Моя Фиалковая Зависимость

Драгоценность короля

Особенный, врождённый дар фейри менять сны, не является редкостью и чаще всего не может приносить кому-то вред.

Обычно фейри, обладающие этим талантом, лечат от кошмаров прошлого воинов и путников, встречавших на своём пути много испытаний.

О магии фейри. С 22.

Не дожидаясь лиар, которые куда-то запропастились, подошла к окну, в которое недавно так заворожённо всматривалась Ливия, и ахнула от вида прекрасного города, что раскинулся далеко внизу. Столица дивного народа фейри даже днём завораживала своей красотой и величием: множество высоких, пико образных крыш домов затмевало лишь величие храмов, выстроенных в честь богов, которых почитали фейцы и верили в их существование без тени сомнения.

Храм Юльрал, Богини здравия, плодородия, богатства, матери и начала всех магических сил фейри, сиял на солнце золотом и сверкал драгоценностями, которые фейцы вешали на маленькие крючки, расположившиеся вдоль стен строения специально для этой цели. Храм Аравиля, Бога-защитника мира фейри, был выстроен в другой части Аластриса и имел цвет гораздо более темный, а убранство храма было живым, из множества плетущихся по нему растений, которые, словно бы, чувствуя, силу и чистоту души Аравиля, стремились к строению, чтящего его имя, расцветая наиболее пышно множеством прекрасных, белых цветов у самого острия крыши храма и придавая тому действительно божественный вид.

Третий храм, однако, не пользовался столь большой любовью у фейцев, расположившись практически на окраине города. Растения тоже не почитали этого Бога сполна. Я сразу догадалась по бликам, исходившим от стен храма, что это обитель Вара — Бога войны. Этого Бога почитали воины, которых он, по мнению фейцев, наделял умениями и силой духа. Остальные же фейри, по рассказам моего отца, предпочитали лишь сложить у стен строения оружие падших в бою с бильвизи гвардейцев. А пользуясь неимоверно чувствительным зрением дивного народа, я была поражена тем грудам металла, которые скопились кучами у стен храма, отдавая и души их обладателей создателю раздора. Одновременно с тем пониманием сколько забрало жизней противостояние с монстрами, по телу побежали мурашки. Ведь бильвизи снова собирались пойти в атаку, я помнила громкость жуткого рёва хора их голосов в сумерках Диких Пустошей. Их уже там было немыслимо много, а вскоре и вовсе не будет смысла считать…

Юльрал, Аравиль и Вар — древние и одни из первых правителей Королевства Мидер, которых возвели легенды и мифы фейри на пьедестал божественности. Их история правления и смерти обросла вымыслами, а сами они обрели в сердцах фейцев почтение и место для вечной жизни.

Великие правители, которых так и не смогли позабыть от того, насколько горькие события их связывали и как сильно это повлияло на весь Мидер, покрывая часть земель Королевства немыслимо сильной магией. По легендам, именно страшные события прошлого стали причиной возникновения и Диких Пустошей, и Призрачной Реки, и монстров, которые стали обитателями тех страшных мест, где путники находили, чаще всего, лишь дорогу к смерти…

Я тряхнула головой и, наконец, моргнула, отгоняя от себя мрачные мысли и предположения, сразу вспоминая и о таинственном фейце, что так по-хозяйски управлял бильвизи и даже магией Пустошей.

Может, в этом месте я смогла повстречать одного из Богов?

Вздор! Рассмеялась сама себе под нос уже любуясь красивым сердцем города, который являл собой большой фонтан на обширной площади и отходившие от него маленькие, искрящиеся источники воды, что текли по специальным углублениям из камня, выстроенным специально для этого и питающим растения, что вечерами обильно освещали своими волшебными бутонами Аластрис по вечерам.

Очень хотелось побродить по широким улицам этого красивого города, изучить набережную и мосты широкой чистой реки, пересекающей город. Узнать что ещё интересного в нём есть и какие места можно посетить, но это мне явно не позволят сделать… Никогда. Возможно, моя жизнь так и прекратиться в богатой, но мрачной обстановке королевского дворца.

— Миллиора, — кто-то позвал шёпотом, заставляя вздрогнуть от неожиданности и резко обернуться.

— Кэрол… Ты меня напугала.

Девушка закрыла входную дверь, тихо осмотрелась, убеждаясь, что мы действительно единственные в комнате, хотя, подозреваю, она и без того уже знала, что я одна наверняка, выверяя подходящий момент и наблюдая за посетителями моих покоев, затем воительница подошла ближе.

— Сегодня я снова буду охранять тебя. Нам повезло.

Кэрол, не спрашивая разрешения, сразу принялась проверять прочность своих чар на мне, что были призваны затмевать запах тела.

— Хорошо, — с одобрением проговорила она. — Я укреплю барьер, чтобы больше никто не догадался, даже если будет слишком близко. Вчера не имела столько времени.

Кэрол впервые тепло улыбнулась, отмечая довольным взглядом то, как сильно изменился мой облик. В сиреневых глазах без труда угадывалось сильнейшее облегчение. Она была рада, что я смогла выжить, что она успела спасти сестру своего возлюбленного.

— Как они? — сипло спросила без лишних уточнений, ведь и без того было ясно о ком речь.

Кэрол, продолжая выводить магией света узоры на моём теле, тяжело вздохнула.

— Твоя мать тяжелее прочих… переживает всё это. Не ест и не спит сутками, ни с кем не говорит без острой необходимости. Эрион готов хоть сейчас броситься в атаку. Глупец… Но он так тебя любит… Алантир молчалив, замкнут и конечно винит во всём себя.

Кэрол стала осматриваться опять и произнесла следующие слова ещё тише:

— Йен, Авалард и Зоуи в порядке и находятся в доме твоих родителей. Как и твой муж.

Я окаменела, пульс замер, а душа готова была вырваться из тела при упоминании о том, кому принадлежит каждый её дюйм. Даже новость о том, что Йену, Аваларду и Зоуи каким-то образом удалось остаться в Асгаларде не пленила мой разум настолько сильно, ведь я знала как умён Авалард и понимала, что именно он и придумал, скорее всего, способ как вернуться за братом. Я подошла ещё ближе к девушке.

— Он… он… — Глаза защипало, а слова застряли в горле и камнем опустились в желудок, не имея возможности вырваться.

— Он готов на всё, Миллиора. Если бы мог отдать жизнь взамен на твоё освобождение, то и это, подозреваю, сделал бы не раздумывая… Любовь твоего мужа к тебе пугает и восхищает одновременно… Эрбос сокрушён. Градос знал куда бить.

— Он знает о ребёнке?

Кэрол пронзила меня быстрым взглядом.

— Если он узнает, боюсь, что никому не удержать его от необдуманных действий. Пусть это пока останется тайной, — опасливо проговорила девушка, действительно остерегаясь неожиданных поворотов судьбы и необузданной злобы Эрбоса. Моё же сердце защемило от ещё большей боли за нас всех.

— Спасибо, Кэрол, — обняла резко девушку, которая замерла от неожиданности. — Благодаря тебе у меня… у нас. — Положила ладонь на живот. — У нас появился шанс.

— Рано благодарить, Милли. — Покачала головой фейка, а её остроконечные зрачки немного расширились. — Нам предстоит очень опасный путь.

— Я знаю…

Девушка вновь посмотрела на дверь и тихо отвела меня к дальней части покоев, стала принюхивается и только после этого приступила к разъяснению дальнейшего плана.

— Теперь ты хорошо закрыта от посторонних магией. Твой запах не сможет ощутить даже Градос, которому, вероятно, захочется вскоре стать ближе. Но ты должна пользоваться ароматным бальзамом, чтобы он чувствовал хоть какой-то аромат, исходящий от тебя.

Я знала к чему ведёт Кэрол, говоря о близости, но когда она озвучила лишь начало очевидного намерения обхитрить короля, моя нижняя губа непроизвольно затряслась. В этот же момент я ощутила ладони Кэрол на своих плечах.

— Тебе не придётся с ним спать, Миллиора. Я знаю тяготы насилия и не позволю свершиться таким событиям. Только не при мне.

Я подняла глаза к прекрасному лицу девушки и взглянула на неё совершенно по-новому. Кэрол была такой сильной, смелой и наверняка лучше воина найти было сложно во всём Мидере. Не зря именно её отправили защищать границы Королевства. Стало сложно поверить, что она могла испытать на себе подобное… Но я ей верила, поскольку вся боль от пережитого застыла на дне её чарующих глаз, затаившись там горюющим зверем.

Я не стала расспрашивать, а Кэрол явно больше не захотела говорить о прошлом. Наверняка это было давно и когда она не стала ещё столь могущественной воительницей. Бередить раны девушки не хотелось.

— Я имею особенный дар… Его я скрывала, хотя и нет в нём ничего могущественного. Но только если о нём известно окружающим.

Затаив дыхание, лишь продолжила слушать.

— Мне подвластно частично менять сновидения, пока кто-то спит, — фейка хитро ухмыльнулась, не спеша раскрывать суть своей хитрой задумки.

Я же, немного поразмыслив, мгновенно поняла, но возразила:

— Но тебе неподвластно проникнуть в сон короля фейри пока на том защитный Королевский Амулет, Кэрол.

— Верно, Альхандра. Тут то, ты мне и понадобишься.

Мои глаза расширились от полного осознания сказанного девушкой.

— Моя кровь. Она способна дать вход твоим силам в тело Градоса… Но это же так опасно. Да и клятвы. Ты давала королевские клятвы.

— Я давала клятвы оберегать короля и защищать его от всякой опасности. И да, я могу немного пострадать, подвергая его той самой опасности, но если ты не решишь добить Градоса, когда тот окажется в уязвимом положении, то я вполне смогу выжить. Поэтому, Миллиора, я дам снадобье для крепкого сна и тебе, чтобы не возникло такого соблазна. Извини, но себе я тоже желаю долгих лет жизни, — шутливо произнесла девушка.

Нервный смешок сам вырвался сквозь губы, когда Кэрол так мило озвучила свои опасения. Только сейчас я ощутила маленький просвет радости в том мраке, который окутывал. А может, слова фейки, что озвучивали мои возможности и власть над королём фейри, давали понять, что я не бессильна, пока в жилах течет особенная, магическая кровь…

— И как же я его смогу опоить? Градос не позволит. Он слишком умён и внимателен. И он совершенно точно не верит в мои добрые помыслы в отношении его персоны.

— Не придётся никого опаивать. — Кэрол достала из-под пластины своей брони, деревянную баночку, по размерам, не больше кончика моего мизинца. — Это фейская мята или по-другому Мирт. Действует успокаивающе. А если настойку иссушить, получая чистые эфиры масел, то может усыпить за доли секунд.

Я склонилась, чтобы лучше рассмотреть маленькую шкатулочку в руках фейки, больше напоминавшую миниатюрные кулоны из мира людей, в которых те хранили фото родных и любимых. Но Кэрол быстро проговорила, предупреждая мой сильный интерес и пряча вновь ёмкость в руке:

— Это очень сильное средство. Не открывай его, пока не будешь уверена в намерениях короля позвать тебя к себе. Более того, ты должна будешь успеть предупредить меня.

Я посмотрела на воительницу, уже сомневаясь в отточенности её плана, но она лишь продолжила прояснять мне продуманность своих намерений.

— Градос предсказуем. Он любит заранее готовить девушек к посещению своей постели. Ожидай. Примерно через неделю, когда он будет уверен, что ты выдержишь напор его страсти, прикажет тщательно вымыть тебя и нарядить в откровенное платье. Такие подготовки девушек перед ночным визитом к нашему правителю всегда замечают даже слепцы.

Бывало, когда-то, младший Сактин, когда был ещё принцем, принимал и по три девушки одновременно к себе.

Я поморщилась от отвращения и следом ощутила жар на лице, на что Кэрол лишь усмехнулась.

— Ты забрала брачные клятвы?

— Забрала. Но ведь мне не придётся с ним делить ложе. Да и Градос обещал не беспокоить меня какое-то время. Не думаю, что король так скоро захочет видеть меня у себя.

Кэрол замолчала, прислушиваясь.

— Нет времени обсуждать. — Поморщилась она от раздражения, расслышав, как и я, приближающиеся шаги в коридоре. — Когда будешь идти к Градосу в покои, незаметно нанести зелье на губы и шею: там, где обычно целуют мужчины. Скорее всего, успею всё устроить и проберусь к вам. Надеюсь, вы уже оба будете спать как младенцы к этому времени. Использовав твою кровь и свой дар, я поменяю сны Градоса так, чтобы он думал, что принудил тебя. Поверь, он уверует в реалистичность происходящего. Это я умею.

— А если он не захочет целовать меня? Что, если Градос и вовсе решит сделать всё быстро и без ласк, брезгуя той, что пыталась его убить?

— Поэтому я и спросила про клятвы.

Девушка быстро вложила в мою руку миниатюрную баночку с Миртом и спешно покинула комнату, оставаясь охранять меня снаружи у двери. Я же ещё успела спрятать флакончик в гардеробной на одной из полок с бельём для сна. Именно в этот момент в комнату вошли мои лиары.

— Госпожа, доброго здравия, вы проснулись так рано. Не ожидали вас увидеть на ногах столь быстро. Вы так крепко спали.

Дверь в обширный кладезь разнообразных нарядов была открыта, открывая и вид на меня с того места, где находился вход в покои.

Я обернулась, к трём девушкам, которые при свете дня выглядели ещё более красивыми, чем ночью. Их пшеничного цвета волосы струились по плечам, словно жидкое золото, а синева одинаковых, летящих платьев, выгодно оттеняла цвета бездонных глаз. Лиары поклонились мне, словно настоящей королеве, ожидая ответа. Похоже, придворные правила такта в мире людей устанавливал Градос, изымая из Асгаларда, как и многое другое. Я же, сделала вид, что изучаю неестественно прекрасные одежды.

— Меня разбудила Ливия, — сказала правду и девушки распрямились, но вместе с тем их лица обрели мертвенно-белый цвет.

— Мы вас нарядим, — проигнорировав моё упоминание о гостье, сказала немного нервно, обычно сдержанная Хэйра и сразу направилась ко мне. Вскоре и её дочери присоединились к выбору наряда.

Девушки ещё некоторое время были напряжены, но вскоре все их мысли стали занимать лишь сборы. Мне убрали волосы наверх, сплетая из кос красивую причёску, какие любили фейки, оголяя длинные шеи, остроконечные уши и красивую линию плеч. На тело же предложили надеть светло-лиловое бельё и шёлковое платье, которое холодило кожу и не сковывало движения.

Подкрасив лицо и придав ему ещё более цветущий вид, девушки повернули меня к высокому напольному зеркалу гардеробной. Лиловое, шёлковое платье на тонких бретелях, выгодно оттеняло цвет моих глаз, облегая и подчёркивая, при этом, приятные глазу, женственные округлости бёдер и груди, а причёска была совершенством, воплощая в себе лёгкую небрежность и красоту необычного плетения кос. Некоторые невесомые пряди, намеренно были оставлены лиарами у моего лица, но в целом, я впервые осознала, что больше не желаю прятать остроконечные уши, настолько понравилось отражение в зеркале.

Обретая настоящую королевскую нарядность, однако, не выглядела вычурно. Платье не открывало больше положенного, а украшений на меня и вовсе не надели. В гардеробной тоже их совсем не было. Из-за этого я поняла, что лиарам приказано не выдавать мне никаких камней, придающих силы и подпитывающих естественную магию. В мире же дивного народа, было множество таких камней, что фейри носили на себе с удовольствием, украшая тела и при этом обретая некоторые возможности.

— Его Величеством приказано доставить его рабыню в обеденный зал, — стыдливо приклеив взгляд к полу, огласила Алира. Я мгновенно догадалась кто именно приказал так высказаться смущённой своими же словами молодой фейке.

Подойдя к девушке, которая вся сжалась от стыда, взяла её руку, словно бы говоря: «не стоит стыдиться не своих слов». Почему-то у меня сложилось впечатление, что лиары не так и рады правилам и законам нового правителя, а удивлённый взгляд Нисы, замерший на мне и своей смущённой сестре, ясно обозначил мою правоту, говоря о том, что девушки никак не ожидали получить столько понимания.

— Хорошо, проведите меня.

Девушки тут же оживились и отворили двери покоев, приглашая выйти. Там меня встретила одна лишь воительница, которая при посторонних оставалась для меня незнакомкой, а не союзницей и возлюбленной моего брата.

Окружённая своими лиарами и под надзором грозной Кэрол, я прошла к трапезной, которая находилась этажом ниже.

Двустворчатые резные двери пригласили в обеденный зал лишь меня, где во главе длинного стола уже сидел король, вальяжно рассевшись и медленно пережёвывая еду. Стол был полон угощений, однако, стулья вокруг него пустовали.

Не понимая ожидать ли помощи лакеев или слуг, я осмотрелась.

— Присаживайся, моя Милли, — громогласно приказал Градос. — Нам нужно многое обсудить.

Поняв, что помощи слуг в мире фейри не стоит ожидать за трапезой, прошла к отодвинутому немного больше, чем остальные стулья слева от Градоса и села на него, правильно расценивая призрачный намёк правителя. Только сейчас феец соизволил обратить свой взор ко мне, рассматривая сначала лицо, а затем и тело, которое вновь обрело приятную глазу женственность изгибов.

— Ты прекрасно восстановилась. Это радует, — отпив из бокала, отметил король, немного хитро ухмыльнувшись своим неким мыслям. — Угощайся, Милли, ты должна хорошо питаться, чтобы силы полностью вернулись быстрее.

Слова Градоса не просто звучали издевательством, но и были таковыми. Он умело надавливал на мою подавленную гордость, раззадоривая природную склонность к строптивости.

Я же, демонстративно положила себе на тарелку большой кусок мяса, который своим ароматом вызывал помутнение разума, а рот наполнял слюной. За мясом в тарелке мгновенно возникли и овощи, которые туда уложил Градос, откровенно насмехаясь надо мной.

— Хищная натура фейцев в тебе так крепка, Миллиора, но чтобы завтрак не обратился тяжестью в желудке, стоит разбавлять мясо запечёнными овощами.

— Уверена, я справлюсь.

— Я тоже не сомневаюсь. Вчера ты успела проглотить многое из предложенных мною угощений.

Я резко посмотрела на злого короля, который с довольным выражением лица наблюдал за тем, как жадно стала разрезать кусок мяса. И чуть не поперхнулась тем, что уже успела положить в рот, осознавая, что лиары докладывают обо мне всё до мелочей. Градос же лишь шире улыбнулся, оголяя ряд идеально ровных зубов и немного длинные, заострённые клыки. В такие моменты этот мужчина вызывал во мне особенный страх, а воображение рисовало картину, как феец без труда прокусывает мою плоть и выпивает всю кровь Альхандры, что так им ценилась.

— Почему вы до сих пор не попросили дать свою кровь, Ваше Величество? — намеренно манерно спросила я, извращая тему о еде.

— Моя цель в ином, Миллиора, да и тебе уже не сбежать. Поверь, я успею испробовать тебя, но для начала, всё же, хотел бы узнать какова ты в постели.

Приборы со звоном ударились о тарелку, выпадая из моих рук, а жар поплыл не только по лицу, но и по шее. Градос снова развеселился моей реакции.

— Самюэль что, не трогал тебя, что краснеешь при малейшем упоминании близости? Это стало бы приятным сюрпризом, хотя сильно сомневаюсь, что он мог так поступить.

— Разве не противно будет прикасаться к той, что имела дело с предателем? — решила и я надавить на слабости короля в ответ.

— О, Милли, мы не раз делили девушек с главным Инквизитором. Иногда одновременно. Наверняка в такие подробности он тебя не посвящал, милое, наивное дитя. Правда?

Мои глаза едва не выкатились из глазниц, а Градос и вовсе рассмеялся. В желудке собрался клубок тошноты при возведении данной картины в голове. Я одновременно злилась на Градоса, мужа, себя за слабость и пыталась оправдать действия любимого, который в те времена и вовсе не имел ко мне никакого отношения.

— Зачем ты мне об этом говоришь, Градос? — теряя терпение, спросила короля, который сиял от радости сейчас.

— А затем, чтобы ты осознала — твоя привязанность к Самюэлю живёт лишь в твоей голове и образ того, кого ты якобы так сильно любишь, не имеет никакого отношения к истинному образу главного Инквизитора.

Хрупкая корка моей сдержанности окончательно треснула и посыпалась прахом к ногам.

— Неужели ты думаешь, что я разлюблю Эрбоса только от того, что он делал ужасные вещи в прошлом и наверняка способен их совершить вновь? Да это не я наивна, а ты, Градос Сактин. Любовь — это не то, от чего можно отречься, пользуясь доводами разума. Но откуда тебе знать… Даже твоя мать отказывается с тобой трапезничать за одним столом, судя по всему, от того, что ты стал причиной гибели её двоих сыновей и мужа. Твоего отца и братьев, напомню. Ты ведь знал откуда-то, что сила Королевского Амулета им не по плечу, так? Знал и всё равно уничтожил их на пути к власти, перешагивая и через родную мать. Да что тебе может быть известно о любви⁉

Лицо правителя окаменело, превращаясь в белый мрамор, а черные, узкие зрачки, на фоне остекленевших салатовых глаз стали двумя тонкими полосами.

Я вздрогнула, когда король три раза, громко всплеснул в ладони. Следом в светлую трапезную, объятую рядом высоких арочных окон, смотрящих на Аластрис, вошли двое мужчин, держа в руках красивую большую шкатулку.

— Специально для тебя, моя дорогая Милли, я подготовил подарок… — вкрадчиво произнёс феец, не отрывая от меня злобного взгляда. — И я даже рад, что ты посмела оскорбить своего повелителя, ведь мне не хотелось его применять по назначению.

Градос ловко перенял из рук фейцев свой дар, что уже навевал неприятное ощущение, и с улыбкой открыв красивую шкатулку из тёмного, резного дерева, повернул её содержимое ко мне лицом.

Я отшатнулась от ясного и понятного вида подарка. Вернее от того, какова его цель. На меня смотрел золотой ошейник, переливаясь гранями множества изумрудов и, более мелких бриллиантов. От него, по красному бархату, вилась изящная, но крепкая цепь, завершаясь крупной рукояткой для потенциального хозяина.

Градос с весельем в глазах достал увесистое «украшение» и разомкнул ошейник. Затем обратился к фэйцам, принёсшим сей дар:

— Подержите мою рабыню, она совершенно точно станет вырываться.

Крепкие руки в ту же секунду сомкнулись на моих плечах и запястьях, удерживая на месте, а паника объяла каждый дюйм тела, отдаваясь стуком в ушах.

— Прошу прощения, Ваше Величество! Я усвоила урок! — От чего-то мне казалось, что Градос блефует. Что решил припугнуть. Но когда он потянулся ко мне, чтобы надеть ошейник рабыни, стала задыхаться и дрожать всем телом, отдаваясь давнему приступу.

Перед глазами поплыло как раз в тот момент, когда шеи коснулось кольцо холода, со щелчком смыкаясь на ней. А чернота и вовсе заволокла сознание в тот момент, когда почувствовала, что уже сползла на пол, а неразборчивые из-за приступа слова жестокого правителя смешались с подёргиваниями на шее.

Градос посадил меня на цепь, унизил и показал как может обходиться со своей собственностью, которая осмелилась перечить. Я же окончательно потерявшись в собственных кошмарах, не имея возможности снять с шеи тяжёлую удавку, провалилась в бессознательность, опадая на пол.