My Maddie

Глава пятая

Пламя

Позади меня открылась дверь.

«Пламя?» Я не сводил глаз с Мэдди. Она еще не проснулась. Медсестры и врачи приходили и уходили. Я не знал, сколько времени прошло с тех пор, как я пришел, — я думал, дни. Я не спал. Я наблюдал за всеми, кто прикасался к ней. Никто не трахался с ней. «Чёрт, брат». АК подошел, чтобы поговорить со мной. Он наклонился. Я метнул на него взгляд. Он держал в руках мокрую тряпку. Он начал вытирать кровь с пола вокруг моих ног. «Посмотри на меня». Я не стал. Я пристально смотрел на Мэдди. «Пламя! Посмотри на меня!» Я быстро встретился с ним взглядом, прежде чем снова сосредоточиться на Мэдди. «Ты в порядке?» Я кивнул. «Ты не сломаешься? Сойдет с ума, как в прошлый раз?» Я, блядь, не ответил.

АК встал, когда я услышал шаги в комнате. Я крепче сжал свой нож. Я рычал на любого, кто подходил слишком близко ко мне или Мэдди. Стикс, Кай, Хаш, Ковбой... все мои братья вошли в комнату и закрыли дверь. Стикс стоял у стены на противоположной стороне комнаты от меня. Они держались на расстоянии от кровати Мэдди. Я бы сильно их покалечил, если бы они осмелились подойти слишком близко.

Стикс поднял руки. «Клубный дом в дерьме. Его сносят, пока мы говорим». Я вонзил кончик ножа в кожу, думая о пожаре. Моя кровь закипела, вспоминая все эти языки пламени. Стикс скривил губы, когда говорил. «Пизда, которая это сделала, умрет».

Кай кивнул. «В клубе нашли три тела. Подброшенные — три женщины. Все в списке пропавших без вести. Какой-то ублюдок намеренно подбросил их в клуб, а затем поджег».

«Они хотели, чтобы нас поймали», — добавил Танк. «Ублюдки пытались подставить нас, выставив торговцами».

«Кто? Есть какие-нибудь зацепки?» — спросил АК. Я видел огонь в своем сознании, чувствовал, как его жар обжигает мою кожу. Я чувствовал запах дыма. Я видел пламя, окружающее Мэдди, убивающее ее, уносящее ее от меня. Я смотрел на Мэдди, неподвижно лежащую в постели. Врачи сказали мне, что сегодня ее разбудят. Они сказали мне, что ей лучше, что она скоро вернется домой. Где-то там были люди, которые пытались убить ее. Они умирали, медленно и крича под моим ножом. Я закрыл глаза и увидел ее в своих объятиях. Увидел, как она выглядела мертвой в моих объятиях.

«Мне нужно их убить», — прорычал я и открыл глаза. «Я убью их всех, черт возьми».

Стикс кивнул. Он поднял руки. «Я отзываю Смайлера из отстранения. Он, может, и сошел с ума, но он военный следопыт. И чертовски хороший». Стикс ткнул подбородком в сторону АК. «Вы со Смайлером дадите нам наводку на этих ублюдков».

«През», — согласился АК, кивнув.

«Мы узнаем, кто эти придурки и почему они с нами связываются». Стикс сломал шею. «А потом убьем их и всех остальных придурков, которые думают, что могут с нами связываться».

«У меня по-прежнему нет никаких зацепок через общение», — сказал Таннер. «Но я продолжу искать. Они должны как-то общаться. Мне просто нужно выяснить канал. Тогда я поймаю этих ублюдков».

«А что с телами? Сучки в огне?» — спросил Хаш. «Что с ними случилось?»

«Их нашел начальник пожарной части. Он на зарплате. Он избавился от тел в мусоросжигательной печи недалеко от Далласа. Он собирается сказать семьям пропавших сук, что их обнаружили в другом пожаре где-то в другом месте. Никаких тел, только зубы. Я, блядь, не знаю. Не знаю, как, блядь, он собирается это подать. Все, что я знаю, это то, что кто-то перешел черту. И они умрут», — сказал Кай.

«Дьяволопоклонники?» — сказал Ковбой. Он присвистнул. «Почему это звучит как гребаная шутка, когда я слышу это? Это то, против чего мы сейчас выступаем? Гребаные дьяволопоклонники?»

«Для меня это дерьмо», — подумал Кай вслух. Но все, что я услышал, был дьявол… дьявол и демоны, и чертов огонь в моей крови. «Козлиные головы и сучки на крестах? Это, должно быть, чертов фасад. За всей этой чертовой театральностью должно скрываться что-то большее».

«Кто бы это ни был, мы его найдем», — перевел Кай, говоря то, что Стикс жестикулировал. «До тех пор мы патрулируем. Мы следим за клубом и за всеми, кто осмелится приблизиться». Мои руки зудели. Я поднялся на ноги и почувствовал, как по моим венам разливается чистый гребаный жар. Мне нужно было убивать. Мне нужно было резать глотки и останавливать сердца. Мне нужна была гребаная месть. Я посмотрел на Мэдди, отдыхающую на кровати. Она выглядела такой чертовски маленькой. Я провел ножом по руке, шипя, когда порез стал глубоким, и кровь потекла по моей ладони.

«Вот он, блядь!» — заявил Радж. «Я все думал, когда мы снова тебя увидим! Это тот самый Пламя, которого я помню. Чертов зверь! »

«Заткнись, Радж», — выплюнул АК.

«Они должны умереть. Они причиняют боль Мэдди». Я повернул голову к Стиксу. «Когда их найдут, я убью их. Я ». Я подошел к Президенту. Моя голова дернулась, и я почувствовал, как тьма начинает тянуть меня вниз. Я перестал, черт возьми, бороться с ней. Так было раньше, до Мэдди. Я почувствовал, как демоны из моей души начали царапать мою плоть, овладевая мной, тянув меня вниз. «Они пытались убить Мэдди. И ребенка. Они мои! Я убью их всех, черт возьми!»

«Когда мы их получим, они станут вашими», — пообещал АК.

Дверь открылась. Я резко обернулся, готовый убить любого, кто осмелится войти. Врач в белом халате замер на месте. «Пора ее будить», — сказал он. Мои ноги не желали двигаться. Мое чертово сердце не переставало биться слишком быстро. Я прикусил язык так сильно, что кровь хлынула мне в рот.

«Мы скоро уходим, док», — сказал Вике. «Просто разговариваю с нашим человеком, Флеймом».

«Я вернусь через десять минут», — сказал врач и практически выбежал из комнаты.

«Мы вернемся, когда у нас что-нибудь будет», — сказал мне Кай, и братья начали выходить из комнаты. Кай остановился рядом со мной. «Не знаю, сказали ли тебе, но Грейс пошла в туалет, когда начался пожар, улизнула к чертям из задней комнаты. Мэдди, должно быть, поняла, что ее там нет, когда начался пожар. Грейс выбралась из здания, увидела огонь и побежала к выходу. Вот почему Мэдди все еще была в клубе. Никто из других сук не понял, что Мэддс ушел, чтобы найти Грейс в этом гребаном хаосе». Кай сглотнул. Он двинул рукой в моем направлении, как будто собирался положить ее мне на плечо. Я напрягся, готовясь оттолкнуть его, но я отступил, прежде чем он успел ко мне прикоснуться. Рука Кая снова упала на его бок. «Мэдди пыталась спасти моего ребенка, брат. Я не знаю, как отплатить ей за это, кроме как найти ублюдков, которые это сделали, и отдать их тебе». Кай ушел. Ушли все, кроме АК и Викинга.

«Они вернулись, не так ли?» — сказал АК, указывая на мои руки. «Пламя».

Я стиснул зубы и уставился на свои руки. «Они повсюду», — сказал я. Я провел по своим татуировкам кончиком ножа. «Они никогда не уходили, никогда не исчезали. Но они снова кипят, черт возьми. Я чувствую их все время. Чувствую их в своей плоти и в своих костях».

«АК!» — раздался голос Кая из дверного проема. «Нам пора!»

«Я вернусь, брат», — сказал АК. «Я найду Смайлера, а потом этих придурков. Обещаю». Он остановился рядом со мной. «Держись. Если я тебе понадоблюсь, зови». Он взглянул на Мэдди на кровати. «Ты чувствуешь, что пламя становится слишком сильным, ты, блядь, смотришь на свою сучку и отбиваешься от этих ублюдков. Да? Не дай им победить. Оттолкни их, ради Мэддса, ради твоего ребенка. Им нужна ты». АК кивнул мне и ушел. Его слова кружились у меня в голове, ты чувствуешь, что пламя становится слишком сильным, ты, блядь, смотришь на свою сучку и отбиваешься от этих ублюдков. Да? Не дай им победить. Оттолкни их, ради Мэддса, ради твоего ребенка… Но они уже были слишком сильны, чтобы бороться. Они уже были везде внутри меня. Они уже отравили мою кровь.

Викинг закашлялся. Я резко встретился с ним взглядом. Он посмотрел на спящую на кровати Мэдди. Затем он начал уходить, но остановился и сказал: «Мне чертовски жаль, что я прикоснулся к тебе, брат. За то, что я задушил тебя той ночью. Но мне не жаль, что я спас Мэддса и твоего ребенка. Ты не отпускал ее. Мы должны были спасти ее. Я знаю, что обещал, что никогда не прикоснусь к тебе. Ты можешь никогда не простить меня за нарушение обещания. Но я не пожалею об этом. Ты мой брат, мужик. Я тоже должен спасти тебя».

Викинг ушел. Я пытался сохранять спокойствие. Я пытался остановить гребаный огонь в моих руках, чтобы остановить тьму, чтобы она не поглотила мою плоть. Но я чувствовал, как это происходит. Я чувствовал, как мой гребаный разум распадается, дьявол вонзает свои когти. Я слышал шипение змей в мои уши и чувствовал, как их клыки вонзаются в мою кожу. Ты злой, мальчик. Зло течет в твоих грешных венах... ты убил свою маму. Твоя злобность убила твою маму. Ты гребаный дебил. Злой, грешный дебил...

Я дергал себя за волосы, когда голос моего папы пронзил мой мозг. Я пытался дышать, но пламя сжигало плоть моих легких. Дверь открылась, и доктор вернулся. Я заставил себя отойти в сторону комнаты, держа руку на ноже, просто на всякий случай. АК сказал мне, что я должен быть спокоен, когда здесь врачи и медсестры, чтобы я мог быть с Мэдди, чтобы я мог остаться. Я не чувствовал себя спокойным. Не хотел, черт возьми, быть спокойным. Я дрожал, наблюдая, как доктор и медсестра вводят что-то в один из проводов в руке Мэдди. Мне пришлось удержаться, чтобы не подойти туда и не вырвать их руки из их рук.

«Мистер Кейд?» — Доктор подошел ко мне.

«Отойди нафиг», — прорычал я. Он замер, его руки взметнулись в воздух. Моя кожа горела. Я не подпускал его ближе. Никто меня не трогал. Похуй на то, что сказал АК, он получит лезвие в горло, если попытается.

Врач прочистил горло. «Ваша жена чувствует себя хорошо. Ее легкие чисты, дыхание нормальное. Ребенок тоже здоров. Сердцебиение сильное, и сканирование показывает, что он развивается хорошо». Моя щека дергалась, когда я пытался сдержаться, чтобы не вышвырнуть его из комнаты. Я просто хотел, чтобы он отвалил и оставил нас в покое. «Она скоро проснется. Мы отменили седативные препараты. Сначала она может быть растеряна, но этого и следовало ожидать, просто действие лекарств заканчивается. Мы скоро вернемся, чтобы проверить ее. Позовите медсестру, когда она проснется. У кровати есть свежая вода, если у нее пересохло горло».

Врач и медсестра ушли и закрыли за собой дверь. Я остался в углу, держась как можно дальше от Мэдди. Я не сводил с нее глаз, мой нож скользил вверх и вниз по моей руке. Я чувствовал, как пламя следует за лезвием снизу, вверх и вниз, как магнит. Затем я увидел, как двигается ее палец. Мой пульс участился, проталкивая обжигающую кровь и грех по моему телу все быстрее и быстрее. Я стиснул зубы, сопротивляясь злу. Мне просто нужно было остановить пламя, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Мне просто нужно было знать, что с ней все в порядке.

«Просыпайся», — прошептал я. Мэдди повернула голову в мою сторону, словно она могла меня слышать. Удушье вернулось ко мне. Она подняла руку. Мне хотелось взять ее, снова почувствовать ее теплую кожу. Я сжал руку в кулак и отдернул ее. Я не мог. Я подошел ближе. Глаза Мэдди начали моргать. Боль в моей груди усилилась, скручивание в животе стало чертовски сильнее, когда она моргнула в потолок. Чертовски дикий звук вырвался из моего рта. Ее зеленые глаза, идеальные зеленые глаза Мэдди. Тихий стон вырвался из ее горла. Я бросился вперед, чтобы помочь ей, но остановился в нескольких футах от края кровати. Мэдди сглотнула, ее рот открылся, когда она глубоко вздохнула. Я напряг мышцы, чтобы ничто во мне не двигалось. Стон вырвался из моего горла. Мэдди повернула голову в сторону в мою сторону. Я перестал дышать, черт возьми, когда ее зеленые глаза встретились со мной. Ее глаза. Ее зеленые глаза смотрели на меня. Я никогда не думал, что увижу их снова. Я никогда не думал, что она снова посмотрит на меня.

Они начали светиться. «Пламя…» Она закашлялась и провела пальцами по горлу. Она потерла мягкую кожу. «Пламя?»

Все гребаные мышцы, которые я напрягал, чтобы сдержать, ослабли, и я упал на колени. «Мэдди…»

Брови Мэдди нахмурились. «Ч-что? Почему…» Рука Мэдди опустилась на живот, а глаза расширились. «Ребенок? Пламя! Наш ребенок, это…»

«Оно живое», — сказал я. Слезы текли из глаз Мэдди, и она зажмурилась. Она потерла рукой шишку. «Слава богу», — прошептала она. Затем моя чертова грудь разорвалась, когда она начала плакать. Когда рыдания вырвались из ее рта. «Наш ребенок жив». Мое сердце билось быстро, звук крови и пламени, мчащихся по моим венам, как стремнина, отдавался эхом в моих ушах. Мне нужно было пойти к ней. Я хотел обнять ее. Мне не нравилось, как она плачет. Я не мог, черт возьми, выносить ее плач. Она посмотрела на меня и протянула руку. «Детка, иди сюда». Мои ноги дрожали, когда я смотрел на ее руку. Мои ступни были приклеены к чертовому полу. Я сжал руки за спиной. «Пламя?» Я сосредоточил свое внимание на полу. Если я посмотрю на нее, я испугался, что ослабею и коснусь ее, поддамся тому, чего хочет дьявол. «Пламя, посмотри на меня, детка». Я так и сделал, но мое зрение было размыто. «Детка, что это?»

«Я не могу прикоснуться к тебе», — сказал я. «Пламя…» Какой-то чертов злой голос в моей голове говорил мне прикоснуться к ней. Это должны были быть демоны. Они хотели, чтобы я прикоснулся к Мэдди. Чтобы закончить то, что они начали.

«Пламя, послушай меня». Мэдди попыталась пошевелиться на кровати. Она поморщилась.

«Не двигайся!» — закричал я. Моя голова опустилась, когда она остановилась, широко раскрыв глаза. Она выглядела напуганной. Я не хотел, чтобы она меня боялась. Но она должна была понять, что я могу причинить ей боль, даже если не хотел. «Пожалуйста… не трогай меня. Я…» — я задохнулся от своих слов. Я протолкнулся через них. «Я не хочу причинять тебе боль. Не тебе. Не моей Мэдди…» Я посмотрел на ее живот. Она все еще держала живот одной рукой. «Не ребенку. Я не могу причинить боль другому ребенку». Я представил себе ребенка. У него были зеленые глаза. Он был в точности как Мэдди. «Наш ребенок… Я не могу причинить боль нашему ребенку, как я причинил боль Исайе». Мои глаза наполнились водой. «Его грудь затрещала. Он был слишком горячим… потом он умер у меня на руках, он умер…»

«Пламя, посмотри на меня». Я поднял глаза на Мэдди. «Ты не злой. Пламя не причинит мне вреда».

«Они есть», — сказал я, прокручивая в голове пожар, сжигающий клубный дом. Он запер ее в клубном доме. Пламя, которое преследовало меня, нашло ее и пыталось увести от меня.

«Пламя…» — прошептала Мэдди, а затем протянула руку. «Мне нужна ты. Мне нужен мой муж». Ее рука потерла живот. «Нам обоим нужна. Не…» Слезы текли по щекам Мэдди. Нет! Мне не нравилось, как она плачет. От этого зрелища у меня в животе образовалась дыра. «Борись с пламенем, детка. Ты мой воин. Ты можешь победить его. Ты уже делала это раньше. Ты сможешь сделать это снова».

«Я не могу». Я опустил голову, и Мэдди попыталась коснуться моей головы. Я поспешил назад. «Пожалуйста…» — взмолился я. «Пожалуйста, не заставляй меня причинять тебе боль. Не тебе. Не моей Мэдди». Рука Мэдди упала. Я наблюдал, как ее грудь поднималась и опускалась. Она дышала. «Я думал, ты мертв». Мокрая капля из моего глаза упала мне на грудь. «Я думал, что убил вас обоих».

«Я не оставлю тебя», — заявила Мэдди, вытирая глаза. Она была так прекрасна. Я вспомнил, как впервые увидел ее в культе. Я вспомнил, как она говорила со мной. И я вспомнил, как она обняла меня за талию. Она успокоила пламя. На мгновение я смог дышать ровно — я не дышал ровно годами.

Мэдди положила голову на подушку, лицом ко мне. Она положила руку на кровать. Я уставился на ее руку. Я сжал свою в кулак. Но я подался вперед. Я поднял свою руку на кровать и положил ее рядом с ее рукой. Она казалась такой маленькой. Внезапно я устал, так чертовски устал. Я положил голову на кровать. Мэдди смотрела на меня. Ее нижняя губа дрожала. «Я люблю тебя», — тихо сказала она.

Я подвинул свой мизинец ближе к ее пальцу. Но не коснулся его. «Твоя рука мягкая. Она всегда теплая».

«Твоя тоже», — сказала она. Слезы текли по ее носу и на подушку. «Она всегда теплая». Ее дыхание дрожало, когда она вдыхала. «Она так идеально подходит мне».

Я посмотрел ей в глаза. «Я... я скучал по тебе». Я подумал, что это правильные слова, чтобы описать мои чувства. «Я почувствовал пустоту в груди, когда ты не просыпалась. Я почувствовал резь в животе, когда ты не двигалась». Ком застрял у меня в горле. Я протолкнул его. Комната замерцала. Мои глаза снова наполнились слезами. «Я думал, ты умерла».

«Нет», — сказала Мэдди, зажмурившись.

«Я думала, что убила тебя, как маму», — призналась я и вспомнила маму на кровати с ножом у бока. Кровь была повсюду. «Как я убила… как я убила… Исайю». Мэдди покачала головой. «Я причиняю всем боль. Я не хочу этого, но я всегда так делаю».

«Пламя, нет. Ты не знаешь». Но я знала, что знаю. Я чувствовала пламя. Мэдди не знала, как оно ощущается. Я слышала демонов внутри себя, которые говорили мне, что я злая. Папа был прав. Пастор Хьюз был прав. Я не думала так же, как все остальные. Я была не такой, как все. Я была тьмой. Я была выбрана дьяволом, чтобы причинять людям боль.

«Я... я люблю тебя, Мэдди».

«Пламя. Я тоже тебя люблю. Так сильно». Мэдди плакала. «Посмотри на меня». Я посмотрела. «Ты не

причинишь , не причинил и не мог причинить мне боль». Она ошибалась. Мэдди была такой хорошей. Она не видела зло во мне, как мой папа. Он видел его, змеи это доказали.

«Я так устала», — прохрипела я. Я перешла на стул возле кровати и откинула голову на матрас. Я снова приблизила свою руку к руке Мэдди. Мне стало лучше, когда я была рядом.

«Спи, детка», — сказала Мэдди. Ее голос был похож на колыбельные, которые пела моя мама.

Мои глаза начали закрываться. «Не трогай меня. Не трогай пламя».

«Я обещаю», — сказала Мэдди. Я услышал, как она ахнула. Когда я открыл глаза, чтобы увидеть, почему, она смотрела на мою руку. «Пламя», — прошептала она. «Твоя рука...» Я почувствовал лезвие в своем кармане. Мэдди так ненавидела ножи. Ей не нравилось, что я режу себя. Это ее огорчало.

Моя Мэдди была идеальна. Я никогда не заслуживал ее. Я был медлительным, долбаным дебилом. Я не понимал мир. Я был грешником, и в моей крови было зло. Мой папа видел это. Эш тоже это видел. Но Мэдди всегда видела во мне что-то еще. Что-то, что она любила. Я никогда не знал, что это было. Я хотел бы тоже это увидеть. «Спи, моя любовь», — прошептала Мэдди. Моя грудь перестала так сильно болеть, когда она улыбнулась мне. Мне понравилась ее улыбка. Она заставила пламя на некоторое время погаснуть. Не навсегда, но достаточно, чтобы помочь мне дышать. «Спи. Я здесь, с тобой». Я закрыл глаза и почувствовал теплое дыхание Мэдди на своей щеке. Но когда я спал, все, что я видел, была Мэдди мертвой, в огне... и я держал ее за руку. Мое прикосновение убило ее.

Мои глаза резко открылись.

Мне больше никогда не хотелось спать.

*****

Я услышал, как дверь позади меня открылась. Было темно. Прошло два дня с тех пор, как Мэдди проснулась. Завтра врачи отпустили ее домой. Схватив нож, я обернулся. Смайлер стоял в дверях. Он махнул мне рукой, чтобы я вышел в коридор. Я проверил Мэдди. Она спала.

Я встал со стула и вышел на улицу. Моя кожа зудела. Я не мог сидеть спокойно. Я никогда, черт возьми, не мог спать. Я не знал, как долго я смогу сдерживать пламя. Демоны хотели контроля. Я надеялся, что смогу сдерживать пламя достаточно долго, чтобы Мэдди смогла вернуться домой в безопасности.

«У нас есть зацепка», — сказал Смайлер. Мое тело застыло. Я почувствовал, как в моем животе начинает подниматься гнев. «Выследил их, в четырех часах езды». Глаза Смайлера были слишком напряженными. Я опустил взгляд в пол.

«Те, кто причинил боль Мэдди?» — спросил я.

«Их около трех. Не знаю, кто они, черт возьми. Но это точно они». Моя кровь побежала быстрее и начала брать верх. Я вытащил свой клинок и порезал себе руки. Мне просто нужно было остудить пламя еще немного. Затем я мог бы выпустить, выпустить чертов ад на тех ублюдков, которые начали пожар.

«Я должен доложить Стиксу, как только что-то найду — приказы Преза. АК пока не знает. Я пошел один и нашел ублюдков». Я поднял голову, когда Смайлер остановился. Смайлер наблюдал за Мэдди через окно в двери. Его челюсти сжались. «Если бы это был я, я бы сначала хотел пострелять по этим ублюдкам. Один». Смайлер опустил голову и голос. «Я знаю, каково это — потерять кого-то».

«Слэш?»

Внимание Смайлера скользнуло по коридору. Он пожал плечами. Его лицо стало ярко-красным. Он выглядел зол. «Он тоже», — сказал Смайлер. «Но нет. Кто-то другой». Он указал большим пальцем в сторону Мэдди. «Кто-то вроде Мэдди. Она была для меня тем же, чем Мэдди для тебя». Я не понял, кого он имел в виду. У Смайлера не было сучки. Мэдди была всем для меня. Я не знал, что у Смайлера была сучка, которая тоже была для него всем.

Он вытащил из раны листок бумаги. «Указания». Я взял их. «Я должен сказать Стиксу, где они будут утром. Думаю, это даст тебе фору на ночь, прежде чем мы все поедем к тебе». Я прочитал указания и почувствовал, как зло заперлось во мне. Почувствовал, как тьма впрыскивает в мою кровь потребность отомстить. Пламя поднялось высоко внутри меня, прожигая плоть. Я так долго пытался держать их подальше. Так чертовски долго боролся с демонами. Боролся с ними ради Мэдди, ради Эша... не было смысла. В конце концов они оба пострадали. Я был слаб. На этот раз я не мог с ними бороться. Я собирался убить. Я собирался разорвать на части ублюдков, которые сделали это с Мэдди.

Смайлер бросил мне ключи. «Возьми клубный грузовик, который припаркован на парковке больницы. Забирай свой гребаный байк из дома и убирайся, пока я не сказал Президенту». Я посмотрел на Мэдди через окно. «Я останусь здесь с ней. Я защищу ее», — пообещал Смайлер. «Я позвоню Белле и Райдеру, чтобы они приехали. Скажи им, что тебе нужно было куда-то съездить по делам клуба. Райдер знает толк в клубных делах. Может, и не станет сомневаться. Даже если и усомнится, тебя уже давно не будет. Белла присмотрит за Мэдди, отвезет ее домой. А ты убирайся нахрен». Моя кровь быстро закипела. Я чувствовал себя охваченным желанием мести.

Я протолкнулся через дверь больничной палаты и вошел к Мэдди. Я стоял, черт возьми, и смотрел на нее. Она спала. Даже во сне ее руки были на животе, защищая ребенка. Я чувствовал, как в моем горле растет чертов ком. Я не хотел ее оставлять. Но суки, которые устроили пожар, были найдены Смайлером, и мне пришлось их убить. Они должны были умереть, чтобы больше не причинять ей вреда.

Я подошел ближе. Ее свободная рука лежала на кровати. Я положил свою руку близко к ее руке. «Нет», — прорычал я, отдергивая руку. Мэдди пошевелилась. Я замер. Повернув голову, она снова уснула. Пламя приказало мне коснуться ее руки. Я вытащил нож и провел им по руке. Порез был глубоким. Кровь капала на пол. Я зашипел, закрыв глаза, когда пламя поползло по моей руке. Но они вернулись через секунду. Они душили меня, обвиваясь вокруг моей шеи, легких и сердца. Они сжимали и сжимали, пока все, что я видел, не было тьмой — чистой ненавистью и местью.

Я протолкнулся через дверь, двинулся по коридору, держа в руке указания. «Пламя!» Я резко повернул голову в сторону Смайлера. Мое дыхание было тяжелым и быстрым и пропитано чертовой смертью. Смайлер ухмыльнулся. «Убей их медленно. Заставь ублюдков заплатить. Сделай все грязным. Заставь их, черт возьми, кричать».

Я повернулся, побежал вниз по лестнице и наружу к грузовику. Кровь капала с моей руки всю дорогу. Но огонь в моих венах все еще горел. Он чертовски горел так жарко, что я чувствовал только тепло на своей коже. Я запрыгнул в грузовик и направился к комплексу. Я жег резину всю дорогу. Я поехал по проселочным дорогам к хижине, припарковавшись в лесу, где меня никто не видел. Я побежал через деревья к хижине и выбил дверь ногой, чтобы попасть внутрь. Я схватил пистолет и нож. Мне больше ничего не нужно было.

Вскочив на свой байк, я выехал из лагеря на проселочные дороги. Ни один ублюдок меня не видел. А даже если бы и видел, мне было все равно. Я собирался убить ублюдков, которые причинили боль Мэдди. Я собирался убить их всех. Никто не мог меня остановить.

Ветер бил мне в лицо, когда я жег резину на дороге. Все это время я думал о Мэдди. Я думал о ребенке. Я думал о своей маме. Я думал об Исайе. Я убил их. Мое прикосновение убило их. Я не мог прикоснуться к ним снова. Но я убью этих ублюдков. Я выпущу пламя ада в их сердца и сломаю им позвоночники. Мой член затвердел от этой мысли, и мне нужно было порезать себе руку. Мне нужно было кончить, черт возьми. И мне нужно было пронзить свою кожу. Но я не мог остановиться. Я должен был добраться туда раньше Стикса и моих братьев. Эти ублюдки были моими, чтобы убить.

Я взревел в ночь. Я не мог выносить жару в своих костях. Я закричал, сильнее нажимая на газ. Мое сердце колотилось в груди, как барабан. Затем я услышал звук кого-то позади себя. Я повернул голову, увидев, как меня догоняет мотоцикл.

«Они мои!» — предупредил я, ускоряясь. Но мотоцикл позади тоже поехал быстрее. Я вытащил нож, готовый убить, если кто-то попытается меня остановить.

«Пламя!» — услышал я голос, зовущий меня по имени, звук разносился по ветру. Но мой пульс был слишком частым, кровь в ушах была слишком громкой, чтобы узнать, кто это был. «ПЛАМЯ!» — взревев от гнева, я оглянулся. Я узнал мотоцикл. Эш, это был Эш. Сжав челюсти, я нажал на тормоза и развернул мотоцикл. Эш тоже остановился, прямо посреди дороги.

«Иди домой», — приказал я и направил нож ему в лицо. «Иди на хрен домой. Ты меня не остановишь. Я убью ублюдков, которые навредили Мэдди. Никто, блядь, меня не остановит!»

«Я знаю», — сказал Эш и опустил лезвие от его лица. Я полоснул ножом по руке. Мои глаза закрылись, когда кровь пролилась на мои бедра. Я схватил свой член под кожаными штанами и сжимал до боли, пока это не заставило меня прикусить язык так сильно, что он кровоточил. Я выпил кровь. «Я здесь не для того, чтобы остановить тебя», — сказал Эш. Мои глаза резко открылись. Мне нужно было двигаться. Мне нужно было уйти. Эш пинком запустил свой байк в грёбаную жизнь. Он вытащил свой нож, переместил порез в сторону и показал мне свой пистолет в кобуре. «Я иду с тобой». Эш поднял рукав рубашки и порезал руку. Кровь потекла по его руке и на землю. «Я твой гребаный брат, Флейм. Эти ублюдки пытались отобрать у нас Мэдди . Пытались отобрать твоего ребёнка». Эш лизнул лезвие, кровь покрыла его язык. «Я иду с тобой, чтобы убить их. Клянусь, этой чертовой кровью мы убьем их и отомстим за Мэдди». Эш уставился на меня, держа нож в руке. «Я не уйду, так что не проси меня об этом». Его голова слегка опустилась; глаза были устремлены на дорогу. «Ты мой брат, Флейм. Ты моя кровь. Я не позволю тебе пойти туда одному. Я иду. Я Кейд. Я могу убивать вместе с тобой».

Выглядит как кто-то, кого мы оба знали, брат... Моя голова дернулась, когда я вспомнил его слова из леса. Он, блядь, ненавидел меня. Эш, блядь, ненавидел меня.

«Позволь мне сражаться рядом с тобой, Флейм. Позволь мне…» Его голос оборвался, и он поднял глаза. Они блестели от слез. Я не знала почему. Он думал, что я как наш папа. Он думал, что я злая. Что я причиню ему боль, как наш папа причинил боль нам обоим. «Просто позволь мне кончить, ладно?» Его голос звучал по-другому. Что-то прорвалось сквозь гнев и яд в моих венах. Чертова боль в груди — то, что я получила от Мэдди. Раньше я чувствовала это с мамой и Исайей. Теперь я чувствовала это с Эшем.

«Нам нужно идти, сейчас», — сказал я и снова вставил нож в порез. Я завел мотоцикл, и мой двигатель взревел. «Мы не остановимся, пока не доберемся туда», — подтолкнул я. Эш потянул рядом со мной. Я посмотрел на него. На его коже были татуировки в виде пламени. У нас были одинаковые черные глаза и одинаковые черные волосы.

Эш повернулся ко мне. «Пошли, убьем этих ублюдков. Мы вдвоем. Да? За Мэдди».

Затем мы отправились в путь. Смерть приближалась к поклонникам дьявола. Братья Кейд были одержимы нанесением гребаных смертельных ударов.