, кажется, кожей чувствовала его интерес, потому что то и дело оборачивалась на парня. С плохо скрываемой улыбкой. Скорее манящей. Между ними отчетливо возникала химия, с каждым взглядом все более разрастающаяся и поглощающая обоих. А я, ощущая себя бесстыдным вуйеристом, не могла сдержать улыбки, радуясь мысли о встрече этих двоих, удачно поженив их в мечтах и подарив им трех карапузов. Но при этом глубоко внутри старалась отогнать неприятную горечь, от осознания, что у меня вряд ли так с кем-то когда-то будет…

А потом поезд остановился на очередной остановке, двери вагона открылись. Хоуп быстро вышла, а за ней последовал он. Вряд ли у них был секс прямо в переходе, но моему Музу эти двое определенно помогли…

А сейчас сделаю себе чай и…

— Вот ты бездарь! — послышалось в окне очередное шоу соседей. Квартира-мечта шла в комплекте с шумными соседями. Точнее, жена имела специфическое хобби — кричать на мужа, стоя на незастекленном балконе. — Да зачем мужчины вообще нужны? Бабы без вас прекрасно бы справлялись!

И тут лампочка в голове заискрила, бросив пакетик в кружку и быстро налив кипятка, я вернулась к ноутбуку и начала печатать.

Эро — рассказ 2

«Многовековой сын Королевы»

Открыв глаза, посмотрела на голубые воздушные облака у себя над головой. Чем больше я за ними наблюдала, тем больше небо начинало темнеть, а по краям появлялись небольшие молнии.

Дверь в комнату бесшумно ушла в стену и на пороге появились мама:

— Проснулась, наконец! Просила же не сидеть допоздна в эл-кливах. — так назывались видео книги, зашитые в очки.

— Я и не сидела допоздна… — спуская ноги с кровати и стараясь не выдать правду, бурчала себе под нос. Еще как сидела, получая злостные электро-сигналы «смотрителя сна».

— Нервничаешь? — мама с беспокойством подняла голову на меняющийся эмоцио-потолок, сообщающий о настроении хозяйки комнаты.

— Да, — призналась я, и молния, подтверждая мои слова, ударила мне в плечо. Интересно, если бы, кроме визуального эффекта, потолки еще могли прибавить физический, все бы ходили вечно счастливыми в своих комнатах? — Но, как ни странно, очень хочу есть.

— Вот и отлично. Я сделала твои любимые блинчики. Одевайся и спускайся. Жду тебя на кухне.

Протопав в душ, посмотрела на опухшее лицо, поймала нервный взгляд фиолетовых глаз и таких же взволнованно торчащих мохнатых лисьих ушей.

Добро пожаловать в 5097 год. Время великих генетических возможностей, когда ребенку еще в утробе можно добавить один из тысячи и двухсот одного днк-изменений, не отклоненного Тетрианским протоколом и не влияющим на целостные изменения вида «человек». Время эволюционных открытий, способных на долгие годы продлить молодость и жизнь, отчего давно сместились понятия юности и старости, в эру чудо-технологий и нано-роботов, а еще период практически полного отсутствия мужчин. Их исчезновение началось постепенно, и сейчас на планете из известных особей существует лишь многовековой сын Королевы и еще Дарители, чье количество хранится в строжайшем секрете.

Сегодня мне исполнилось двадцать лет, период созревания цветка, как принято называть его в обществе. С этого возраста мои сверстницы уже вступившие в эмоциональные и физические отношения могут выходить со своими парами на новый уровень отношений. Синий, Зеленый, Фиолетовый или Красный. У меня тоже есть пара, ее зовут Эмили, но мы всегда были ограничены в близкой связи, так как я выиграла в лотерею еще при рождении и стала носить метку Осчастливленной. Лучше бы ее и вовсе не было, и я бы прожила спокойную и размеренную жизнь, как и 99 % населения планеты, а не входила в счастливый 1 %. И не видела бы несчастного лица своей пары, понимавшей, что мой первый опыт состоится не с ней, и даже не с женщиной.

А с Дарителем, который подарит мне две ночи и один день, сделав Осчастливленной.

— Ты просмотрела все материалы? — спрашивает мама, в то время, как я уничтожаю блины, стараясь занять мысли чем-то другим. Но напоминание о древних эл-кливах заставляет все лицо покрыться красными пятнами.

Единственная бесплатная картинка с изображением мужчины есть в статье Олинга о древних людях и это обязательная часть истории. По статистике одна из самых просматриваемых страниц в бесплатной сети. Имеются еще пара эл-кливов, но доступ стоит таких баснословных денег, что, наверное, одна королева и ее придворная семья могут позволить взглянуть в них.

Но метка Осчастливленной делает тебя на пару дней исключением. Вот и мне были присланы видеоматериалы о физическом контакте женщины с мужчиной. Они отличаются от контакта, распространенного между женщинами, так как сейчас проникновение не является необходимым и практикуется крайне редко.

— А вдруг я стану, как сар…

— Не станешь, Кэсси. — обрывает меня мама. — У тебя все пройдет без последствий. — ее брови сведены, и я не могу понять, убеждает она себя или меня.

Некоторые осчастливленные после подобных встреч выходят апатичными и буйными. Далеко не сразу возвращаются к привычной жизни и ведут антигуманные разговоры. Их количество крайне мало, но некоторое беспокойство все же вызывает.

— Вам все понятно, Кэсси Ю? — обращается ко мне женщина, облаченная в полностью белое платье. Честно говоря, я перестала ее слушать с тех самых пор, как она начала говорить, зная наизусть ее речь-инструкцию, которую было необходимо выучить и повторить.

— Да, — нервно кивнула и повторила все ее слова.

— Отлично, попрощайся с семьей, и я провожу тебя к Дарителю.

Мама обняла меня до хруста в костях и затараторила:

— Ничего не бойся и верь себе и своим эмоциям, поняла?

— Да. — пропищала я удивленно и последовала за белоснежной сестрой к взлетному модулю.

— Это остров Кео. На нем вы будете только вдвоем. Он встретит тебя.

— Как его зовут?

— Как ты захочешь. — усмехнулась женщина, и дверь открылась, выпуская меня к неизвестности.

Кео

Модуль завис над берегом. Песок взмыл в воздух, образуя воронку.

Сидя в тени, укрытый широкими листьями, и бросая в рот ягоды годжи, я наблюдал.

Мой безразличный взгляд ничего не выражал.

Любой неверный шаг мог привести к ее мгновенной и неминуемой гибели.

Раз в триста-пятьсот лет я совершал какую-нибудь нелепую оплошность, выдавал себя и все повторялось заново.

Ненавистный день сурка.

Концентрация, сосредоточение, контроль каждой эмоции, работа над пульсом и дыханием, миллиметровая подготовка с сотнями до…

До того, как я встречу ее. Ту, чья оллеуия заденет мой лед. Ведь только она была в опасности, остальные осчастливленные Дарителями возвращались в свой женский мир, если не превращались в одержимых саре, но и их можно было исцелить.

Невозможно исцелить лишь ту, к кому Она заметит мой интерес.

Каждая потеря приносила острые иглы боли, но у меня не имелось права страдать — это бесило Ее. А любая попытка оборвать многовековое существование влекла очередное наказание. С каждым разом все более изощренное.

Признаться, уже плевать.

Первую звали Лесли.

Светлые волосы, кожа с запахом ванили и небольшая грудь с очаровательными розовыми сосками. Тогда я познал разницу между похотью и любовью, потому что ощущения в ней били немыслимыми зарядами блаженства, наполняя исключительным счастьем и сводили с ума. Наши тела сплетались всю ночь, лишь изредка совершая вынужденные перерывы.

Утро подарило солнечный свет и мирно спящую рядом Леси. Водя пальцем по ее волосам, мечтал о том, как мы могли бы быть счастливы… А потом ворвались крэги — личная робото-охрана Ее Величества. Девочка испуганно кричала, когда ее вырывали из моих рук, я же молил взять мою жизнь вместо ее, но ответом служила двухдневная сводящая с ума тишина. Затем мне швырнули в лицо окровавленное платье и одарили ледяной ухмылкой. Я обезумевши кричал, получая все новые и новые удары током.

— Прошу успокойтесь милорд, — сочувственно советовал Том, мой личный небоевой крэг. — Вы делаете только хуже.

Девушка на берегу неуверенно начала ступать к дому. Стандартный костюм Осчастливленной, длинное белое платье с двумя вырезами по бокам. Под ним она совершенно нага. При желании, я мог бы уложить ее на берегу, поднять юбку и сразу овладеть неопытной плотью. Чего я несомненно хотел, но делать этого и тем более думать об этом не собирался. За долгие годы я сумел научиться прятать даже собственные мысли.

Вначале я влюблялся и погружался в чувство, оставаясь на выходе с болью от потери и эгоистично ожидая, когда появится новая повелительница моего льда. Но с каждым лишением, становилось все паршивее… И тогда у меня созрел план…

Знаю, мне вряд ли когда-то суждено прожить с настоящей оллеуия, но я мечтал, чтобы они прожили свою жизнь долго. Пусть без меня, но, чтобы она выжила и была счастлива.

Моей ахиллесовой пятой служило отличающееся поведение, поэтому предполагая свои действия и поступки к той, кого полюблю, я начал репетировать идеальное отношение со всеми. Не сразу, а постепенно, с каждым разом внося новые возможные детали.

Я старался быть лучшим любовником для каждой, и в момент оргазма думал о тех, кого любил, чтобы в будущем не бояться быть раскрытым, ведь они измеряли все волны моего тела, каждый день, час и минуту.

Ее сиреневатые волосы опускались до бедер, а фиолетовые лисьи уши настороженно торчали.

Кэсси Ю, я люблю тебя всем сердцем и сделаю все, что в моих силах, чтобы ты выжила.

Медленной походкой я, улыбаясь, направился навстречу ей.

С шелестом гигантских листьев островных пальм, мало чем напоминающих своих древних потомков, появляется Даритель. Его неспешное приближение с каждым шагом уносит все дальше мою двигательную способность. Прижав руки к телу и полоумно открыв рот, я во все глаза наблюдаю за тем, кого вижу впервые в жизни. За мужчиной. Слишком много чувств разом бьется во мне. Страх, любопытство, удивление и какая-то странная потребность потрогать и удостовериться в том, что это существо, так сильно отличающееся от меня, не мираж, не плод моего воображения, и меня обманом не втянули в крино-капсулу, накачав галлюциногенным гелем, уверяя в действительности происходящего. Ведь во время миража невозможно почувствовать боль… Щипаю себя. Нет, не видение, все взаправду.

Еще пару шагов, и я смогу дотронуться до него, если протяну руку, но пальцы нервно теребят ткань платья, а ноги не понимают команд взволнованного разума, стараясь разобраться, бежать или остаться? И если бежать, то куда и зачем?

— Здравствуй Кэсси Ю. — с доброжелательной улыбкой, при которой возникают ямочки на щеках, произносит мужчина.

От его голоса по телу рассыпаются бусинами мурашки, сердце пытается всячески допрыгнуть до горла, а голос приобретает несвойственную дрожь, когда я, заплетаясь, произношу ответное:

— Здравствуйте. — обычно мне нужно время, чтобы понять привлекает меня новая подруга или нет. Здесь по странности все иначе. Мне ничего не нужно. Ни дня, ни минуты, ничьих подтверждений в совместимости карт. Влечение к созданию другого пола не пробирается по коже незаметно, оно в одночасье опутывает меня, давая ясное и четкое понимание того, как сильно мне нравится совершенно неизвестный мне человек. Даритель, с кем мне назначена мимолетная встреча. Это пугает и злит одновременно, отчего я прикусываю язык. Сделать то, что я решила, будет не так просто.

— Как долетела? — как ни в чем не бывало спрашивает он, словно мы знакомы много лет, и я в очередной раз решила его навестить. Серые глаза на оливково-загорелой коже смотрятся необычно и пугающе, но перестать в них смотреть не представляется возможным. Светлая рубашка из полупрозрачного материала небрежно застегнута на пару нижних пуговиц, не скрывая косые мышцы пресса и завитки черных волос на груди. Брюки из того же материала свободно сидят и мои глаза непроизвольно останавливаются на облегающих шортах, скрывающих орган, который сейчас стал лишь темой чайных бесед или предметом искусства художниц. Очевидно мой заинтересованный взгляд задерживается, чересчур скомпрометировав себя, вследствие чего мой собеседник задает вопрос, от которого кровь волной приливает к лицу:

— Хочешь, чтобы я осчастливил тебя сейчас или желаешь осмотреться и выбрать другое место?

Надо сразу огласить ему мое решение. Сразу!

— Рада встрече и выпавшей мне чести быть помеченной знаком Дарителя, но я бы хотела попросить оставить меня не Осчастливленной. — заранее подготовленную просьбу я произношу напряженно и внимательно разглядывая босые ноги мужчины, боясь трусливо отречься от своих слов, если еще раз взгляну в его странные стальные глаза. Мне не хочется, чтобы Эмили страдала и подвергать ее участи пар осчастливленных, мучимых постоянным сравнением себя с Дарителем, тоже нет никакого желания.

К тому же, это точно убережет меня от возможной участи сарэ.

— Хорошо, — после бесконечной паузы, наконец, звучит голос, и я осмеливаюсь поднять глаза. Он смотрит с улыбкой, и его взгляд, соскользнув с моих глаз, спускается к губам. — Кэсси Ю, я не овладею тобой, как это принято между мужчиной и женщиной, ведь ты об этом? — с трудом, но киваю. — Но, позволь уточнить, хочешь ли ты, чтобы я касался твоего тела?

Вопрос вызывает новый приступ паники, а перед глазами маячат записи эл-кливов… Слишком рано я позволила себе посмотреть ему в глаза, слишком рано. Отказаться было бы самым правильным решением, сказать твердо «не хочу». Нет. И уехать, забыв остров Кео и единственного мужчину в своей жизни. Но мой рот считал иначе:

— Хочу. — шепнула как можно тише, но он услышал и широко улыбаясь протянул мне руку.

— Давай я покажу тебе остров.

Если бы я верила в оллеуия, то сказала бы, что его сейчас плотно оплетает мою.

Ученые, занимавшиеся темой влечения и любви, много веков бились над вопросом как именно зарождается чувство и вывели особые волны оллеуия, возникающие лишь между предначертанными, как громогласно заявляли они. На мой взгляд распространяя глупую сказку, хоть и подтвержденную множеством гамма-снимков.

Ее нежелание принять меня в своем теле действует на меня странно. С одной стороны, мне следует радоваться, а с другой… от этого стремление дотронуться до нее и сделать своей только нарастает, вынуждая задать, казалось бы, невинный и вполне логичный вопрос о прикосновениях.

К тому же своей просьбой она превращает мой многолетний план в шелуху, и теперь, крепко держа ее за руку и знакомя с островом, я улыбаюсь, но в душе с сожалением провожаю разлетающиеся и тщательно заготовленные действия.

— Здесь очень красиво. — раскрасневшись заявляет лисичка после часового похода, и я с удовольствием отмечаю, что ее дрожь и волнение ушли на второй план, а ушки перестали топорщиться в преддверии опасности.

— Рад, что тебе нравится, Кэсси. — удачно подлавливаю ее, когда девушка неожиданно оступается. — Ты должно быть устала с дороги. Пойдем в дом?

Мои руки плотно лежат на ее талии, сдерживаемые от мысли спуститься ниже. И приоткрывшая взволнованный ротик Кэсси совершенно не помогает, одаривая меня вполне определенным плотоядным взглядом.

На секунду сознание молниеносно скользит по мыслям остальных Дарителей. Кто-то, как и я показывает остров, кто-то кормит своих осчастливленных, а кто-то… стоны и новые толчки, на пляже, у дерева, в доме, крики «прошу еще!», шлепки, движения языка по телу, затвердевшие соски, широко раздвинутые бедра… Для нее не успело пройти и секунды, а я, отряхнув голову, пытаюсь отделаться от того, что невозможно. Ведь я не только здесь сейчас, а везде там.

— Хочешь есть? — крепче сжимая ее руку, спрашиваю.

— Да. — смущенно кивает девушка. — И можно мне принять ванну?

— Конечно. — непринужденно улыбаюсь в ответ. — Я помою тебя. — ведь именно так я отвечал сотням другим.

Дом выполнен из марсового темного стекла, подстраиваемого под день и ночь. Внутри напоминает один из «особняков мечты», которым владеет только королевская родня. Комнаты огромны и белоснежны, пол-шелев дарит необходимую температуру каждому посетителю, не забывая массажной волной воздействовать на стопы.

Когда мы останавливаемся в купальне, меня вновь одолевает нервная дрожь. Понимание необходимости озвучить, что я волне могу помыться сама борется с острым желанием ощутить касание влажных и этих несравнимо больших и крепких пальцев на своем теле. Он всего лишь тебя искупает, искушает подсознание. Стандартная процедура, и ничего более.

Даритель, ничуть не смущаясь, легким движением снимает с себя рубашку и сбрасывает брюки, оставаясь в белых шортах. И я впустую убеждаю себя не смотреть на каждый миллиметр такого мощного и крепкого тела. А взгляд нестерпимо спускается туда. В глупом предвкушении. Ожидая, что он спустит шорты, и я увижу…

Но ноги мужчины бесшумно ступают ко мне, и тело вздрагивает, когда он без усилий, кончиком пальца проводит по тета-шву платья, послушно расстегивающемуся под его воздействием и полностью обнажающему меня. Ткань падает на пол, и я обхватываю себя руками, стараясь прикрыть грудь.

— Все хорошо? — участливо интересуется, гладя меня по волосам и дотрагиваясь до уха.

Я никому не разрешаю их трогать, даже Эмили.

Для большинства животные уши всего лишь модифицированный орган слуха, для меня же одно из сильных зон возбуждения, по которому нежно проходятся пальцы Дарителя. Закрыв глаза, прикусываю нижнюю губу и с силой свожу ноги, понимая, что наверняка заливаюсь краской. Не знаю, осознает ли он насколько чувствительно для меня его прикосновение, но через секунду мужчина берет меня на руки и молча несёт к округлому бассейну. Он садится и бережно устраивает меня лежать на своих коленях. Вода подстроена под необходимую мне температуру, а также наполнена криносами, позволяющими моему телу без усилий держаться на поверхности.

Не заметив откуда появилась в его руке мягкая ова-губка, ощущаю ее приятное прикосновение к шее, нежно опускающееся ниже и заставляющее меня прикрыть глаза, когда поверхность намыливает правую грудь и переходит к левой. Ласковые движения проходят по животу и вновь поднимаются вверх к шее, рисуя причудливые тропы на моем теле, с каждым новым прикосновением все больше расслабляющимся и одновременно наполняющимся сладостной судорогой.

Его руки скользят вверх и вниз, снова и снова, деликатно обходя место между ног, где разгорается пламя. Первый, второй, третий и последующие разы я благодарна ему за вежливость, но там так сильно ноет, что меня начинает охватывать странное разочарование. И в момент очередного путешествия его руки внизу, я чуть дергаю бедрами, желая ощутить хотя бы малейшее короткое касание …

Удивленная собственной неожиданной дерзостью, открываю глаза и с испугом смотрю на него. Мужская рука, держа губку, замирает над моим телом, глаза встречаются с моими и по звуку, я понимаю, что ова падает в воду, а на шею ложатся намыленные пальцы, увеличивая в теле скопившееся напряжение. Стальные глаза поражают, в них виднеется пустота, но она будто прячет что-то… что-то…

Не успеваю додумать, зажмурившись от прикосновения к груди. Пальцы нежно поглаживают затвердевший сосок. Я снова прикусываю губу, но не могу побороть стон, а мужчина тем временем чуть приподнимает меня, опускаясь ниже в воду, разворачивает меня лицом к себе, раздвигая мои дрожащие ноги и ловит ртом мои губы, заставляя сознание плавится еще больше. Пальцы обеих рук обхватывают соски и слегка оттягивают их, лишая меня остатков контроля. Это все так ново, необычно… весь этот жар и тяжесть внизу живота.

Мне страшно от непонятных ощущений, в руках неизвестного Дарителя… Но еще больше пугает мысль, что это может прекратиться…

— Пожалуйста, … — молю я, сама, не зная, о чем прошу.

— Ты все еще не хочешь быть осчастливленной? — измученно звучит в ухо шепот Дарителя.

Хочу. Очень хочу. Но я мотаю головой.

— Хорошо. — он наклоняет мою голову к себе и, когда влажным языком проходится по уху, я вскрикиваю и испытываю двойное наслаждение, ощущая, как его рука спускается, наконец, туда, и прикасается к разгоряченной, пылающей плоти. Сладостные волны судорогами несутся по телу. Не представляю, как он делает это со мной, но я извиваюсь на его пальцах, а жар наполняет все больше и больше. Разум покидает, оставляя лишь жадность, воплотившуюся в моих потерявших стыд просьбах:

— Еще…пожалуйста…еще…

— Давай, Кэсси… — шепчет мужской голос. — Кончи

Мои тихие стоны превращаются в громкие крики, и очередное его прикосновение превращает тело в сотни длойских-огоньков.

Когда-то давно она создала себе десятерых сыновей. Точнее они никогда не были ее сыновьями, выполняя роль любовников. Но обнародовать их истинные обязанности не позволяло ее лицемерие. Ведь она распространяла о себе иные легенды, и похоть никак не шла к светлому наряду. Влюбившись еще в пору своей молодости, она не сумела получить ответа от женатого, позволившего себе слабость с ней лишь раз. Но для нее та ночь явилась откровением, и, придя к власти, она уничтожила обидчика, забрав необходимый биоматериал. И когда не стало ни одного помнящего его лица, у нее появились сыновья. Точные клоны отвергнувшего ее возлюбленного. И она возлежала с каждым, надеясь и веря… Так долго лелея темную мечту… Но ни у одного не проснулась к ней оллеуия.

Гнев. Ярость. И желание убить их резкими картинами возникали в сознании Королевы. Но она бы не возвысилась до подобной власти, не понимая, что решения лучше не принимать на горячую голову.

Проснувшись утром, она с пугающей улыбкой велела придворному лекарю создать лед — средство способное гасить влечение. И шли годы, пока наконец сыворотка не увидела свет.

Сердца девятерых не выдержали холодного эффекта.

А лед десятого неминуемо начинал таять, когда он встречал нареченною. Случалось, это не так часто, раз в несколько сотен лет и Королева вполне могла с этим жить, уничтожая каждую новую, чья оллеуия создавала помехи.

Я сидел и наблюдал за тем, как девушка с аппетитом ест. Встречаясь с моим взглядом, она смущенно улыбалась, вспыхивала и поспешно возвращалась к еде.

Я выстоял в купальне, но впереди нас ждала ночь.