Моя Фиалковая Зависимость

Ты — моя вечность

Светло-зелёные, почти жёлтые глаза, смотрели на меня, пока их покидала жизнь. Ивилор вонзил в сердце Градоса свой пылающий меч и теперь изо рта, лежащего на полу злого короля, текла беспрестанным потоком кровь. Боль или страх не искажали идеальных черт. Но глаза Сактина озарило облегчение. Рука короля словно тянулась ко мне, когда последний булькающий выдох покинул его грудь.

— Не смотри. Всё в прошлом. — Резко встал передо мной Эрбос, заслоняя животрепещущую картину впереди.

Большие тёплые ладони легли на плечи, а я пару раз моргнула, чтобы вспомнить кто я и зачем здесь нужна. Ветер выл вокруг, а стены полуразрушенного замка всё ещё стонали от той магии, которую не могла унять. Она заполняла тело, выходя за его пределы и не желала покидать. Заставляла принять иную природу и обратиться совсем иным существом.

Эрбос с горечью заметил, как смотрю на него равнодушно, теряя человечность эмоций и сильнее прижал к себе в нарастающей панике. Его губы мягко и нежно прижались к моим, а рука легла на затылок. Сперва робкий, а после более глубокий поцелуй, вызвал чувства, заставляющие вспомнить обо всём. Волна тепла и всеобъемлющей любви к мужчине, что сжимал меня в дрожащих руках, заставила опомниться. Вздымающаяся вокруг буря прекратилась, а камни перестали падать с потолка. Осколки зеркал перезвоном осыпались на пол.

Стало тихо и спокойно. Я с облегчением зарылась лицом в шею, склонившегося ко мне любимого мужчины, чтобы вдохнуть его особенный запах, объятый еловой свежестью и горечью полыни. Робко обняла торс Эрбоса и наконец расслабилась в его сильных руках. Он гладил меня по спине, голове и плечам с некоторой дикостью в совершенно ласковых касаниях, словно никак не мог насытиться долгожданным воссоединением. Исцелил моё тело от порезов на руках и мелких ссадин.

Когда же оторвались друг от друга, чтобы проверить друзей и близких. Помочь пострадавшим, то наши взгляды намертво приросли к телу Градоса, распластавшемуся на полу тронного зала и Ивилору, склонившемуся над ним. Хозяин Пустошей аккуратно снял Королевский амулет с шеи дальнего родственника, распрямился и надел его на себя.

Земля под ногами затряслась. Гул, пронзивший горизонт, где далеко за Древним лесом располагались Пустоши, донёсся и до нас. Яркий всполох света поглотил всё вокруг, заставляя присесть от столь яркой магии. Когда мы открыли глаза, то всё уже прекратилось, а Королевский амулет на шее Ивилора сиял иначе. Золотое свечение обрело яркие оранжевые оттенки, словно пылая изнутри. Уцелевшие Бильвизи, вышедшие из своего мира в последние мгновения сражения, стали опадать на пол пеплом, превращаясь в труху.

Я посмотрела на покалеченные зеркала в стенах замка и приказала порталам обрести твёрдость, закрывая проход в неизведанный мир, которому наверняка предстояло пройти большой путь к восстановлению своих былых порядков.

Мой муж с некоей глубинной грустью подошёл и склонился над телом Ливии, а затем аккуратно провёл ладонью по её идеальному лицу, закрывая веки девушки.

— Её нужно похоронить по-человечески. Как положено, — с надломом в голосе проговорил он и посмотрел на меня.

— Безусловно. Сделаем это в мире людей, чтобы навещать могилу чаще.

Любимый согласился, поддерживая мою идею. А после мы поспешили на помощь к друзьям, которые ранее приняли на себя основной и мощный удар воинов Мидера. Зоуи была ранена, но её быстро исцелил муж. Теперь они с Авалардом, попросту сидели на полу у входа, обнимаясь, а несколько её выживших фамильяров из сверкающей зелёной магии, кружили над парой, упивающейся добрым исходом. Йен тоже истекал кровью, держась за плечо и Эрион помог тому полностью восстановиться, подшучивая над другом, мол, тот пищит как девица.

Сам брат, однако, за шутливым тоном скрывал настигающую утрату и боль. Я знала почему. А поэтому, когда Алантир и Вэйса бросились ко мне, обнимая, сказала родителям, чтобы срочно проверили темницы замка, где наверняка содержали или покарали Кэрол. Самому Эриону я не говорила где могла быть его возлюбленная. Слишком боялась того, что можно обнаружить в темницах вместо воительницы. Слишком хорошо знала какие пытки и расплату за предательство мог приготовить для неё Градос.

Эрион хаотично блуждал взглядом по телам павших воинов, пока Ивилор пытался объяснить уцелевшим гвардейцам истину, указывая на Королевский амулет на своей груди. Вскоре родители привели Кэрол к нам. Целую и невредимую. Или же успели исцелить. Девушка шла пошатываясь, цепляясь босыми ступнями о подол длинного простого платья цвета бирюзы, которое было перепачкано её кровью. Когда же взгляды влюблённых столкнулись, а Эрион подбежал к уцелевшей Кэрол и подхватил на руки, кружа и целуя, не удержалась от счастливой улыбки. Градос и сам не понимая, спас воительницу заключением от столкновения и неизбежной смерти.

Затем я осмотрела тронный зал, отмечая как тот пострадал и заметила нечто необычное у горизонта, который захватили подбирающиеся сумерки. Взяла любимого за руку и пошла к полуразрушенной лоджии, балюстрады которой обвалились. Эрбос крепче сжал мою руку, когда подошла к самому краю, любуясь причудливыми бликами вдали. Он тоже замер, не веря своим глазам. За бескрайними холмами и за полосой тёмного бархатистого покрова деревьев, сияли Пустоши, обрётшие освобождение. Теперь они манили красотой, а на фоне исключительного сияния их природы, высились пики полуразрушенного, давно заброшенного замка. По высоте и величию этого строения, наверняка не было равных в Асгаларде.

Эрбос порывисто обнял меня снова, чтобы страстно и упоительно поцеловать, а я попыталась напомнить мужу, что отныне мы ни за что и никогда не расстанемся:

— Любимый, всё позади. Я тут. С тобой, — стала успокаивать и гладить мужа по плечам. — Скоро мы отправимся домой. Отныне всё будет хорошо.

Эрбос, тем не менее, продолжил смотреть на меня так, словно пытался насытиться каждой чертой, звуком голоса, касанием. Его изумрудные глаза увлажнились, а тревога стала разрастаться в груди.

— Мой мотылёк. Как же я тебя люблю.

Со стороны арки послышался низкий рык короля Варгов.

Пламя:

«Надеюсь, ты не забыл о долге?» — пророкотал голос вожака в голове, требуя расплаты.

«Не забыл. Но не при ней. Не тут. Не сейчас. Она вовсе не должна знать до последнего о нашей сделке.»

«Поздно», — с усмешкой отметил волк. Глаза его следили то за мной, то за Миллиорой, стоящей рядом.

Милли бледнела всё больше, постепенно понимая, что нужно от меня королю стаи. она тоже знала о том, что дикие Варги никогда не заключали сделки с фейцами надолго. А чаще убивали при первой же случайной встрече в лесу. Когда же её глаза отыскали на мощной шее вожака стаи амулет связи, то она неожиданно рванула вперёд.

— Я не отдам тебе его! — свирепо сказала Милли, становясь прямо передо мной, на что Варг лишь внутренне рассмеялся, забавляясь тем, как хрупкая Альхандра без тени сомнения готова встать между ним и мной. — Только через мой труп!

«Да, — задумчиво и удовлетворённо протянул Варг, — она определённо того стоила, Эрбос».

Затем Варг молча склонился, тряхнул головой, словно кланяясь. Мы замерли с Миллиорой в изумлении. Сам король диких Варгов склонялся перед нами, а когда он поднялся, то озвучил свой приговор:

«Больше мы не враги с фейцами. А в особенности я не враг Альхандре, в чьих жилах течёт Божественная кровь Юльрал и своему брахи. Отныне, Эрбос, мы связаны. Ты друг мне, а я друг тебе. Надеюсь, никогда не назвать тебя вторым твоим именем. Как и говорил, будет жалко тебя убивать». — Варг громко фыркнул, горделиво задирая голову. После завыл так, что от этого звука заложило уши.

Арвус попросту развернулся и ушёл, уводя за собой тех своих собратьев, которые уцелели. Остальных исцелили фейри, и они отправились вслед за своим вожаком. Мы снова вошли в тронный зал, где близкие и друзья нас уже искали. Ивилор продолжал что-то рассказывать гвардейцам, которые впитывали каждое слово истинного правителя, чтобы передать весть и другим обитателям Королевства как можно скорее. Глаза воинов то и дело постоянно опускались на пылающий меч в руках хозяина Пустошей, а отныне и всего Мидера. Их взгляды всё больше наполнялись страхом, смирением, а следом благоговением от новости, что отныне нет Пустошей, а Бильвизи исчезли следом.

Земли, объятые магией скверны, очистились, а тот, кого ещё недавно считали врагом, оказался истинным королём.

Отпустив воинов и раздав тем свои указания, Ивилор не позабыл и про нас, собрав полукругом подле себя. Рассказал о том, что ранее утаивали от народа Сактины. То, о чём мы сами уже догадывались, заметив, как легко принял Королевский амулет истинного наследника под свой покров. Затем истинный правитель уже готов был отпустить нас, но неожиданно пристально посмотрел на мою жену:

— Хотел бы, и я удостоится связать судьбу с Альхандрой, чтобы обрели эти земли окончательно былое величие, а сердце полюбило так, как когда-то любили друг друга Юльрал и Аравиль.

Напрягшись всем телом, я незамедлительно схватил Миллиору за руку, готовясь к любому исходу. Она тоже насторожилась, остерегаясь намерений истинного короля Мидера. Ивилор же усмехнулся, замечая, как все родные Милли и наши друзья, замерли. Затем его чёрные словно смоль глаза опустились ниже, рассматривая живот Милли. Он смело вонзил свой огненный меч в ножны, давая понять, что не намерен нападать.

— Не бойтесь. Не стал бы поступать подло и осквернять чистый союз двух любящих сердец. Но вскоре на этот свет родится ещё одна из рода Альхандра. Я подожду. Что такое двадцать лет в жизни фейца?

— Ты смеешь посягать на мою дочь, которая ещё даже не родилась! — Выступил вперёд с такой злобой, какой не ожидал сам от себя.

— Нет, — спокойно ответил король, однако, его рука уже легла на эфес ранее спрятанного меча, — не так понял меня. Пусть вырастет, станет женщиной, а после я постараюсь стать достойным для неё выбором. Если позволишь, Эрбос. — Лукаво улыбнулся рыжеволосый мужчина, обнажая ряд ровных белоснежных зубов с заострёнными клыками.

— Ты слишком рано затронул такую тему, Ивилор, — упрекнула Милли. Остальные же с явным недоумением следили за нашим разговором.

— Знаю, что нескоро вас увижу. Отправитесь жить в мир людей, потому и хотел обозначить свои желания сразу. — Вновь улыбнулся моей жене король, отчего по телу пронеслась неприятная волна раздражения. — Через двадцать лет я пожелаю увидеть вашу дочь и познакомиться с ней. Просто знайте. Мои намерения лишены злого умысла. Если она не пожелает узнать своего короля ближе, так тому и быть. Но встретиться вы нам дадите.

— Почему мы должны что-то обещать? — возмутился я.

— Не должны. Но я и не просил мне что-то обещать, не так ли? — ответ короля прозвучал больше скучающе, нежели враждебно. Он устало повёл плечами. — Вы свободны и вольны делать, что пожелаете. Благодарю за помощь, кивнул в большей степени Милли рыжеволосый феец.

Только сейчас, когда он так царственно и небрежно покинул разрушенный тронный зал, я заметил, как три перепуганные фейки, что всё это время прятались в нише зала, посеменили за своим новым повелителем. Милли проводила их взглядом, тоже отмечая как легко приняли власть нового короля слуги. На её губах едва дрогнула добрая улыбка, которую я поспешно смял поцелуем и крепко обнял любимую так, чтобы насладиться её теплом и податливостью.