(Не)жестокая нежность (СИ)

2.40

…Вода стекает по красивым изгибам моей девочки…

Она намыливает своё тело, уделяя особое внимание чувствительной груди… И тут же подставляет возбуждённые соски потоку струй. А руками гладит влажные складочки… Потом прислоняется спиной к кафелю, прикрывает глаза… часто дышит… и продолжает ласкать себя между ног…

В какой-то момент появляется Лара… тоже обнажена… Она открывает дверцу душевой кабинки, заходит внутрь, подходит вплотную к Тине и склоняется к её рту. Проводит языком по губам, покусывает, посасывает и углубляет поцелуй… а моя девочка охотно отвечает, тянется навстречу…

Лара спускается ниже… И теперь терзает её соски до сильного покраснения… ещё ниже — становится на колени, целует живот, лобок, нетерпеливо сжимает упругую попку… ещё ниже — слёгка раздвигает ноги, устраиваясь между бёдер, и начинает ласкать нежную плоть, погружает в неё свои пальцы…

Тина стонет, выгибается дугой и дрожит, когда оргазм накрывает…

— Это ещё не всё, девочка… — Лара поднимается на ноги и снова целует её, крепко обнимая и поворачивая спиной к створкам душевой кабинки.

И тут приходит третий участник. Александр.

Он прижимается к моей жене сзади, трётся эрегированным членом и проникает в неё…

…Я дёрнулся во сне и резко проснулся. Присел, вытирая пот со лба и стараясь восстановить сбившееся дыхание.

«Твою мать… приснится же такое…» — меня передёрнуло от отвращения.

Всё настолько реалистично было, что чуть не поверил. Почему вдруг именно этот вариант посетил мою голову? Конечно, от Лары можно ждать чего угодно, но только Тине не место в её играх и сексуальных фантазиях… И в своей девочке я уверен даже не на сто, а на тысячу процентов.

«Чёрт возьми, это просто сон! Дурацкий сон!».

Тогда какого хрена бешусь? А ревность растекается обжигающим жидким металлом по венам. И сводит с ума…

Я встал с дивана, где уснул, и направился на кухню. Но проходя мимо ванной комнаты, услышал характерные звуки секса, тихие сдавленные стоны — как мужские, так и женские… А дверь приоткрыта, словно приглашает зайти, посмотреть…

У меня сердце ухнуло куда-то вниз, замерло на пару секунд и начало истошно колотиться, когда представил, что там увижу, а после приснившегося — ещё противнее стало, внутри очнулся гневный ураган, готовый поглотить в своём безумии…

Пинаю дверь. Та с грохотом ударяется об стену…

Застаю любовников под финальные аккорды наслаждения, которому помешал своим внезапным вторжением. Они обернулись на шум. Александр прикрыл собой Лару и недовольно взглянул.

— Извините, — я тут же покинул ванную комнату, слегка шокированный увиденным зрелищем.

«Лара и Александр?» — неожиданно.

Думал, она категорически не переносит мужчин, хотя как-то говорила, что согласна на представителя сильного пола, если он окажется «тем самым». Неужели случилось? Или это курортный ничего незначащий роман? А может, солнце напекло обоим голову, надышались морского воздуха и опьянели?

Впрочем, это не моё дело, лишь бы на работе не сказывалось. Мне ещё понадобится адекватный телохранитель, с не затуманенным страстью сознанием.

Сейчас больше всего на себя злюсь.

«Как я мог подумать, что там Тина? Как?!» — ведь верю ей, моя нежная девочка никогда не давала повода усомниться в верности. Но в моменты вспышки ревности, мозг отключается и меня заносит…

Я зашёл на кухню. Налил воды. И жадно выпил.

Через несколько минут прибежала разгневанная Лара. Алекс пытался остановить её, но она не позволила к себе прикоснуться. Оттолкнула его, и приблизилась ко мне.

— Тебя не учили стучаться? — ткнула пальцем в мою грудь. — Вломился без спроса…

— Закрываться надо, — спокойно ответил. — Ещё раз извините. Даже не предполагал увидеть такое…

— А кто, по-твоему, там был? — возмутилась она. — В доме находится две взрослые женщины. И до твоего приезда было трое мужчин-телохранителей. Уж не подумал ли ты, что это Тина трахалась с кем-то из охраны? Ты совсем чокнулся, Мацейчук?

Я промолчал. Не говорить же про свой сон, в котором они вдвоём имели мою девочку, и ей нравилось… И как потом ревность меня сбила с толку, стоило услышать страстные звуки…

— То есть всё-таки подумал… Ещё скажи, что жена не от тебя беременна…

— Лар, не надо… — Алекс положил руки ей на плечи.

— Саша, не трогай меня сейчас, — она отмахнулась от него.

— Повторюсь: закрываться надо. Тем более вы тут не одни. А если бы кто-нибудь из детей увидел?

Теперь Лара не нашлась с ответом. Посмотрела растерянно.

Она, действительно, изменилась. Раньше её не волновало бы присутствие посторонних людей, скорее наоборот — чем больше свидетелей, они же участники оргии, тем интереснее.

— Оставлю вас, — хотелось бы ещё поспать.

— Опять на диван пойдёшь? — Лара схватила меня за руку.

— Какая тебе разница?

— Иди к жене. После вашего разговора пришлось успокаивать её… Не знаю, что вы решите с беременностью, но побереги нервы своей девочки. Она не виновата.

— Разберёмся…

На самом деле, я и так собирался к Тине. Что и сделал.

Тихо вошёл в спальню, стараясь не потревожить сон. Прилёг возле неё. Долго рассматривал заплаканное лицо. И опять думал, как правильно поступить? Но каждый раз сводился к одной и той же мысли: надо чем-то жертвовать… других вариантов не дано… Жертвовать любимой женщиной не стану ни при каких условиях.

«Хотя даже аборт может вызвать осложнения…» — это тоже пугает. И чем быстрее сделают, тем больше шансов избежать проблем.

Я обнял её, крепко прижимая к себе и целуя в макушку.

— М-нн… Ян… — пробормотала она, удобнее устраиваясь на моей груди.

— Люблю тебя… — произнёс шёпотом. — Ты моя жизнь… Не поступай со мной так, не покидай меня…

Весь день провёл с детьми.

После завтрака повёз их развлекаться: аттракционы, кино, кафе — всё, как они любят. На логичный вопрос Макса — «почему мама не с нами?», я не знал, что ответить, ведь в свои одиннадцать лет он подмечает многое, а врать не хотелось. Ничего умнее не придумал, как сослаться на самочувствие — тем более, это не совсем неправда.

Вернулись мы ближе к вечеру: уставшие, но довольные. Я очень соскучился по детям. И они помогли мне отвлечься… На время, конечно… Ведь стоило подъехать к дому и увидеть на веранде Тину, проблема напомнила о себе…

Мы больше не обсуждали нежданную беременность. Я вообще старался лишний раз не обращаться к ней, не смотреть и не оставаться наедине. А со стороны, наверное, моё поведение выглядит так, будто я демонстративно игнорирую жену, наказываю невниманием, молчанием, показываю свою принципиальную позицию избавиться от ребёнка… Но это не так. Боюсь наговорить грубых слов, сорваться на неё, обидеть, сделать больно — чего она не заслуживает.

И, если честно, сомнения одолели… Это противоречие теперь изводит меня. Возможно, дети повлияли на моё мнение… Или Тина заразила своим безумным желанием сохранить беременность… Ещё пытался представить, что ощущает женщина, когда в ней зародилась жизнь и каково это — подписать смертный приговор заведомо беспомощному маленькому человечку.

А в нашем варианте, он — чудо.

И я вижу, как плохо Тине, как её разрывает на части от безысходности, как она едва сдерживает слёзы, глядя на всех нас. И ещё больше терзает себя. Особенно это стало заметно, когда Мия уселась к ней на колени, желая спать. Сначала она читала нашей малышке книжку, потом баюкала в руках, целуя пухлые щёчки и перебирая волосы. Могу лишь догадываться, какие мысли гложут жену… а может, чувство вины разъедает…

…Моя девочка встала с дивана вместе со спящей дочкой, собираясь её отнести в детскую. Я тут же подскочил, перегораживая путь.

— Тяжелое не поднимай, — аккуратно забрал малышку.

— Ян… — судя по тону голоса, хочет поднять тему снова.

— Не надо… — не готов к очередных разговорам. Только не сейчас.

Иду в комнату. Укладываю Мию в кроватку. И жду, пока она меня отпустит. Как всегда успела схватиться за большой палец — неизменный ритуал.

Слышу тихие робкие шаги. Даже не сомневался, что жена будет настойчива в своём желании выяснить все разногласия.

— Пошли, погуляем… — прижимается ко мне сзади, обнимая мой торс и целуя спину.

В этот момент Мия разжимает пальцы, а я освобождаюсь.

Кладу ладони поверх рук Тины. Потом разворачиваюсь к ней передом. И жадно разглядываю её лицо, не могу насмотреться…

«Неужели, она не видит, что со мной происходит?».

Пусть ощутит тогда. Склоняюсь к любимым губам и целую, вкладывая в этот поцелуй всю любовь, нежность, заботу, свою безумную необходимость с ней, ведь без неё мне не жить…

— Прости… — сжимаю мою девочку в объятиях, зарываясь носом в волосы и вдыхая её неповторимый аромат. — Не стоило бросаться такими грубыми словами. На самом деле, так не думаю. Сказал сгоряча. Просто боюсь потерять тебя…

— Один крошечный шанс — это всё, о чём прошу. Я не враг себе: и если не смогу, хоть малейший намёк на трудности, резкое ухудшение самочувствия, то ребёнка не будет… как бы больно ни было…

— Правду говоришь? — приподнимаю её лицо за подбородок, желая видеть глаза. Врать Тина не умеет. Если попытается увиливать от ответа или опустит взгляд — сразу это пойму.

На удивление, она просто кивнула, продолжая искренне смотреть. Лично мне, этого хватило.

— Хорошо… — соглашаюсь. И становится немного легче, когда решение принято.

— Значит..? — улыбается, не веря в то, что слышит. Самому до конца не верится. Надеюсь на лучший исход.

— Значит, мы попробуем — будь, по-твоему… но помни, ты обещала…

— Спасибо… Я люблю тебя, — Тина прижалась к груди.

— Сладкая моя… любимая…

«И того, кто живёт в тебе — тоже уже люблю».