Наречённая из-за грани, или Мужья в довесок

Глава 10

По окончанию совета я поднялась в гостевую спальню, посмотрела на себя в зеркало, убеждаясь, что выгляжу на редкость уныло. Волосы с утра расчёсывала, но всё равно лохматая, одежда мятая, приключениями потрёпанная, и да, если глаз намётан, то без труда можно определить, что покупалась она не под мой размер. Хорошо хоть, роста мы с Надин одного, в противном случае совсем печаль была бы.

Отвернувшись от зеркала, я высунулась в окно. Облачность переменная, но дождя, как в Ливенте, надеюсь, не будет, и куртка не пригодится. Вот по ней точно заметно, что она не моя и вообще не женская.

— Майя приехала?

— Что? — я обернулась к Виргилу, заглянувшему в комнату через неплотно прикрытую дверь, и покачала головой. — А, нет, я просто в окно смотрю, решаю, что надеть. То есть прикидываю, брать ли с собой куртку. Старая привычка — чтобы решить, как одеться на выход, надо выглянуть в окно и сориентироваться по тому, как люди на улице одеты. Ну там полегче одеться или, наоборот, потеплее…

Виргил кивнул, хотя, зуб даю, половины не понял. Вошёл в спальню, оставив дверь открытой, приблизился ко мне.

— Варвара.

— М-м?

— Ты не обязана соглашаться.

— С предложением Майи? — я оттолкнулась от подоконника и прошла в глубь комнаты, к кровати. — Люсьен мне то же самое сказал.

— В кои-то веки согласен с Доном. Майе, по сути, нужна адара, не задающая лишних вопросов, не испытывающая почтения по отношению к членам королевской семьи и достаточно рисковая, чтобы не только выкрасть… пусть будет переписку… у высокопоставленного лица, но вовсе переместиться в закрытое помещение.

Алишан в своё время упоминала, что не стоит телепортироваться из закрытого помещения, и Надин не раз говорила, что единственное замкнутое пространство, безопасное для переноса, — салон зафира. И то потому, что адара перемещается не из зафира, а вместе с ним. Да и зафиры были созданы давным-давно специально для адарских нужд. Комнаты же в домах под появления и исчезновения живых телепортов не проектировались.

— Можешь, конечно, послушать, что ещё она скажет, но браться за это дело не стоит, — Виргил оглянулся на дверной проём и голос понизил: — Салон Майи обязан высочайшим королевским благоволением дружбе своей хозяйки с королевской же сестрой. Именно Агнесса обратила внимание своего венценосного брата на заведение моей сестрицы. Молодой незамужней принцессе не с руки оказывать открытое покровительство салонам подобного… сомнительного толку. Другое дело король. В свою очередь благосклонность Его величества подняла салон на высоту, прежде недостижимую для заведений такого уровня, — Ворон повёл плечом, предлагая мне самой додумать, что в местных реалиях подразумевается под определением «заведение такого уровня». — Майя могла быть принята при дворе… уж если он открыт для кого-то вроде Филиппа Катрино… но владение салоном, её возвысившим, не позволяет ей подняться на эту ступень. Такой вот парадокс. Тем не менее, сестра охотно берётся за любые поручения принцессы, а принцесса держит её при себе на положении этакой тайной фрейлины.

— Я вижу, что история мутная, тем более мутная, что даже ты не знаешь всех деталей. И подозреваю, там затаился охренный такой подвох. Но попробовать, я считаю, надо. У нас нет денег, нет жилья, нет понимания, куда приткнуться. Ни черта у нас нет, и не появится, если ничего не делать. Как видишь, богатый знатный муж, наследство или хотя бы бизнес на меня падать не спешат.

— Я предлагал вам остаться здесь.

— Это временное решение. Мы же не будем ютиться в твоём доме постоянно. А ехать к Катрино… я ещё не настолько отчаялась.

— Ты можешь остаться хоть навсегда, — Виргил обошёл разделяющую нас кровать.

— Спасибо, конечно, но я не одна, со мной ещё сочетаемые, — напомнила со смешком.

— Ладно, выделим Дону эту комнату, ему сойдёт.

— Какой ты шустрый, однако! А больше никого не забыл?

Виргил задумчиво посмотрел в потолок, делая вид, будто и впрямь сосредоточенно размышляет о чём-то важном, и отрицательно покачал головой.

— Нет, — и за талию меня обнял, привлёк к себе.

Я упёрлась ладошками ему в грудь, но отнюдь не с целью оттолкнуть.

— А если подумать?

— Я подумал.

Ещё одно невиданное доселе зрелище — Виргил в игривом настроении. Интересно, он действительно шутит или на самом деле не воспринимает Филиппа всерьёз, как моего полноправного сочетаемого?

Похоже, Филиппа всерьёз не воспринимал никто.

Я передвинула руки с груди на плечи, прижалась к Виргилу и прошептала на ухо заговорщицким тоном:

— Знаешь, мне ещё третий муж нужен… то есть сочетаемый. Двоих мне мало.

— Не вопрос, — не поддался на провокацию Виргил. — Найдём.

Я чуть отстранилась, посмотрела в невозмутимое лицо.

— Опять мужика для меня прикупишь? Эдак у меня и впрямь гарем настоящий будет, из купленных наложников.

— Всё для тебя, радость моя.

Нет, он нормальный? На серьёзных щах третьего мужика мне в гарем купить предлагает, а потом целует. И намерение продолжать шутливую пикировку тает мороженым на солнце. Вот умеет Виргил целоваться как-то так, что у меня сразу половина мозга отключается, а оставшаяся начинает думать сугубо в одном направлении.

Стук в дверь быстро вернул меня в суровую реальность.

Попыталась было отшатнуться от Виргила, но рук он не разжал, только поцелуй прервал.

На пороге спальни стоял Филипп и взирал на нас… взирал, в общем. Рука его замерла возле деревянного полотна распахнутой створки.

Точно, Виргил же дверь не закрыл.

И нынче смотрел на моего сочетаемого с вальяжным благодушием человека, не видящим в оппоненте ни препятствия, ни угрозы, ни сколько-нибудь значимой персоны.

И до меня дошло.

— Ты специально это сделал?

— Что сделал?

— Это! — я ткнула пальцем в сторону двери и Филиппа.

Не иначе как решил сразу обозначить своё место в гаремной иерархии. Он не сочетаемый, но ко мне куда ближе, чем Филипп… во всех смыслах, ага.

— Ты… — не найдя приличных слов, я пихнула его кулаком в грудь.

Виргил неспешно выпустил меня из объятий, поймал мою руку и поцеловал пальцы, проникновенно глядя мне в глаза.

— Пойду посмотрю, не едет ли Майя, — и, оставив мою конечность в покое, вышел из комнаты.

На пороге притормозил, глянул с чувством превосходства на Филиппа, и тот отступил, пропуская хозяина дома.

— Ты что-то хотел?

— Мне всегда казалось, что едва адара выбирает сочетаемого, как другие мужи становятся ей неинтересны… даже если речь идёт о более чем одном сочетаемом, — чего в удивлённом голосе Филиппа не слышалось точно, так это намёка на ревность.

А с другой стороны, с чего бы вдруг ему ревновать?

— Ну, как сказала Трина, это связь, а не привязь.

— Но он?!

— Оно само как-то вышло, — призналась я.

— Что ж, — в отличие от Виргила, дверь Филипп закрыл, — полагаю, нам следует поговорить, прежде чем… все мы пойдём дальше.

И настроение у него и вполовину не такое игривое, как у Виргила.

И мой настрой, что характерно, вмиг преисполнился мрачного ожидания какой-нибудь подставы гадской.

— Тоже скажешь, что мне не следует соглашаться на предложение Майи?

— Не скажу, — Филипп подошёл к окну, наивнимательнейшим образом оглядел улицу, словно видел её в первый раз.

— То есть тебе пофиг?

— Что? А, это значит «всё равно», да?

— Угу, — всё-таки две недели жизни бок о бок принесли свои плоды и сочетаемые научились понимать некоторые мои словечки, непереводимые на местный язык.

— Нет, мне не всё равно, — покачал головой Филипп. — Однако, полагаю, Люсьен и Виргил уже сказали тебе куда больше по этому вопросу, чем мог бы добавить я. И поговорить я бы хотел не о затеянной Майей авантюре, пусть она и является одной из причин, побудивших меня к этой беседе. Каждый из нас понимает, что согласишься ли ты, откажешься, успешно выполнишь требуемое Майей или всё пойдёт прахом… наша жизнь переменится. А когда перемены эти закрутят в своём вихре нас всех, поздно будет бежать от них.

— Можно ближе к телу? — попросила я. — А то ты с такого вступления начал, что поневоле подумаешь, что зря ты не пошёл в адвокаты.

— Возможно, и впрямь зря, — вздохнул Филипп. Помолчал чуть и продолжил: — Сколько мы уже друг друга знаем, Варвара? Месяц?

— Наверное, — не то чтобы у меня прибавилось понимания, к чему он ведёт. — Может, чуть больше.

— И на протяжении всего этого срока я был тебе… кем? Сочетаемым? Мужем? Ты была с Люсьеном, вы не таились… и правда о нём, сколь погляжу, ничего в ваших отношениях не изменила. Нынче ты и с Виргилом, хотя он не твой сочетаемый, не амодар… я не говорю о том, другом, возлюбленном адары Феодоры…

Это он так намекает издалека, что я уже с двумя мужиками переспать успела, один из которых даже не мой сочетаемый, а его до тела до сих пор не допустила?

— А кто тебе виноват? — перебила я. — У нас с тобой не то что секса не было, мы даже не целовались ни разу. И, заметь, не потому, что я такая злостная динамщица, а потому, что ты ни грамма интереса не проявил.

Филипп наконец глянул на меня через плечо, и я вдруг осознала удивительную вещь — это не мне надо было ждать, когда сочетаемый изволит возжелать свою адару, но самой тащить его на хальвет, пардон, на ложе.

— Ты издеваешься? — полюбопытствовала я мрачно.

— Издеваюсь? — не понял Филипп.

— Да, издеваешься, — подтвердила я. — Целый месяц ты преданно таскался за мной, куда бы меня ни закинула адарская нелёгкая, стойко переносил все тяготы и не жаловался, хотя ясен-красен, жить в таких условиях ты давно отвык. Ты отказался меня покинуть, когда тебе прямым текстом предложили собрать манатки и вернуться в прежнюю сиятельную жизнь. При том ты и пальцем меня не касался, не претендовал на место в моей постели и не ревновал к Люсьену. Понимаю, для ревности желательно что-то да чувствовать к объекту, а ты вряд ли испытываешь ко мне сколько-нибудь нежные чувства… Но, млин, после всего тыкать меня носом и уверять, что я сама виновата, дескать, не трахнула тебя, бедного сочетаемого, сразу, как приличной адаре положено?

— При чём здесь твоя вина и… плотское соитие? — Филипп повернулся ко мне, окинул взглядом, полным непонимания сути претензий и сомнений в моей адекватности. — Не спорю, мне не пришлась по душе весть, что я избран сочетаемым адары… но я вовсе не столь безответственен, как утверждает мой отец. Я смиренно принял возложенную на меня ношу, исполнил свой долг сочетаемого, несмотря, что ты не…

— А-а, так ты не свалил, покуда предлагали, не потому, что был… хотя бы капельку, вот на столечко заинтересован во мне, а потому, что счёл бытие сочетаемого своим долгом? Только каким долгом, кармическим, что ли? Или трудовой повинностью, искуплением за грехи прежней беспутной жизни? Что ж, поздравляю, ты на редкость хе… хреново долг свой исполняешь. Вроде и рядом, и одновременно будто сам по себе, маменька твоя уже не знает, как извернуться, лишь бы кровиночку родную из моих цепких ручонок спасти, в постель тебя, оказывается, самой тащи…

— Всея Отец! — Филипп возвёл очи к потолку. — Почему ты всё сводишь к постели?

— Потому что полиаморка озабоченная, а ты не знал, какую замечательную адару себе отхватил?

— Нет!

— Ну вот, теперь узнал. Живи с этим.

Всё-таки порой Филя бесит не по-детски! Долги он, видишь ли, раздать вздумал за мой счёт. И добро бы денежные, так нет же, решил мыслить шире, глобальнее. А я-то гадала, какого хрена он упорно болтается рядом, хотя и слепому видно, что в моём гареме он на птичьих правах и упрочивать своё положение не торопится? А оно вона чё, Михалыч. Филипп счёл, что пришла пора побыть ответственным мальчиком и с честью выдержать все ниспосланные богами испытания в лице недоадары Варвары. Ну а что? Одобрения отца он уже добился.

— Ты совершенно несносна, — выдал Филипп патетично.

— Бывает.

— Порой я не могу взять в толк, что особенного Люсьен в тебе видит.

— Филечка, иногда люди друг другу просто нравятся, без всякого возведения партнёра в статус «нитакуськи».

— А теперь и Виргил… подумать только, сам Ворон пал к твоим ногам!

— Он давно начал по Феодоре сохнуть, задолго до моего появления.

— Ты — не Феодора.

И факт сей, похоже, Виргила смущал мало.

Даже наоборот.

— Варя! — донёсся из-за двери голос Люсьена. — Майя приехала.

Я молча вышла из комнаты.

— Всё в порядке? — ожидавший за дверью Люсьен коснулся моего локтя, повёл к лестнице.

— Поцапалась с Филиппом, — призналась я. — Люс, может, послать его?

— Куда?

— На… на небо за звёздочкой.

Майя стояла возле подножия лестницы и о чём-то шепталась с братом. В присутствии сестры Виргил стал привычно хмур и всем недоволен, Майя же по обыкновению светилась невозмутимостью и благодушием. Заметив меня, отвернулась от брата, улыбнулась приветливо.

— Рада тебя видеть, моя дорогая, — едва мы с Люсьеном спустились, как Майя потянулась ко мне и расцеловала в обе щеки, словно старую подругу. — Хочу сразу предупредить, что нам пригодился бы один из твоих мужчин.

— Зачем? — насторожилась я.

— Мерки снять.

— А мерки зачем? — спросил Люсьен.

— Для фрака, разумеется. Не предлагаете же вы загодя прибыть в Дорон и искать платья по всему городу? Не думаю, что Дорон столь сильно отличается от Риджа, а значит, подходящие костюмы лучше всё же приобрести заранее. И, само собой, кто-то из вас отправится с нами, — Майя обвела насмешливым взглядом Виргила, Люсьена и даже Филиппа, застывшего мрачным истуканом на верхних ступеньках лестницы. — Кто из вас больше походит на высокородного бертерского придворного?

Шопинговое турне Майя начала с простейшего — пополнения моего гардероба вещами первой необходимости. В известные модные салоны, по счастью, не потащила, ограничившись променадом по лавкам готового платья. В мои задачи входило следить, чтобы выбранная одежда была по размеру, удобна и практична — не думаю, что в обозримом будущем у меня появится камеристка для ухода за гардеробом, — а Майя не слишком увлекалась в стремлении одеть меня по всем правилам. Платья бальные, вечерние, утренние, для званых ужинов и далее по списку мне совершенно ни к чему, да и куда девать охапку шмотья популярных в Фартерском домене фасонов, если вдруг в скором времени потребуется перебираться в другой? А на примере трёх доменов я убедилась, что мода в этом мире могла ох как радикально отличаться. Почему так сложилось и где потерялись промежуточные стадии перехода от одних фасонов к другим, я не понимала по-прежнему, а желающих объяснить не нашлось.

Вероятно, они и сами не знали.

Поехали мы в карете Майи. Рассекать по Риджу в зафире Майя сочла не лучшей затеей — слишком уж адарский экипаж приметен, даже в условиях шумной многолюдной столицы. Спорить и возражать я не стала. Могу и в обычной карете покататься. Другое дело, что компания подобралась… подобралась.

Виргил для высокородного придворного мордой лица не вышел и, по мнению любящей сестры, приметен был не меньше зафира.

Люсьен с его внешностью знойного южанина тоже. Бертерский юг находился куда севернее Фартерского севера и шансы встретить среди бертерских аристократов человека со смуглой кожей равнялись нулю.

И на кого в конечном итоге пал выбор?

Угадайте с трёх раз, как говорится.

В процессе перемещения от магазина к магазину мы с Филиппом сидели в разных углах салона и с подчёркнутым вниманием смотрели в окно, демонстративно игнорируя друг друга. Можно подумать, не было ни прошедших недель разделённого совместного быта, ни наших с Филиппом выпаданий, ни его решения остаться с чужой тенью в теле адары. Мы будто вернулись к началу, когда только познакомились и сиятельный кавалер не упускал случая показать, в каком он «восторге» от свалившегося на его напомаженную голову счастья. Майя наблюдала за нами с лёгкой снисходительной полуулыбкой, однако не спрашивала, что за кошка между нами пробежала, и вовлечь в общую беседу не пыталась.

Отчасти я Филю понимала — самую малость, но всё же. Он со мной явно о высоком поговорить хотел, о душе, предназначении, испытании и отработке долгов кармических, в кои попытка ломануть хату принцессиного возлюбленного не входила, а я, барышня насквозь испорченная, сексом озабоченная, все его порывы благородные к низменным потрахушкам свела. Есть от чего обиженку начать строить.

А отчасти нет, не понимала и понимать не хотела. Я с Филиппом времени провела едва ли не больше, чем с Люсьеном, хоть так, хоть этак, но мы должны были прийти к какому-то взаимопониманию, согласию, между нами должно было сложиться нечто похожее на отношения. Пусть не слишком романтические, не слишком уважительные, даже не слишком страстные, однако движение должно было начаться. А что вместо? Он рядом со мной испытание воображаемое проходит, что-то там доказывает себе, отцу и всему миру? Может, конечно, Филиппу было проще принять внезапные перемены в собственной жизни именно как некое испытание, ниспосланное высшими силами за что-то или для чего-то, обязанность, которую хочешь не хочешь, но выполнить надо, потому что иначе никак.

Однако не шибко приятно ощущать себя долговой отработкой. Будто мало мне Люсьена, за долги купленного, и Виргила с его давней влюблённостью в Феодору.

Которую, кстати, он на диво легко променял на меня.

Как и Алишан, чьё имя он лишний раз не произносил вслух. И я, дура, не спрашивала, как всё дальше пойдёт, сообщит ли он ей, что их гостевому браку конец, или будет ждать, пока она сама узнает. И действительно ли их с Алишан роман закончился или он станет тайком спать то с одной, то с другой, не ставя нас в известность о наличии соперницы.

Если в самом деле будет, то точно пойдёт… за перелом и дальше. У меня тут, понимаете, многомужество заявлено, а с многожёнством и, пуще того, изменами пусть в другие книги топает.

Следующим пунктом программы значилось посещение портного, единственного в Ридже занимающегося пошивом фраков. Риджские франты, привыкшие к пёстрой роскоши и изобилию всего и сразу, не оценили лаконичной чёрно-белой строгости фраков, прибывших в столицу вместе с бертерской дипмиссией. Надо полагать, бертерские придворные тоже не остались в восторге от количества украшений и петушиных расцветок местных мужских костюмов. В результате портной, готовый сшить фрак, в Ридже появился. Спрос — нет.

Зато в маленьком магазине мужской одежды, затерянном на узкой малолюдной улочке, приняли нас с распростёртыми объятиями и споро увели Филиппа на снятие мерок. Мы с Майей остались в небольшом зале, среди образцов тканей и готовых костюмов на деревянных манекенах. Заняли два мягких кресла у стены и принялись ждать. Майя пообещала мастеру доплату за срочность, и тот заверил, что в течение двух дней заказ будет готов и его доставят по указанному адресу.

— Потом и для тебя платье поищем, — добавила Майя, едва мужчины исчезли за тяжёлой бордовой шторой, скрывающей вход во внутренние помещения.

— Угу.

— Желаешь что-то особенное?

— Какая разница? — пожала я плечами.

— Виргил предупредил, что оплатит все твои покупки и заказы.

Возмутиться бы, что не надо за меня платить, я могу сама, да только в том-то и дело, что не могу.

Натурой отдать, разве что.

Уже отдаёшь, Варенька. Очень активно, с энтузиазмом и в добровольном порядке.

— Виргил и Алишан познакомились… ох, так давно, что я с трудом могу это припомнить. Все мы тогда были куда моложе, нежели нынче. А мы с братом ещё и в разы беднее. Мы промышляли мелкими аферами, по-другому было не заработать. Естественно, мы могли бы найти честный заработок… за пригоршню мелких монет… или я могла бы продавать себя. Хватает тех, кто считает, будто бы женщине лучше собственным телом торговать, чем людей обманывать. В крайнем случае милостыню у храма просить. Словно и там, и там людей не обманывают, — Майя неспешно сняла перчатки. — Кажется, Алишан переносила в Ридж одну из наших… жертв. Или кого-то из окружения жертвы, уже не помню. Виргил увидел её и пропал. Неожиданно завязалось знакомство, стремительно переросшее в отношения почти дружеские, удивительные для двоих столь непохожих, далёких друг от друга людей. Алишан была так добра, что однажды пригласила нас обоих в Исттерский домен. Разумеется, члены её семьи были недовольны что такими… знакомствами, что приглашениями. В те годы ты была… прости, Феодора была совсем девчонкой. Бойкая, за словом в карман не лезла и совершенно нас не боялась.

— А должна была? — удивилась я.

— О, Матерь всего! — коротко рассмеялась Майя. — Парочка мошенников из Риджа, один из которых выглядит точь-в-точь как мой брат — да от нас половина дома шарахалась так, словно мы с оружием их грабить явились. А кто не шарахался, те сквозь зубы цедили, будто одолжение нам делали, и смотрели презрительно и надменно, напоминая, где место таких, как мы. Сколь мне известно, за тем нашим визитом последовал скандал, но, несмотря на неодобрение семьи, Алишан общение с Виргилом не прекратила.

Есть в этой ситуации что-то знакомое до боли. Может, и прав был Костас в некоторых моментах.

— Она не рассматривала его в качестве сочетаемого? — уточнила я словно невзначай.

Не то чтобы я сама его рассматривала в этом качестве… то есть совсем об этом не думала, слишком уж внезапно, стремительно между нами всё завертелось, но надо же куда-то его пристроить? Хотя бы в перспективе?

— Нет, конечно, — отмахнулась Майя. — Алишан безоговорочно преданна традициям адар, и слово зеркала, вернее, образ, зеркалом показанный, для неё закон, который она никогда не переступит. Они с Виргилом и сблизились сильнее лишь после гибели её сочетаемого.

— Она его любила, сочетаемого своего.

— Любила. Думаю, она и к Виргилу испытывала… много искренних, нежных чувств, но он не был её сочетаемым, и она помыслить не могла, чтобы принять его как своего мужчину в обход… традиций адар. Знаешь, многомужие адар — штука пусть занятная весьма, но и странная, временами сложная чрезмерно. Ты можешь взять себе больше одного мужа, но только строго из числа определённых, избранных даже не тобой. Никто не спрашивает, кого желаешь ты сама, готова ли ты продолжить путь с мужчинами, выбранными кем-то другим лишь потому, что надо? Так чем это отличается от брачного союза между обычными мужчиной и женщиной, зачастую заключаемого по воле родителей девушки, а не по зову сердца?

— В племени ветреных… проклятых, в котором мы с отцом Феодоры провели пару дней, я видела тройственный союз: вождь племени, его жена и её второй супруг, он врач… целитель племени. И вроде всем нормально. У них двое детей, каких-то откровенных тёрок и неприязни ко второму мужу от первого я не заметила.

— Проклятые свободнее нас во многих аспектах, — Майя вдруг вздохнула, как мне показалось, с затаённым сожалением. — Вскоре после смерти матери сестёр Виргил стал чаще появляться в их доме, хотя и не слишком. Встречаться они предпочитали в Фартерском домене, не в Исттерском. Алишан заняла положение старшей в роду и в куда меньшей степени оглядывалась на мнение членов семьи. Им мой брат не пришёлся по нраву так же, как и много лет назад, но на сей раз возразить открыто они не посмели. Да и Алишан уже была свободной женщиной, не связанной обязательствами с супругом.

Конкретных моментов с участием Виргила припомнить я не могла. Скорее всего, потому, что их не было. Не отложился Ворон в памяти Феодоры настолько, чтобы уделять ему особое внимание, да и его участие в истории с Костасом было опосредованным, не касавшимся Фео напрямую.

— Виргил увидел Феодору впервые за долгие годы и обнаружил, что дерзкая девчушка выросла в красивую девушку с мечтательным взором.

— Увидел её и пропал? — не удержалась я от капельки сарказма.

Сама-то я нынче мало походила на утончённую элегантную леди со злополучного фотографического портрета. Вечно лохматая, вечно ненакрашенная, вечно одетая кое-как и зачастую не в красивые платьишки. Речь не исправила, сыплю незнакомыми словами и разве что статус в соцсетях не поставила «попаданка обыкновенная». И то сугубо по причине отсутствия социальных сетей.

— Нет, — Майя глянула на меня неожиданно лукаво. — Я тебе больше скажу, дорогая моя Варвара. До недавних пор я даже не догадывалась, что фокус интересов брата сместился с одной сестры на другую.

Никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу…

Точнее, только что он с треском провалился.

Я провалилась.

Сдала себя с потрохами одной лишь фразочкой.

— Мы не… — начала я и осеклась под отвратительно понимающим взглядом Майи.

А сейчас ещё и подтвердила.

— О, так вы уже? — она повернулась ко мне. — Я сегодня заподозрила, что дела между вами пошли иначе, нежели прежде… но чтобы настолько скоро…

— Это просто секс! — выпалила я. Вспомнила, что мы всё-таки в общественном месте, торопливо огляделась, убеждаясь, что в зале никого, кроме нас, нет, и голос понизила: — Прости, но я твоего брата не люблю. Может, есть симпатия и… влечение, не более. И меня несколько коробит факт, что вот он энное количество лет по Феодоре тайно сох, а потом после одноразового тра… одной ночи начал вокруг меня виться. Да ещё так, будто все эти годы любил меня, Варвару, а не прежнюю хозяйку этого тела.

— Уверяю, одна ночь ничего бы для него не решила, — Майя подалась ко мне через подлокотник, по моему примеру понизила голос, перейдя на доверительный полушёпот. — На самом деле брат… человек постоянный в своих привычках, тяжело увлекающийся и несильно стремящийся к переменам, когда всё наконец устоялось. И если он решается на первое и второе, то отнюдь не по легкомыслию или из-за мимолётного желания. Если он и впрямь столько лет смотрел лишь на Феодору, то…

— То что? — перебила я. — Что бы он сделал? А ничего не сделал бы. Мало того, что любые его поползновения в Федин адрес вызвали бы повторение той давней ситуации с Алишан, так ещё саму Алишан нельзя сбрасывать со счетов только потому, что прошла любовь, увяли помидоры. Думаешь, она обрадовалась бы, если бы заметила его интерес к Феодоре? Да и Фео на него было нас… начихать.

— Но тебе не начихать, — мягко возразила Майя.

— Это ничего не значит, — повторила я упрямо. — И у меня уже есть двое сочетаемых, с которыми геморроя выше крыши. А третьего мне может подкинуть только Орум, то бишь зеркало, коего у меня нет.

— Неужели ты так жаждешь заполучить ещё одного сочетаемого, навязанного тебе зеркалом и родом, от которого ты намерена отделиться?

Штора поднялась, пропуская в зал Филиппа и портного с семенящим за ним помощником. Мы с Майей умолкли, отодвинулись по разным сторонам кресел, делая вид, будто не обсуждали ничего важного.