Мой первый роман про...

Глава 40

Воскресенье наступает слишком быстро, вероломно вытягивая нас двоих из тягучих сладостных прикосновений субботы. Мне хочется прикинуться совершенной лентяйкой и оставаться с ним в постели еще один целый выходной день. И даже обвинительные взгляды злостного эскимо ни капельки не смущают мою ошалевшую от блаженной неги совесть, не говоря о мыслях о дне рождении сводной сестры — в конце концов, можно придумать вполне приемлемый повод не ходить на акт очередной хвалебной оды дочери Натальи. Из любви к отцу я каждый раз стойко посещаю эти якобы семейные посиделки, при этом те пару раз, когда папа просил и меня отметить свой день рождения с ними, Ксюша находила способы либо не прийти вовсе, либо уйти через пару минут, которые не превращались даже в пять.

Но Георгий отчего-то придерживается иной позиции и напоминает мне о нашем совместном походе практически сразу же после пробуждения.

А потом звонит телефон, и когда моя рука подносит экран к глазам, я вздрагиваю, как уличенная на месте преступления и нервно кошусь на Георгия.

— Это твоя мама звонит, — шепотом сообщаю я.

— Эта женщина везде меня найдет. — хмыкает он, зевая, — Хочешь, я отвечу?

— Нет-нет! — прижимая телефон к груди, я приподнимаюсь и усаживаюсь на кровати, поправляю волосы, выдыхаю, два раза моргаю и замечаю, как за мной с любопытством и улыбкой наблюдают. Злюсь на себя и смахиваю зеленый кружок, — Ал-ло.

— Славочка, доброе утро!

Она назвала меня по имени! — проносится в сознании. — И-м-е-н-и!

— Доброе утро, Римма Константиновна.

— Милочка, извини за такой ранний звонок, но у меня у внучки утреннее незапланированное папа-недомогание. Хочет прямо сейчас рассказать папе какой-то секрет. Никак не могу перебороть этот неожиданный каприз. Звонила Орзанову, но тот оказывается один сейчас обитает в квартире сына…

— Вот паразит, а. Не уехал… — прилетает сбоку от подслушивающего.

— Писатель, между прочим, волнуется. — с усмешкой замечает владелица Эры, — Славочка, не будешь так добра, не передашь на минуточку трубочку Георгию?

— Д-да, конечно, — мямлю я и поворачиваясь на Георгия, протягиваю ему телефон, который он забирает с коронным взглядом «а я говорил».

— Мама, зачем звонить Славе с самого утра? И не выдумай предлоги с Аней для своего частного сыска. — серьезно произносит аполлон в моей постели, которого я начинаю трясти за ноги, жестами информируя не говорить таким тоном с Риммой Константиновной. — То есть ты все это время могла управлять моей дочерью, но именно сегодня утром, узнав от Орзанова о моем бегстве, ты вдруг потеряла контроль над внучкой? Вот так совпадение! — он звучно смеется в трубку, а затем мгновенно поменяв интонацию с теплом произносит, — Привет, солнце. И я очень-очень. Ты же не сердишься на папу? Нет, бабушка все объяснила… Да, бабуля все знает… Секрет? Давай. Конечно я готов. — меня этот секрет тоже оказывается волнует, иначе почему я перестаю дышать и напряженно прислушиваюсь, несмотря на то, что ничего не слышно — кое-кто, в отличие от меня, уменьшил звук.

Понять хоть какие-то детали мне помогает только улыбка Георгия, которая становится бесконечно широкой. И следом за ней он добавляет, — Обязательно, солнышко. Только папа сможет это организовать на следующей неделе, ты же не обидишься, правда? Почему не сегодня? У меня сегодня важные дела. Очень-очень. Я давно обещал и никак не могу подвести людей. — мне хочется протестовать и утверждать, что подвести Ксюшу ему никто не мешает, а как раз наоборот, мы с Мороженкой только поддержим его порыв, но он вешает трубку и не дав мне прийти в себя, загадочно смотрит и довольно заявляет:

— Моя дочь очень просила, чтобы ты еще раз пришла к нам в гости. Ей хотелось бы показать тебе ее любимый мультик.

От этих слов я таю, как самое настоящее желе, потому что после рассказа о страхах ребенка, они, эти въедливые тревожные сигналы закрались и в меня, а сейчас чудо-ластик стирал их острые края, и я от переполняющих эмоций кинулась на шею Георгия, принявшего меня с озорными словами:

— Надо будет запомнить твою реакцию на мультики.

Ресторан «Гуси и Лоси» оправдывает свое название тут же, стоит переступить его порог. Много дерева, грубой кожи и лесные зарисовки на стенах создают атмосферу охоты, в которой сейчас из-за угла выскочит охотник с ружьем и начнет стрелять. Ведь откуда-то взялись на стенах чучела голов лосей и странные пернатые композиции специфически видящего жизнь художника. Меня вся эта обстановка отталкивает и заставляет неприятно ежиться. Не могу представить в каком настроении я могла бы выбрать подобное место для своего дня рождения, но у Ксюши, несмотря на любовь к розовому, свои стандарты уюта и шика.

Теплая мужская рука опускается на мою талию, забирая вместе с прикосновением часть волнения и Георгий нежно шепчет в ухо:

— Цветочек, все в порядке? Ты почему так сильно напряжена?

— Я…

— Боишься, не понравлюсь твоим родным? — улыбается он.

Но он ошибается.

При нашем появлении Ксюша толкает в бок Наталью, увлеченно беседующую со своей подругой, и что-то шепчет матери в ухо. Мачеха поднимает на нас глаза, и ее лицо заметно вытягивается, а потом она до внутренних органов сканирует мужчину рядом со мной и здоровается непривычно приветливым голосом, которого я ни разу от нее не слышала. Чудеса перевоплощений, привет…

Папа целует меня в щеку и пожимает руку Георгию, а затем предлагает сесть рядом с ним. Оказывается, он заранее занял около себя два места. Мои переживания по поводу общения двух дорогих для меня мужчин оказываются беспочвенными, они быстро находят общие темы и через полчаса бурно обсуждают какие-то части машин, которые я при всей своей идеальной памяти, никогда не способна запомнить, а тем более воспроизвести. Ужин проходит довольно мирно, две мои якобы родственницы никогда не идут в атаку в присутствии папы, но тут механизм дает сбой, когда Наталья начинает хвалить мои детские книжечки. Голос течет медом, и, кажется, я одна чувствую кожей химические примеси, пока Георгий ее не перебивает:

— Слава действительно талантлива, но сейчас она работает над полноценным романом. Дорогая, ты им разве не сказала?

Вот сейчас он расскажет про проституток и ублажающие женщин руки и наступит Армагеддон, с ужасом представляю я.

Запрусь с Мороженкой в квартире и не буду выходить никогда…

Стану женщиной с сотней кошек и неприятием эпиляции…

— Она не рассказывала. — кисло вставляет Ксюша.

— На что только не пошла владелица издательства Эра, лишь бы получить ее первый роман, — улыбается мужчина рядом со мной. — Но Слава слишком скромная, чтобы рассказывать.

— Дочь, а чего молчала? За это надо выпить! — радостно говорит отец.

— И о чем роман? — улыбаясь, уточняет Наталья, когда подкорка сознания уверенно кряхтит — конец близко, Слава.

— Коммерческая тайна. — отвечает Георгий, подмигивая мне.

— Давайте выпьем за мою дочь! — с гордостью заявляет папа и все за столом весело с ним соглашаются.

Не хорошо красть тосты у именинницы, но один раз такое можно себе позволить.