— Ваш юный бездельник из университета прибыл, милорд.
— Да, я знаю, миссис Уолш, спасибо.
Саймон быстро шел мимо работающих слуг, отвечая короткими кивками на их утренние приветствия и стараясь держать, себя в руках, хотя бы пока не окажется на улице. Ему очень хотелось изо всех сил хлопнуть дверью, но он этого не сделал, здраво рассудив, что нет смысла ломать свое имущество, когда его одолевает желание сломать шею одному молодому человеку.
Правда, этого молодого человека никогда не существовало.
Проклятие! Саймону не нравилось, когда из него делали идиота, тем более в собственном доме и в рамках устроенного им же соревнования умов, которое должно было выявить блестящего молодого ученого, а не маленькую хитрую шарлатанку.
Он быстро сбежал по ступенькам террасы, в надежде, что мистер Айверс еще не успел распаковать свои вещи.
Темно-красный сюртук отчетливо выделялся на фоне листвы. «Юноша» шел мимо больших солнечных часов.
Саймон устремился в погоню. Это последняя прогулка Неда Айверса по саду Харроувуда, равно как и по любой другой части поместья. Саймон решил, что ему обязательно понравится предстоящая сцена. Он сполна насладится моментом, когда вышвырнет этого ассистента пинком под зад.
— Мистер Айверс! — крикнул Саймон.
Гостья, затянутая в превосходно сшитый мужской сюртук, вздрогнула и замерла.
Вопреки своим намерениям Саймон тоже остановился, очарованный видом ее соблазнительного рта, гладкой бархатистой кожи. Но больше всего его поразили глаза — огромные, завораживающие, горящие. Они искрились безграничной силой духа.
Да, теперь все понятно. Неудивительно, что он вчера почувствовал странную тревогу, пожалуй, даже возбуждение, глядя на этого «мальчика».
Но как он мог не заметить столь очевидной правды? Да, ее одежда была весьма искусно скроена, чтобы скрыть женственные изгибы тела. Она коротко остригла волосы и чем- то измазала подбородок и верхнюю губу, чтобы создать иллюзию пробивающейся щетины. Неужели в университете никто не догадался, что она женщина?
Однако здесь, в этом прекрасном саду, ее женственность заявила о себе во весь голос. Зрелая женственность и искушающая чувственность. И что-то еще, заставившее праведный гнев Саймона утихнуть, а потом и вовсе исчезнуть.
Неуверенно улыбнувшись, девушка направилась к нему.
— Лорд Харроу, доброе утро. Надеюсь, я не нарушил никаких правил, выйдя в сад? Миссис Уолш четко объяснила, что я должен держаться подальше от лаборатории и не входить туда без вашего разрешения, но она ничего не говорила о саде.
Айви шла к маркизу, и он снова обратил внимание на то, как грациозно покачиваются ее бедра. На ней были обтягивающие бриджи, заправленные в те же черно-коричневые веллингтоны, которые так подвели ее вчера. Забавно, но сегодня они, похоже, не мешали ей свободно двигаться. Впервые в жизни Саймон почувствовал себя завороженным соблазнительной игрой мышц и плоти женских бедер при движении, которую не только не скрывала, но, похоже, даже подчеркивала облегающая ткань.
— Сэр! Так есть еще какие-нибудь правила, о которых мне следует знать?
Саймон растерянно моргнул и покачал головой. У него отчаянно заколотилось сердце, стало тяжело дышать. Он гордо выпрямился, сцепил руки за спиной и неожиданно принял решение, шокировавшее даже его самого.
— Есть еще множество правил, которые тебе необходимо запомнить, Нед, но все они касаются пребывания в лаборатории. Что касается остальной моей собственности, когда у тебя свободное время, ты можешь ходить куда хочешь.
Ее миндалевидные глаза настороженно сузились.
— Понятно, сэр.
Это простое заявление содержало целый мир опасного отрезвляющего подтекста, который Саймону надо было принять во внимание, прежде чем ответить. Сознательно пуская в дом молодую женщину, он должен был отдавать себе отчет в серьезных опасностях, которые это решение таило для них обоих. В своей жизни он встречал достаточно дам полусвета, чтобы утверждать с полной уверенностью: эта женщина не из их числа.
Интересно, понимает ли она, что эти игры с переодеванием могут быть опасны? Какую угрозу они таят для ее будущего? Как только все раскроется, ее репутация безвозвратно погибнет. Она больше никогда не будет считаться респектабельной дамой, ее не будут принимать в обществе, и ни один порядочный человек не возьмет ее в жены. И даже не важно, уложит ее Саймон в постель или нет.
По его телу прокатилась волна дрожи, к паху прилила кровь. Почему он не должен желать эту безрассудную девчонку, обладающую восприимчивым умом и умопомрачительными ногами? Ему захотелось немедленно заключить ее в объятия, почувствовать гладкость кожи…
Это желание он подавил, напомнив себе о высокой цене, которую им обоим придется заплатить. Для нее это будет навеки погубленная репутация, да и он больше не сможет считать себя надежным порядочным человеком. Блудницы вполне допустимы, а также вдовы и замужние женщины, достигшие «понимания» со своими престарелыми супругами, как правило, импотентами. На такие интрижки общество всегда смотрело сквозь пальцы. В конце концов, какой мужчина откажет себе в маленьких радостях?
Но опозорить невинную девственницу — непростительно. Он ученый, человек науки, и честность для него значит очень многое.
Тогда какого черта она натянула мужские панталоны и обманом проникла в его дом?! Должно же быть какое-то разумное объяснение этому вопиющему безрассудству?
— Скажи мне вот что… — Саймон сжал руки в кулаки, так ему хотелось коснуться пальцем ее щеки, губ. — Как получилось, что только ты правильно понял мое задание?
Легкий ветерок пошевелил ее короткие волосы, бросив несколько прядей на лицо. Айви решительно отбросила их назад и уверенно сказала:
— В вашем опыте нет ничего нового. Еще двадцать лет назад Гемфри Дэви создал калий, разделив поташ на составляющие элементы. Ваша батарея Вольта была, конечно, намного мощнее, чем использовал он, но все остальное было повторением его опыта.
Саймон не мог не улыбнуться. Похоже, девчонка совершенно уверена в себе. Чтобы скрыть ухмылку, он пошел вперед, жестом предложив ей следовать за ним.
— Продолжай.
— Зная, что вы не в первый раз устраиваете подобные… состязания умов среди студентов, я никак не мог поверить, что никто, кроме меня, не сумел понять, в чем суть процесса. И потому решил, что все они попросту пошли не в том направлении. — Айви задумчиво коснулась пальцем подбородка и улыбнулась. — Вы специально хотели ввести в заблуждение кандидатов на должность вашего ассистента, да?
Ее дерзость на мгновение лишила его дара речи. Только Аурелия осмеливалась разговаривать с ним таким тоном — на равных, без всякого почтения, с дерзкой улыбкой и задорным блеском в глазах, словно она ни минуты не сомневалась, что он согласится и взглянет на вещи ее глазами.
Что он и делал. Всегда.
— Лорд Харроу!
Он растерянно заморгал и снова уставился на девушку. Ее уверенность исчезла, уступив место тревоге и сомнению. Должно быть, она решила, что оскорбила его. Слава Богу, она не могла знать, какие мучительные воспоминания вызвала своим в общем-то невинным вопросом.
— Не буду отрицать этого, Нед, — ровно ответил он. — Дело в том, что любого человека можно обучить основам электромагнетизма. А я желал найти помощника, для которого наука была бы страстью… искусством.
Собственный выбор слов несказанно удивил маркиза. Желание… страсти… совершенно неожиданно эти слова приобрели для него значение, не имеющее ничего общего с наукой. И он поспешно добавил:
— Мне нужен был человек, способный понять природу открытия, если оно будет сделано, и который не побоится самых ожесточенных дискуссий.
Айви споткнулась о камень и наверняка упала бы, если бы маркиз не удержал ее, схватив за локоть.
— Судя по всему, сапоги все еще не разносились?
Его вопрос остался незамеченным.
— Дискуссий?
Саймон поспешно отпустил девушку.
— Ты выглядишь встревоженным, Нед. Неужели тебя так сильно пугает перспектива пойти против устоев общества? Но ведь именно это зачастую делает наука. Она сокрушает предвзятые мнения и заменяет их радикальными открытиями. Люди не всегда с готовностью встречают такие перемены.
Все будет зависеть от ее ответа, решил Саймон. Насколько она предана своему плану? И, черт возьми, почему? Ответа на этот вопрос он требовал у всех претендентов, хотел получить его и от нее, но только совсем в другом смысле. Действительно ли она настолько увлечена наукой, что готова рискнуть своим будущим жены и матери?
Айви остановилась. Она внимательно всматривалась в его лицо, казалось, изучая одну черту за другой, как он сам изучал бы какую-нибудь интересную частицу под микроскопом.
— Нет, сэр. Меня не пугает суждение, которое может вынести нашей работе общество. Я подчиняюсь только указаниям своей совести и только с ней никогда не иду на компромисс.
Как и недавняя дерзость, серьезность и прямота девушки настолько напомнили маркизу Аурелию, что его сердце пронзила боль. А ведь они были очень разными внешне. Аурелия была блондинкой, маленькой, но обладавшей роскошными чувственными формами и классической красотой. Стоявшая перед ним девушка была высокой, темноволосой и очень гибкой.
Если он всем сердцем любил Гвендолин, то его не должна была привлекать эта шарлатанка. Тогда почему… Вероятно, все дело в том, что за столь непохожими внешними чертами он почувствовал одинаковое внутреннее содержание, необычную смелость, прямоту. Не кривя душой, он мог признаться самому себе, что действительно нашел ассистента и партнера, которого искал. Правда, пока он мог только предполагать, насколько беспокойным станет их партнерство.
Саймон опять пошел вперед, тщетно стараясь выбраться из ловушки, в которую попало его сердце.
— Ты любишь сады, Нед?
Айви ускорила шаг, чтобы не отстать.
— Что, сэр?
— Сады. Люди обычно не обращают на них особого внимания, замечая лишь для того, чтобы признать геометрическую правильность формы. Лишь немногие понимают, что у каждого сада есть своя душа, и она уникальна в своих потребностях и возможностях, как и душа человека.
— Честно говоря, сэр, я видел совсем немного садов такого масштаба. Но мой дядя очень любил розы, и я могу с уверенностью сказать, что моя теперешняя жизнь началась в его розовом саду.
— Моя тоже, Нед, — Саймон глубоко вдохнул воздух, наполненный неповторимым коктейлем из цветочных ароматов, и снова ощутил тоску по женщине, которую потерял. — Я гуляю здесь каждый вечер до наступления темноты, анализирую достигнутые за день результаты, обдумываю планы на будущее. Такие прогулки способствуют ясности мысли и остроте чувств. Ты будешь гулять со мной?
— Конечно, сэр.
Маркиз склонился ближе к своей незваной гостье, так близко, что ощутил запах ее кожи. Зрачки девушки расширились, глаза излучали гипнотический свет.
— Обещаю тебе, юный Нед, в моем доме ты будешь в полной безопасности. И твоя совесть будет чиста.
— Благодарю вас, сэр.
Айви почему-то стало трудно дышать. Ее грудь тяжело поднималась и опускалась, и в какой-то момент Саймону показалось, что он видит за слоями одежды слабые очертания ее женских форм. Или его разум попросту услужливо нарисовал перед его мысленным взором нужную картину? Ведь теперь он точно знал правду, в то время как накануне лишь чувствовал какой-то подвох.
Неожиданно его захлестнуло сильное желание обнять ее, прижать к себе, почувствовать те самые мягкие выпуклости, которые она, вероятно, перевязала.
Время замерло, пока они стояли, глядя друг на друга, словно два пугливых оленя, ослепленные светом факела охотника. Он был испуган могучей силой собственных чувств и желаний, а она… вероятно, риском разоблачения. По крайней мере Саймон так думал. Громкое низкое урчание разрушило очарование момента.
С грустным вздохом Айви сделала шаг назад и прижала руку к животу.
— Простите, сэр.
— Да, кстати, Нед, ты сегодня завтракал?
— Нет, сэр. Утром мне пришлось складывать вещи, чтобы освободить комнаты, а здесь миссис Уолш сказала, что…
— Понятно, миссис Уолш снова бастует. Пойдем, парень, я добуду тебе что-нибудь съестное.
Айви осторожно поднималась вверх по винтовой лестнице, ведущей в лабораторию лорда Харроу, расположенную в высокой башне. Подъем казался бесконечным. В узких окнах, которые они время от времени проходили, виднелись только верхушки деревьев. И ещё небо. Извилистой лестнице не было видно конца, и Айви почувствовала головокружение и тошноту.
Лорел как-то сказала, что с головокружением можно легко справиться, если сфокусировать взгляд на каком-нибудь неподвижном предмете. Айви довольно быстро убедилась, что, если уставиться на лорда Харроу, который шел перед ней с той же скоростью, это действительно производит благотворный эффект. По крайней мере на ее вестибулярный аппарат. Совсем другое дело — ее сердце, которое бешено колотилось из-за близости маркиза. Поскольку она находилась двумя или тремя ступеньками ниже, ей были непозволительно хорошо видны его мускулистые ягодицы, обтянутые узкими панталонами, и стройные ноги. Решив, что пусть уж лучше вернется головокружение, Айви отвела глаза. В конце концов, какое ей дело до великолепного телосложения лорда Харроу? У нее совсем другие задачи…
— Чувствуешь себя лучше, Нед?
Айви так глубоко ушла в мысли, что едва не ответила правду. Спохватившись, она сообразила, что вопрос относится к завтраку из яиц и тоста, который ей подали под неодобрительным взглядом миссис Уолш. Маркиз лично спустился в кухню и отдал соответствующие распоряжения, и миссис Уолш оставалось только дуться, наблюдая, как кухарка готовит завтрак. И хотя Айви разумно соблюдала нейтралитет, она в душе порадовалась этой маленькой победе над грубой женщиной.
Это воспоминание подействовало благотворно — отвлекло от подъема.
— Намного лучше, сэр.
— Прекрасно, в моей лаборатории обмороки непозволительны.
Само предположение не могло не вызвать раздражения.
— У меня нет привычки падать в обморок по любому поводу, — с достоинством изрекла Айви.
Она терпеть не могла жеманных девиц, которые в случае малейшего дискомфорта весьма зрелищно лишались чувств, и всегда подозревала, что они и не теряют сознание вовсе, а втайне наслаждаются всеобщим вниманием.
— Я вовсе не хотел тебя обидеть, — сообщил лорд Харроу, наконец достигнув лестничной площадки. — Это была шутка.
Он остановился и полез в карман за ключом.
Боже правый, она опять среагировала как женщина, а не как мужчина, который, несомненно, оценил бы юмор.
Надо быть начеку и больше не попадаться.
— Конечно, сэр. Я понял, сэр.
Маркиз нашел ключ и повернулся к Айви.
— Ты готов?
— Да, сэр.
Она чувствовала приятное возбуждение — все же через несколько секунд впервые в жизни увидит настоящую научную лабораторию, но одновременно ее одолевали дурные предчувствия.
— Должен ли я напомнить, что до тебя лишь очень немногие переступали этот порог, Нед? То были люди, которых я высоко ценил и в ответственности которых никогда не сомневался. — Легкомысленный тон исчез. Маркиз вставил в замок ключ и повернул его. — Не разочаруй меня, юноша.
Саймон нахмурился, и Айви поняла, что к этим словам следует отнестись со всей серьезностью. Она разрывалась между намерением выполнить задание Виктории и желанием стать наилучшим помощником ученого — умным, расторопным, квалифицированным.
Так и не решив, насколько одно противоречит другому, Айви пробормотала:
— Я не разочарую вас, сэр, клянусь.
С торжественным кивком маркиз распахнул перед ней дверь и жестом предложил войти. Несколько шагов, и Айви остановилась — ошеломленная, потрясенная, обрадованная.
Перед ней находилось великое множество самого разнообразного оборудования. У нее разбежались глаза. Она не знала, к чему подойти сначала, что рассмотреть. Она чувствовала себя принцессой из сказки, проснувшейся в волшебном замке, только вместо заколдованных предметов и сверкающих драгоценностей перед ней оказались провода, рычаги, механизмы. Кабели змеились по стенам, достигая светового окна в сводчатом потолке.
Знать бы еще, кем окажется лорд Харроу в этой сказке— принцем или жестоким разбойником?
Разинув рот, Айви начала медленно обходить комнату и первым делом с облегчением отметила, что в ней не было ничего, что бы подтверждало рассказ Джаспера Лоубри. Ни одной емкости размером строб, содержащей некую жидкость и тело жены маркиза, никаких органов в колбах, никакого операционного стола, снабженного проводами, тянущимися вверх — к громоотводу на крыше.
Конечно, большой изысканный шкаф вполне мог вместить человека, а то и нескольких, поскольку размеры имел весьма внушительные — ширину около шести футов и высоту не меньше восьми футов.
Айви стала прикидывать, как бы ей заглянуть хотя бы одним глазком внутрь…
— Ну и что ты думаешь?
Она вздрогнула от неожиданного вопроса лорда Харроу, Его голос эхом отозвался под сводчатым пбтолком. Мрачные образы исчезли, и постепенно оборудование, стоявшее повсюду, стало обретать привычные очертания.
Камня Виктории нигде не было видно, но он мог быть где-то спрятан, в том числе и в гигантском шкафу. Придется как-нибудь изловчиться и обыскать комнату. Если, конечно, лорд Харроу оставит ее здесь в одиночестве.
А пока она рассматривала то, что лежало на поверхности. На столе было пять дюжин элементов Вольта разных размеров, в том числе и тот, что лорд Харроу демонстрировал в университете. Здесь же был гальванометр — похожий на компас инструмент для измерения силы электрического тока.
Небольшой бак у стены был соединен с угольной печью, причем медный трубопровод тянулся через комнату к предмету весьма крупных размеров, прикрытому, словно саваном, тканью. Может, там лежит тело? Айви отмахнулась от глупых мыслей, и, надо признать, очень вовремя, потому что лорд Харроу быстрыми шагами пересек комнату и драматическим жестом сдернул покров.
Айви увидела странную конструкцию, блестевшую под проникающими в лабораторию лучами солнца. Непонятный аппарат состоял из множества мелких компонентов, включая четыре вертикальных стержня, увитых медными проводами. Она узнала поршни — во всяком случае, она надеялась, что видит именно их, систему шестеренок, колесо диаметром около трех футов и центральную балку, напоминающую коромысло весов. Один ее конец был соединен с неким прибором, похожим на кузнечные мехи, и казалось, что он будет расширяться и сжиматься по мере опускания и подъема балки.
Любопытство направило ее именно к этой конструкции, которая была с нее высотой и раза в два шире. Приблизившись, Айви остановилась и протянула руку.
— Стой! — воскликнул лорд Харроу. — Не забывай, сегодня мы только смотрим и ничего не трогаем.
Айви тотчас опустила руку.
— Это какой-то мотор, да? Как тот, что у Фарадея, но…
— Больше. Намного больше и мощнее.
Айви резко обернулась и с удивлением обнаружила, что маркиз стоит прямо за ней. Он находился так близко, что она уловила слабый запах мужского одеколона, которым он пользуется, и почувствовала непонятную дрожь внутри. Ей были отчетливо видны морщинки в уголках его глаз. Это были не только линии, оставленные смехом, но и следы горя и тревог. Скорее они появились в результате долгих часов мучительных раздумий и напряженных экспериментов.
— Я никогда не слышала о таком большом моторе, — сказала она.
Глаза маркиза горделиво сверкнули.
— Это потому, что ничего подобного больше нет!
— Что он приводит в действие?
Харроу покачал головой:
— Покажу, но не сегодня. Сегодня тебе предстоит только познакомиться с оборудованием.
Обернувшись к мотору, Айви проследила взглядом, куда ведет трубопровод.
— Он работает на пару?
— Заряд от пара заставляет его генерировать собственное электричество.
— Электрический заряд от пара? Боже! Я слышал о подобных вещах в теории, но не знал, что это кому-то удалось.
Маркиз обошел машину и погладил рукой трубопровод.
— Трение водяных паров, двигающихся по медной трубе, создает заряд. Сила пара заставляет заряд двигаться по этим магнитным катушкам, производя импульсный ток. — Объясняя, он показывал на разные части машины. — Это поворачивает валы, и заряд двигается через поршни, по центральной балке и так далее, таким образом генерируя постоянный ток. Удивительнее всего то, что, когда машина начинает работать, она становится самоподдерживающейся. Можно перекрыть подачу пара, а мотор будет работать на собственном токе.
— Электродинамическая сила! — Айви протянула руку, но не коснулась ближайшего витка катушки. — Генератор.
— Да. Это намного эффективнее, чем токи, вырабатываемые элементами Вольта.
— Теоретически его можно использовать как привод любого промышленного механизма. — Прижав палец к подбородку, Айви внимательно вглядывалась в хитросплетение проводов и деталей. — Достаточно закрепить движущие части на вращающемся колесе.
— Конечно.
— Или… или можно использовать провода, чтобы направить электрический ток к находящемуся в другом месте механизму. Можно даже приводить в действие не один, а сразу несколько механизмов!
— Еще лучше. Продолжай, Нед.
Айви еще раз обошла машину кругом, осматривая каждый компонент. Как же ей хотелось увидеть все это в работе!
— Использование магнитных электродов приведет в движение любые подвижные части отдельного механизма в ответ на подачу тока.
— Превосходно!
Восхищение в голосе Харроу заставило Айви гордо поднять голову. Его улыбка была широкой и искренней.
— Ты много читаешь?
— Да.
Лучше бы он не подходил. По мере его приближения ее сердцебиение явно усиливалось.
Айви поймала себя на том, что заворожено смотрит на жесткие линии его лица — волевой подбородок, длинную шею. Моргнув, она перевела взгляд на генератор и напомнила себе, что мужчины так не смотрят друг на друга. Они вообще редко смотрят друг другу в глаза.
— Дело в том, что у меня всегда был доступ к хорошей библиотеке. К библиотеке дяди. Книги делают деревенскую жизнь интереснее.
Айви опять решила, что ее жалкий лепет недостоин настоящего мужчины, и прикусила внутреннюю сторону губы, чтобы остановиться.
Но лорд Харроу вроде бы ничего не заметил.
— Полагаю, что мне повезло. Пошли. — С легкой фамильярностью, совершенно обычной между студентом и его добрым наставником, он положил руку ей на плечо. — Я познакомлю тебя с теми компонентами, с которыми сейчас работаю. Проводящие металлы, провода разной толщины и все такое. Очень важно, чтобы ты мог различать силу тока, производимую разными элементами. Ты умеешь пользоваться гальванометром?
— Э… Нет, сэр.
Остро чувствуя тепло мужской ладони на своем плече, Айви не могла сконцентрироваться на вопросе, поэтому предпочла ответить отрицательно.
Его рука, мягкая, почти нежная, удивительным образом передавала ощущение силы и власти. Создавалось впечатление, что его сильные пальцы вырабатывают разные токи, которые заставляют ее мысли разлетаться в разные стороны, как рассыпалось по столу стекло, разбившееся во вчерашнем опыте.
Сглотнув, она откашлялась и призвала на помощь здравый смысл.
— Я не пользовался гальванометром, но читал о нем и знаком с основными принципами работы прибора.
— Хорошо. Тогда мы сейчас соберем прибор для измерения тока. Начнем.
— Еще одна проверка, сэр?
— Нет. Но согласись, Нед, я должен посмотреть, как ты работаешь руками.
С этими словами он подвел Айви ко второму лабораторному столу и убрал ладонь с ее плеча.
Потом он взял с полки коробку, поставил на стол и поднял крышку. Она была полна тем, что на первый взгляд казалось деталями часовых механизмов — диски и шестерни, стержни и оси. С той же полки он взял книгу, открыл ее и положил рядом с коробкой.
— Возможно, ты самый эрудированный студент первого года обучения, которого я встречал, и мне ужасно любопытно, как далеко тебя заведут знания. Давай посмотрим, на что ты способен.
Айви приблизилась к самому краю стола и уставилась на диаграммы, покрывавшие книжные страницы. Лорд Харроу больше ее не касался, но ей казалось, что мужская рука все еще согревает ее плечо. Воспоминание о мимолетном физическом контакте не давало сосредоточиться. А учитывая, что великолепный мужчина находился совсем рядом, она даже не могла вспомнить, как выглядел гальванометр в книгах дяди Эдварда.
— Не уверен, что знаю, с чего начать, сэр.
— Я помогу, но всю сборку ты сделаешь сам. — Он протянул руку и выбрал из деталей в коробке градуированное медное кольцо. — Это когда-то было частью циферблата часов, но вполне сгодится для измерения тока: Как ты считаешь, что дальше?
Маркиз стоял по-прежнему мучительно близко, пока она разбиралась с диаграммами, выбирала магнитную стрелку компаса и привязывала ее к тонкой шелковой нити.
— Так, сэр?
— Очень хорошо, а теперь тебе понадобится проводник, по которому пойдет ток.
Она взяла тонкую медную проволоку и начала накручивать на тонкий стержень, чтобы получилась небольшая катушка. Стоя сзади, маркиз следил за ее действиями. Его теплое дыхание обожгло ей щеку.
— Меня впечатлили твои навыки, Нед. Ты все правильно делаешь. Теперь нужно подвесить стрелку на катушку и поместить их над круговой шкалой. Ты уверен, что никогда этого не делал?
— В первый раз, сэр.
Сосредоточившись на выполнении указаний маркиза, Айви, отвечая, лишь слегка повернула голову, но в результате ее губы оказались в гибельной близости от его рта. Как будто генерируя термодинамическое притяжение, его рот своим теплом властно притягивал ее губы все ближе и ближе… В последний момент Айви почувствовала, что ей не хватает воздуха, и замерла. А лорд Харроу, издав невнятный возглас, отпрянул.