Не говори мне «никогда»

Глава 8

Одетый в серые спортивные брюки и короткую черную майку, Тед навалился грудью на изгородь выпаса и навел свой «Никон» на пасущихся лонгхорнов.

Уж сколько лет он не фотографировал ни одной мирной сцены, подобной этой. Даже странным казалось, что можно спокойно выбрать экспозицию, осмотреться, навести на фокус. Весьма непривычно, но приятно, черт возьми!

Он проснулся рано утром и отнюдь не потому, что сказывалась разница часовых поясов Англии и Америки, а потому лишь, что никак не мог избавиться от мыслей об отце. Был ли у него шанс предотвратить вчерашнее фиаско? Он долго обдумывал этот вопрос и так и этак…

Каждый раз повторялось одно и то же – «да». Если бы он не проглотил наживку, столь умело заброшенную отцом, все могло обернуться иначе. Чертов темперамент всю жизнь доставлял ему одни неприятности, и вряд ли кто-либо мог заставить его взорваться лучше, чем Чарльз.

Перед самым восходом он принял легкий душ, схватил камеру, без которой чувствовал себя голым, и вышел на свежий воздух прогуляться и успокоиться.

Он любил сельскую природу в утреннее время. Ему нравился запах влажной земли, жемчужные капли росы на траве, медленно поднимающееся из-за горизонта солнце, которое окрашивает все вокруг в бледно-золотистые тона.

– Эй, парень, – крикнул он, наведя объектив на лонгхорна, что стоял в отдалении. – Смотри сюда, слышишь? Вот так. Спокойно, спокойно. Прямо в камеру. Есть! Хороший мальчик!

Говорил он больше сам себе, чем объекту съемки, по привычке, выработанной еще с того времени, когда он работал фотографом-портретистом в универсальном магазине.

Двигаясь вдоль изгороди, он сделал еще десяток снимков, отсалютовал бесстрастному лонгхорну двумя пальцами и продолжил прогулку по узкой каменистой дороге.

Он глубоко вдыхал чудесный утренний воздух, как вдруг увидел ее.

Она стояла на террасе, потягивая кофе и глядя на тех же самых лонгхорнов, что он фотографировал минуту назад. Холодная искушенность, исходившая от нее вчера, исчезла. Она была одета в коротенькие джинсовые шорты и розовую майку, обтягивавшую ее высокую грудь. Чудесные рыжие волосы были собраны в пучок на затылке.

В ней было что-то интригующее – совсем не то, что вчера. Задумчиво всматриваясь вдаль, она выглядела печальной, чуть ли не встревоженной.

Тед затаил дыхание. В дымке раннего утра ее образ казался почти нереальным, грозящим исчезнуть в мгновение ока.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, он поднял камеру, слегка тронул телеобъектив, чтобы навести на резкость, и нажал спуск. Затем, как всегда, когда встречал захватывающий объект, он забыл, где он и кто он, полностью уйдя в съемку.

Он быстро сфотографировал ее снова, в тот самый момент, когда она отбрасывала прядь со лба, и еще раз, когда она следила взглядом за полетом канюка высоко в небе. Он все слышал и снимал, пока не кончилась пленка, и так остался стоять, уперевшись ногой в корни большого старого дуба, не в силах оторвать глаз.

Немного погодя, она взглянула на свою пустую чашку и вошла в дом. Повинуясь какому-то странному импульсу, он двинулся к гостевому коттеджу.

Выстроенный в дубовой роще в пятистах метрах от основного здания, гостевой коттедж был его уменьшенной бревенчатой копией, просторный и светлый внутри, с обитыми ситцем креслами и множеством окон, пропускающих лучи сверкающего техасского солнца.

В своей любимой одежде для отдыха – шортах и майке – Лаура стояла в маленькой, но удобной кухне у столика, снова наполняя чашку кофе. Она уже собиралась выйти, но почему-то, пожав плечами, запустила руку в коробку для сладостей и достала оттуда песочное печенье – из тех, что так замечательно выпекал Ленокс. Конечно, это нельзя было назвать самым питательным завтраком много работающей женщины, но ей не хотелось ничего готовить, чтобы не отвлекаться от размышлений.

Вернувшись назад, на окружавшую дом террасу, где она работала с раннего утра, Лаура, потягивая кофе, неторопливо пошла к столику со стеклянным верхом. Она внимательно начала изучать свои записи, список людей, способных, как она надеялась, помочь в расследовании делишек Малкольма Кендалла.

К сожалению, ей так никого и не удалось уговорить сотрудничать. Даже друзья Джей Би, люди, на которых, казалось, можно положиться, предпочитали держать рот на замке, как Билл Смолен, заявляя, что им не известно ни о каких злоупотреблениях.

Финансовые документы о пожертвованиях, добытые «Сентинел» в последние месяцы, свидетельствовали, что в прошлом году Малкольм Кендалл получил шестьдесят две тысячи поступлений на общую сумму более пятнадцати миллионов долларов. Хотя большинство взносов поступило от частных лиц на суммы от десяти долларов до десяти тысяч, восемьдесят две компании в сумме внесли более десяти миллионов, что вдвое превысило объем средств, собранных за тот же срок действующим губернатором.

Из этих восьмидесяти двух фирм и крупных корпораций половина была из Техаса, а остальные базировались в Нью-Йорке, Нью-Джерси, Калифорнии и Вашингтоне. Названия многих из них не удивляли: «Орбах моторз», «Бредли департмент сторз» и «Шварц хоумз» находились почти в самом начале списка. В то же время о ряде других Лаура ничего не слышала – строительная компания из Куинса, директор студии кабельного телевидения в Калифорнии, сеть ресторанов со штаб-квартирой в Лоредо…

Именно на этих спонсорах Лауре нужно было сконцентрироваться в первую очередь. Кто эти люди? Поддерживали ли они других политиков? Или только одного Малкольма?

– Эй, привет!

Лаура, вздрогнув, подняла голову. В нескольких шагах от нее стоял Тед со скрещенными на груди руками. Стараясь не выдать своей подозрительности, она сунула блокнот под кейс.

– Доброе утро. – Она взглянула на камеру у него на груди. – Нашел что-нибудь стоящее для съемки?

Он улыбнулся. Переход на ты произошел совершенно незаметно. Вблизи, без косметики, она была еще привлекательнее. На секунду у него возникло искушение проверить, так ли мягок на самом деле этот пухлый сексуальный рот с черной родинкой над верхней губой. Но, вспомнив, что она помолвлена, он поборол свое желание.

– Больше, чем рассчитывал найти в этом тихом уголке.

Чтобы не зайти слишком далеко, он перевел взгляд на «мустанга». Грязь уже смыли, но капот был открыт.

– Что случилось с твоей машиной?

– Кажется, сел аккумулятор. Ленокс позже возьмет меня на буксир.

– Не возражаешь, если я посмотрю? Может статься, что дело совсем в другом.

– Ты разбираешься в машинах?

– Когда-то разбирался.

Она пожала плечами:

– Тогда действуй. Только, кроме домкрата в багажнике, у меня никаких инструментов.

Сняв камеру, он поднялся по ступенькам и положил ее на столик, опять озарив ее своей ослепительной улыбкой.

– Береги ее как зеницу ока.

Девушка наблюдала, как он шел к «мустангу». Его быстрая упругая походка напоминала походку одного баскетболиста, с которым она когда-то встречалась в колледже. На этом его сходство с кем бы то ни было заканчивалось. Может быть, его улыбка, смягчающая выражение глаз, делала его столь непохожим на других, а может, манера говорить так искренне? Такому известному человеку, чьи фотографии выставляют самые крупные галереи мира, легко стать, по крайней мере несколько самовлюбленным. Но, видимо, не Теду Кендаллу – Джей Би, как всегда, прав. Племянник отличается от дядюшки, как день от ночи.

Поскольку ей не хотелось прорабатывать материалы расследования в присутствии Кендалла-младшего, она откинула крышку переносного компьютера и вызвала на экран свою газетную колонку. На этой неделе она посвятила «Глядя на вас» недавнему наводнению в Хьюстоне и группе мужественных добровольцев, которые помогли вывезти десятки отрезанных водой людей в безопасное место.

Пять минут спустя она услышала, как завелся мотор. Подняв голову, она увидела, как Тед захлопнул капот и направился к ней. Она откинулась на спинку стула.

– Должна сказать, я поражена!

– Ерунда, всего лишь проводок оборвался. – Вытерев руки, он бросил ветошь в багажник. – Великолепное состояние двигателя для такого пробега.

– Попробуй докажи это Джей Би. Он считает, что мне надо выбросить этот автомобиль на свалку и купить настоящую машину – что-нибудь большое, мощное. И надежное.

Не дожидаясь приглашения, Тед придвинул стул и сел рядом.

– Это что, чей-то подарок?

– Нет. Я купила его на свои кровные, когда еще училась в Техасском университете. После окончания университета мне пришло приглашение из «Нью-Йорк геральд» и я оставила машину здесь в надежде, что когда-нибудь потом продам ее.

– Но «когда-нибудь» так и не наступило?

Она рассмеялась:

– Именно. Ленокс, золотое сердце, содержал ее в идеальном порядке. Он выезжал на ней каждую неделю, следил за тем, чтобы регулярно менялось масло, и чуть ли не два раза в год даже покрывал полиролью.

Он заворожено наблюдал за Лаурой. Сейчас, когда она отбросила былую сдержанность, было что-то чарующее в том, как она подкрепляла свою речь легкими движениями рук и частыми теплыми улыбками. И пахло от нее замечательно! Не духами, как от многих знакомых ему женщин, а чистым ароматом пудры, напоминающим английский сад. Когда-нибудь он еще запечатлеет ее. Не в покое, но в движении. Стряхнув задумчивость, он заглянул в экран компьютера.

– Над чем работаешь?

– Над своей колонкой.

– Ах, да. «Глядя на вас», о которой только и говорят все вокруг. Отличный образец журналистики. Свежий подход и захватывающие сюжеты. Мне особенно понравился выпуск о наркотиках и о пограничных патрулях на Рио-Гранде. Очень смело.

Комплимент заставил ее покраснеть.

– Я и не знала, что ты читаешь нашу газету.

– Да нет! У Джей Би сохранилось несколько старых номеров, вот я и решил познакомиться с тобой поближе.

– Интересно, зачем?

Он пожал плечами:

– Профессиональное любопытство.

Она взглянула на него в упор:

– Ну и как, удовлетворил это самое любопытство?

– Не совсем. Я понял, что ты хорошая журналистка, слишком честная и самоотверженная, что объясняет высокое мнение Джей Би о тебе. Но думаю, многое в Лауре Спенсер скрыто от посторонних взглядов.

Она засмеялась:

– Хорошая журналистка, самоотверженная. Высокая оценка в устах Кендалла.

«У нее потрясающий смех, – подумал он. – Грудной и до чертиков сексуальный».

– Я не типичный Кендалл. Говорят, я гораздо хуже.

Она смотрела, как он выуживает из пачки, засунутой за пояс, сигарету. Вместо того, чтобы закурить, Тед медленно провел по ней пальцами: вверх и вниз по всей длине. Чувственный, слегка возбуждающий жест, хотя и абсолютно неосознанный.

– Так что ты думаешь? – спросил он.

Она оторвала взгляд от его сильных, загорелых рук.

– О чем?

– О том, что я самый худший из банды Кендаллов.

– О! – Она с трудом вернулась к сути разговора. – Я стараюсь не судить о людях по первому впечатлению.

– В таком случае, надеюсь, у меня будет шанс предоставить тебе возможность для второго впечатления.

Его глаза дразнили ее, полушутя, полусерьезно. На нее вдруг нахлынули чувства, которых и быть-то не должно. Она мучилась в поисках какого-либо ни к чему не обязывающего ответа, когда с дороги вдруг послышался рев мощного двигателя.

– Стюарт!

Приподняв бровь, Тед повернул голову. Рядом с «мустангом» притормозил сверкающий красный «порше». Из низкой спортивной машины, сумев сохранить грациозность своей высокой фигуры, вылез Стюарт Флеминг. При виде Теда глаза его слегка сузились. Тед отметил, что, если не считать мелочей – более короткой стрижки и ставшего крепче торса, – Стюарт выглядел точно так же, как и двадцать лет назад. Он сохранил ту же надменную привычку оценивать одним всеохватывающим взглядом всex, кого считал ниже себя.

В остальном он был весьма мил, и нетрудно было догадаться, почему Лаура, да и любая другая женщина, способна в него влюбиться. Деньги отнюдь не мешали этому. Господи, ими пахло повсюду: от модного красного галстука до белого пиджака от Армани с закатанными рукавами а-ля Дон Джонсон и золотых часов на запястье. Вряд ли это можно было назвать повседневной одеждой клерка с зарплатой помощника окружного прокурора. Судя по всему, трастовый фонд Флемингов продолжал процветать, и Стюарт не стеснялся пользоваться его доходами.

Тед встал.

– Как дела, Стюарт?

У крыльца прокурор остановился:

– Мы с вами знакомы?

Лаура спустилась вниз, приветливо улыбаясь, точно парламентер, пытающийся предотвратить схватку.

– Стюарт, это Тед Кендалл. Ты наверняка слышал, что он вернулся в город?

– Нет. – Стюарт обхватил Лауру за талию и, тесно прижимая к себе, поднялся вверх по лестнице. В его жесте, как заметил Тед, не было нежности, одно лишь приказание: «Руки прочь!» Как бы передумав, Стюарт наклонился вперед и протянул руку: – Как твои дела, Тед?

Тед пожал руку, и на мгновение мужчины застыли, словно оценивая друг друга, как противники перед схваткой.

– Галерея «Люберик» показывает выставку работ Теда в следующую субботу, – оживилась Лаура. – Весь город только об этом и говорит.

– Вот как?

Явное отсутствие интереса заставило Теда улыбнуться. Ничего не изменилось, все то же кредо: «Если это происходит не со мной, Стюартом, об этом не стоит и говорить».

– Надеюсь, вы с Лаурой придете.

Стюарт поморщился, как от неприятного запаха.

– Сомневаюсь, что мы сможем.

– Бесплатное шампанское, – продолжал дразнить Тед. – Очень качественное.

– Мы пас, – улыбнулся Лауре Стюарт. – Мы оба очень заняты.

– Понятно. – Тед перекинул ногу через перила. – Помощник окружного прокурора, говоришь? – Он несколько раз мотнул головой. – Впечатляет. Впрочем, удивительно, что ты согласился на такую работу. Мне всегда казалось, что тебе по вкусу скорее частная практика и предпочтительно в престижной солидной фирме.

Замечание вызвало отблеск раздражения в бесстрастных по обыкновению зеленых глазах.

– Это было тогда. Теперь я совершенно иной человек. Думаю, я мог бы пойти работать в крупную фирму, но я выбрал более многообещающее поприще.

Тед едва сдержал усмешку, ибо на самом деле это означало, что предложений не поступило, и пришлось довольствоваться тем, что подвернулось.

– А ты как? – Стюарт вздернул подбородок. – Сбылись твои юношеские мечты или все еще ждешь звездного часа?

М-м-м. Неплохой ответный удар. Может быть, однажды они и обменяются колкостями по полной программе, как в старые добрые времена. А победитель уйдет с Лаурой. Но прежде чем Тед нашелся с ответом, Стюарт повернулся к возлюбленной, окончательно презрев фоторепортеришку.

– Дорогая, ты безусловно, выглядишь восхитительно, но это, надеюсь не тот наряд, который ты собираешься надеть?

В глазах Лауры появилась легкая тревога.

– Мы куда-то собираемся?

Приятные черты Стюарта исказил мгновенный испуг.

– Ты забыла про юбилей моих родителей. Лаура еле сдержалась, чтобы не застонать. Как она могла забыть о таком великом событии, как сороковая годовщина свадьбы Флемингов?! Стюарт всю неделю твердил об этом, раз десять, не меньше. Она увидела кривую улыбку изумления на лице Теда и вспыхнула.

– Прости, Стюарт. Я действительно забыла. Стюарт поцеловал ее в кончик носа.

– Нет проблем, дорогая. Как долго ты будешь собираться?

– Десять минут, самое большее.

– Тогда вперед! – Он сверкнул улыбкой в сторону Теда. – А мы с тобой пока займем друг друга, поболтаем о старых добрых временах.

«И умрем со скуки? Нет уж, дудки!»

– Может быть, в другой раз, – сказал Тед. – Мне нужно сейчас проявить кое-какие фотографии. – Он перевел взгляд на Лауру. – Спасибо за беседу. Кстати, ты не будешь возражать, если я как-нибудь утречком загляну в «Сентинел»? Хочу поприветствовать старую банду.

– Нет, конечно, нет. – Она чуть не добавила: «Спасибо, что починил машину», – но, вспомнив о Стюарте, не решилась. – Приходи в любое время.