Мы встретились после смерти

Глава 14

Роберт скучал по отсутствию уединения. Разобравшись с матерью и разбитой посудой, он обнаружил, что из комнаты исчезли вещи Натана. Даже простыни испарились. Такое ощущение, что Натан здесь никогда и не жил. Несмотря на закипавший гнев, Роберт решил не искать Натана и не уговаривать его остаться.

Натан имел право злиться.

Это Роберт дал заднюю, как только возбуждение перестало затмевать разум. Как и много лет назад с Джейком, паника подтолкнула его к совершению поступков, которыми он не гордился. Свое поведение он объяснить не мог, хотя и пытался найти ответы. Поначалу во вселенной не было ничего важнее прикосновений к Натану, а как только все закончилось, другие мысли заняли место вожделения, бередили душу и впивались в плоть, подобно иголкам, что загнали под ногти. Он слишком стар для того, чтобы позволить себе жить моментом. Это не приведет ни к чему хорошему.

В этот раз импульсивность развалила все, что сложилось между ним и Натаном, до такой степени, что собирать уже и нечего.

Проходили дни. Натан даже не глядел в его сторону, говорил, только когда возникала необходимость или когда рядом находились Мия и мать. Стоило им остаться наедине, в ответ на заданный вопрос Натан уходил как можно дальше. Отчасти Роберту хотелось схватить его, встряхнуть, дать волю дремавшей ярости и применить силу, как он делал всегда, но это ни к чему не приведет. Натан отдалится еще больше.

Гостиница должна открыться в конце октября. Но благодаря тому, что Натан убрался, покрасил стены и все задекорировал, словно наглотался спидов и ему нужно было куда-то деть энергию, дом уже смотрелся гораздо лучше. Как и сам Натан. В последнее время он выглядел еще элегантнее. Волосы отросли на пару сантиметров и почти касались плеч. Проходя мимо Роберта, он всегда источал аромат свежести. В октябре всегда холодало, но пока стояла жара, Натан наверняка принимал душ дважды в день. Роберту вспомнилось, как однажды Натан попросил его посидеть в ванной, пока он принимал душ.

Тоска никуда не девалась. Всегда на месте, постоянно усиливалась при виде самого привлекательного мужчины в радиусе нескольких километров. Он не вписывался в крошечную гостиницу в техасской деревушке. Натан создан для мира роскоши, яхт и дорогих машин, а не для стирки простыней и покраски заборов. И тем не менее он сидел за столом напротив Роберта и знакомил мать с новой стратегией привлечения клиентов через интернет.

— Мы должны подчеркнуть, что гостиница подходит для семейного отдыха. Я подыскал качели, батуты и все прочее. Мы точно не разоримся, если сделаем аттракционы для детей. Только представьте, как они играют в саду.

Натан так мило улыбнулся, что Роберт начал завидовать собственной матери, ведь эта улыбка предназначалась ей.

Он отхлебнул чая со льдом, тайно наблюдая за Натаном. Однако он по-прежнему жаждал его внимания, поэтому откашлялся и заговорил:

— Думаю, нам стоит разработать сезонные меню. Она отлично готовит, да?

Не глядя на Роберта, Натан ответил:

— Да, вы отлично готовите, Хелен. Ваши пироги могут стать еще одной приманкой. Скорее бы уже открыться. «Фруктовый сад» станет популярен. Конечно, работы предстоит много, но если все пойдет хорошо, возможно, со временем мы сможем кого-нибудь нанять.

Роберт остановил взгляд на пальцах Натана, длинных, мягких, во всех смыслах идеальных. Этими самыми пальцами Натан обхватил кружку с кофе, но Роберт мигом вспомнил, что такое прикосновения теплого податливого Натана, и вздохнул.

— Ты мог бы... работать здесь. То есть ты уже работаешь.

Натан мазнул по нему взглядом, и на долю секунды сердце у Роберта замерло.

— Думаю, решать должна Хелен.

Мать улыбнулась и махнула рукой.

— Конечно, я тебя найму. Я уже и так чувствую себя виноватой, что не плачу тебе. Ты так помогаешь моему Роберту. Благодаря тебе он добился большого прогресса.

Вся эта фигня с «Анонимными Алкоголиками» как кость в горле. Пока ложь играла важную роль, Роберт не сможет выпить и расслабиться. Для того чтобы выпить, пришлось идти к Хэнку, но потом Хэнк решил порассуждать о жизни, смерти и обо всем, что с этим связано. В последнее время Роберт был не в настроении для таких тем.

— Да, он молодчина. Вряд ли я продвинулся бы так далеко, если б не он, — сказал Роберт, надеясь, что в этот раз Натан удостоит его более долгим взглядом.

И Натан удостоил — перевел на него синие глаза.

— До полного выздоровления тебе еще далеко, так что не относись к этому наплевательски. Некоторым людям так и не удается избавиться от зависимости. Подумай об этом.

— Возможно, мы могли бы провести терапию за чаем? — выпрямившись, спросил Роберт.

Если он хотел снова разговаривать с Натаном, нужно чем-то его завлечь. Этот повод ничем не отличался от других, а присутствие матери вынудит Натана согласиться.

— Да, нам нужно многое наверстать. — Он снова отвел взгляд и улыбнулся матери.

Роберт хотел подтолкнуть Натана к обсуждению деталей, чтобы эта ситуация хоть к чему-то привела. Неужели еще не настало время пообщаться? Необязательно говорить о сексе или спорить. Может, пропавшие эскортники — хорошая тема? Но опять-таки Роберт сомневался, что Натан нормально отреагирует.

Мрачные мысли прервал хлопок двери.

Мать нахмурилась и вроде бы хотела подняться на ноги, но тут в кухню влетела Мия. Выглядела она кошмарно: раскрасневшаяся, на щеках серые полоски, на майке дырка. Она глубоко дышала, словно удивилась, увидев в доме людей.

Мать хотела что-то сказать, но Мия выбрала для взрыва именно этот момент:

— Не надо было тебя слушать!

Натан вытаращил глаза.

— Почему? Мия, что случилось?

Он встал, а она, скрестив руки на груди, попятилась.

— Что случилось? Эта затея со сменой имиджа изначально тупая! Вот что случилось!

Мать нахмурилась.

— Мия, веди себя нормально!

— Нет, не буду! Он все обосрал! Он внушил мне, что я могу стать тем, кем не являюсь. — Она потерла глаза, размазывая макияж еще сильнее. — Не всем дано быть красавчиками, Натан!

Натан бросился к ней, но обнять себя она не позволила.

— Кто-то тебя дразнил? Ты должна показать...

Мия пихнула Натана в грудь.

— Я больше тебя не слушаю, мистер Совершенство! Что? Считаешь, раз избавился от прыщей и брал за щеку у капитана хоккейной команды, значит, ты победитель по жизни?

Роберта прошиб пот. Что Натан сделал? Рассказал ей о сексе в школе? О чем он, мать его, думал? И почему Мия в курсе его ориентации? Не мог же он рассказать... об их маленьком недоразумении? Да?

Натан сделал шаг назад, а зарумянившаяся мать поднялась.

— Мия!

— Это правда! — еще громче заголосила Мия. — Он сам мне рассказал! Знаешь, Натан, для того чтобы стать привлекательным, этого мало! Люди всегда найдут повод для ненависти! — Ошеломив всех, она выскочила в коридор.

Натан, белый как полотно, покосился на стол, а потом последовал за Мией.

— Я с ней поговорю, — пробормотал он.

— Подожди, — подняв руку, сказала Хелен. — Что именно ты ей рассказал? Что она имела в виду?

Роберт спрятал лицо в ладонях, чувствуя себя совершенно обессиленным. Он знал, что Натан помогал Мие выбирать наряды. Но обвинение в какой-то подростковой трагедии — это перебор.

Он понятия не имел, как родители разбирались с таким дерьмом.

— Натан, иди.

Он посмотрел на мать и взял ее за плечо на случай, если она соберется пойти за Натаном.

Натан бросил на Роберта опустошенный взгляд, будто умолял об объятиях, но, скорее всего, Роберт проецировал на него свои желания.

— Хелен, мы можем поговорить позднее? — спросил он, но ответа дожидаться не стал и взлетел по лестнице.

Роберт напрягся, заметив обвинение в глазах матери.

— Роберт, что это значит? Она не могла все это придумать!

Роберт застонал и сжал руки в кулаки.

— Да, Натан гей, но я уверен, он не рассказывал ей ничего неприличного. Ей же всего шестнадцать.

Во всяком случае, он надеялся, что Натан не рассказывал ей об оральном сексе.

Мать закрыла лицо руками.

— Под моей крышей? Почему ты такой спокойный? Когда ты об этом узнал? О боже... Я поселила вас в одну комнату. Почему ты ничего не сказал, Роберт? Он видел, как ты раздеваешься! Это неприемлемо! Неужели тебя это не волнует?

Внутри все сжалось, стало невозможно дышать.

— Я постоянно смотрю на женщин. — На самом деле нет. — И что? Мне плевать. Он друг. Настали другие времена. Может, не здесь, но в крупных городах настали, — слегка заикаясь, проговорил он.

Все это ложь, но ради Натана, ради того, чтобы он мог спокойно жить в спальне на втором этаже, Роберт и не такое скажет.

Мать настолько растерялась, что повалилась на стул.

— Не понимаю, что теперь делать. Я... я никогда не встречала таких людей. То есть... наверное, я должна была заподозрить? Он такой вежливый, и волосы у него длинные... Что нам делать, Роберт? Мия еще так юна. Что если он как-то на нее повлияет?

Роберт пристально глядел на мать. Всего месяц назад он бы согласился с ней во всем. Он не хотел находиться рядом с геями, опасаясь, что это как-то на нем отразится, но то, что он держался в стороне, не помогало полюбить женщин. Натан хороший человек, он не заслуживал осуждений или чего-то похожего за то, какой он.

— Хочешь сказать, что мужчина, которому нравятся мужчины, пробудит в ней любовь к женщинам? Как такое возможно? Разве ты не в курсе, что геи — лучшие друзья женщин? Ну знаешь, общие интересы и всякое такое.

Он бы ни за что не догадался, что Натану нравились мужчины, если б ему не сказали. Конечно, Натан ухаживал за собой, выглядел привлекательнее большинства знакомых Роберта, но в нем не было ничего женственного. Просто он... добрый, милый с окружающими, включая Мию — проблемного подростка. Роберту она очень нравилась, но в последний раз он видел ее еще ребенком и сейчас почти не знал. Он понятия не имел, как с ней общаться. Как у Натана, у него не получится. В каком-то смысле Натан пытался найти решение ее проблем.

Мать смотрела вдаль.

— Наверное, он правда не сможет повлиять на нее в этом плане, но ты сам все слышал. Он рассказывал ей всякие мерзости.

На это ответа у Роберта не нашлось.

— Может, он просто сказал, что он гей, а остальное она надумала? Откуда мне знать?

— Ты знал о его... наклонностях!

— И что?

Роберт решил допить чай, чтобы от него не ждали продолжения. Тело пылало огнем, а как только он сглотнул, живот скрутило и начало тошнить. Изо всех сил он пытался сдержать дурноту.

— Мог бы предупредить.

— О чем? Я не замечал, чтобы тебя беспокоило его поведение.

Мать громко выдохнула.

— Мне нужно подумать. — Она встала и начала яростно собирать посуду. — Например, о том, как все будет выглядеть с будущими гостями.

Роберт сжал руки в кулаки и старался дышать спокойно. Интересно, как бы отреагировала мать, узнай она, что он трахал Натана на этом самом столе?

Попросила бы их уехать?

— Почему это так важно?

— Не знаю, Роберт! Дай мне подумать! Неужели ты не видишь, что я расстроена? — Мать бросила тарелки в раковину и повернулась к нему спиной.

— Ладно.

В груди защемило. Он поднялся. Только сейчас до Роберта дошло, что для Натана подобная реакция — это реальность, в которой он жил каждый день. Атмосфера в кухне, еще несколько минут назад бывшая доброжелательной, сейчас душила ядовитыми испарениями. Он не хотел находиться здесь ни минуты.

Роберт взбежал по лестнице, которую они с Натаном разгребали для того, чтобы мать смогла возобновить бизнес. Это воспоминание в свете ее реакции на гомосексуальность Натана настолько его разозлило, что он никак не мог собраться с мыслями.

В комнате Мии громко играла музыка, а дверь в комнату Натана была приоткрыта. Уловив всхлип, Роберт пошел на звук. После разговора внизу сердце все еще сжималось. Не спеша он миновал свою дверь и добрался до спальни, в которую не смел входить, с тех пор как Натан съехал. Замерев, он прислушался.

Глубокие вздохи сменялись всхлипами. Роберт заглянул в комнату: Натан, сидевший к нему спиной, содрогался. Первый порыв — войти, но он вовремя вспомнил, что всю прошлую неделю его отшивали, и решил постучать.

Натан обернулся и, заметив Роберта, вытер лицо.

— Чего тебе?

Роберт коснулся дверной коробки, сомневаясь в правильности пароля, а главное — у него всего один шанс.

— Мне жаль, что так случилось.

— Ты не виноват, что я неудачник. И гей.

Натан покачал головой и отвел глаза, но хотя бы не послал Роберта подальше.

— Можно войти?

Натан, сгорбившись, вытянул ноги.

— Наверное.

На душе отлегло. Роберт сделал глубокий вдох и вошел в простую комнату с деревянной мебелью и маленьким балконом с видом на сад. Интересно, Натан рассчитывал, что он оставит дверь открытой? Но если разговор выйдет откровенным, Роберт не хотел, чтобы их подслушали. Дверь закрылась.

— Почему ты называешь себя неудачником? Что случилось? — Роберт осмотрел скудные пожитки Натана.

— Я пытался помочь, а в итоге все стало только хуже. У нее проблемы в школе и с парнем. Казалось, ей стоило только подчеркнуть свои достоинства, и все наладится. У меня получилось. Типа.

Роберт уселся на кровать и отвел взгляд, когда Натан поежился и отвернулся. Роберт начал привыкать к этой реакции, хотя сердце всякий раз покалывало.

— Ты правда ей все это рассказывал?

— Что «все»?

Роберт откашлялся.

— Ну знаешь... о личной жизни.

Натан застонал и спрятал лицо в ладонях.

— Немного. Не знаю. В тот момент это казалось логичным. Я рассказал, как добивался парня, на которого запал в школе. Я подумал... это придаст ей уверенности, что она тоже может стать красоткой. Какой же я тупица. Надо было догадаться, что у девчонок все по-другому.

Роберт потер глаза.

— Она несовершеннолетняя. То есть... она, наверное, думает о сексе, но это... странно.

Натан развел руками.

— Да, я облажался. Преподнес себя как плейбоя, а на самом деле я лузер!

Роберт фыркнул.

— Что? Мужчины платят за твою компанию. С чего вдруг ты стал лузером?

— В действительности им не нужна моя компания. Им нужны симпатичная мордашка, шутки, улыбки. А главное, чтобы им отсосали. Им не уперлись мои проблемы. Я догадался об этом еще в школе. Никто меня не любил. Я считал себя победителем, когда превратил все это в игру. Но на самом деле никакой я не победитель. В общем, я умудрился переспать с половиной хоккейной команды. Подумаешь, ерунда какая. Этим парням было начихать на меня. Но в то время важнее этого на планете не было ничего.

— Этот... этот совет ты дал Мие? — спросил Роберт, не зная, как относиться к тому, что ради одобрения Натан переспал с кучей парней.

— Нет! Дал несколько советов, как сделать так, чтобы парень ее заметил. Ничего безумного. Я хотел помочь, чтобы ее больше не дразнили. Уж мне ли не знать, насколько это отстойно. — Он фыркнул.

Подтянув коленки к груди, он будто уменьшился в размерах.

Роберт опустил руки на колени. Так и тянуло схватить Натана в объятия.

— Тебя дразнили?

Натан, не глядя на него, кивнул.

— В школе я подкатывал к парню. Так все узнали, что я гей. А еще о том, что уродец Натан Эдвардс считал, будто он может склеить кого угодно.

Роберт сглотнул и придвинулся ближе к Натану, разглядывая красный румянец на шее.

— Сложно быть подростком. Столько всего нелогичного. Но ты уже давно изменился.

— Нет, где-то в глубине души я все так же отчаянно нуждаюсь в людской любви, нуждаюсь во внимании и боюсь даже маленьких прыщей. До того как я стал тем, кем стал, я совсем запутался. Хотелось избавить Мию от боли, но по факту получилось, что я пытался ее изменить.

Роберт коснулся плеча Натана, но когда руку отпихнули, он быстро переплел пальцы.

Натан яростно на него посмотрел.

— Серьезно? Ты пришел меня отыметь, когда мне совсем фигово? Да ты больной, что ли?!

Роберт отпрянул. Сердце билось невероятно громко.

— Что? Нет. Нет. Я просто беспокоюсь. Ты сам только что сказал, что хочешь внимания. Я пытаюсь его дать!

— Н-да? Или это для тебя всего лишь удобный случай?

— Какой еще удобный случай? — рявкнул Роберт.

— Чтобы тебе отсосали! — Натан нахмурился и отодвинулся к изголовью.

Роберт вздрогнул, бросив взгляд на закрытую дверь.

— Нет... Дело не в этом. Твое презрение невыносимо. Стоит войти в комнату, я тут же его чувствую. Ты даже на меня не смотришь. Что я могу сделать?

— Можешь начать относиться ко мне по-человечески. Это будет отличный старт. У меня есть чувства. Я не тело, в которое можно подрочить. Раньше я позволял людям себя опускать, но больше этого не допущу.

Роберт сглотнул, глядя в пылавшие огнем глаза Натана. С каждой проходившей секундой в груди щемило все сильнее.

— Прости. Я не хотел.

— Ты сказал, что ты не гей. Окей, я отвалил, но потом ты опять поманил меня к себе и в итоге плюнул мне в лицо. Это верх несправедливости. Очень долго я не находил себе места. Понимаю, не всегда уместно открыто заявлять о своей ориентации. Ты просил меня молчать из-за матери, и я молчал. Но я пережил достаточно сурового дерьма, разбираясь с тем, что я собой представляю. Ты не имеешь права подавлять мою сексуальность или говорить мне, что я должен чувствовать.

Роберт выкрутил руки, не имея понятия, как реагировать. Это совершенно незнакомая территория. Он понимал, что не стоило это обсуждать, но он никогда не видел Натана таким сломленным. Значит, нужно остаться с ним, даже если неприятно.

— Так поступали парни в школе?

Натан, задумавшись, хранил молчание.

— В какой-то момент я понял, что собой представляю. Никто меня не любил, и я думал, что у меня никогда не будет парня. Вот тогда терпеть стало невмоготу. Все звали меня пидором, припечатывали к стене, прикалывались — это просто кошмар. Я пришел к выводу, что я никчемный, и решил умереть. — Он подавил всхлип и быстро уткнулся лицом в подушку. — Даже в этом я облажался.

Сердце у Роберта обливалось кровью, словно в него опять стреляли и он с минуты на минуту отключится. Он знал все о нежелательных эмоциях, о тех, что нужно держать в узде, но невыносимо думать, что Натан был готов совершить самоубийство. Если б у Натана все получилось, они бы никогда не встретились. Да и Роберт к этому моменту уже был бы мертв, истек бы кровью на кладбище, а потом его бы закопали в двухметровой яме.

— Значит, ты преуспел. Что бы ни случилось, ты это пережил и стал лучше.

Натан положил подушку на колени и сделал глубокий вдох.

— Поскольку умереть не получилось, я решил, что жизнь дает мне второй шанс. Что я должен что-то из себя сотворить. Что я не должен позволять людям себя ломать. Я буду выше всего этого. Но дошло до того, что я начал ублажать людей другими способами. Все эти «закрытые» парни, с которыми я спал, не знают, что это моя месть. Им-то какое дело? Они оттянулись.

Роберт пожал плечами. Видимо, Натан усвоил свои ошибки. Роберт знал наверняка, за что Натан наказывал его безразличием. Увидев его таким разбитым, Роберт ощутил себя полнейшим дерьмом. Отчасти и он в этом виноват.

— Но ты прав.

— В каком смысле? Ты говорил, что я не должен быть геем. Я знал, что ты ошибаешься, но... — Натан глубоко вздохнул, — ты усложнял мне жизнь. Я считал, со мной что-то не так. Может, пора перестать думать о тебе... Прости, я не о том. Я о мужчинах в принципе.

Роберт почувствовал, как все тело охватил жар, и он прильнул ближе, готовый слушать всем своим естеством.

— У меня все это плохо получается. Всегда плохо получалось. Но если слова, которые говорят люди, подталкивают тебя к самоубийству, вполне вероятно, что люди ошибаются.

Как только они встретились взглядами, Роберт понял, что глаза у Натана самые прекрасные на свете, даже несмотря на покраснение.

— Спасибо, что выслушал. Я никогда об этом не рассказывал. Родители тоже не знали. Я пытаюсь стать лучше, хотя вряд ли правильно понимаю, что это означает.

— В смысле? Ты превосходный и очень самоуверенный. Все тебя любят. Не могу поверить, что ты подумывал свести счеты с жизнью.

Мысленно Роберт поклялся следить за словами — и за своими, и за чужими. Меньше всего ему хотелось, чтобы глубоко погребенные размышления о суициде вновь вышли наружу.

— То, что мы сделали, Роберт... — Натан покачал головой. — Понятия не имею, как себя вести, но я что-нибудь придумаю. Сейчас меня заботит Мия. Она так расстроена, а я не знаю, как ей помочь. Сначала ее дразнили за то, что она робкая, а теперь мальчишка, который ей нравится, несет всякое дерьмо. Парни, с которыми я спал, были заинтересованы в том, чтобы держать рот на замке.

Роберт вздохнул и поднялся на ноги. Конечно, он злился из-за Мии, но и из-за Натана тоже. Если б он мог повернуть время вспять, он с радостью разобрался бы с безжалостными идиотами, что в школе пудрили Натану мозги.

— Ну уж нет. Она расскажет, кто он такой, и мы с ним разберемся.