Не буди лихо

Глава 41

В последующие дни здоровье Виктора неуклонно ухудшалось. Анна это замечала с каждым его взглядом, каждым тяжелым вдохом, каждым мучительным движением. Его кожа стала болезненно бледной, глаза впали и больше не светились той живостью, которая всегда была в нем. Теперь, каждый раз, когда она возвращалась в палату, в ней росла боль от того, что она видела его страдания, но ничего не могла сделать.

Виктор всё больше времени проводил в полусне, в то время как Анна сидела рядом, крепко держа его руку, пытаясь подавить нарастающее отчаяние. Она говорила с ним, как если бы он был в полном сознании, вспоминала их лучшие моменты, рассказывая ему о планах на будущее, будто всё ещё надеялась, что эта страшная реальность — лишь временный кошмар.

Но реальность была безжалостной. Врачи всё реже приходили с новостями, и каждый их взгляд был полон молчаливого понимания, что дни Виктора сочтены. С каждым днём Анна всё отчётливее видела это. Её внутренний мир рушился вместе с каждым новым симптомом, с каждым мгновением бессилия. Ей всё труднее было скрывать от него свои слёзы, а страх за будущее, которое она так хотела для них, постепенно охватывал её разум.

Однажды ночью, когда Виктор вновь погрузился в беспокойный сон, она вышла в больничный коридор, чтобы хоть на мгновение остаться наедине с собой. Она прислонилась к холодной стене и прикрыла глаза, но слёзы всё равно нашли путь наружу. "Почему? Почему именно он?" — думала она, чувствуя, как отчаяние сжимает её горло. Анна всегда верила в его силу, его желание жить, но теперь эта вера, казалось, слабела перед лицом неумолимой болезни.

Она всё чаще ловила себя на том, что борется с мыслями о том, что его уход неизбежен. Каждый раз, когда она смотрела на Виктора, сердце сжималось от ужаса перед будущим, в котором его может не быть рядом. Но Анна не могла позволить себе сломаться. Её сила была нужна Виктору, как воздух.

Возвращаясь в палату, она снова села рядом с ним. Он лежал с закрытыми глазами, лицо его было напряжённым, как будто он и во сне боролся с болью. Анна взяла его руку в свои и нежно погладила её.

— Виктор, я здесь, — прошептала она, как если бы он мог её услышать. — Я с тобой... всегда.

В эти моменты она напоминала себе, что не имеет права падать духом. Виктор был её мужем, её жизнью, её героем. И даже если его время подходило к концу, Анна знала: она будет с ним до последнего дыхания, до самого конца.

Чернобыльская катастрофа разрушила множество судеб, подобно невидимой войне, которая пришла внезапно и без предупреждения. Люди, жившие мирной и привычной жизнью, оказались втянуты в хаос и неразбериху, где враг был невидим, но смертельно опасен. Радиация проникала в каждую трещину, разрушая не только дома и земли, но и судьбы, словно разбрасывая их по ветру.

Анна не могла перестать думать о том, как их с Виктором жизнь изменилась за считаные дни. Припять, некогда город их любви и надежд, теперь была мёртвой зоной, куда не мог вернуться ни один человек. Множество семей, разлучённых с родными, тысячи эвакуированных, для которых будущее стало туманным и тревожным. Катастрофа забрала у людей их мир и покой, разом перечеркнув мечты и планы.

Как и Виктор, множество мужчин и женщин, брошенных в сердце этой катастрофы, ежедневно сталкивались с последствиями аварии, с её ужасающей правдой. Ликвидаторы, словно солдаты на передовой, отдавали свои жизни, не жалея себя, зная, что последствия их работы будут стоить им здоровья, а многим — и жизни. Они работали под палящими лучами невидимого врага, но продолжали бороться, ведомые чувством долга и ответственности. Как и на войне, им не было дано выбора.

Анна ощущала эту войну повсюду — она была не только в разрушенных землях, но и в людях, которые пытались жить дальше, несмотря на потери и разрушенные судьбы. Каждый день она видела это в глазах других жён и матерей, которые, как и она, сидели в больничных коридорах, ожидая новостей о своих мужьях и сыновьях. Ольга, которая, казалось, потеряла всякую надежду, была одной из них. Алексей, как и Виктор, сражался с невидимым врагом, и каждый день казался шагом ближе к финалу, от которого нельзя было сбежать.

Анна чувствовала себя бессильной перед лицом этой трагедии. Она смотрела на Виктора и понимала, что он — один из тысяч, кого настиг этот невидимый враг. Их судьба больше не принадлежала им, она была в руках чего-то большего, словно эта катастрофа решила их жизни за них. Она видела, как Виктор страдал не только от физической боли, но и от тяжести на душе, от чувства вины за то, что он остался на станции, что их счастливая жизнь разрушена этой аварией.

Но Анна не винила его. Она видела в нём героя, как и других ликвидаторов, которые отдавали свои жизни за то, чтобы спасти других. И хотя их судьба была полна боли и испытаний, Анна была готова пройти через всё это рядом с Виктором, до самого конца.

Атмосфера в больнице была пропитана гнетущей тишиной, которую лишь иногда нарушал приглушённый звук шагов медсестёр или скрип колес каталок. В воздухе висел слабый запах медикаментов, смешанный с пылью и усталостью. Коридоры были тускло освещены, длинные, с рядами дверей, за которыми скрывались палаты, полные страдающих людей. Здесь жизнь, казалось, замерла в ожидании — ожидании чуда или, возможно, конца.

Анна сидела в одной из таких палат, возле кровати Виктора, и смотрела на его осунувшееся лицо. Больница, словно другой мир, отличалась от реальности, к которой она привыкла. Всё здесь казалось будто на паузе, время растянулось, и каждый день был похож на предыдущий. Анна чувствовала, как эта атмосфера подавляет её, но она старалась держаться. Каждый вдох был как борьба с окружающей безнадёжностью.

Пациенты, лежавшие в соседних палатах, проходили ту же безмолвную борьбу. Их тихие стоны и шёпоты создавали фон, который невозможно было не заметить. Больница была полна ликвидаторов — таких же, как Виктор, людей, которые героически сражались с последствиями катастрофы, но теперь находились на грани выживания. Многим из них уже не суждено было вернуться домой, но это осознание лишь добавляло тяжести в воздух.

Медсёстры и врачи двигались почти бесшумно, с усталыми лицами, стараясь сделать всё возможное для своих пациентов, хотя многие из них уже понимали, что борьба почти проиграна. Они держались стойко, но на их лицах читалась истощённость, словно на плечах каждого лежал груз тысячи судеб.

Анна, каждый раз выходя в коридор, ощущала это молчаливое напряжение, как будто стены больницы впитали в себя всю боль и отчаяние людей, которые здесь лежали. Она часто видела других женщин, таких же, как она, сидящих у дверей палат своих мужей, братьев или сыновей. В их глазах была надежда, но она тускнела день за днём, уступая место страху и боли от неизбежного.

Больница была своего рода полем боя — невидимая война продолжалась внутри каждого тела. Анна знала, что все они, находясь здесь, столкнулись с последствиями Чернобыльской катастрофы, которая забирала людей тихо и незаметно, словно тень.