My Maddie

Глава первая

Пламя

Сегодняшний день…

«Клянусь, у нее был рвотный рефлекс, черт возьми. Она продолжала и продолжала, втягивая всю анаконду в свою глотку». Викинг присвистнул, когда мы вошли в клуб. «Я отключился. Клянусь, я отключился, когда она схватила мои яйца в кулак, и я кончил ей в рот». Он подтолкнул АК. «Следующей ее взял Радж. Сказал, что потерял способность говорить на десять минут после этого. Шлюха была настолько хороша».

«Приятно слышать, брат», — сказал АК, открывая дверь церкви.

«Я знаю, да? У вас с Флеймом могут быть постоянные синие яйца, теперь вы все приклеены к своим шарам и цепям, но не у меня. Вы все можете жить опосредованно через меня».

«Это значит, что мы «опосредованно» заражаемся гонореей и через твою шлюшью задницу?» — сказал АК.

Викинг положил руку на грудь. «За все мои завоевания я еще не подцепил ни одного ЗППП, шлепну тебя как следует, ублюдок».

АК посмотрел на Вике. «Чушь. Я помню эпидемии хламидиоза в 2010, 2012 и 2014 годах».

Викинг пожал плечами. «Ну да, но что такое моллюск между друзьями? Я теперь чист как стеклышко».

АК покачал головой и сел. Когда я сел, я посмотрел на Эша, который прислонился к стене. В руке у него была сигарета, и он жевал кольцо в губе. Он не вернулся домой вчера вечером. Мэдди не спала всю ночь, беспокоясь. Я пытался позвонить ему, но он не ответил. Моя грудь странно болела. Я потер рукой грудину. Я не знал, как, черт возьми, разговаривать с этим парнем. Мэдди сказал, что ему больно из-за смерти Слэша. Сказал, что ему нужна помощь. Я не знал, какую, черт возьми, помощь я могу оказать. Он даже больше не разговаривал. Часто оставался со Смайлером, у него дома.

Я сильнее потер грудь. Боль была чертовски сильной.

Дверь в церковь открылась, и вошли Танк, Таннер и Булл. Следующим был Смайлер, борода и волосы длиннее обычного. Его глаза были чертовски красными. Зейн принес напитки, а затем подошел к тому месту, где стоял Эш, и они говорили слишком тихо, чтобы я мог их услышать.

Радж сел рядом с Викингом. «Вике, ты им расскажи про шлюху...»

«Мы слышали», — сказал АК. «Не нужна и ваша версия».

«Но он рассказывал тебе о том, как мы ласкали наши яйца...»

«Он это сделал. Все еще пытаюсь выкинуть эту картинку из своей памяти».

Радж прикусил нижнюю губу. «Бля. Я снова стою, просто вспоминая тот потрясающий сеанс минета».

Стикс вошел в дверь и толкнул подбородком в нашу сторону, чтобы привлечь внимание АК. АК подошел к президенту, и Стикс показал жестами: «Лайла родила сегодня утром. Кай в больнице». АК произнес слова Стикса вслух для тех, кто не понял жестов.

Стикс посмотрел на дверь. Мэй была там, глядя на меня. «Пламя? Мэдди хочет поговорить с тобой».

Я вскочил со своего места и вышел в коридор. Мэдди стояла у стены с Беллой. Она улыбнулась, увидев меня. Я взял ее за руку. Что-то было не так. Зачем она здесь? Суки не ходят в церковь.

В последнее время она чувствовала себя больной. Мне не нравилось, когда Мэдди болела. Это случалось нечасто. Я не мог потерять ее. Я не мог выносить, когда она лежала в постели, плохо себя чувствовала. Ей всегда нужно было быть в порядке. Ей нужно было никогда не покидать меня.

«Ты в порядке?» — я попытался вглядеться в ее лицо. Я не очень хорошо разбирался в людях, некоторые вообще не разбирались. Но Мэдди я мог лучше всего понимать. Я знал о ней все. Я постарался узнать. Сейчас ее кожа выглядела бледной. «Ты все еще больна. Тебе нужно лечь в постель. Я отвезу тебя домой. Пойдем».

Мэдди прижала руку к моей щеке, чтобы остановить меня. Мое бешено колотящееся сердце тут же замедлилось. Ее прикосновения всегда делали это со мной. Я прошел путь от невозможности быть тронутым вообще до потребности в том, чтобы моя сучка прикасалась ко мне, держала меня, никогда, черт возьми, не отпускала меня. Если я не прикасался к Мэдди каждый раз, когда видел ее, я сходил с ума. Если я не знал, где она находится в каждый момент каждого дня, я не мог, черт возьми, сосредоточиться. И если я проводил больше нескольких часов, не видя ее, не разговаривая с ней, пламя возвращалось. Я чувствовал его под кожей, оно начинало жечь. Оно всегда возвращалось. Только Мэдди могла удержать его.

«Я в порядке, детка», — сказала Мэдди. Я резко повернула голову на звук детского плача. Белла держала Харона, качая его на руках, пока ходила взад и вперед по коридору, говоря с ним мягким, нежным голосом. Я внезапно почувствовала ледяной холод, когда уставилась на него, щеки красные и слезы на глазах. Мое горло сжалось, и я не могла, черт возьми, дышать. Мои глаза были прикованы к ребенку Стикса. К нему, смотрящему на Беллу. Затем его рука вытянулась и потянулась к руке Беллы. Каждая мышца в моем теле напряглась, когда его маленькая рука обхватила ее палец.

«Пламя…» — раздался голос Мэдди в моем ухе, но я не мог оторвать своих чертовых глаз от ребенка Стикса, держащего палец Беллы. Я вспотел. Я чувствовал, как моя голова становится горячей. «Детка». Мэдди встала передо мной, загородив мне обзор. Все, что я мог видеть, это ее лицо, ее чертовски красивое лицо и большие зеленые глаза. Мэдди положила руки мне на щеки и повела меня к себе. «Вернись ко мне». Ее зеленые глаза встретились с моими. «С тобой все в порядке. Что бы ни было не так, все в порядке. Ты здесь, со мной, в клубе». Тяжесть на моей груди начала подниматься, когда я уставился в глаза Мэдди. Я следил за ее дыханием, пытаясь дышать тоже. «Вот и все. Дыши со мной. Возвращайся ко мне». Мэдди взяла меня за руки. Мой лоб упал на ее лоб. Руки Мэдди были такими маленькими. Но они крепко держали мои. Я мог лучше дышать, когда она держала меня.

«Тебе лучше?» — спросила она. Я кивнул ей в голову, но не отстранился. Боль в груди все еще была. Поэтому я остался с женой, держа ее за руки. Рука Мэдди коснулась моей щеки. Она откинула голову назад и посмотрела мне в глаза. Она все еще выглядела бледной.

«Ты устала», — сказал я. Теперь я знал, когда она устала. Ее глаза были тусклыми, а плечи опущенными. «Тебе следует быть в постели. Ты все еще больна».

Мэдди улыбнулась. «Я чувствую себя намного лучше, детка. Обещаю. Я поеду в больницу, чтобы увидеть Лайлу и близнецов». Мэдди улыбнулась так чертовски широко и красиво, что это ударило меня в живот, забрав последнюю часть боли в груди, которая охватила меня. «Наши племянница и племянник здоровы и здесь в безопасности, Флейм». Она крепко сжала мою руку. «Не могу дождаться встречи с ними».

Мэй подошла к нам со Стиксом. Его рот был у ее уха, а рука обнимала ее шею. Зейн последовал за ними. «Зейн отвезет их в больницу. Сказал ему, что он должен провериться и вернуться, если будут какие-то признаки неприятностей», — жестами показал Стикс.

Беда. Что-то там происходило. Какой-то ублюдок начал нам мешать. Оставлял дерьмо у наших ворот. Козьи головы. Какие-то ебаные символы, написанные кровью на дороге к нашему клубу. Никто не нападал. Таннер пока не мог отследить дерьмо. Но какие-то ублюдки следили за нами. Я хотел запереть Мэдди в нашей хижине и никогда не выходить. Если бы я когда-нибудь узнал, кто пытался на нас напасть, я бы убил их нахуй, изрубил бы их тела так, что ни один ублюдок никогда бы их не узнал.

«Пламя?» — голос Мэдди вытащил меня из головы. Моей гребаной головы, которая была заполнена смертью, кровью и потребностью убить того, кто прячется у нашей гребаной двери. АК сказал мне, что это могут быть просто мелкие торговцы оружием, пытающиеся навредить нам. Я не знал. «Пламя?» — Мэдди поцеловала меня в щеку. Ощущение воды, бегущей по моим венам, распространилось

по всему моему телу. Она была моей гребаной святой водой, смывающей грех, который гноился в моей плоти. «Все в порядке». Пальцы Мэдди провели по моему лбу. «Успокой свой беспокойный разум. Все хорошо».

Это было хорошо. Мэдди так сказала.

Я притянул ее к себе. Мои руки обвились вокруг нее, а она удержала меня.

«Иди сюда, Харон», — сказала Мэй, проходя мимо нас и направляясь к Белле и ее сыну. Мой живот снова перевернулся и растянулся, когда Мэй взяла его у сестры и поцеловала в щеку. Харон издал воркующий звук, когда Мэй держала его, и мои глаза зажмурились. Я увидела подвал, в котором мой папа держал меня годами. Почувствовала грубую грязь за спиной... Одиннадцать... Одиннадцать вдохов... он не вздохнул и в двенадцатый раз...

«Я еду в больницу». Мои глаза открылись. Я держал Мэдди. Ее руки обнимали меня. Я не был в подвале. Она провела руками по моим рукам. Ее прикосновение отпугивало пламя. Только она могла его отпугнуть. Мне нужно было, чтобы она отпугнула их сейчас. «Я пробуду там некоторое время».

«Я зайду за тобой после церкви».

Мэдди кивнула. Я почувствовал, как ее щеки двигаются у моей груди. Это говорило мне, что она улыбается. Мне больше всего нравилось, когда она улыбалась. Тогда она выглядела самой красивой. «Хорошо». Она отодвинулась и позволила своим пальцам опуститься на мои руки. Она крепко держала мои пальцы своими. «Ты тоже можешь познакомиться с близнецами». У меня свело живот. Мне не нужно было с ними знакомиться. Я не умела обращаться с младенцами. Я… Одиннадцать… он так и не дожил до двенадцати…

«С тобой все будет хорошо, детка». Мэдди обхватила мои щеки рукой. «Вернись ко мне. Посмотри на меня». Я так и сделал, и все, что я увидел, были ее зеленые глаза. Она приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать меня в губы. Я не мог расслабиться. Моя голова была полна мыслей, и мои мысли метались. Мэдди поцеловала меня сильнее. Она целовала меня и целовала, пока я не застонал и не поцеловал ее в ответ. Затем все, что я мог видеть, думать и чувствовать, была Мэдди. Я запустил руки ей в волосы и поцеловал ее. Я всегда хотел поцеловать ее.

Когда Мэдди отстранилась, она сказала: «Со мной все будет в порядке, Флейм. Я с сестрами и Хароном. Зейн благополучно довезет нас до больницы. Когда закончишь здесь, приходи и найди меня».

«Я сделаю это». Я повернулся к Зейну. «Ты не разобьешься. Не валяй дурака. Доставь их туда, ладно?»

«Я сделаю это, Флейм».

Мэдди посмотрела через мое плечо. Ее тело напряглось, а затем она быстро выдохнула. «Ашер». Я повернулся и увидел своего брата у двери церкви. Он поднял подбородок на Мэдди, а затем вернулся в церковь. Мэдди вздохнула. Я не знал почему. Но когда я изучал ее лицо в поисках подсказки, все, что я увидел, была печаль. Ее брови были опущены, а глаза слезились.

«Мне лучше уйти». Мэдди поцеловала меня еще раз, а затем направилась по коридору, ее длинное фиолетовое платье развевалось вокруг нее. Ее бледные руки были на виду, а ее длинные черные волосы спадали на нижнюю часть спины.

Она была прекрасна. Я не знал многого, но я, черт возьми, знал это.

Я последовал за ней и ее сестрами из клуба и смотрел на грузовик, пока он не скрылся из виду. В ту минуту, когда она ушла, я почувствовал пламя под кожей. Оно не было высоким и не затопляло мои вены, но оно было там, клокотало внизу. Я всегда чувствовал его. Оно никогда не покидало меня. И я чувствовал, как оно становилось все жарче и жарче, пока церковь не закончилась, и я не оказался в больнице с Мэдди.

Когда я вернулся в коридор, Эш шел мне навстречу. Он закурил еще одну сигарету и направился к бару. Он прошел мимо меня, не сказав ни слова. Он даже не посмотрел в мою сторону. Ему больно, Флейм. Ему нужны мы. Ему нужна ты . Я услышал слова Мэдди в своей голове. Слова, которые она говорила мне неделями и неделями.

Я не знал, как помочь Эшу. Я понятия не имел, черт возьми. Но Мэдди хотела, чтобы я ему помог. Я думал о ее глазах, которые выглядели грустными. Я не мог этого вынести.

Я обернулся. «Как мне остановить тебя от этого?»

Эш остановился. Его плечи напряглись под его ударом. Я моргнул, удивляясь, почему он, черт возьми, больше не разговаривает. «Тебя не было прошлой ночью. Мэдди не спала всю ночь, ожидая тебя. Она больна. Я пытался уложить ее в постель, чтобы она отдохнула, но она сказала мне, что не может, потому что ждет, когда ты вернешься домой». Он ничего не сказал на это. Я говорил о Мэдди. Меня бесило, что ему было все равно. «Блядь, говори!» — прорычал я, чувствуя, как этот чертов узел в моей груди начинает расти. Я начал читать Эша. Но после смерти Слэша... я был, черт возьми, потерян. Я не знал, что означают выражения на его лице. Не понимал взгляда в его глазах или того, как его тело напрягалось или расслаблялось.

Эш повернулся и медленно затянулся дымом. «Я был без сознания». Его черные глаза уставились на меня. Он стряхнул пепел с дыма на пол.

Моя щека дернулась, и я опустил глаза. Я не мог долго смотреть ей в глаза. Я не мог этого выносить. «Мэдди сказала, что я должен тебе помочь».

Эш рассмеялся. «Ты? Помоги мне?» Он наклонил голову набок, наблюдая за мной, но я не мог прочитать выражение его лица. «Как ты мне поможешь ?» Затылок у меня стал жарче, кожа покалывалась, и я покачнулся на ногах. Я не знал. Я, черт возьми, не знал! Эш снова рассмеялся, но когда я посмотрел на его лицо, он не улыбался, а просто покачал головой. «Я так и думал». Он повернулся и ушел, исчезнув в баре.

«Пламя?» АК стоял у двери в церковь. «Мы начинаем». Я вошел внутрь и занял свое место. АК закрыл дверь и занял обычное место Кая.

Стикс поднял руки. «Больше никаких новостей о том, кто, черт возьми, продолжает оставлять нам головы животных и символы в крови на нашей подъездной дорожке?» Стикс указал на Таннера.

«Пытался выяснить, кто обычно делает такую хрень. Даже взломал федеральную базу данных. Ничего. Никаких следов». Таннер пожал плечами. «Я предполагаю, что это просто низкоуровневые придурки, которые хотят попытаться переплюнуть Палачей. Но я продолжу искать».

Стикс кивнул, а затем посмотрел на Танка. Танк облокотился на стол. «Сегодняшнее приношение — коза с вырванными кишками и глазами. Ее оставили перед магазином велосипедов». Танк закатил глаза. «То же дерьмо. Другой день».

«По крайней мере, мы можем устроить эпическое барбекю со всем этим бесплатным мясом». Викинг поднял стакан виски в воздух, прежде чем опрокинуть его. «Продолжайте присылать жуткие сообщения, вот что я говорю. Мы будем есть как короли!»

«Кто, черт возьми, хочет есть козлятину?» — спросил Танк, скривив губы.

«Кажется, козлятина — деликатес во многих странах», — сказал Викинг. «Слышал, что ее хорошо запивать приятным, пикантным красным вином».

«Да, потому что ты пьешь красное вино», — сказал Танк, качая головой.

Викинг наклонился вперед. «У меня может быть тело греческого бога с огненно-рыжими локонами, но знай, что я еще и чувствительный и культурный ебарь».

«Единственная культура, которую ты можешь получить, растет в чашке Петри в кабинете врача», — парировал Танк. Викинг хотел открыть рот, но Стикс ударил кулаком по столу, прервав его.

Все повернулись к Стиксу, но я мог думать только о Мэдди. Добралась ли она до больницы в порядке? Почему она сказала, что с ней все в порядке, когда ее кожа все еще выглядела слишком бледной? АК поймал мой взгляд и поднял свой телефон. Он показал мне большой палец вверх, и я увидел сообщение от Зейна, в котором говорилось, что Мэдди, Белла и Мэй были с Лайлой. Я выдохнул, и мои плечи расслабились.

Она была в безопасности. Стикс поднял руки, и АК заговорил. «Однако я созвал эту встречу не из-за этих гребаных мертвых коз».

Эш вошел в церковь с подносом, на котором стояла бутылка виски и рюмки. Стикс наблюдал, как мой младший брат наполняет бокалы братьев. През не сводил с него глаз. Как только виски было налито, и Эш встал в конце комнаты, Стикс полез в свой порез и швырнул фотографию на стол. Мы все наклонились, пытаясь разглядеть. Фотография передавалась по кругу. Двое парней были мертвы, разрезаны, изрезаны ножом, чтобы трахнуть, кровь текла под ними... и на их голых грудях было вырезано одно слово: «РЕЗАТЬ».

Я передал фотографию обратно АК. Стикс переводил взгляд с одного человека на другого — Смайлера и Эша.

Пепел.

Стикс поднял руки. «Сегодня утром шериф звонил с этим. Кажется, вчера вечером, недалеко от Джорджтауна, были убиты несколько мелких мексиканских наркоторговцев». Стикс откинулся на спинку стула. «Имел связи с Диего Мединой и картелем Кинтана. Чертовски слабые связи. Насколько я могу судить, едва знал этих ублюдков». Стикс уставился на Смайлера. « Ты что-то хочешь мне рассказать, брат? Кажется, ты вчера ночью был в самоволке».

Смайлер не ответил, но улыбнулся чертовски широкой улыбкой. Это выглядело странно на его лице. Его прозвали Смайлером, потому что он никогда не улыбался. Он опрокинул свой виски, а затем налил еще один, не сказав ни слова. Смайлер был облажался почти каждый день, от виски или от того, что попадало ему в руки. Раньше он держался особняком, а теперь трахал каждую шлюху в клубе, которая попадалась ему на глаза.

«Ты убил их? Без разрешения клуба?» — сказал АК, говоря за себя.

« Мы сделали». Моя голова, блядь, метнулась прямо в конец комнаты и к голосу, который только что говорил. Эш прислонился к стене. Он скрестил руки на груди. «Эти ублюдки работали на Диего». Смайлер кивнул Эшу, все еще ухмыляясь, и сделал еще один выстрел. Он отсалютовал Эшу своим пустым стаканом. «Эти ублюдки убили Слэша».

« Диего убил Слэша», — медленно сказал АК, не сводя глаз с Эша. «Не его люди. Он действовал сам по себе».

«Они все одинаковые, черт возьми. Они работали на Диего. Они заслужили смерть», — утверждал Эш.

«Зейн был с тобой?» — прошипел АК. «Он должен был быть дома со своей тетей вчера вечером».

Эш покрутил кольцо в губе между зубами. «Он был там. Он улизнул. Но не волнуйся. Он был нашим дозорным. Это я и Смайлер совершили это дело». Эш пожал плечами, ухмыльнувшись. «Они не первые, не последние». В комнате было чертовски тихо, а потом я почувствовал, что все смотрят на меня. Я не знал, что сказать. Какого хрена они на меня смотрят?

«Вы оба отстранены. Я свяжусь с вами и расскажу, как, черт возьми, вернуть вас обратно, когда вы отсидите достаточно времени». АК говорил, но это были знаки Стикса, которые он озвучивал. Руки президента, блядь, летели в направлении Эша и Смайлера.

Смайлер поднялся на ноги, смахнув бутылку виски со стола. «Позже, ублюдки. Всегда чертовски приятно». Он вышел из комнаты, хлопнув дверью.

«Чёрт! Кто-нибудь ещё любит нового Смайлера?» — спросил Вике. Никто не ответил. «Я, например, люблю. За последнюю неделю он сказал больше, чем за все годы, что он здесь».

«Его кузен умер», — сказал Ковбой, пристально глядя на Вике.

«Я знаю это. И это хреново. Но это как будто какой-то внутренний гребаный зверь вырвался на свободу. И я, например, это, черт возьми, одобряю».

Мое внимание снова переключилось на брата и президента. «Оставь свою долю на столе», — перевел АК для Стикса. «А когда ты вытащишь голову из своей тупой задницы, ты начнешь все заново как потенциальный клиент. С самого начала».

Эш поднял подбородок на Стикса, но тот не отодвинулся от стены. Стикс встал на ноги и обошел стол. Все мои мышцы напряглись, и я отодвинул стул назад. Никто не трахался с Эшем. Даже президент.

АК наклонился вперед и ударил меня в лицо, прежде чем я успел встать. Брат не тронул меня. Он покачал головой. «Не двигайся. Дай ему это сделать», — сказал АК. Я уставился в пол. «Пламя, Стикс — президент. Если Эш хочет стать Палачом, ему нужно пройти черту. Ты прошел ее ради Жнеца. Эш должен усвоить этот урок. Нельзя убивать всех, кого он хочет, во имя нас». Мои зубы стиснулись, чертова лава закипела в моем сердце, но я остался сидеть. АК был прав. Но у меня в животе застрял свинцовый шар, когда я увидел Стикса перед Эшем. Наш папаша избил Эша так же, как и меня. Морил его голодом и пытал так же, как и меня. Ни один ублюдок не тронет его снова. Даже Стикс. Я мог бы позволить ему разговаривать, но я не позволил бы Стиксу тронуть хоть один чертов волос на его голове, даже если, как сказал АК, он этого заслуживал.

Пламя зажглось в моих венах. Моя кровь под кожей становилась все больше, как чистый бензин, чем ближе Стикс подходил к Эшу. Я дышал тяжелее, быстрее, когда Стикс остановился перед ним. Президент был гребаным подразделением до моего брата. Эш не был маленьким, но он не был таким большим, как Стикс… пока. Однажды он станет таким. Он был таким же высоким, как я. Когда он наполнится, он станет угрозой для любого, кто посмеет с ним связаться.

Стикс протянул руку. Эш уставился на Стикса, прямо в глаза, но затем оттолкнулся от стены и выдернул свой порез. Он передал его Стиксу, а затем пронесся мимо президента. Он встретился со мной взглядом, когда проходил мимо, но вылетел за дверь, ничего не сказав.

«У нас будут из-за этого проблемы с полицией?» — Танк указал на фотографию мертвых мексиканцев, которая все еще лежала на столе.

Стикс покачал головой. «Нет. Заплатил шерифу. Он был рад, что они ушли. Он знал, что это легкая плата, приходить к нам за деньгами за молчание». Стикс бросил на стол часть денег Эша и сел обратно. Он посмотрел на меня. «Ему нужно прекратить это дерьмо», — сказал Стикс. «Я был с ним мягок только потому, что он твой брат, и он потерял лучшего друга. Но если он продолжит давить на меня…»

АК прочистил горло. «Ему нравится убивать, Флейм. Это послужит ему хорошую службу в этом клубе, но он слишком безрассуден, оставляет следы. Если его поймают копы, которые не у нас на зарплате, он может отсидеть серьезный срок. Разрушить его чертову жизнь».

Я оглядел стол. Они все смотрели на меня. Я не хотел, чтобы они все, черт возьми, смотрели на меня. Я ненавидел людей, которые смотрели на меня.

АК повернулся к Стиксу. «Я поговорю с Эшем. Присматривай за ним получше». Он повернулся ко мне. «Ему нужно успокоиться, братец. Я понимаю, что он потерял Слэша, но парню всего восемнадцать. Он, блядь, катится по наклонной. Он умрет, если свяжется не с теми людьми». Боль, словно в меня стреляли, пронзила мой живот. Эш не мог умереть. Он был моим братом. Я не всегда его понимал. Но он был семьей. Он и Мэдди, и АК, и Вайк, клуб. Но я не знал, как сделать его лучше. Мэдди всегда знала ответ на все вопросы, но даже она не знала этого.

«Ублюдок — это мини-Пламя», — сказал Викинг. «Трансформируется в тебя с каждым днем». Викинг кивнул Танку. «Хорошая работа над татуировками пламени, кстати. Рукава Эша выглядят круто». Танк отдал честь Викингу.

Я посмотрел на стол. Я не хотел, чтобы Эш был таким, как я. Я был облажался. Чертов дебил. Эш был лучше меня, умнее, не был медлительным или глупым. Я не хотел, чтобы он был психом с пламенем в крови, одним из дьявольских.

Стикс ударил молотком. Мои братья вышли из-за стола, но я остался на своем месте. Я не знал, как спасти Эша. Я не знал, как, черт возьми, спасти себя. Я не спас свою маму. Я не спас Исайю. Не так давно я тоже хотел умереть. Умолял АК положить этому конец, когда огонь в моем теле начал уничтожать меня. Мэдди спасла меня. Но у Эша не было Мэдди. У него не было никого, кто мог бы успокоить пламя, сразиться с демонами в его душе. Он был один.

Может быть, ему нужна была своя собственная Мэдди.

«Пламя?» Я поднял голову. АК стоял рядом со мной. «Я отвезу нас в больницу на одном из грузовиков клуба». Он мотнул головой в сторону двери. «Фиби была там с Лайлой с тех пор, как она вошла. Я заберу ее. Когда будешь уходить, возьми грузовик, который вел Зейн. Парень вернется со мной. Нам с ним нужно поговорить по-настоящему, черт возьми».

Я последовал за АК к грузовику. Когда мы выехали из комплекса, то увидели Стикса впереди. «Он забирает Мэй и встречается с Каем и детьми», — сказал АК. Но мне было все равно. Я все еще чувствовал это колющее ощущение в животе. Черт, меня тошнило. Я не мог выкинуть Эша из головы. Или его лицо, когда он посмотрел на меня, а затем вылетел из комнаты. Почему он посмотрел на меня? Он что-то хотел от меня? Он хотел, чтобы я что-то сказал? Мне стоило пойти за ним? Он не хотел меня. Он не хотел разговаривать со мной в коридоре перед церковью. Он никогда не хотел разговаривать со мной. Он даже больше не разговаривал с Мэдди, а ведь он всегда говорил с ней.

«Я не знаю, как, черт возьми, сделать его снова правильным», — выпалил я. Я не мог, блядь, сидеть спокойно — в моей голове было слишком много дерьма, слишком много тумана, через который я не мог прорваться, так много вопросов и мыслей, что моя голова чертовски болела. Я не мог выбраться из этого чертового тумана. Он так и не рассеялся, но в некоторые дни он был гуще и темнее, чем в другие. В некоторые дни я терялся. Сегодня я, черт возьми, потерялся.

Я не хотел этого делать, но моя рука опустилась к запястью. Я чувствовал шрамы на руках под кончиками пальцев, все тысячи порезов, которые я нанес себе за эти годы. Я чувствовал, как сталь ножа в кармане обжигает мои джинсы. Я закрыл глаза, когда почувствовал, как пламя в моих венах поднимается выше, подавляя холодную кровь, которая мчалась слишком быстро, пытаясь убежать. Я не мог, черт возьми, выносить это. Я больше не мог этого выносить. Я впился ногтями в свою плоть, чтобы остановить пламя, чтобы насытить огонь. Я зашипел от резкого удара боли. Шрамы под моими пальцами начали пульсировать, как будто у них было собственное сердцебиение, выталкивая кровь из-под них на поверхность, позволяя ей вытекать. Я вспомнил, как ощущался нож, когда он погружался в мою кожу. Сталь позволяла крови вытекать, чтобы охладиться, чертово удовольствие, которое это приносило...

«Пламя». Жесткий голос АК заставил меня поднять голову. «Поговори со мной. Ты снова чувствуешь пламя?» Я моргнул, а затем уставился на дорогу впереди. Серый асфальт затуманил мои уставшие глаза. Блядь! Мне нужно было попасть в больницу. Мне нужна была Мэдди. Она нужна мне прямо сейчас. Я прижал ладони к глазам. Моя кожа горела. Мне нужно было, чтобы Мэдди коснулась меня и заставила это уйти. Но ее не было рядом, поэтому я опустил руки и глубже вонзил ногти в кожу. Мой член дернулся от немедленного прилива наркотической боли. Боль была приятной. Я не чувствовал этого так чертовски давно. Я забыл, каково это — выпустить зло, которое жило во мне. «Пламя!» рявкнул АК. «Поговори со мной, брат».

Я зажмурила глаза. Если ты чувствуешь пламя, вспомни, каково это — чувствовать мои пальцы на своей коже, отгоняя их . Тебе больше никогда не придется резать себя, детка. Мое прикосновение отпугнет их. Просто подумай о моем прикосновении, и огонь погаснет.

Мэдди... почувствуй пальцы Мэдди. Я чувствовал. Я помнил, как мы лежали на кровати, ее рука скользила по моей руке, ее зеленые глаза смотрели на мои. Потом она улыбалась, и любое пламя, которое пыталось вырваться наружу, снова засыпало.

Мэдди усыпил дьявольский огонь.

«Пламя!» — теперь кричал АК.

«Как ты узнаешь, что кто-то лжет?» — спросил я, не глядя на него, заметив каплю крови на руке, там, где ноготь пробил плоть.

«Что? Кто, по-вашему, лжет?»

Я представил себе прикосновение Мэдди, но все, что я видел, было ее лицо. Ее бледное лицо, ее бледные губы, слышу, как ее рвет в ванной. «Она сказала, что с ней все в порядке. Чувствует себя лучше. Но она все еще выглядит больной». Я повернул голову в сторону АК. Он наблюдал за мной, не сводя глаз с дороги. «Но она сказала, что ей лучше. Мэдди не лжет мне. Никогда». Я покачал головой. «Но она все еще такая бледная».

«Мэддс не лжет, брат. Если она говорит, что чувствует себя лучше, верь ей. Люди болеют. Грипп, вирусы, но они выздоравливают, когда все проходит. Мэдди тоже подхватит такие вещи. Но она поправится».

Я глубоко вдохнул, но что-то в груди сжалось — просто чертовски неправильно. Как будто огромный валун душил мои легкие и раздавливал мое сердце.

«Насчет Эша…» — сказал АК, и мои руки сжались в кулаки. Они начали трястись. «Нам нужно придумать, как помочь ребенку справиться со всем, что произошло». АК выключил радио. «Он вообще ходил в школу?»

«Он уезжает утром. Мэдди следит за тем, чтобы он уезжал. Он водит там грузовик».

«Это не значит, что он уйдет, брат. Он скоро закончит школу. Этот маленький ублюдок все выбросит». АК провел рукой по своей щетине. «Я разберусь. Убедитесь, что он пойдет. Саффи пойдет в школу на следующей неделе. Я хочу, чтобы Эш присматривал за ней. Никогда не думал, что она когда-нибудь пойдет. Ты же знаешь, какая она застенчивая. Но эта маленькая сучка сказала, что хочет. Фиби ужасно волнуется. Но она справится лучше, если Эш и Зейн будут там и присматривать за ней». АК пожал плечами. «Она немного знает Эша. Маленький ублюдок сможет вернуть свою задницу в школу и убедиться, что никакие злые сучки не доставят ей неприятностей».

Когда мы приехали в больницу, мы припарковались рядом со Стиксом и вошли внутрь. «Придурки. Думают, что никогда раньше не видели порезов», — сказал АК, указывая подбородком на вход в больницу. Люди, должно быть, смотрели. Мне было пофиг. Я вообще никогда не замечал других людей.

И я ненавидел больницы. Вонь. Звуки. Моя кожа покрылась холодным потом при воспоминании о том, как меня привязывали к больничной койке и вводили дерьмо, от которого пламя в моих венах становилось сильнее. Врачи и медсестры, которые держали меня прижатым, пока демоны, блядь, разрывали меня изнутри, накачивая меня дерьмом, от которого уходили крики, но не пламя.

«Пламя». Я переключил свое внимание на АК, которая стояла в открытом лифте со Стиксом. «Залезай. Мэдди тут наверху». Мэдди. Мэдди все бы сделала лучше. Очистила бы туман в моем мозгу и моих легких, которые не хотели дышать. Я бы коснулся ее руки, и все бы успокоилось.

Я покачивался на ногах, пока лифт поднимался высоко. Я видел, как Стикс что-то жестикулировал АК, но я сосредоточился только на огнях, сообщавших мне, насколько далеко мы от пола, где была Мэдди. Когда дверь открылась, я ворвался в коридор. «Сюда». АК указал. Я последовал за ним и Стиксом к столу, и нас провели в другой коридор.

«Вот Зейн», — сказал АК.

Зейн поднялся на ноги и протянул руки. «Эш написал мне, дядя. Я могу объяснить...»

«Не сейчас, черт возьми», — выплюнул АК. «Я собираюсь встретиться с этими детьми Кая и Лайлы, а затем отвезти тебя и Фиби домой». Он указал пальцем на лицо Зейна. «А потом мы поговорим, малыш. Очень чертовски долго поговорим». Зейн кивнул и засунул руки глубже в карманы, опустив голову.

«Зейн! Я хочу пить! Папа сказал, что ты должен отвезти меня за газировкой и закусками». Грейс — дочь Кая и Лайлы — стояла рядом с Зейном, глядя на него снизу вверх. Она потянула его за руку, вытаскивая ее из кармана. «Пошли! У меня не так много времени!» Грейс дернула Зейна за руку и потащила его по коридору, скрываясь из виду.

«Этот ребенок однажды станет чертовым засранцем». АК покачал головой. «Пошла в своего старика. Прямо сейчас Зейн заслуживает, чтобы она им командовала. Мелкий засранец».

Двойные двери перед нами открылись, и вышел Кай. Стикс двинулся первым, улыбнувшись своему вице-президенту, и обнял его. АК тоже его обнял. Кай кивнул мне. «Пламя».

«Ну?» — спросил АК.

«Двое здоровых детей». Кай провел руками по своим длинным светлым волосам. «Азраил и Талита. Ли назвала их обоих. Какое-то библейское дерьмо». Он пожал плечами. «Да плевать. После того, как она увидела, как ее разрезали, чтобы вытащить их, но такая чертовски сильная, улыбающаяся при всем этом, она могла бы назвать детей Пиздолицым и Говнюком, если бы захотела, и мне было бы все равно». АК и Стикс рассмеялись. Но мои глаза были прикованы к маленьким стеклянным окнам двойных дверей. Я подошел ближе, когда увидел, как мимо проносится фиолетовое платье Мэдди. Она была в той комнате.

АК и Кай разговаривали позади меня, но я не слушал их слов, это был белый шум. Мои ноги замерли, когда я посмотрел в окно и увидел Лайлу на кровати, Фиби и Беллу на стульях рядом с ней. Белла держала Харона. Мэй держала одного из младенцев... а Мэдди держала другого. Моя грудь сжалась так сильно, что я боролся, чтобы дышать. Вид Мэдди должен был облегчить мое дыхание. Но видеть ее такой... это было хуже. Намного хуже, черт возьми. Мэдди держала ребенка. Моя Мэдди, уставившаяся на ребенка, завернутого в синее одеяло... и она разговаривала с ним. Черт возьми, улыбаясь, улыбаясь так широко, что я не мог оторвать глаз от ее сияющего лица.

Мэдди держала на руках ребёнка. Я держала на руках только одного ребёнка... Моя кожа горела, она, блядь, вспыхнула от воспоминаний, которые пытались прорваться сквозь туман в моей голове. Я сосредоточилась на Мэдди. На её прекрасном, идеальном лице и на том, как всё станет лучше, если она просто посмотрит в мою сторону.

Затем губы Мэдди начали двигаться. Я не мог слышать ее через толстые деревянные двери, но я знал, что она поет. Я знал, как звучит ее голос. И я знал, что она будет петь. «Этот маленький свет мой…»

Мои ладони прижались к дверям, и я читал по ее губам, пока она пела. Наблюдал, как ее маленькое тело покачивается с ребенком на руках. Мое горло начало сжиматься. Я вспомнил фотографию Мэдди из ее альбома. Не ту, где мы обнимаем друг друга, ту, которая заставила меня захотеть прикоснуться к ней, когда я никогда не хотел прикасаться ни к кому другому. Ту, где она держит ребенка, а я рядом с ней.

Но я никогда не смогу подержать ребёнка. Мы никогда не сможем иметь своего. Мэдди знала это. Мои прикосновения убивают детей. Исайя... Я вспомнила Исайю у себя на руках, красного и кричащего в подвале. Потом я вспомнила, как держала его, как он перестал плакать, а его дыхание стало странным.

Его грудь затрещала. Я считал его вдохи. Один... Он звучал плохо, чертовски плохо. Я считал от двух до одиннадцати... потом дыхание прекратилось. Цвет его кожи изменился на одиннадцати... Он так и не дотянул до двенадцати. Он так и не дотянул до двенадцати.

Мой взгляд метнулся к Мэдди в той комнате. Мои руки тряслись, а пот капал по шее. Цвет кожи Мэдди тоже был странным. Прямо как у Исайи. Она была так же больна, как и он? «Мэдди», — прошептал я. Мэдди повернула голову, услышав что-то от Лайлы. Я уставился на свои руки. Они так чертовски сильно тряслись, что я сжал кулаки, чтобы попытаться остановить их. Но этого не произошло. Потом я замер. Мое прикосновение сделало ее больной? Это я причинил ей боль? Наконец? Я отступил от окна и плюхнулся на ближайшее сиденье. Но я продолжал смотреть на свои руки. Пытаясь увидеть, выглядят ли они по-другому. Если дьявол каким-то образом сделал меня злее, проклятее, то я причинил бы боль Мэдди.

«Пламя? Ты в порядке?» — спросил АК с другого конца зала, где он стоял рядом со Стиксом и Каем. Я автоматически кивнул, но продолжал смотреть на свои руки, ожидая знака, что зло сильнее, чем когда-либо, наблюдая за своими венами, чтобы увидеть, изменят ли они цвет. Я зажмурился и позволил поющему голосу Мэдди проникнуть в мою голову. Ее мягкий голос всегда успокаивал меня.

Я сразу же смог немного дышать.

Я пытался убедить себя, что мои прикосновения не могли причинить ей боль. Но потом я представил ее с ребенком. Я не мог держать детей. Я причинял им боль. Я убил своего брата. Мой папа сказал мне это. Я убил и свою маму. Мэдди сказала, что я этого не делал, но теперь она заболела. Эш становился плохим. Дьявол тащил его в ад вместе со мной. У нас была одна кровь. Одинаковое пламя в наших душах...

Я продолжал сосредотачиваться на поющем голосе Мэдди в своей голове. Она скоро будет со мной. Она сделает все лучше. Она всегда делала лучше.

И она прогонит дьявола и его пламя.