Моя Фиалковая Зависимость

Проверка тьмой

Однажды какой-то глупец предположил открыто, что дети скверны как-то связаны с королевской семьёй, когда один из принцев обременил беременностью простую фейку и она родила девочку, что быстро была убита, поскольку обладала исковерканным подобием магии фейри. О том глупце больше никто и ничего не слышал, как и о фейке, что родила то дитя.

Источник неизвестен.

Мотылёк:

Ливия появилась в покоях буквально через пару минут после того, как Градос послал за ней. Впервые я заметила на бледной коже фейки проступивший румянец. Это украшало девушку. Даже частое дыхание и немного взволнованный вид черноволосой красавицы словно делали её немного живее. В чёрных глазах сияла надежда… как у Градоса, так и у неё, это дало повод подумать, что ребёнок не просто важен для короля Мидера, а является чем-то гораздо большим, нежели просто наследником. Вернее, наследницей. Следом в голове возник сам по себе и следующий вопрос, оглушая осознанием: он желает получить от меня дочь, носительницу дара рода Альхандра и ту, что имеет в себе его кровь из рода Сактинов. Некая загадка, скрытая от меня, буквально плескалась на поверхности океана ещё больших тайн королевской семьи, но её я не могла никак разузнать прямо сейчас.

— Тебе необходимо прилечь, — немного сконфуженно проговорил феец, указывая рукой на мою широкую кровать. Казалось, король и вовсе остерегается смотреть мне в глаза.

Градос вёл себя весьма странно, долгий взгляд Ливии на нём, подтвердил, что не только я заметила это. Неужели король проникся сочувствием ко мне или же ощутил чуждые жестокому сердцу муки совести? Вздор! Но так походило на это… Девушка, облачённая в этот раз в изумрудный бархат с множеством подвесок на руках и шее, кивнула мне, соглашаясь с королём. Было видно, как эти двое уже буквально мнутся на месте, предвкушая радостную новость. По моей же спине, змеями пополз холод ужаса. Я знала, что ребёнок, которого жду, никак не может быть от короля. Но был иной вопрос, крутящийся в голове по кругу: сможет ли Ливия распознать мой секрет?

Поборов страх, шагнула к кровати. Оставался лишь один путь сейчас для меня — играть как можно лучше, лгать так, как никогда не лгала. И я это сделала.

— Не уверена, что я могла забеременеть так скоро, — ложась на кровать, проговорила слова, которые наверняка поселились сейчас в головах всех присутствующих, не только в моей.

— Будем надеяться на благословение Юльрал, — с радостью и придыханием отозвалась Хэйра, тут же опуская глаза перед колючим резким взглядом своего повелителя.

— Оставьте нас! — уже нервно приказал Градос, спроваживая моих лиар. Похоже, он и вовсе про них забыл, поглощённый больными идеями.

Когда зазвенели украшения на руках фейки, её чуть прохладные руки легли на мой живот, а сама она села возле меня на край кровати, сердце буквально загрохотало в груди. Взгляд девушки не был суровым сейчас, она даже немного улыбалась краешками губ, выражая дружелюбие, но отчего-то мне стало ещё страшнее. В тёмных глубинах её глаз, слившихся со зрачком по цвету, отражалась безмятежность смерти, в которую я точно не планировала пока окунаться. Сжав кулаки и закрыв глаза, приготовилась к её исследованию. Почувствовала, как и Градос подошёл ближе, немного склоняясь над нами.

— Расслабься, Миллиора, это исследование не принесёт ни капли боли. Только будет немного холодно.

В этот момент я и ощутила, как нечто скользкое и ядовито-холодное, пробираясь сквозь ткань платья, коснулось кожи живота. Глаза мгновенно распахнулись, когда осознала, как материальна её магия и как боюсь впустить её внутрь, туда, где спокойно подрастал наш с Эрбосом малыш.

— Ты ведь не навредишь ему? — резко схватила Ливию за руку. Две пары глаз, Градоса и Ливии в изумлении уставились на меня. Я осознала, что стоит обуздать эмоции и укрыть ложь поволокой ещё большего притворства. — Я имею в виду, если ребёнок действительно там? Ты ведь не навредишь ему своей тьмой?

Сейчас мне было абсолютно всё равно, что подумает Градос и Ливия. Наверняка им будет странно понять моё желание сохранить ребёнка от своего насильника, но под вполне довольным взглядом короля, от фейки я услышала лишь один ответ:

— Нет, я ему не наврежу. Как и тебе.

Я сразу заметно расслабилась и отпустила запястье Ливии, её тьма отправилась глубже в меня, буквально пронзая холодом низ живота. Снова прикрыв глаза стала молить судьбу о том, чтобы девушка не поняла кто отец ребёнка.

Мгновение растянулось, превращаясь в вечность пока дитя скверны пыталось определить во мне зарождение схожей с её магией тьмы. Даже Градос в это мгновение замер и стих, прекращая дышать. Мне стало ещё более тревожно, когда Ливия убрала от моего живота руки и устало вздохнула. Я в ужасе распахнула глаза и казалось, даже заметила на лице чистокровной выражение глубокого разочарования. Это заставило меня сесть, притягивая ноги к животу и немного отодвинуться. Я уже стала подозревать, что и вовсе ребёнок во мне, схож по силам с Ливией, ведь она явно таила в себе некую скорбь. Градос тоже заметил нечто неладное и тут же приказал твёрдым голосом, хоть тот и дрогнул на последних нотах:

— Говори.

— Поздравляю, король Мидера, Градос Сактин, — вставая со своего места и поворачиваясь к фейцу, медленно проговорила Ливия. — Вскоре у тебя будет дочь. Крепкая и здоровая. Как ты и мечтал. Без капли тьмы в себе. Она будет абсолютно нормальной фейкой. — Взгляд Ливии ненадолго скользнул ко мне, а сама девушка сложила руки в замок, чтобы те перестали так сильно дрожать. Я сразу уловила, что всё не так просто в её поведении.

Однако, сам король ничего не заподозрил. Лицо Градоса тут же озарила улыбка, та, которую я никогда прежде не видела. Совершенно искренняя и олицетворяющая настоящее счастье. Он резко уложил руку на грудь и немного побледнел, радость тут же сменилась привычной чёрствостью, а черты лица заострились.

— Осторожно, брат, — повела по его плечу Ливия. — К тому же, радоваться рано. Ребёнок ещё должен явиться на это свет, а беременность под угрозой.

— Что? — вспыхнул тот.

Я тоже вся задрожала, утверждаясь окончательно — Ливия лжёт. Моя беременность была в порядке, ребёнок как раз стал очень сильно расти внутри. Это чувствовала всем телом, а Кэрол, которая не раз накладывала на меня чары, постоянно ворчала о том, как сильно стал ощущаться запах беременности от кожи и как скоро она понемногу станет заметна для чутких глаз лиар.

Стало ясно, что фейка зачем-то пугает Градоса, но более всего остального меня озадачило слово «брат», прозвучавшее так спокойно из её уст. И тут я осознала…

В королевской семье были лишь мальчики… Ливию никто не называл принцессой, а значит и не признавали в ней принадлежность к королевской семье. Никто не знал, кроме них и, возможно, какого-то малого круга фейри о появлении ребёнка скверны в королевской семье.

Градос мгновенно уловил на моём лице тень страха от осознания правды, представшей передо мной. Да и в целом, сейчас в голове зародился такой сумбур из догадок и эмоций, что хотелось спрятаться, поразмыслить, упорядочивая хаос догадок и фактов в голове.

— Ливия… Ну, зачем же так удивлять свою будущую королеву нашими семейными тайнами, когда она и без того едва дышит, переваривая новость о скором появлении на свет нашего с ней ребёнка?

— Вот именно, Градос… — начала девушка, но король, лишь подняв руку выше, остановил поток её слов.

— Ты свободна.

— Расскажешь ей сам?

— Если понадобится. А теперь иди и отдай поручение совету готовить Аластрис и замок к коронации, — слова Градоса были сдержаны, но полнились скрытой радостью. Он получил, что хотел даже слишком быстро.

Ливия лишь горько, устало улыбнулась, сунула пальцы в вырез платья и достала ключ. Без единого слова или же эмоции на лице, фейка просто вложила его в руку Градосу, затем вышла. Тишина до звона в ушах, мгновенно сковала пространство. Градос ещё несколько секунд рассматривал ключ от «украшения» в своей руке, а затем посмотрел на меня. На мою шею, где красовался действительно прекрасный ошейник из золота, опоясанный драгоценными камнями. Я же замерла, в ожидании его дальнейших действий.

— Подойди, — выдохнул он, словно разочаровываясь во всей жизни, которую прожил.

Я послушно поднялась и выполнила просьбу короля. Когда тёплые руки скользнули по шее, хотя могли обойтись без этого, вздрогнула. Тихий щелчок и свобода от тяжёлой удавки сразу отвлекли внимание от Градоса. Я с облегчением стала растирать нежную кожу, которая успела получить небольшие отметины по краям, где натирал ошейник. А когда вновь подняла глаза, то увидела перед собой не бессердечного правителя Мидера, а абсолютно растерянного молодого мужчину, который не знает куда деваться от переполняющих его эмоций, чувств, что завладели ядовитым аспидом и обозначались ярко на красивом лице.

Градос медленно уложил руки на мои плечи, притягивая к себе и склоняясь ближе.

— Нет. Прошу… — практически прошептала, ведь точно знала — теперь стану неприкосновенна для Градоса, если пожелаю. А именно этого желала больше всего на свете.

Тогда мужчина замер, внимание от моих губ, скользнуло к глазам.

— Я не стану, не бойся.

Очень быстро король отошёл и освободил меня от своих касаний, руки убрал за спину, держа в них злосчастный ошейник, но уходить не стал.

— Я очень хочу, чтобы ты берегла себя, Миллиора, теперь ты носишь нашего ребёнка. Очень важно, чтобы девочка появилась на свет. Все вокруг до твоей официальной коронации тоже будут оберегать тебя очень тщательно. После неё, твоя безопасность будет обеспечена королевским амулетом, — Градос говорил это всё очень сдержанно, даже несколько меланхолично, думая и о чём-то своём, но по итогу улыбнулся. — Наверняка у тебя возникло много вопросов по поводу Ливии и на них готов дать ответ. Кроме того, я подготовил для тебя особенный подарок. Тот, который наверняка тебе понравится. Прогуляемся? — Он протянул мне руку.

Немного помешкав, я решила, что хочу знать больше, а стены покоев надоели до тошноты, став моей тюрьмой.

— Хорошо, — приняла предложение. — Я хочу прогуляться по саду.

— Как раз туда мы и направляемся. — Улыбнулся король.

Мы быстро вышли и Кэрол не удержалась от сдержанного вздоха облегчения, заметив меня в компании вполне счастливого короля. Наверняка воительница уже вечером постарается поскорее обрадовать моих родных новостями. Мы договорились, что именно после того, как Градос съест нашу ложь, Кэрол скажет о моём положении Эрбосу и всем остальным. Мы станем ожидать коронацию, а уже после неё, когда всё уляжется, будем планировать побег. Наша хитрость вновь удалась. Шанс выбраться из этого мрака, тоже пропитался ещё большей надеждой.

Мы с королём прошли по длинным коридорам и начали спускаться по бесконечно длинным ступеням спиралевидной лестницы. Держа мою руку, Градос бережно вёл меня за собой, но молчание, которое образовало неловкость так никуда и не делось. Я решила первая начать разговор на второстепенную тему:

— Замок очень большой. Намного больше того, что находится в Санктосе.

— Да, — подтвердил король, обретая необычайную обходительность всё больше. — Мир фейри и вовсе гораздо более грандиозен во всём. Скоро ты и сама в этом убедишься.

Мы пересекли обширный зал с полами из сверкающего белизной камня. Изгибы арок проходов с заострённым верхом, что вели в другие, наверняка не менее обширные помещения, ярко отображали лик истинного готического величия. Белая лепнина на стенах внутреннего убранства постепенно перетекла в узкие, и высокие башни, и колонны. Богато украшенный тёмный фасад с резными деталями и многоцветные витражные стрельчатые окна внешнего оформления стен дворца, обозначили себя ещё более ярким проявлением утончённой мрачной красоты, когда покинули его. Я обернулась, чтобы полюбоваться громадным строением. Как был светел дворец внутри, так его обрамляли тени и чернота во внешнем мире. Он походил на две стороны монеты, которые никогда не бывают одинаковы, но идеально дополняют друг друга. «Как душа моего любимого Инквизитора» — сами собой громко прозвучали мысли в голове.

— Он так прекрасен, — проговорила с восхищением, улавливая заинтересованный взгляд Градоса на себе.

Король равнодушно обернулся и так же беспристрастно осмотрел громаду из камня, не выделяя глазами явной заинтересованности. Я решила, что за сотни лет он попросту привык к красоте сооружения, но вскоре он развеял домыслы:

— Это место напоминает о страданиях матери и жестокости отца, а поэтому, будь оно самым красивым местом во всём Асгаларде, едва ли сможет похитить мой хоть один восхищённый взгляд. К счастью, есть место в королевском саду, которое вскоре наверняка затмит сооружение, выстроенное за века правления жестокой королевской династии Сактинов.

Уставившись на Градоса удивлёнными глазами, стала изучать красивый профиль, чтобы отыскать искру смеха, но феец попросту посмотрел на меня и вполне понимающе дополнил сказанное:

— Что, думаешь наша «милая» семейка не осознавала никогда своей гадкой натуры? Открою тебе секрет, Миллиора, каждое чёрное сердце понимает свою суть, хоть и порой, предпочитает заниматься самообманом, ища оправдания непростительным поступкам. Я тоже прекрасно знаю кто я.

— Уверена, не все Сактины были жестоки, а всякий поступок совершённый в прошлом, можно оставить в там же, начиная иной путь… более светлый

— Веришь в то, что можно загладить перед кем-то вину? Или же в то, что предатель станет служить верно своему повелителю, прости он его? — король громко рассмеялся, провожая меня к увитой плющом каменной арке, что служила входом в неимоверно обширный сад.

Я мечтала о дне, когда прогуляюсь тут хотя бы полчаса, но сейчас намёк Градоса, совершенно ясный для нас обоих, забрал приятное мгновение, погружая меня в мысли о любимом. О том, как наказал его жестокий король за предательство.

— Нет нужды пить целое море, чтобы понять, что вся вода в нём солёная, моя милая Милли, — приторно проговорил чистокровный, поглаживая моё запястье большим пальцем руки. — Так и с предателями, лжецами и теми, чьё сердце зачерствело от убийств. Они, словно море, никогда не станут пресной рекой. Даже, если будешь прощать их бесчисленное количество раз.

Я понимала о ком говорит король и против кого настраивает мои мысли. Поняла и то, что это могла быть новая жестокая проверка хитрого фейца, чтобы после наказать меня за колкий ответ. А потому, попросту сжала челюсти и промолчала, проглатывая давкий комок в горле. Я вознамерилась завоевать как можно больше доверия Градоса, чтобы он не ожидал от меня побега, когда время для него действительно настанет. Более того, мне стоило попытаться очаровать этого мужчину, даже, если одна мысль об этом становилась невыносима.

Все вопросы, ожидавшие ответов и неприятный разговор, прервал вид на прекрасные обширные владения дворца. По обеим сторонам широкой каменной дорожки пышными шапками, плетением сверкающих растений по аркам над нашими головами, брал начало королевский сад. Каменные статуи, фонтанчики и пруд под плывущими по ветру ветвями ив над ним, манил, хотелось обойти все владения островка природы.

— Я видела его из окна, но он гораздо красивее вблизи.

Градос удовлетворённо посмотрел на меня и быстрее направил нас дальше.

— Это лишь начало. Уверен, королевская оранжерея станет твоим любимым местом.

Я недоверчиво взглянула на фейца.

— Меня будут пускать прогуляться в саду?

— Конечно, в твоём положении надо чаще бывать на свежем воздухе. У меня хватает стражников, чтобы беречь будущую королеву от всякого зла.

В этот момент захотелось выругаться или же плюнуть прямо в лицо Градосу, смеясь над его словами, что больше походили на издёвку. Единственным злом в моей жизни сейчас был только он. Но я вновь сдержалась, остерегаясь гнева короля.

— Я рада, благодарю, Ваше Величество.

— Смотрю, ты неплохо справилась с принятием нового положения. Чувствуешь что-то необычное в себе? Наверняка это очень яркие ощущения. Эмоции…

— Я пока ещё не до конца его осознала полностью. Мне не верится. Вовсе не чувствую себя беременной, — решила сослаться на самочувствие.

Но Градос не отступал.

— Не будем притворяться, Милли, что между нами не было той воистину ужасной ночи, — вздохнул король. — Но именно она и подарила нам шанс обрести дитя. Я не стану больше трогать тебя, если сама не пожелаешь. — Градос остановился и развернул меня к себе как раз в тот момент, когда мои глаза были наиболее раскрыты от ужаса. Он осмотрел меня и взгляд мужчины на мгновение вновь задержался на моих губах. — Но, если передумаешь. Когда-нибудь. Я буду рад видеть тебя не только на своём троне, но и в своих покоях. Больше никогда не стану принуждать тебя возлечь со мной. Обещаю.

Ещё большее удивление, ликование от чувства победы не успели взметнуться в груди в полную силу, а я уже приняла фейское сильное обещание Градоса, которое он наверняка мне отдал не просто так, а, чтобы тоже завоевать доверие:

— Я беру эти обещания от тебя, Градос Сактин и благодарю за великодушие.

После я робко улыбнулась, продолжая играть наивную девушку, которая хоть на мгновение, но поверила своему врагу. Однако, слова самого Градоса прочно засели в памяти: «Море никогда не станет пресной рекой». И именно в этом случае, данное выражение действительно отражало истину. Я знала наверняка — Градос неисправим.

Ещё немного пройдя вперёд, любуясь намеренной небрежностью сада, что ещё не сверкал в полную силу огнями цветов, а лишь пестрил их прекрасными яркими соцветиями, повернули влево, где стояло сооружение из прозрачного материала, напоминающего стекло, но отражающего свет сотнями граней. Если бы не плетущиеся растения, что распластались по стенам, оно и вовсе могло ослепить сиянием. Грандиозное здание, величиной с целое поместье, по меркам людей, мало напоминало обычное сооружение. Словно из сказки, оранжерея высилась перед нами стенами из прозрачного стекла с изогнутыми серебряными стрелами каркаса, удерживающими всю эту хрупкую конструкцию, затем завершалась острой пикообразной крышей, что кончиком сверкала на свету особенно ярко. У основного «прозрачного» дома для растений, позади, была и пристройка из тёмного камня в виде полукруга, которую я полностью никак не смогла рассмотреть.

— Идём, тебе понравится, — проступило нетерпение в голосе жестокого короля.

— Я думала мы прогуляемся по саду.

— Поверь, этот вид — ничто, по сравнению с тем, что скрывается в оранжерее. И там я смогу тебе рассказать многое о том, что тебя наверняка беспокоит.

Градос пошёл первым по более узкой тропинке и открыл прозрачную дверь, срывая с неё попутно буйную растительность.

— Мир фейри быстрее восстанавливается и растения в нём гораздо быстрее растут. Буквально неделю назад я просил привезти твой подарок сюда, а дверь уже не открывается. — Градос сильнее дёрнул за ручки двустворчатых дверей и те, наконец, открылись, срывая тонкие лианы цветов.

Из-за блеска, изначально думала, что оранжерея — не более, чем сад, находящийся под куполом стекла, но, когда шагнула внутрь и осмотрелась, осознала — в этом месте росли самые прекрасные растения, какие только мог видеть этот мир. Встречала нас увитая светящимися белыми цветами, бутоны которых напоминали человеческие лилии статуя Юльрал. Я сразу догадалась, что это именно её лик. Великая богиня держала в руке кубок, а по щекам её катились словно настоящие, слёзы, вырезанные из белого камня. Тело прекрасной фейки было укрыто отрезом ткани, но оставляя одну грудь обнажённой, а линия стройной ноги виднелась в разрезе сомнительного наряда. Вся она излучала красоту, величие и некую скорбь.

Я хотела спросить у Градоса почему именно только её статуя находится в оранжерее, но быстро отвлеклась на то, как красива растительность и цветы в ней. Высокие бурые деревья высились по сторонам от узкого прохода, гнездясь стволами в шапках пушистого сверкающего огоньками мха. Мне стало неуютно, когда широкая мужская ладонь коснулась поясницы, аккуратно подталкивая вперёд. Мы прошли к одному из багровых стволов эльховых, редких в мире фейри деревьев, рассматривая нефритовые, бурые, коралловые цветы, сияющие золотом на фоне сочной зелени. Где-то дальше виднелись сиреневые, алые и бархатисто-бурые оттенки богатой фауны, что ощущала себя в оранжерее очень хорошо, разрастаясь до самого прозрачного свода крыши, облепляя прозрачные стены.

— Смотри. — Указал Градос на маленькие, переливающиеся фиолетово-зелёным перламутром куколки бабочек, гнездившихся на коре эльховых деревьев сплошным покрывалом. — Это уцелевшее потомство самых редких и самых священных в мире фейри насекомых.

— Неужели…? — удивлённо прошептала, догадываясь к чему ведёт король, хитро улыбаясь.

— Именно. Это Альхандры, которых в дикой природе Мидера практически не осталось и которые являются олицетворением самой Юльрал. Говорят, когда последняя бабочка из рода Альхандра покинет этот мир и они окончательно вымрут, бильвизи захватят Асгалард и уничтожат в нём всё живое. Мой отец, когда понял, что Альхандр стало выводиться в Древнем лесу очень мало, приказал доставить этих редких бабочек сюда, вместе с самыми редкими и прекрасными растениями со всего королевства. Именно в честь этих редких бабочек назвали и твою кровную линию, когда поняли, что вас тоже осталось очень мало.

— Я знаю о том, в чью честь назвали нашу кровную линию. Это твой подарок?

Градос тихо усмехнулся.

— Нет, идём.

Мы пересекли оранжерею, и я постепенно осознала, что стены её слишком блестят.

— Это не стекло, так?

— Нет. Это было бы слишком просто. Чистый хрусталь. Тонкий и хрупкий. Пока её строили, бывший король Мидера, едва не разорился.

Шутка вышла неправдоподобной, но, учитывая, что я впервые слышала хоть что-то напоминающее юмор от Градоса, тихо рассмеялась. От этого мужчина вновь взял меня за руку и повёл в дальнее каменное сооружение, примыкающее к оранжерее. Оно изнутри выглядело гораздо больше и выше, а звуки в нём распространялись эхом неимоверно сильно. Стены тут тоже увивали белые сияющие цветы, разгоняя мрак и даря волшебную красоту почти пустынной каменной комнате. Под тёмной тканью, прямо посреди этого зала без окон и стоял мой подарок, спрятанный, но легко узнаваемый. По затылку тут же поползли неприятные мурашки, когда Градос обнажил чёрный рояль, потянув за край тёмного бархата. Когда же узнала именно этот инструмент, вовсе прекратила дышать. Все мягкие линии инструмента напоминали о сокровенных чувствах.

Это был тот самый рояль из поместья Эрбоса. Тот самый рояль, на котором мы играли вместе и который запомнился мне так сильно. Ведь именно когда играла на нём однажды вечером в поместье Сармондс, во время нашего первого месяца супружеской жизни с Эрбосом, несмотря на все нюансы, начала понимать, что безвозвратно влюбляюсь в мужа. Пылкие поцелуи, мягкие прикосновения к холодным клавишам и тёплый взгляд зелёных глаз, ударил как хлыст воспоминаниями о недавнем прошлом.

Я сглотнула ком, образовавшийся в горле и тот камнем упал в желудок. Затем улыбнулась, натягивая эту улыбку буквально через силу на лицо, что наверняка было очень и очень заметно.

— Откуда он здесь?

Градос медленно провёл кончиками пальцев по глянцевой, идеально ровной опущенной крышке и обошёл инструмент, как хищник, теряя былую доброжелательность, словно её смыли с его лица, как фальшивую краску. В этот момент поняла, жестокий король вновь испытывает меня.

— Этот инструмент из мира людей. Я слышал от одного моего друга, — протянул он, допуская преднамеренную паузу, — Что ты очень любишь играть. Решил, мой подарок тебя порадует. К тому же, я дарю тебе эту оранжерею и свободу перемещения по дворцу и саду в честь сегодняшней воистину прекрасной новости. Тебе по вкусу мои подарки?

— Да, — подскочила я к роялю. — Благодарю, мой король.

Напоминая себе о том, что этот мужчина вполне верит в то, что изнасиловал меня и после этого ведёт себя подобным образом, стараясь вывести из себя, решила отомстить фейцу единственным доступным способом, оседая прямо у инструмента на пол и изображая полуобморочное состояние. Компания Градоса, казавшаяся ещё пять секунд назад терпимой, оказалась попросту его жестокой игрой, так пусть же позабавится и её последствиями!

— Миллиора! — тут же отреагировал он, подхватывая меня и усаживая на пуф рядом с инструментом. — С тобой всё хорошо?

Градос, не ожидая ухудшения положения, сразу стал исцелять меня своей магией, по телу действительно разлилось приятное ощущение силы и хорошего самочувствия. Мысленно я решила, что стоит чаще притворяться, ведь беременность действительно сделала тело слабее, хоть и не настолько, чтобы валиться в обморок.

Король поверил. Стал растирать мои плечи и после вовсе поднял на руки. Когда убедился, что не потеряю сознание окончательно. Слова же Ливии, произнесённые ранее предостережением и вовсе завершили дело. Теперь Градос сам лично, бледнея от страха нёс меня обратно в замок, спеша поскорее передать моим лиарам и дать отдохнуть.

Когда же он помог мне добраться до покоев и уложил в кровать, я поняла, что так и не узнала ничего о Ливии, хоть уже вполне догадывалась о степени их родства.

— Градос, ты не ответил на мои вопросы, — задержала его за руку, лёжа в кровати, когда тот собирался уходить.

Лиар, к счастью, он ещё не успел пригласить. Только Кэрол у входа, встретила нас удивлённым взглядом, смотря на то, как Градос бережно провожает свой драгоценный сосуд для ребёнка в покои.

Король задержался и, помедлив, сел на край кровати, укладывая свою руку мне на живот, от чего я всё-таки вздрогнула, не совладав с эмоциями. Заметив такую реакцию, он быстро отпрянул и встал. Начал медленно расхаживать по комнате.

— Ливия — неродная моя сестра. Она моя кузина. Дочь тётки, что приходилась родной сестрой отцу. Но прежде чем решу тебе рассказать о Ливии и о её магии, которая противоречит законам нашего мироздания, ты должна пообещать, что сохранишь сказанное секрете. Мало кто знает эту тайну нашей семьи, а если и знают, все эти фейри связаны строжайшими нитями фейского обещания. Ты готова дать мне такое обещание, Миллиора?

Поразмыслив немного о том, что это никак мне не помешает, а, напротив, поможет понять мотивы короля, решила рискнуть.

— Да, Градос Сактин, обещаю, что сказанное не покинет этих стен. Я никому не расскажу о Ливии и её происхождении, магии.

— Об особенности семьи Сактинов… — дополнил Градос.

— И об особенности семьи Сактинов, — повторила, предвкушая страшные тайны их рода. — Обещаю.

— Беру твои обещания, моя Милли, — с улыбкой посмотрел на меня феец, а амулет на его шее странно стал переливаться, образуя хаотичные узоры или же символы внутри большого жёлтого камня.

Король побледнел и тут же накрыл камень рукой, словно Королевский амулет влиял на него, но это уже не имело никакого значения, ведь Градос Сактин начал свой рассказ:

— Все девочки в нашем роду всегда рождались со скверной в крови. Только мальчики были нормальными и здоровыми. Вот почему мы проверяли ребёнка, — указал он подбородком на мой живот, а я сразу же натянула одеяло повыше, ведь понимала — будь ребёнок от Градоса, почти наверняка повторил бы судьбу его сестры.

— И что вы делали с рождёнными девочками? — задала волнующий вопрос.

— Умерщвляли. Всегда. Но сестру моего отца не смог погубить мой дед, после он быстро скончался и на трон сел мой отец. Проктус уже был к тому времени довольно взрослым, но недостаточно чёрствым, чтобы избавиться от младенца. Вирта, моя тётка, она походила на чистого ангела снаружи, но внутри неё плескалась тьма, что возрастала в её хрупком теле из года в год сводя с ума. Принцесса знала, что проживёт недолгую жизнь по меркам фейри, а потому, когда решила выйти замуж за советника короля, Эрагена Алахосского, после его возвращения из мира людей в Мидер, отец не стал препятствовать.

Я встревоженно приподнялась. Мысли разом переполошились в голове, собирая горькое сплетение из правды.

— Эраген Алахосский? Он отец Ливии?

Градос приостановился, вкушая мою реакцию. Он знал о чём именно думаю сейчас. И он понял, что Эрбос делился своим прошлым со мной.

— Именно. И она, как и все девочки нашего рода унаследовала исковерканное подобие магии. Отец был слишком мягок и не смог погубить ребёнка. Эраген хотел это сделать после смерти жены, но не посмел перечить королю.

Меня словно облили кипятком, кожа запылала. Ливия — сестра Эрбоса и Аваларда! И их сестра вновь обречена на скорую смерть.

— Сколько у неё есть времени?

— Никто не знает. У Вирты была слабая магия изначально, и она жила сотни лет пока всё не усугубила беременность. Ливия же имеет куда больший резерв сил, который разрастается тьмой быстрее. Если бы кузина вовремя не договорилась со мной, когда отбывал наказание в подземелье и не помогла сесть на трон, беря при этом клятвы с будущего короля, то я бы лишил дитя скверны жизни сразу же. И она об этом знает.

— Вот почему ты хотел породниться с Альхандрой. Моя кровная особенность как-то может влиять на… вашу наследственность по женской линии?

— Мы не были уверены. Но теперь, когда дитя в твоём животе благополучно унаследовало дар Альхандр, не перенимая тьму Сактинов, смею надеяться, что дальше наш род почти наверняка очистится от скверны навсегда. Вот почему нам нужна именно девочка. Именно будущая принцесса из священного рода Альхандра способна излечить королевскую династию, страдающую от скверны. И поскольку я и Ливия единственные из рода Сактинов, оставшиеся в живых, и кроме как с тобой я не намерен ни с кем плодить наследников, смогу избавиться от тьмы навсегда.

— А Ливия?

Градос рассмеялся.

— Ливия и вовсе не желает детей. Не в её положении хотеть их. Магия уже плавит её вены неистовым страданием.