Не буди лихо

Глава 35

Анна не могла больше оставаться в Брянске. Мысли о Викторе, о том, что он оставался в Чернобыле, не давали ей покоя. Каждую ночь она просыпалась с тяжестью на сердце, воображая его среди развалин, под постоянным воздействием радиации. Письма Виктора приходили все реже, и они были короткими, сухими. Он писал, что всё в порядке, что работа продолжается, но Анна чувствовала, что за этими словами скрывается нечто большее. Он не хотел её беспокоить, не говорил всей правды.

Анна решила действовать. Она больше не могла терпеть разлуку, ощущение беспомощности пожирало её изнутри. Оставив родственникам в Брянске короткое прощальное письмо, она села на поезд до Киева. Она не знала точно, как сможет добраться до зоны отчуждения, но её желание быть с Виктором было сильнее страха перед опасностью.

В Киеве Анна пыталась найти способ пробраться в зону, разговаривала с разными людьми, надеясь на помощь. Но всё было тщетно. Строгие охранные меры сделали доступ к Чернобыльской зоне невозможным для гражданских лиц. Любые попытки приблизиться заканчивались тем, что её разворачивали или угрожали арестом.

Она не сдавалась. Каждый день Анна ходила к КПП, пытаясь убедить охранников, что ей нужно пройти. Она пробовала всё: слёзы, мольбы, обещания. Анна пыталась подкупить кого-то, но безуспешно — посты были под усиленным контролем, и никаких послаблений не было. Время шло, но каждую попытку встретили одни и те же холодные слова: «Назад! Вход в зону запрещён».

Иногда ей казалось, что она вот-вот рухнет от отчаяния. Все её усилия были разбиты о холодную, жестокую реальность. Виктор был совсем рядом, за несколько десятков километров, но эти километры стали непреодолимой пропастью. Анна не знала, что происходит с ним, как он себя чувствует. Она не могла больше ждать писем, в которых каждый раз была боль несказанных слов.

Ночами она сидела в дешёвом гостиничном номере в Киеве, листая страницы медицинского справочника, который прихватила с собой. В нём описывались симптомы лучевой болезни, последствия облучения, стадии развития болезни. Чем больше она читала, тем страшнее становилось на душе. Анна представляла Виктора — уставшего, измотанного, поглощённого своей работой и страдающего от смертельного воздействия радиации. С каждым днём её тревога усиливалась, переходя в отчаянную решимость.

Она была готова рискнуть своей жизнью, лишь бы снова увидеть Виктора. Но никаких путей к нему не было, и это медленно убивало её изнутри.

Анна возвращалась в Киев с тяжёлым сердцем. Её попытки проникнуть в зону отчуждения провалились, и теперь она чувствовала себя безнадежно потерянной. Всё, что она испытала за эти дни, лишь усиливало её тревогу за Виктора. Мысли о нём не покидали её, и каждое утро начиналось с пронзительного ощущения пустоты. Она думала о том, как он, вероятно, страдает, работает на грани своих сил и здоровья, а она ничем не может помочь. Это чувство беспомощности разъедало её изнутри.

В Киеве Анна чувствовала себя чужой. Город жил своей обычной жизнью, и только редкие разговоры в очередях и новостные сводки напоминали об ужасной катастрофе в Чернобыле. Она понимала, что теперь Виктор — лишь одна из множества судеб, пострадавших из-за этой аварии. Но для неё он был всем миром, и этот мир рушился с каждым днём.

Не желая сдаваться, Анна решила попробовать другой путь. Она направилась в Славутич — новый город, построенный специально для сотрудников ЧАЭС и их семей. Она надеялась, что здесь ей удастся найти кого-то, кто поможет пробраться поближе к Чернобыльской зоне. В глубине души она понимала, что её план был отчаянным и необдуманным, но в это время у неё не оставалось других вариантов. Только желание увидеть Виктора снова давало ей силы.

Когда она приехала в Славутич, маленький и ещё не до конца обжитый город встретил её холодным ветром. Анна сняла номер в местной гостинице, ощущая полную безысходность. Она сидела на кровати, обхватив голову руками, и её мысли вновь возвращались к Виктору. Его лицо, его улыбка, их планы на будущее — всё это казалось теперь таким далёким и нереальным. В её груди разгоралась тоска. Она скучала по нему с каждым днём всё сильнее. Жизнь без него превратилась в постоянную борьбу с отчаянием.

Анна не могла заснуть. Лежа в постели, она вслушивалась в тишину, прерываемую редкими шагами в коридоре. Гостиница была почти пуста. В голове проносились обрывки воспоминаний: как они с Виктором вместе гуляли по Припяти, смеялись, строили планы на будущее. Теперь всё это казалось далёкой и недосягаемой мечтой. Её мир был разрушен — так же, как был разрушен реактор Чернобыльской станции.

На следующий день Анна собиралась предпринять ещё одну попытку пробраться к ЧАЭС. Её упорство гранило с отчаянием, но она не могла смириться с мыслью, что Виктор в опасности, а она — в стороне. Она надеялась, что найдёт кого-то среди работников станции или ликвидаторов, кто сможет помочь ей. С каждым днём её план становился всё менее реалистичным, но желание увидеть любимого не оставляло её ни на минуту.

Анна знала, что шансы были ничтожно малы, но она больше не могла сидеть сложа руки. Она была готова бороться за Виктора, несмотря на все преграды.