Мой первый роман про...

Глава 29

Вода, стекающая с меня в ванной, ни капли не помогает воскресить в памяти воспоминания вчерашнего вечера. Наоборот, она стирает малейшие, оставшиеся на мне, крупицы памяти, унося вместе с ними его запах, который я по странности все время ощущаю на своих волосах. И почему-то улыбаюсь этому открытию. Смущённо. Застенчиво. Стараясь скрыть от себя самой гул трепыхающегося сердца.

Но стыд стоит тут же, грозно посматривает, держа в руках скалку и перечисляя правила приличия, которым должна следовать девушка и, которые, я кажется с лёгкостью смогла вчера нарушить.

Выхожу из душа, вытираюсь, а затем долго осматриваю себя в зеркале. Не нахожу никаких следов разврата на своем теле — от этого немного успокаиваюсь, но и чувствую легкий укол разочарования.

И задаюсь вопросом, может ли такая, как я, понравится Георгию?

Ведь, по сути, я совершенно обыкновенная, к тому же немного кошатница, немного интроверт, с манией скупать книги и иногда слишком далеко уходить в свой воображаемый мир, звёзды мишлен моей готовке не светят, овощи для борща я нарезаю особо крупными долями, совсем как папа учил, а терка, судя по всему, является на моей кухне предметом интерьера.

Память удачно скрывает под правым крылом всё самое важное, но отчего-то раскрывает левое, напоминая про сверкающий образ его бывшей жены. Утонченная, ухоженная, с идеальной кожей и идеальным телом. С невероятно пухлыми губами и самой правильной формой носа. Ее будто окружал шлейф уверенности, сминавший под себя все возможные сомнения окружающих в ее несравненности.

Он был женат на совершенной красоте. Разве после такого можно обратить внимание на меня? На обычную Славу… Да еще и дефективную…

Это как наестся икры, а потом попросить…свеклы? Так не бывает.

Разочарованно отворачиваюсь от зеркала и возвращаюсь в комнату.

Надеваю белье, новую кофточку и отчего-то руки сами тянутся к юбке.

Полностью одевшись, кидаю на себя в зеркале снисходительный взгляд, беру сумку и выхожу из номера, закрывая за собой дверь. Делаю пару шагов и нерешительно застываю перед дверью своего начальника. Того самого, с кем бесстыдно проснулась в обнимку, а теперь робею постучать в дверь.

Из смущения меня вырывают две девушки. Они с хохотом проходят по коридору и окидывают меня любопытными глазами. Это стыдит ещё больше, и я нервно стучу. И тут же пугаюсь. А вдруг я долго? А вдруг он ушёл? А вдруг он…

Но дверь открывается, и я встречаюсь с тёплым взглядом серых глаз. На нем джинсы и голубое поло. А на губах самая приятная улыбка на свете.

— Цветочек, зайдёшь на минуту? Я сейчас ещё на одно письмо отвечу и пойдём? — спрашивает и шире распахивает для меня дверь.

— Конечно, — уверенно киваю и прохожу в его комнату, а когда дверь за спиной закрывается, понимаю, что уверенность осталась в коридоре и вероломно подложила вместо себя скованность.

Он приобнимает и нежно целует в висок, отчего ноги прирастают к полу, а тело превращается в негнущуюся статую. Но, Георгий, к счастью, не замечает этого и быстро идёт к своему столу, садится на стул и начинает что-то быстро печатать на клавиатуре. Затем поворачивается и приветливо уточняет:

— Все хорошо?

Его слова воздействуют, как заклинание, и мозг подаёт ногам сигнал сделать пару шагов вперед, чтобы не остаться вечным памятником смятения.

— Да, — надеюсь, он не различает моего волнения.

К счастью, нет, улыбается в ответ и возвращается к работе. Его номер почти в точности повторяет мой, но один взгляд на его кровать заставляет вспыхнуть огню на щеках.

Мысли, не спрашивая, предают, но не успевают закрутиться в порочном тоннеле. Его рука вдруг опускается на мою, наши пальцы переплетаются, и мы выходим из номера, улыбаясь друг другу. Он уверенно, а я несмело.

И начинается самый томительны день в моей жизни.

Мы завтракаем, много разговариваем, смеемся, гуляем, заходим в один из книжных, в котором должна пройти первая встреча. Георгий говорит с организаторами, показывает мне место проведения, все детально поясняет, если у меня возникают вопросы, и искренне уверяет не волноваться…. А ещё очень часто и словно бы невзначай целует меня. В лоб, виски, волосы или подносит к своим губам мои ладони. Какое-то невероятное и бесчисленное количество нежных прикосновений… Сначала тело реагирует скованно и нервозно, но с каждым новым касанием многоярусное стекло спадает и к обеду я испытываю лишь трепет, пытаясь анализировать изменения…. Ведь теперь сама неосознанно тянусь к его объятиям, стоит Георгию сделать ко мне шаг.

После обеда его губы медленно и ласково исследуют мои щеки, не оставляя ни одного не изученного участка кожи. Я лишь закрываю глаза и улыбаюсь, тая в его руках, как счастливое мороженое.

Когда мы заходим во второй книжный магазин, в районе четырёх часов дня, моя рука так привычно лежит в его, что испытывает разочарование, если ему приходится отлучаться.

Во время ужина я позволяю себе стакан вина и глаза все чаще опускаются на его губы.

Я так и не придумала, как узнать про вчерашний вечер, но это видится не столь существенным… на пути в гостиницу, после долгой вечерней прогулки и обсуждения целой библиотеки книг, я глубоко несчастна.

Его губы так часто целуют меня, но ни разу, ни разу не опускаются к моим губам.