Мы просили у вечности рай

Глава 16 Часть 2

— Ляг в постель, Альби. Ты еще слаба. — И казалось бы его слова должны были что-то пробудить внутри. Ощущения заботы и необходимости, но вместо этого неконтролируемая ярость начинает полыхать на сердце. Ненависть сжирает. Встаю на ноги, чувствуя дикую боль в лодыжке. Жгущее ощущение, после которого нога подкашивается, и я едва не падаю на пол. Эмир хватает меня в объятия, отрывая от пола. Кладет обратно на кровать, не обращая внимания на мое слабое сопротивление. Не хочу, чтобы он прикасался. Незримое отвращение. Все плохое, что произошло в моей жизни только по его вине.

— Не трогай. — Уворачиваюсь, пытаясь избавиться от его прикосновений. — Убери от меня свои грязные руки. — Судорожно пытаясь сделать такой необходимый вдох. Легкие пекут. В глотке ком застрял. — И прошу тебя, уходи! — На эмоциях. Вспоминая его издевательства в пустыне. То, как он жестоко проливал воду на песок, осознавая, что я умираю от жажды. — Ненавижу тебя, понимаешь! Видеть не хочу. — Кричу, выплескивая весь гнев и обиду. Злость, которая мучительно и безысходно разрывала на куски. — Из-за тебя я чуть не умерла. Можешь забрать еду и воду, — отталкиваю его что есть сил. Дергаю рукой за край сервированного столика, переворачивая. Еда и графин с водой с грохотом падают на пол, — мне ни черта не нужно. И ты не нужен! — Сдерживая слезы. Стискиваю изо всех сил зубы, замолкая.

— Ну, раз ты поправилась, — ехидно усмехается, сжимая руки в кулаки. Глаза прищуривает, от чего дрожь по телу проноситься, — я могу пойти и выспаться. — Двигается ближе ко мне, и я, дергаясь, замираю в одном положении. Поднимает руку и резко хватает за подбородок. Пальцы сжимает. От его грубого прикосновения кожа изнывает. Дышит гневно через нос, внимательно рассматривая меняющиеся эмоции на моем лице. Словно пытается в чем-то уличить, но не способен этого уловить.

— Отпусти. — Дрожащим голосом. Понимая, что этот мужчина способен на все.

— Альби, — смакуя, произносит имя, к которому я никогда не привыкну. Вырваться хочется. Приказать, чтобы он никогда так больше не называл. Меня зовут Клео! Но я молча смотрю в его глаза, бессильно утопая в них, — не дай мне пожалеть, что я спас твою жизнь. Умоляю тебя, не дай! — с толикой отчаяния. Разочарования. Эмир опасается, что я не перестану бороться за свою свободу, и еще раз попробую сбежать. Отводит взгляд в сторону, отпуская мое лицо. Поднимается с кровати, и быстрыми шагами направляется к выходу.

— Будь уверен, Кинг, пожалеешь. — Произношу тихо, осознавая, что Эмир не услышит этих слов. Не обернется и ничего не ответит. Сама не понимала, откуда появилась внезапная агрессия и ненависть. В том, что я едва не погибла в пустыне, нет его вины. Глупый и опрометчивый поступок. Иллюзии, ослепившие разум. Смелость и решительность обернулись против меня. Наверно мне никогда не выбраться отсюда, но и смириться с подобной жизнью тоже не смогу. Обессиленно приземляюсь на кровать. Усталость и последствия долгого пребывания в пустыне, снова дают знать о себе. Онемевшие мышцы требуют отдыха. Умиротворения. Покоя. Одиночества и крепкого сна. Прикрываю глаза, стараясь заглушить роящиеся в голове мысли. Ни о чем не думать. Не вспоминать о своей семье. Не думать об их тоске и боли. Представляя своего отца в фантазиях. Невозможно. Каждая мысль подобно острой игле насквозь пронзает сердце, оставляя на нем незаживающий, кровоточащий шрам. Быть может однажды они смогут зарубцеваться, оставшись лишь сумеречным воспоминанием. Но сейчас океан боли и пустота внутри. Которую здесь не заполнить.

Подхватываюсь на кровати, ощущая по всему телу холодный пот. Моментально распахиваю глаза, обращая свое внимание на открытое окно. Ночь. Проспала почти весь день. Осматриваюсь. В комнате множество зажжённых свеч, которые заполняют ее плескающимся светом. Прохладно. Ночной ветер пробирается сквозь шторы. Съеживаюсь, понимая, что чертовски замерзла. Выбираюсь из-под покрывала, все же поднимаясь на ноги. Слегка пошатывает. Плевать. Ужасно есть хочется. Но, черт возьми, я даже не знаю, где в этом доме находится кухня. Нужно выбраться из спальни, и попробовать ее найти. В животе предательски урчит. Медленно шагаю в полумраке, немного похрамывая. Нога все еще жутко болит. Вспоминая, как наступила на колючку, морщусь от боли. Но в тот момент я не чувствовала ее. Открываю двери, тихо выходя в коридор. Тусклый свет. Полнейшая тишина. Придерживаясь рукой за стенку, шагаю вперед. В строну большой гостиной. Почему-то интуитивно уверена, что кухня располагается следом за ней. Тихие шаги. Чтобы ни кого не разбудить. А быть может я вообще одна?! Не зацикливаясь на этой мысли, продолжаю двигаться вперед, ощущая все больший голод. Сглатываю скопившуюся слюну. Ускоряя шаг. Спустя несколько мгновений, оказываюсь в нужном месте. На удивление кухня выглядит очень современной. В классическом стиле, который, казалось бы, был не свойственен для Эмира. О нем уж точно не хотелось думать в этот момент. Не включая света, прохожу и осматриваюсь. Замечая большой холодильник. Открываю его. Жадно смотрю на еду, не соображая, что хочется съесть первым. Сыр. Фрукты. Творог. Протягиваю руку, вытаскивая бутылку молока. Мгновенно раскручиваю крышку, и начинаю ненасытно пить. Алчными глотками. Не допивая ставлю ее на стол. Беру тарелку с нарезанным сыром. Несколько кусочков отправляя в рот. Невероятный вкус. Или просто я дико голодная. Ем, не останавливаясь, снова запивая молоком. Закрываю холодильник, замечая посреди круглого стола большое блюдо с нарезанными фруктами. Оставляя тарелку с сыром в покое, и направляюсь к столу. Половина персика. Откусываю, и сок начинает стекать по губам. Блаженство. Ананас. Киви. Папайя. Боже, я хочу попробовать все.

— Черт, какое невероятное зрелище. — Испуганно дергаюсь. Насмешливый голос Эмира в темноте пугает. Прожевываю очередной кусочек ананаса, осторожно глотая. Разворачиваюсь. Кинг стоит в проеме кухни, соблазнительно разглядывая. В одних спортивных черных брюках, которые небрежно удерживаются на бедрах. С голым торсом. Его узоры татуировок таинственно притягивают. Словно одурманенная смотрю на его тело, чувствуя, как жар начинает ползти по крови. Разжигая что-то катастрофическое внутри. Сорваться бы и бежать, но я смиренно стою на одном месте. — Ты даже себе представить не можешь, Альби, как соблазнительно сейчас выглядишь. — Почти шепотом. Отрывается от дверного проема, начиная медленно идти в мою сторону. — Напоминаешь маленькую девочку, которая решила наворовать конфет. — Громкий смешок. Эмир делает несколько шагов, останавливаясь так близко, что я чувствую весь жар его напряженного тела. Рассудок отказывается слушаться. Сердце бешено барабанит, выдавая мои эмоции. — Еще недавно говорила, что ничего не хочешь. А теперь…. — Отворачиваюсь, пытаясь отойти в сторону. Не в силах переносить этой близости. Вообще уйти.

— Ничего не изменилось. — Тихо. Задерживаю дыхание, пытаясь унять сумасшедшее биение встревоженного сердца.

— Все изменилось, Альби, — Эмир хватает меня за руку, разворачивая к себе лицом, — с того момента, когда впервые тебя увидел. Поцеловал. — Поднимает руку, прикасаясь к оголенному плечу. Боже. Расплываться начинаю, полностью теряя контроль над собой. Эмир отодвигает стул. Не успеваю опомниться, как оказываюсь сидящей на его коленях. Вздрагиваю с каждым его жестом или действием. Кинг берет с тарелки большой кусок ананаса, и подносит его к моим губам. Свободной рукой гладит в районе поясницы. Мурашки табуном пробегают по всем участкам моем кожи. — Кусай. — Приказывает, и я моментально подчиняюсь. С жадностью откусываю, чувствуя, как сок начинает бежать по подбородку. Шее. И ниже. Еще кусаю, откровенно наслаждаясь тем, как Эмир меня кормит.

— Перестань. — Нелепая попытка остановить. Осознавая, что эта игра может далеко зайти. И думая, что ненавижу, понимаю, что ошибаюсь. Эмир наклоняется, облизывая своим языком мои губы. Издает зловещий звук, от которого внутри еще больше огонь полыхать начинает. Резко хватает меня, приподнимая. Вынуждает развернуться, и сесть к нему лицом. Обнять. Не выдерживая наклоняется, играючи кусая за подбородок. Подносит персик, и я несдержанно откусываю кусочек, понимая, что не утолила свой голод.

— Не могу остановиться. — Целует шею. Кожу прикусывает. Слизывает горячим языком струящийся сок. Возбуждая немыслимо. Дрожу. Задыхаться начинаю, не в силах сопротивляться его настырности. Дерзости. Нахальству. Которые доводят до сумасшествия. — Ты такая сладкая, Альби. — Не церемонясь, хватается за бретельку моей майки. Стягивает ее по плечу. Оголяя грудь. Обжигающие, шершавые губы проходятся дорожкой поцелуев. Хватаюсь рукой за его плечо, почти вонзаясь в кожу ногтями. Не сдерживаясь, издаю стон, когда Эмир нагло прикусывает сосок. Обхватывает грудь рукой, массируя ловкими пальцами. — Вкуснее любого из этих фруктов. — Наклоняюсь, прикасаясь щекой к его щеке. Ощущая легкую небритость. Неистовый и одержимый стук сердца. Его обжигающие прикосновения на моем теле. Доводящие до одурения. Губы к губам. Легкий поцелуй, выворачивающий всю душу наизнанку. Рваное дыхание у обоих. — Ты вызываешь дикий голод, Альби. Покорми меня. — Возбуждающе. Каждое слово проходит сквозь тело мощным импульсом. Ошарашенно замираю в его руках, напрягаясь. Черт, если я выполню то, о чем просит, то этой ночью мы окажемся в одной постели. Нет. Судорожно сглатываю и отстраняюсь.

— Эмир, — произношу его имя, немного заикаясь. Не осознавая, что хочу сказать, — между нами ничего не будет. — Тихо. С осторожностью. Облизываю пересохшие губы, которые продолжают предательски дрожат. Эмир обхватывает мое лицо ладонями. Смотрит в глаза, проникая в самую душу. Несдержанно целует, посасывая губы.

— Уже есть. — Усмехается в губы. Сдавливает слегка пальцы на моем подбородке. Хитро улыбается, подмигивая. — Отправляйся спасть, Альби. Тебе нужен отдых. — Прикрывает глаза, и я понимаю, что он дает мне возможность решить. Уйти или остаться? Поднимаюсь с его колен, выскакивая из кухни. Прислоняюсь спиной к стене, лихорадочно поправляя майку. Бешеный пульс разрывает сонную артерию. Возбуждение не отпускает. Боже. Чем чаще мы оказываемся наедине, тем сильнее чувства. И если я позволю им выбраться на свободу, навечно покалечу свою жизнь.