Мой первый роман про...

Глава 25

Оказываясь в номере, я сначала шумно выдыхаю, затем беспощадно корю себя за странные порывы к написанию порно-сцен на тему «босс как-то впопыхах поимел свою подчиненную» и только многим после разрешаю себе отойти от двери, к которой нервно приросла моя спина. Осматриваюсь и невольно улыбаюсь.

Мне лишь раз приходилось бывать в отеле и представляла я номера в гостиницах намного суровее. А здесь на удивление довольно приятная и уютна комната. Светлая, с тяжелыми шторами на окнах, с односпальной кроватью, на чей матрас я наивно возлагаю большие надежды, с широкой плазмой, растянувшийся на стене, со столом и двумя стульями на случай, если я позову воображаемого друга… на этом моменте фантазия чересчур усиленно начинает фонтанировать и, откашлявшись в гордом одиночестве, словно это самый действенный метод перестать думать о том, как он держал мою ладонь в своей руке, я прохожу в ванную.

Я ополоумела? Иначе, как объяснить свой ярый трудоголический порыв к написанию новой эрото сцены, когда чуть не зашлась в тревожном припадке, стоило Георгию сообщить о намерении прочитать мой вампирский опус магнум, взятый в жирные кавычки в квадрате.

Одна только мысль, что сейчас, сидя в номере, он открывает свой серый ноутбук и начинает читать про резвую и любвеобильную Флоранс, заставляет снова и снова споласкивать лицо холодной водой. Но эффект минимален, потому что щеки горят, как от солнечного удара. Стыд то какой.

Вытираю лицо полотенцем и начинаю себя успокаивать. Если рационально подумать, то написание именно подобного откровенного сюжета и есть сейчас моя работа, а он мой начальник, точно знающий в каком ключе я пишу историю, поэтому все абсолютно нормально. Абсолютно. Но меня хватает только на два «абсолютно», потому что потом начинается более продолжительное: «абсолютно не нормально!»

Почему? Почему меня так волнует, тревожит и беспокоит, что мой начальник обо мне подумает. Не посчитает ли распутной… ведь, логично предположить, что раз я могу описывать подобное… значит и сама по аналогии занималась сопоставимыми процессами. И одна эта мысль так сильно на меня влияет, вызывая прямо-таки аффективное желание выбежать из номера, постучаться к нему и в моей манере скорострела, когда я особо нервничаю, сказать, что все от корки до корки это исключительный художественный вымысел, не подкрепленный абсолютно никаким опытом. Потому как упоминать о неудачном опыте и полу-аноргазмии еще более постыдно…

— Мой сыночек тебе приглянулся. — довольно хмыкает Римма Константиновна, медленно и грациозно возникая на моем плече.

Я оскорбленно вентилирую воздух в легких и перевожу взгляд на свою мини-версию, рассчитывая на поддержку и защиту. Но та меня словно не замечает, как-то таинственно напевает себе под нос «ой мороз мороз…» и сооружает веночек из ромашек.

— Репертуар комбинезонша выбрала, признаемся — странный, — поправляя волосы, продолжает владелица Эры, — Но источник нам всем, милочки, понятен. И ты как-никак, неопытная, но все же женщина. Должна была почувствовать и его к себе интерес. — на этой фразе мини-я вспыхивает и умильно хлопает ресничками. Подобная опция, вероятнее всего, доступна лишь мне воображаемой, так как в жизни я смогу также, только если случайно кисточкой туши попаду себе в глаз. — Поэтому постарайся своими историями пробудить в нем еще больший интерес и желание, а не чередуй в гостиничном номере две малоэффективные в наше время профессии: невротического истукана и горделивого шагомера.

— Заставь его сердечко забиться в унисон с нашим. — смущенно высказывается мини-я.

— Сопли оставить, — возмущается более опытная советчица. — Побуди его захотеть тебя как следует трахнуть!

От этих слов кровь в моем теле начинает полыхать, и я мотаю головой, заставляя этих двух отягощенных вольнодумием убраться из моих мыслей.

Сбрасываю с себя одежду и прохожу в душевую кабинку. Включаю кран и, прикрыв глаза, позволяю прохладной воде смыть с себя странные воздействия от слов ненастоящей Риммы Константиновны. Но получается неважно.

Я знаю ее сына пару дней. Всего пару. Он не ухаживал за мной, не водил меня в кино, не дарил цветы, как Роман, только вот был очень внимательным и чутким, таким каким за весь период наших отношений никогда не был мой бывший… может поэтому меня тянет к нему намного сильнее, чем когда-то тянуло к Роме?…

Но я не какая-то легкодоступная девушка, чтобы за пару поглаживаний рук влюбляться в незнакомого мужчину. Нет нет, нет.

Ведь нет?

Нет.

Полностью убеждаю себя в отсутствии легкомысленных мыслей и присутствии всепоглощающего профессионализма, надеваю гостиничный белый халат, рисую на запотевшем зеркале сердечко, выхожу из ванной, достаю из чемодана ноутбук и забираюсь на кровать.

Эро-рассказ

Накрываюсь одеялом и забираюсь головой под подушку. Бесполезно. Стоны из соседнего номера настолько громкие, словно наш айтишник Антон и рекрутер Лика бесстыдно кувыркаются на моей кровати, а я делаю вид, что всё в порядке и их в моей комнате нет. И ее протяжных «дааа…» и «ещёеее…” тоже нет. Это лишь высокочастотные шумы неизвестного происхождения, эффективно мешающие провалиться в долгожданный сон.

И ведь не люблю я корпоративы. А выездные с ночевками тем более не одобряю. Раньше ни разу подобные сборища Содома и Гоморры не посещала, лишь после узнавала от доброжелательных сплетников, коими являлись большинство сотрудников компании, шокирующие детали про то: кто, как и, собственно, кого. А иногда ещё и где, потому как это самое «где» принимало у некоторых столь неожиданные локации, что заставляло мои глаза открываться особенно широко. Пару раз даже заставляло непроизвольно икнуть.

После случившегося, охваченные корпоративной страстью коллеги продолжали совместную работу как ни в чем не бывало, а потом снова уходили в загул на очередном выездном мероприятии.

Прямо скажем, народ без комплексов… Ведь я полагала — у них после такого (если не до!) любовь должна была возникнуть, или, как минимум, штамп в паспорте появится…, но для некоторых это, конечно, являлось проблематичным, ведь у них этот номинальный штамп уже имелся. И как видно, ни раздвигать ноги, ни просовывать себя в чужие кусты, не мешал.

В этот раз я поехала из принципа. Галя из закупок слишком ехидно разбрасывалась комментариями о моей чопорной нелюдимости, тогда как я правая рука нового босса. А какой, извините, надо быть, если тобой управляет самоуверенный, надменный и жесткий говнюк?!

Его отец, Борис Сергеевич, добрейшей души человек. Да, требовательный руководитель, но при этом платящий достойную заработную плату и предоставляющий каждому работнику шикарный соцпакет со стоматологией премиум-класса.

Информация о приезде его наследника, отучившегося где-то заграницей, никак меня не затрагивала до того злосчастного утра, когда Жанна Игоревна, наш HR-директор, не обрадовала меня новостью о моем переводе. Из команды помощников Бориса Сергеевича к его сыну. Из нас троих с Викой и Светой, выбрали именно меня. И кобра (партийное погоняло HR-дира) умела так преподнести информацию, что ты ходила заворожённой и счастливой ещё целую неделю до приезда отпрыска руководства.

Откуда мне было знать, что посылка прямо из преисподней… Когда нас познакомили с моим новым боссом, я даже покраснела, настолько он был красив и учтив. Темный костюм сидел на нем идеально, подчеркивая прекрасную фигуру, чёрные волосы на голове были немного взъерошены, а глаза цвета свежей листвы смотрели изучающе и дарили обманчивую ласку, за которой скрывался холодный расчёт — но о нем я узнаю после.

Девочки чуть не шипели на меня завистью, а я поправляла свои широкие (и между прочим, модные) очки и неумело врала о необходимости доделать отчёт, не желая делиться мнением на вопрос «понравился ли он мне?». Конечно, понравился. Этот злостный отпрыск падшего ангела заставил внутри меня всколыхнуться чему-то неизведанному. Но пламя горело ровно сутки. Потом наступил второй день холодного душа — отрезвления.

Как сейчас помню … зашла в его кабинет для получения первого поручения и волшебная мишура рассыпалась с моего нового босса, золотая карета на глазах превратилась в тыкву. Причём в ядовитую и вредную. Прошёлся ехидными замечаниями по моим старым отчетам и засомневался в профессионализме, при этом бесстыдно ощупывая мое тело изучающим взглядом и отчего-то ещё больше хмурясь. А я, между прочим, три дня в неделю впахиваю в зале, как папа Карло и даже кубики на животе имеются! Грудь может не так величава, как хотелось бы, но не жалуемся!

Думаю, именно в ту нашу первую перепалку и началась война.

С тех пор наши рабочие будни превратились в жестокие баталии. Исполнителем была я, но идти на попятную не намеревалась. Чем более изощренное он выдавал поручение, тем более идеально, приложив к основному заданию ещё и творческую составляющую, выполняла его я. Гнев в глазах босса будоражил в теле особые волны и приносил изощренное удовлетворение.

Потянулась к тумбочке, взяла беруши и со знанием дела смяла их и воткнула в уши, ожидая, когда они примут нужную форму.

Стоны стали тише, а я закрыла глаза и глубоко вдохнула, вспоминая сегодняшний вечер.

В зале, забронированном для нашей фирмы, был накрыт щедрый фуршетный стол и два бармена разливали гостям вино и шампанское. Наши женщины, одетые в блестящие, чуть ли не карнавальные костюмы облепили всех достойных внимания мужчин, а точнее пятёрку самых финансово обеспеченных, в числе которых находился и мой новый босс. Стоял с бокалом в руке, в тёмно-синих джинсах и синей рубашке. В офисе он позволял себе появляется в одних строгих костюмах, но casual говнюку тоже шёл.

Я решила не выглядеть как жаждущая внимания жар-птица на выданье и ограничилась чёрным коротким платьем, дополнив образ убийственными шпильками и собрав волосы в высокий хвост. При выходе из номера, столкнулась с аналитиком Вовой, который разинув рот, чуть не свернул себе шею. Удовлетворенно улыбнулась реакции парня — значит, выгляжу достойно.

Но стоило Дане начать мне рассказывать про модели инвестирования, как мой босс злым кровопийцей возник рядом и начал отвлекать меня делами. Делами! На корпоративе! Придурок!

Я же его не трогала, когда Марина об него чуть ли не третьим своим размером терлась и хихикала.

От воспоминаний, как он, склонившись к моему уху, напоминал рабочие задания, волна ярости прошлась по телу и немного неожиданно завернула к животу, начав медленный спуск ниже. Ненавижу. Эти его надменные тёмные брови, самодовольную ухмылку, длинные пальцы, которые нетерпеливо листают принесённые мной листы договора. И голос, такой, что пробирает насквозь. Сильные руки…

Закрыв глаза, я прикусила губу, ненавидя себя за слабость и мои пальцы остановились на двух затвердивших горошинках, представляя, что это его ненавистные пальцы трогают меня, да, вот так, чуть сжимают и низ живота предательски ноет… а затем он нежным движением проходится по раскаленной коже, спускается ниже и ощущает даже сквозь коротенькие пижамные шортики, какая я мокрая … показалось, что что-то хлопнуло, но это скорее всего новые позы моих соседей, поэтому я продолжила ласкать себя, тяжело дыша и мечтая о … шаги… шаги?

Открываю глаза и нервно застываю, не могу заставить себя пошевелиться, надеясь в помутнении сознания и нереальности происходящего. Моргаю, но он не исчезает, стоит и смотрит так плотоядно, что внутри все сжимается и ноет… и далеко не от страха или ненависти…

— Продолжай. — требовательно командует мужчина и делает еще один шаг ко мне.

— Что?… — шокировано шепчу одними губами и понимаю, что шампанское ударило не слабо мне в голову, раз я готова ему подчиняться.

Я лежу перед ним в одной маечке с нарисованным оленёнком и тонких шортиках. Одной рукой поглаживаю свой сосок, а второй вожу пальцами по клитору.

— Ласкай себя, … пожалуйста. — сбивчиво произносит он, облизывая губы и делая пару шагов ко мне.

Мне безумно этого хочется. Я осознаю, но резко подскакиваю, хватаю халат и вылетаю в коридор, а потом и вовсе несусь в противоположный корпус от нашего. В теле горит и искрит стыд вместе с желанием. Чего я хочу? Убежать? Или… Послезавтра написать заявление об увольнении, сразу, как только окажусь в офисе, иначе как я смогу дальше работать в этой компании, как смогу работать с ним? Но почему он вломился в мой номер поздней ночью? Как? И почему я стала убегать?

Мысли запутываются в узел, а сильная мужская рука вдруг опускается на мою талию и, открывая дверь неизвестного мне номера, увлекает меня внутрь. Он вжимает меня в стену, и я ощущаю слабые нотки алкоголя, когда он серьезно произносит:

— Я тебя поцелую.

Он слишком близко, слишком сильно сжимают меня его руки и слишком настойчиво смотрят его глаза. И я киваю, опьяненная всем этим слишком… а затем, вспыхнув от собственной глупости, пытаюсь сказать:

— Нет…