Мы просили у вечности рай

Глава 32

Клео.

Вне законов и заповедей. В этом мире, полном жестокости и бессердечия необходимо идти по головам, чтобы защитить себя. Настойчиво защищать то, что тебе принадлежит, иначе можно потерять все. Громко вздыхаю, ощущая, как острое лезвие кинжала напористо вдавливается в кожу на шее. Нет страха или отчаяния. Только уверенность в себе, которая придает сил. Амани ни за что не удастся властвовать. Несмотря на ее официальный статус, я имела гораздо больше прав, находясь рядом с ее мужем. Готова дать отпор, ответив на любую ядовитую фразу. Посмотреть в глаза женщине, которая явно пришла сюда для того, чтобы поставить меня на место. Унизить, показав свою истинную сущность. Рай и ад, это те миры, которые мы создаем самостоятельно. Осмысленно выбирая, в каком из них находиться более комфортно. Амани любила тьму. Дышала в ней, подпитываясь злостью. Еще не смотря в ее глаза, ощущая весь гнев и ненависть. Болезненную одержимость, которая граничила с сумасшествием. Поднимаю руку, смело хватаясь за ее запястье. Дергаю в сторону, убирая кинжал со своей шеи. Амани не противится. Сейчас она не хочет нанести мне физического вреда. Блефует, пытаясь запугать. Ощутить свою ничтожность. Только ничтожество она. Усмехаюсь, кривя губы в ухмылке. Поднимаюсь на ноги, делая большой шаг вперед. Разворачиваюсь, скрещивая руки на груди. Смотрю на Амани впервые так близко. Не боясь показать своей слабости, потому что ее нет. Глаза в глаза. Поражаясь ее совершенной красотой, за которой скрывается самая ядовитая змея. Коварный взгляд почти черных глаз, дьявольский и пугающий. Пробирающий до дрожи. Задерживаю дыхание, продолжая загипнотизировано смотреть на эту женщину. Даже понимаю, почему Эмир, когда решил взять Амани в жены. Черные волосы и глаза в сочетании с белоснежной кожей выглядели идеально. Тишина. Никто из нас не решается заговорить первой, наверно обдумывая в голове тысячу мыслей. Хотя я была абсолютно уверена, зачем она явилась в дом Эмира, именно в тот момент, когда он уехал в город по делам. Эта женщина знает обо всем, что происходит в этом доме. Подобная мысль настораживает, но сейчас я не могу на ней зацикливаться. Все, что мне хочется достойно ответить на ее нападки, сделав так, чтобы она как можно скорее убралась отсюда. Усмехаюсь уверенно, осматривая Амани с головы до ног. Всем своим видом пытаюсь дать понять этой женщине, что не боюсь, и бояться не собираюсь. Она делает шаг ко мне навстречу, проводя пальцем по лезвию кинжала, на котором я замечаю дорожку крови. Прикасаюсь пальцами к собственной шее, понимая, что ей все же удалось меня поранить.

— Мне ничего не мешало перерезать тебе глотку. — Сквозь зубы. Хамски улыбаясь, пронзительно продолжая смотреть в мои глаза. Еще один шаг, и Амани оказывается со мной вплотную. Пренебрежительно прищуриваясь. — Подобный опыт уже есть. — Истерично усмехается, отходя в сторону. Садиться в кресло рядом с роялем, демонстративно вытирая пальцами мою кровь с лезвия кинжала.

— Почему же не сделала этого? — Уверенно спрашиваю, не прерывая нашего зрительного контакта. Знаю, что она честно не ответит на этот вопрос. Хотя наверно я и сама знала ответ.

— Слишком банально, девочка. — Очередная гадкая усмешка, которая на долю секунды победной кажется. Только я ни за что не уступлю. Не стану вестись на ее провокации, и позволять выводить меня из себя. — Попыталась бросить мне вызов, и я хочу посмотреть, на что ты способна. — Резко поднимается на ноги, подходя к роялю. Прикасается пальцами к клавишам, начиная с силой на них нажимать. Звучание удручающее. — Может, ты лучше сыграешь мне что-нибудь романтическое и мелодичное? — Продолжает настойчиво нажимать на клавиши, давя на мою психику. Подавляя разум, рассчитывая, что сможет его взять под свой контроль.

— Даже не знаю, какая мелодия тебе понравится?! — С такой же ехидной улыбкой спрашиваю, делая шаг к роялю. Прикасаюсь к нему рукой, слегка наклоняясь в сторону Амани. — Возможно ода о брошенной женщине? — Глаза прищуриваю, наблюдая за реакцией. Зрачки чернеют. Амани ощущает, что я играю на равных, не собираясь сдаваться. Отвечая теми же ядовитыми словами, которыми она меня отравить пытается. — Ну, так что? Хочешь послушать? — Настырно настаиваю, задавая вопрос за вопросом. Понимаю, что играю с огнем, но остановиться не могу. Сложно представить, что происходит в голове этой сумасшедшей женщины. Проблески ярости в черных зрачках. Полуулыбка ведьмы, которая ощущает себя вполне уверенно. На высоте. Думая власть полноправно ей принадлежит.

— Считаешь себя особенной? — Впервые в ее голосе проблескивают нотки неподдельной злости. Живой. Которая нарастает с каждой секундой. — Решила, что для Эмира ты единственная и неповторимая, да, Альби? — Мое второе имя, которое дал Кинг, она произносит по-особенному. С тонкой паузой, рассчитывая больно уколоть. Только эта женщина не знает того, что знаю я. Настоящего Эмира, который знаком не всем. — Только я тебя хочу огорчить, девочка. Подобных тебе было много, и будет еще больше. Не обольщайся, рассчитывая, что Эмир искренне влюбился. — Ядовито произносит каждую фразу, рассчитывая меня сломить. Унизить, выставив очередной шлюхой своего мужа. — А хочешь, я назову имена придуманные Эмиром для девок, которые были в его жизни? — Напирает, делая очередной шаг ко мне навстречу. Скалится, и я понимаю, что Амани остановиться не сможет. Выскажет все, что твориться в ее безумном разуме. — Адана — Рай, Аз̀иза редкая, Альм̀аса бриллиант, Асаль медовая, В̀аха оазис. — Бегло произносит каждое имя, раскрывая их значение. Намекая на то, что в имени Альби нет ничего особенного. Просто прозвище очередное.

— Замолчи! — Не выдерживая повышаю голос, сжимая руку в кулак. Хочется вцепиться в эти роскошные черные волосы и выволочь эту женщину из дома.

— Не нравиться правда? — Сдерживается, хотя я ощущаю, что сумасшествие Амани пытается вырваться наружу. Легкий холодок проходиться по коже, принося дискомфортное ощущение. — Задумайся, ты просто девочка, которая приносит ему наслаждение. — Такое впечатление, что Амани пытается раскрыть мне глаза на несуществующую истину. Знаю, что до меня в жизни Эмира были девушки. Разные. Возможно много. Но его отношение ко мне искреннее. Пропитанное той самой любовью, о которой Амани ни черта не знает.

— А ты наверно ведешь дневник, в который записываешь всех любовниц своего мужа? — Только так, и ни как иначе. На равных. Удваивая яд, пытаясь ее отравить. — Скажи, Амани, какого это быть женой, но в то же время всегда занимать лишь второе место? — Задевая самую больную рану на сердце. Пронзая ее словно острым кинжалом, который Амани продолжает держать в своих руках.

— Я не первая… — Делает большую паузу, вальяжно улыбаясь. — Не вторая… — Начинает шагать по комнате, абстрактно рассматривая обстановку. — Я единственная. Жена, которую Эмир безумно любит и никогда не бросит. — Амани делает еще несколько шагов, вставая прямо напротив огромного зеркала. Скидывает со своих плеч накидку, оголяя обнаженную спину. На которой красуется татуировка. Надпись арабскими буквами. — «Только смерть может разорвать узы нашей вечности» — Переводит фразу, зная, что мне это очень интересно. Выставляет себя главной женщиной в жизни Кинга, от чего на душе больно становиться.