Мы встретились после смерти

Глава 1

Для смерти эта ночь подходила в самый раз.

Полная луна смахивала на размытый светящийся шар, ее спокойно можно разглядеть даже сквозь заполнявший старое кладбище туман. Свечение рассеивалось во влажной пелене и создавало нечто похожее на матовые стеклянные стены, что преследовали Роберта, бродившего между надгробиями с бутылкой виски в руке. Деревья раскинули свои ветви, черные и ярко-синие, самую малость темнее цветной дымки. Вокруг простиралась безбрежная территория, хотя Роберт видел лишь то, что находилось на расстоянии нескольких шагов, будто бродил по призрачному миру.

Чувство вины напоминало петлю на шее, но, несмотря на глубоко укоренившееся желание ее затянуть и удавиться, Роберт дал себе несколько минут, чтобы допить бутылку. Он поддался невидимому тросу и, сойдя с асфальтовой пешеходной тропки, взобрался по мягкой влажной скользкой траве на пологий склон, где под голым деревом расположилась одинокая могила.

Особо не задумавшись, Роберт засунул руку под кожаную куртку и коснулся твердой стали пистолета. Он по-прежнему на месте, по-прежнему заряжен и готов к использованию. Стоит только бутылке опустеть. Квартиру Роберт покидал наобум, просто хотелось притупить боль, но с каждым глотком в голове прояснялось все больше. Вначале нужно как следует хряпнуть для смелости, а уж потом он нажмет на курок.

Ночная прохлада пробралась под куртку, отчего Роберт затосковал по забытому в баре шарфу. Но в данный момент все это не имело значения. Дорогой аксессуар был сделан из тонкой шерсти. Наверное, оно и к лучшему, если его станет носить кто-то другой. Вряд ли в течение ближайшего часа Роберт заболеет. Алкоголь поможет и в этом вопросе.

Роберт вылакал уже полбутылки, спиртное заволокло разум туманом, из-за чего шаги становились все тяжелее, голова кружилась, а все мрачные мысли, что клубились в подсознании, улетучились. Он сделал большой глоток, и наивкуснейший виски обжег язык.

На надгробия, будто молоко, проливался лунный свет. Роберт восхищался мраморными ангелочками и крестами, словно блуждал по галерее, а не по последнему пристанищу многих людей. Какая жалость, одним из них он не станет. Ну что ж. Когда умираешь, тебе плевать на симпатичную могилку.

Очередной порыв ветра пробрался под куртку, и чтобы согреться, Роберт быстро отхлебнул алкоголя. Он чуть не налетел на две человекообразные фигуры и прижал бутылку к груди, на долю секунды решив, что они из плоти и крови, а не из камня и бетона. Выходит, именно так его утром и обнаружат? Темный силуэт ошибочно примут за бревно или бесполезный валун?

Да какого черта он вообще завис? Бродить по кладбищу больше желания не было. Раньше для выстрела особой смелости не требовалось. Правда, к его голове никогда дуло не приставляли.

Он вновь сунул руку под куртку и коснулся верного «глока». Это принесло облегчение, рукоятка привычно легла в ладонь. Повода медлить не было, ведь предназначенная ему пуля боли не причинит. Скорее, положит конец бессмысленному страданию, в которое превратилась жизнь, — и для него, и для других.

Вздрогнув от холода, он вытащил пистолет из кобуры и прижал дуло к щеке, дал себе время спокойно подумать и насладиться последними секундами наедине с самим собой.

Но здесь он явно был не один.

Голоса разрезали глухую тишину и завывавший ветер и разбили вдребезги уединение, словно оно сделано из тонкого хрусталя, а истошный звук разнес его на тысячи осколков. Он стиснул зубы и, прислонившись к высокому надгробию, обхватил его рукой. Что, в момент самой острой необходимости человеку нельзя обрести покой?

Не спеша он поднял глаза и в тумане заметил тусклые огни. На миг появилась мысль уйти и заняться делом, с которым хотелось покончить с момента ухода из бара. Но, возможно, в глубине души Роберту хотелось продлить неизбежное. Ведь вместо того чтобы поступить разумно, он шагнул навстречу бледному свету, что перемещался в дымке, будто гигантский светлячок.

В детстве он считал, что луна — это громадный круглый сыр. Так говорил брат. Хэнк зашел настолько далеко, что заявил Роберту, будто луна зарождалась в Млечном Пути. Даже выяснив, что все это полнейшая брехня, Роберт все равно поддакивал Хэнку, когда он толкал ту же чушь младшему брату. Как же давно все это было. Тогда он еще не отдалился от семьи и не стал дерьмовым человеком.

Он пошел на звук, а помутненный разум призывал задуматься, каким найдут его холодное мертвое тело. Лицо покрывала недельная щетина, волосы всклокочены, а джинсы порваны, но не потому, что так модно. Он их разодрал, когда в дугу пьяный лез через забор. Но все это перестанет иметь значение, как только личинки начнут пожирать его мозг. Вряд ли их будет парить его небритость.

Туман в голове немного рассеялся, стоило осознать, что повторявшийся звук издавала снова и снова вонзавшаяся в землю лопата. Эта часть кладбища была исторической. Людей здесь давно уже не хоронили.

Эти люди... оскверняли могилы?

Слегка пошатнувшись, он ухватился за надгробие конца XIX века и внимательно вслушался в треп. Слов не разобрать, но Роберт сумел различить три мужских голоса с местным акцентом. На кой черт им понадобились останки какой-то покоившейся здесь знаменитости?

Роберт зарычал и вытер со лба выступивший, невзирая на холод, пот. Он понимал, что последнюю ночь стоило посвятить размышлениям, а не шпионить за какими-то извращенцами. Но он не развернулся и не ушел. Ноги тащили его вперед, он пробирался сквозь туманный мрак, прятался за высокими надгробиями и, чтобы избежать возможных препятствий, напрягал глаза. Бутылка виски, как и «глок», грела руку.

Три силуэта в тумане представляли собой жуткое зрелище: безликие тени молча работали лопатами, лишь два фонарика освещали старое захоронение и рассеивали мглу. В размытых лучах света мелькали джинсы, черно-белая фланелевая рубашка, заляпанная грязью парадная рубашка, но опознать мужчин у Роберта не выходило.

Как только троица закончила свое занятие, Роберт задумался о комьях, сваленных на гробы, о единственной пуле, о падении на два метра вниз навстречу смерти и о том, как его поглотит земля. Но мужчины понятия не имели, что Роберт прятался за каменным львом, установленным на чьем-то трупе. Туман в голове начал сгущаться, Роберт рухнул на колени и прислонился лбом к животному. С каждым глотком холод беспокоил все меньше — это подбадривало до такой степени, что веки начали тяжелеть.

Приглушенный вопль выдрал Роберта из безмятежного забытья. Взглядом он выискивал источник звука. Рядом с памятником виднелась огромная куча земли. Мужчины побросали лопаты и подняли огромный предмет, который Роберт до этого не замечал. Он что, уснул?

Он даже не успел задуматься, стоило вмешаться или нет, а повисшая тишина уже вогнала его в ступор. Крупногабаритная личинка в мешке или спальнике так отчаянно извивалась, что один из безликих ее выронил.

Раздался еще один приглушенный вскрик, и Роберт, несмотря на злость, начал трезветь. Будто панические завывания сумели вывести этанол из организма. Дыхание стало поверхностным, он спрятался за надгробием и наблюдал за сценой, что разворачивалась в освещенной лунным светом дымке.

Трое крупных сильных мужчин выбрали уютное местечко неподалеку от кустов в отдаленной части кладбища. Никто даже внимания не обратит, что в некоторых местах на могиле травы будет недоставать, да и это можно замаскировать гравием или камнями.

Один из троицы со всей дури пнул свою жертву, отчего Роберт вздрогнул.

— Завязывай, — прорычал мужчина.

Второй вытащил сигарету и покачал головой. На долю секунды оранжевый огонек осветил его лицо и тут же погас.

— Кража у мистера Вогеля приравнивается к смертному приговору.

Услышав имя, Роберт чуть не выронил бутылку. Оно настолько знакомо, что патологоанатом наверняка увидит его в виде клейма у Роберта на костях. Много лет назад Вогель предложил Роберту легкую жизнь — во всяком случае, на тот момент так казалось, а потом все полетело к чертям, земля треснула под ногами, все, чем Роберт дорожил, было предано забвению.

Только теперь до него дошло, что голоса были смутно знакомы. Все они походили на него — корни, благодаря которым Вогель рос, крепчал и раскидывал ветви по всему городу, — правда, были моложе и жаждали признания хозяина сильнее Роберта. Сам-то он уже давненько завязал с хладнокровными убийствами. Хотя события последних дней ставили под сомнение все, во что он верил.

Тошнота подступила к горлу. Роберт стиснул заднюю лапу каменного льва. Горечь, как колючая проволока, свернулась внутри, он глубоко дышал и каким-то образом умудрился удержать в себе виски и съеденные в баре орешки. Несколько лет он внушал себе, что все те люди, которых он грохнул в угоду Вогелю, сами напросились. Они сами приходили к ростовщику и принимали его условия. Поэтому должны были осознавать, какая участь их ждет, если они не расплатятся вовремя. Наверное, он даже убедил себя, что люди навлекли на себя несчастья, как только впутались в преступный мир, но, по правде говоря, большинство людей поступали так от отчаяния. Они не заслужили визита Роберта.

И сегодня они угостятся плотью Роберта в загробном мире.

Но не сейчас. Если Роберт должен погибнуть, то хотя бы последняя жертва Вогеля останется жить. Человек, что вспоминал бы о Роберте с нежностью, о мужчине, что спас его жизнь.

Мешок грохнулся и обернулся вокруг ноги только что пнувшего его мужчины, а из-за последовавшего за этим пронзительного воя кровь закипела. Что если это ребенок? Женщина? Наивный мужчина, что встретил Вогеля не в том месте, не в то время?

Последнее задание Роберт выполнил лишь на прошлой неделе. По словам Вогеля, все было делом обычным. Он понятия не имел, насколько Роберта возмущала группировка, что превратила его в такого человека. Уйти не вариант. Роберт знал, парни пытались, а потом до него доходили слухи, что где-то всплывали их трупы. Поэтому он запихнул эмоции куда подальше и продолжал бороться, а кожа постепенно покрывалась непроницаемой чешуей.

До вчерашнего дня.

Роберт сжал теплое горлышко бутылки, сделал еще два глотка и вытащил пистолет. Ноги несли его вперед, а ветер скрывал звуки шагов. В ночи на закрытом старом кладбище люди Вогеля не подозревали, что за ними велось наблюдение, что этот ошибочный приговор их же и уничтожит. Сегодня. Может, Роберт и покинет Вогеля на своих условиях, но он поможет очередной жертве человека, подтолкнувшего Роберта туда, куда он вовсе не намеревался идти.

От выпитого спиртного звенело в ушах, но на меткость выстрела это не повлияет. Для этого он слишком мало принял на грудь. Он вытянул руку поверх головы льва и нажал на курок.

Мужчина, столь жестоко напавший на беспомощную жертву, свалился замертво. Рухнувшая в дымке тень.

Второй не успел достать пистолет, а Роберт уже выстрелил еще раз и еще раз.

В ушах по-прежнему стоял звон, а извивавшийся человек-мешок замер.

Ударившись обо что-то, Роберт споткнулся и нахмурился. Он сумел удержать равновесие и бутылку и вновь зашагал к свежей яме. Сосредоточившись на неподвижном теле в спальном мешке, он влил в себя еще виски. Какой чудесный напиток, мягкий, с древесным привкусом.

Он почти взобрался на вырытую кучу земли, как вдруг шевельнулся один из бандюков Вогеля. Медлить Роберт не стал и выстрелил мужчине в голову. На этот раз он точно умер.

Подняв фонарик, Роберт неспешно проверил остальных. Они уже начали остывать, пульс не прощупывался, дыхание отсутствовало. Он признал их лица. Их кончина не опечалила, хотя кто-нибудь наверняка мог так же подумать и о нем.

— Что у них было на тебя?

Человек в застегнутом мешке пошевелился, словно повернул голову в сторону Роберта.

— Кто... кто вы? — Мужской голос. С акцентом. Он лязгал зубами, слова прозвучали нервно.

Роберт помассировал переносицу, глянул на три тела и яму, которая, безусловно, ждала своего часа. Он поставил бутылку на землю и подтолкнул труп ближе к свежей могиле. Тот скатился в яму и с глухим стуком упал.

— Никто. А ты кто?

— М-меня зовут Натан, — произнес мужчина. — Вы здесь... то есть... они мертвы? Мистер Никто? — Личинка-спальник поползла к Роберту.

Роберт подошел к следующей жертве, и та тоже приземлилась на дно ямы.

— Мертвее не бывает. Готов поспорить, тебе полегчало.

— Вы... пьяны?

Роберт знал, что складывать слова в предложения с опухшим языком непросто, но и по произношению можно догадаться. Натан же говорил с акцентом, который Роберту никак не удавалось разгадать. Да кто он, черт возьми, такой? Неужели Роберту вообще интересно все это выяснять?

Хотя акцент звучал приятно. Как и голос.

— И что с того, если пьян? Навыки-то я не растерял.

Роберт добрался до следующего тела и нахмурился, когда лунный свет явил лицо третьей жертвы. Этого парня он знал неплохо. В бригаде Вогеля он был новичком, но пару раз они успели выпить пива. Жаль, конечно, но каждый решает сам за себя. Сложись иначе, сейчас бы Роберт лежал на земле.

Роберт покачал головой и за ноги поволок мужчину к яме.

— О, точно. Простите. Я ничего такого не имел в виду. Я даже не должен здесь находиться. Все это чудовищная ошибка. Не могли бы вы меня освободить? Пожалуйста? — В голосе явственно слышалось напряжение.

— При одном условии, — сказал Роберт и столкнул в могилу безжизненное тело мужчины. Втроем там тесновато, но выбирать не приходилось.

— Да? Я заранее очень благодарен!

Роберт провел рукой по лицу, а в траве извивался спальный мешок.

— Ты поможешь их закопать. Это случилось по твоей вине, и впахивать в одиночку мне не улыбается, — проворчал Роберт и потянулся за спиртным. Стоило наклониться, и от прилившей крови голова тут же отяжелела.

Воцарилось молчание. Роберт нахмурился. Неужели этот ублюдок настолько ленив, да еще и имел наглость обдумывать предложение?

— Да, я помогу, — едва слышно проговорил Натан. — Они... Насколько они мертвы? То есть... я никогда раньше не видел покойников. Пожалуйста, учтите: меня может вырвать.

Роберт застонал и, добравшись до кучи, подобрал лопату. Прилично зачерпнул земли и, чтобы скрыть тела, сбросил в яму. Двигался он резко и пошатнулся прямо возле ямы, в голове помутилось, но Роберт вовремя отступил.

— Ты их не увидишь, — произнес он и, воткнув инструмент в землю, направился к мешку.

— Да, да. Мне подходит.

Не спеша Роберт опустился рядом с Натаном, плотная ткань вздымалась и опадала в одном ритме с его дыханием.

— Сколько ты должен Вогелю?

Роберт успел повидать сотни находившихся в такой же ситуации людей. По его мнению, паренек вписался в коллекцию.

Ткань опустилась прямо на лицо, парнишка ткнулся в нее носом.

— Вообще-то это он мне должен! Я лишь выполнял просьбу. Я тут ни при чем. Все это ложь!

— Что это значит? — пихнув Натана, спросил Роберт.

Во рту пересохло, и он простонал, осознав, что до бутылки не дотянуться. Как же так вышло, что эта ночь столь быстро пошла кувырком?

Натан долго хранил молчание.

— Вы смотрели «Спартака»? Сериал про гладиаторов?

Пребывая в недоумении, Роберт нахмурился.

— Ты бухой, что ли?

— Нет! Нет... я давно уже протрезвел. — К удивлению Роберта, Натан двинулся ближе. Он полз опасно близко к яме, Роберту пришлось встать у него на пути. — Есть там один гладиатор, и если вы смотрели шоу, как считаете: он гей или би? Обещаю пояснить, к чему клоню.

Роберт провел руками по раскрасневшемуся лицу, щетина царапнула ладони.

— Пытаешься сообщить, что ты гей? Ага, крайне важная сейчас информация.

Натан глубоко вздохнул.

— Я... Больше я ни в чем не виноват. То есть если не хочешь, чтобы кто-то узнал о твоих предпочтениях, не присовывай мужикам, правильно?

Роберт закатил глаза и достал складной нож. Искать в кромешной темноте змейку желания не было. Спальник присоединится к бывшим коллегам на дне ямы.

Потеряв равновесие, он упал на колени, а хотел всего лишь наклониться. Стиснул ткань в кулаках и разорвал спальный мешок.

— Ты подкатывал к кому-то из парней Вогеля?

— Нет! Это он подкатывал. Неделю я проторчал на его вилле на берегу озера! Думал, у нас все хорошо и я ему нравился. А потом он внезапно превратился в психопата-убийцу!

Из получившегося отверстия на Роберта смотрели синие глаза. Очаровательные, как у куколки. На бледной коже под носом запеклась кровь, как бы напоминая Роберту, что Натан сотворен из плоти и костей. Губы распухли, но привлекательность Натана никуда не делась. Эти полные губы Роберту захотелось облизать, прикусить, приоткрыть пальцами. Такие скулы скорее можно увидеть в журнале, чем в реальной жизни, а небольшие ямочки возле уголков рта намекали, что он много улыбался.

Он выброшенная надоевшая игрушка. Но у Роберта не укладывалось в голове, как можно вышвырнуть в грязь такую жемчужину. Если б мальчишка был с ним... И что? Что бы он сделал? Абсолютно ничего. Потому что Роберту нельзя иметь игрушку вроде Натана. Он уже давно вырос, да и самоконтроль еще ни разу не подводил.

Мощным рывком Роберт разорвал мешок и протянул Натану руку. В тусклом освещении он вглядывался в невероятную синеву глаз. Появилось ощущение, будто он умолял Натана о внимании.

— На чьей вилле?

Натан поднялся и присел на колени, спальный мешок соскользнул вниз. Запястья связаны спереди веревкой. Одет он был в костюм, который смотрелся круто даже с оторванным рукавом. Он мог бы принять участие в трендовой фотосессии, где моделей измазывали кровью.

— Дона Вогеля. Вы же знакомы, да?

Роберт моргнул.

— Чего? Вогель скорее бы сблевал, чем коснулся гея. Ты, наверное, его с кем-то путаешь.

Натан закатил глаза.

— Н-да? При мне он точно не блевал.

Роберт окинул взглядом перепачканное кровью, смазливое личико, синяки, спутанные длинные волосы, и внутри что-то оборвалось. В воображении Роберт увидел руки Вогеля — усеянные серебристыми волосками, палец украшало золотое обручальное кольцо, — он стягивал с Натана рубашку. Толкнул его на кровать и поставил на четвереньки, после чего приспустил идеально подогнанные брюки и обнажил податливую нетронутую плоть. Думать об этом отвратительно. Думать об этом неправильно. Но с видениями Роберт ничего поделать не мог. Картинки проникали в захмелевший разум и глумились над ним, как и все остальные проявления богатства и положения Вогеля.

— Лысый, на вид лет сорок пять — пятьдесят, над верхней губой шрам?

Натан кивнул, протянув к Роберту руки, перевел взгляд на яму, а потом оглядел кладбище. Он сильно побледнел, что Роберту совершенно не понравилось.

Решив больше не прессовать, Роберт тяжело сглотнул. Разрезав путы, на миг он коснулся изящного запястья.

— Больно?

В том, как Натан держался, отчетливо виднелась мольба о помощи. Все дело в наивности и доверии, что отражались в глазах, или в том, что Роберт спас ему жизнь? Он понятия не имел.

Натан обхватил себя руками.

— Вряд ли что-то сломано. Погодите. — Он полез в карман, отчего Роберт вздрогнул, и достал... складное зеркальце. Осмотрел свое отражение и нахмурил идеальные брови. — Думаете, сломан? — Он подался ближе к Роберту и указал на нос.

Роберт покачал головой.

— Припухлостей не вижу.

Он решительно вытащил Натана из спальника. Никак не удавалось переварить, что Вогель занимался сексом с парнем. С этим парнем. Он что, набухался до беспамятства? А когда до него доперло, что произошло, озверел?

Сейчас Роберт был пьян. И как бы он ни пытался избавиться от навязчивых мыслей, непроницаемый барьер в подсознании дал течь и впускал образы обнаженных тел. Бледный волосатый Вогель лежал на вот этом идеальном мужчине, ритмично двигался, и вдруг все заволокло дымкой.

С какого хера Вогель получил такой приз, а Роберт отказывал себе всю жизнь? Вогель и его парни не скрывали своего отношения к подобным вещам, как и семья и друзья Роберта.

Натан глянул на яму, и Роберт не только услышал, но и почувствовал его беспокойство. Пришлось его придержать, чтобы Натан сумел устоять на ногах.

— М-может, мы не будем их закапывать, а просто сбежим отсюда? — сказал он, голос прозвучал так, будто говорил ребенок.

Рассеянно разминая руки Натана через рукава пиджака, Роберт покачал головой.

— Ни за что. Кладбище откроется через несколько часов. Кто-нибудь обратит внимание и сообщит в полицию. Хочешь, чтобы тебя обвинили в убийстве? — Он оторвался от Натана и, взяв две лопаты, одну из них бросил ему.

Рефлексы у Натана сработали, хотя, поймав инструмент, он смиренно ссутулил плечи. Болтовня сошла на нет, стоило ему выглянуть из мешка.

Натан не отрываясь глядел на дно ямы, а у Роберта появилась возможность беспрестанно его рассматривать. Он не помнил, чтобы в реальной жизни ему удалось пообщаться с подобным мужчиной.

Даже попав в трудную ситуацию, Натан был настолько притягательным, что Роберт не мог перестать об этом размышлять. Вряд ли что-то могло его изуродовать. Даже кровь, даже прилипшие к лицу пряди волос. Разве такой мужчина мог обратить на Роберта внимание? Он спал с Вогелем, если только не соврал. Плюс у Вогеля за плечами имелись долбаная вилла на берегу озера и миллионы долларов на заморских банковских счетах.

Вскрик остановил поток мыслей. Натан бросил лопату и ткнул пальцем в тела.

— Один из них шевелит рукой, — пропищал он.

Роберт еще не успел понять, что произошло, а Натан уже прижался к нему всем телом и дышал в шею.

Мужчины дрались с Робертом, материли, покорно опускали глаза и молили о пощаде, но никогда не нуждались в его заступничестве. Либо Натан глуп и мечтал погибнуть, либо все это сон, и Роберту совершенно не хотелось просыпаться.

Роберт напряг зрение и разглядел едва различимое движение, но оно совершенно точно не могло быть галлюцинацией. Он достал пистолет и, вздохнув, бросил на него взгляд. Если он все верно просчитал, в патроннике осталась одна пуля. Хоть она и предназначалась для его головы, но дрожавший Натан приник к нему теплым телом, а значит, последнему заряду найдется применение получше. Чтобы Натан вновь почувствовал себя в безопасности. После пережитого он заслужил.

Жар охватил шею, полнейшая неразбериха в голове превратилась в чистейшее распутство. Быстрое дыхание щекотало кожу. В фантазии они лежали в постели, обнаженные, и Натан тяжело дышал от возбуждения, а не от страха.

Может, та пуля, что Роберт планировал пустить себе в голову, на самом деле предназначалась другому человеку? Может, вселенная таким образом подавала знак? Симпатичный гомосексуал попал в беду, и Роберт стал его единственным спасением именно в ту ночь, когда собрался покончить с собой. Разве это могло быть случайностью?

Он выстрелил в яму — движения тут же прекратились. Сталь во влажной руке нагрелась, как и шея в том месте, куда дышал Натан. Тонкими руками Натан крепко обнимал Роберта, словно он единственный человек во всем мире, что сегодня смог бы сохранить Натану жизнь.

Член начал реагировать на близость, а значит, пришло время отпихнуть Натана.

— Начинай закапывать, — рявкнул он агрессивнее, чем намеревался.

У него никогда не выходило располагать к себе людей. Да и род занятий этого не предполагал.

Может, завтрашняя ночь для смерти подойдет больше.