(Не)учебный роман

30

Июль был в самом разгаре. Жара тяготила и изнуряла. Температура воздуха не опускалась ниже тридцати градусов по Цельсию, но городская жизнь не переставала бить ключом, несмотря на знойное лето.

Мы сидели с Артёмом в кафе у набережной, наслаждаясь вечерним закатом. Я тянула из трубочки безалкогольный напиток в то время, как Артём с удовольствием пил разливное пиво. Негромкая музыка создавала приятный фон и в её такт я слегка покачивалась на стуле. Жизнь продолжалась, наполняя тайники воспоминаний приятными моментами.

Когда Артем пропустил уже неизвестно какой бокал алкоголя, его язык заметно развязался. Сначала он просто вспоминал наше обучение вождению, много говорил об автошколе, даже припомнил мои экзамены, которые я сдала не с первой попытки, а затем он затронул больную тему. Я всячески старалась увильнуть от разговора, но друга невозможно было остановить. Он просто вбил себе в голову, что я совершаю ошибку, и он не может оставаться в стороне.

— Лесь, но зачем ты так? Замуж. Не торопишься? А если пожить вместе годик, другой? — Артём всё время пытался меня отговорить от замужества, приводя в аргументы всё новые и новые доводы. Но я была непреклонной.

— Ладно, опустим совместное проживание. А как же Тимур? Ты его совсем забыла? — Друг не унимался. Всё давил и давил на меня, будто на больной мозоль наступил.

Я только грустно вздыхала, собираясь с мыслями. Эту тему мы открывали и закрывали на протяжении целого месяца. Именно столько времени прошло после того, как я лично передала в руки друга приглашению на свадьбу. Артём тогда не поверил сперва. Глаза округлил, сдерживая нервный смешок. "Розыгрыш?", — было его первой фразой. Но все было реальностью. Я была настроена серьезно, как никогда.

— Артём, я думаю, хватит на сегодня, а? — К руке друга потянулась, на что тот удивленно повел бровями.

— Как это хватит? Я намерен культурно отдохнуть этим вечером. Вот ещё один бокальчик выпью, а затем мы с тобой поедем куда-нибудь танцевать. — Артём лукаво подмигнул, делая дежурный глоток пива.

Я устало потерла лоб, а затем громко рассмеялась:

— Поедем, конечно, дорогой. А завтра тебя где-нибудь найдут на пустыре с поломанными ребрами. Артем, я вообще-то замуж выхожу. У меня будущий муж ревнивый очень, какой танцевать? — А это я уже говорила абсолютно серьезно.

Тим долго не соглашался отпускать меня на встречу к другу. Всё понять не мог, что с Артёмом мы действительно дружим. Аналогию наших прошлых отношений приводил в доказательство Вольский, утверждая, что между мужчиной и женщиной не бывает дружбы. В такой связи, по мнению Тима, один из, так званых, друзей всегда испытывал романтические чувства. Но наша история с Артёмом была совсем с другим подтекстом. Меня никогда не привлекали блондины, да и Артём никогда не бросал в мою сторону восторженных взглядов. Между нами никогда даже и искры никакой не проскользнуло. О какой романтике могла идти речь?

— Лесь, всё настолько серьезно? — Артём взгляд устремил на моё лицо, будто пытаясь в душу заглянуть. Но это было бесполезно. В душе давно дыра была, пусто совсем. Не найти ничего.

— Не смотри на меня так, Артём, — умоляла я друга, не в силах выдержать его проницательный взгляд.

— Я понять тебя не могу. Лесь, почему? Неужели назло Тимуру замуж выходишь? — продолжал друг, несмотря на мою просьбу закрыть тему.

— Нет, конечно же. Причем здесь твой Тимур? Артем, мне двадцать шесть лет уже. Я ребёнка очень хочу. Ещё хочу, чтобы любили меня и заботились, надёжного мужского плеча хочу, а не с мамой под одной крышей до старости ютиться, понимаешь?

Слова давались с огромным трудом. Я не могла с точностью донести до мужской логики правильность своего решения. Артёму были чужды мои мысли и доводы. Он не мог понять, почему у такой как я, вообще могут возникнуть потребности в замужестве? Разве двадцать шесть лет критический возраст для женщин, чтобы найти свою вторую половинку? Нет, абсолютно. Но сколько можно ждать принца на белом коне?

— Лесь, а за Ариевского замуж пошла, если бы позвал? — Неожиданно поинтересовался друг, совсем сбивая меня с толка.

— Нет. — Ответила, как отрезала. А руки так и начали дрожать, когда за сигаретой потянулась.

— Почему?

— Потому, что Тимур никогда бы не позвал. Всё, Артём. Я домой пойду, поздно уже, — в скором времени я попрощалась с другом, а затем отправилась домой на такси.

По пути созвонилась с Тимом и вкратце рассказала о сегодняшнем дне. Вольский предложил приехать к нему, но я отказалась. Растревожил меня Артём не на шутку. Ну, и куда ехать с такими эмоциями?

Сентябрь

В день свадьбы погода выдалась изумительной. Утром солнце пыталось пробиться сквозь занавес из облаков, а к обеду на небе не осталось и тучки. Целый день я находилась в напряжении, полностью поглощённая происходящим. Тяжелее всего пришлось в ЗАГСе. Тим смотрел с нескрываемой тревогой, время от времени сжимая мои пальцы. Волновался. До последнего не мог поверить, что всё было реальностью. И только после того, как я сказала "Да" перед несколькими сотнями гостей, Тимур заметно повеселел.

Свадебный день проходил по стандартной программе. Чего только стоили сборы невесты. Пришлось в пять утра проснуться, чтобы к назначенному времени быть полностью готовой. Стилисты и визажисты подошли к делу с настоящим профессионализмом. Я смотрела перед собой в зеркало и не могла узнать собственное отражение. Слишком красивая девушка, чтобы быть похожей на меня. Длинное платье цвета слоновой кости подчеркивало каждый изгиб тела. Силуэт "Рыбки" выигрышно смотрелся на округлых бедрах, а открытый вырез на всю спину заметно придавал изящества. Корсет опускался до самых ягодиц, делая талию визуально тоньше. Трехъярусная фата до самого пола завершала образ.

— Какая же ты у меня красавица, доченька, — произносила мама сквозь слёзы, сдувая невидимые пылинки на моём свадебном наряде.

В отличие от мамы, я не плакала. Улыбалась всем вокруг, принимая поздравления и комплименты. Самые близкие люди задерживались возле меня чуть дольше остальных. Сколько напутственных пожеланий я тогда услышала? Не сосчитать совсем. Янка сияла, подобно новогодней ёлки. Так и помню, как она шептала на ухо, чтобы я кинула в неё букетом невесты, когда подойдёт время до нужного обряда. Замуж Кононовой хотелось. Только Ванька совсем не торопился туда её звать. Крепким орешком оказался мой братец. Даже иногда над Тимуром подтрунивал, говоря: "Ещё один подкаблучник пополнил коллекцию лабутенов". Лабутенами, по мнению Ваньки, как раз, были мужья, которые отчаянно любили своих жён. А Вольский, как было известно всей округе, любил меня просто до безумия.

На моём безымянном пальце правой руки сверкала платина. Я крутила кольцо вокруг пальца, рассматривая украшения под разным углом. "До скончания временем", — гласила надпись, выгравированная по специальному заказу. Тим тогда долго сомневался, что написать, а мне, честно признаться, было абсолютно всё равно на всю эту сентиментальность. Я выходила замуж не по великой любви, как мечтала с самого детства. Холодный просчет — вот, чем я руководствовалось при принятии решения. Да, и, тем более, Вольский спас жизнь Его дочери, а возможно, и мне (тогда на мосту, да и не только).

Мне отчаянно хотелось любить Тима. Хотелось, чтобы в сердце был только он, один единственный. Но, как говорится, сердцу не прикажешь. Вот и я не смогла приказать. Как бы нам не было хорошо вместе, мой организм до сих пор был под властью инфекции под названием "Ариевский. Личный кошмар. Ты пропала, Соболева. Версия один, точка, ноль".

Банкет был в самом разгаре. Гости заметно охмелели и уже на полную мощь отрывались на танцполе. Мы танцевали с Тимуром под красивую мелодию, которую нам виртуозно играл музыкант на саксофоне. Тим не сводил с меня восторженного взгляда, повторяя одни и те же слова, как мантру:

— Вольская Алеся Игоревна.

Я лишь улыбалась в ответ, хотя в душе царапали кошки. Да не кошки даже, а настоящий кошачий приют. Мне казалось, что в любой момент дверь распахнется и в зал войдет Он. Возьмёт меня за руку, улыбнется своей фирменной улыбкой, а затем скажет: "Что ты здесь делаешь, Лисёнок? Идём со мной!". И я бы пошла, не раздумывая, не сомневаясь и секунды. К груди его прижалась, отгораживаясь от целого мира. И плевать, что мир был бы против нас, ведь для меня он и был целым миром. Только мужчина моих грез не торопился почтить своим присутствием. Более того, после той встречи у него дома, мы ни разу не слышали друг друга, не то, чтобы видели. Он исчез из моей жизни навсегда. Насовсем оборвал нить, что когда-то связала нас воедино.

Решила в дамскую комнату пойти, чтобы освежить лицо. Только направилась в нужную сторону, как чья-то рука обвила мою талию в тугое кольцо. Знакомые спазмы пронеслись по телу, и я улыбнулась, зная, кто был владельцем капкана на моей талии.

— Малыш, идём со мной, — прошептал его низкий голос прямо над ухом.

— Я хотела в дамскую комнату, — попыталась возразить, но он не дал закончить предложение.

— Просто. Идём. Со мной, — произнес каждое слово отдельно, наполняя фразу каким-то подтекстом.

И я пошла, не смея перечить мужу. Свадьбу мы праздновали в гостиничном комплексе, а потому заказали отдельный номер, чтобы я смогла сменить второе платье. В спешке добрались до нужной комнаты. Тимур провёл картой-ключом, а затем мы просто ввалились в спальню. Целоваться начали, жадно терзая губы.

— Ты не представляешь, как я мечтал сорвать с тебя это платье, девочка моя, — хрипел его голос от заметного возбуждения. — Ты же не сильно расстроилась, что мы убежали от гостей?

— Нет. Думаю, они и не заметили нашего отсутствия, — ответила я улыбаясь. — Тем более, мне нужно было сменить платье.

Но платье я так и не сменила в скором времени. Лишь успела на несколько минут зайти в ванную комнату. А потом Тим едва с ума не сошел, осыпая жаркими поцелуями каждый сантиметр моего тела. Тот раз был очень горячим. Не знаю, может всему виной был мой новый статус в жизни Вольского, но такого страстного секса у нас с ним ещё никогда не было. Обычно, молодожены с нетерпением ждут брачной ночи, томясь, целый день в предвкушении. Но у Тимура был другой ход мыслей. Он не стал ждать, когда пьяные гости проведут жениха и невесту после полуночи, а решил воспользоваться своим супружеским правом задолго до назначенного времени.

Я лежала на мужской груди, играясь пальцами с темными завитками волос, а Тимур гладил меня по бедру, посвящая в далеко грядущие планы.

— Сколько бы ты хотела детей? — Неожиданно спросил Тим.

— Двое, — ответила не раздумывая. — А ты?

— Не знаю. До встречи с тобой я вообще об этом никогда не задумывался. А сегодня утром проснулся и понял, что хочу от тебя ребёнка, девочка моя.

— Вот прямо-таки сразу, как проснулся? — Мой голос принял ироническую интонацию, от чего Тимур не упустил возможность легко ущипнуть за бицепс.

— Язва ты редкостная, Вольская. Стебешься над мужем, совсем не краснея.

— А тебе больше по душе мои слезы, муж?

Тим встрепенулся, услышав последнее слово. Обхватил двумя руками овал моего лица, устремляя взгляд в области губ:

— Скажи ещё раз "Муж".

Я удивлённо повела бровями на странную просьбу, но "муж" всё-таки сказала, трижды к ряду.

— Как же я люблю тебя, Вольская, — шептали его губы в промежутках между поцелуями.

Одним разом всё не обошлось. Второй раунд начался, стоило мне только подняться с постели, а затем обессиленные, но, кажется, счастливые, мы решили вернуться к гостям спустя полтора часа.

На удивление, но нашему длительному отсутствию никто не предал значению. Свадьба была в самом разгаре, несмотря на пропавших виновников торжества. Ближе к ночи я решила выйти покурить во внутренний двор. Взяла у Кононовой сигарету и направилась под общий шумок в одну из пустых беседок.

По привычке раздавила зубами ароматизированную капсулу на фильтре, а затем подожгла сигарету. Сделала глубокий вдох таблицы Менделеева и блаженно закрыла глаза. Мне всегда нравилось курить в одиночестве. В такие моменты можно поразмыслить над смыслом жизни и построить планы на будущее. А в планах, как раз, было много чего интересного. Во-первых, я намеревалась бросить курить. Вот прямо сразу после свадьбы. Собрать волю в кулак и сказать: "Ты больше не куришь, Соболева". Смеяться громко начала вслух, а внутренний голос так и крутил у виска: "Вольская. Отныне только так".

— Вольская, — в голос произнесла, смакуя каждую букву новой фамилии.

Интересно стало, а чтобы было со мной сейчас, не встреть я два года назад на новогоднем корпоративе Тима? Познакомились бы мы когда-нибудь в другой день? И как всё так получилось, что мой муж влюбился в меня задолго до нашего знакомства, а я до сих пор не могу открыть ему дверцу в свое сердце?

Пока я размышляла о прошлом и будущем, за спиной послышались чьи-то шаги. Знакомые шаги до самых болезненных импульсов по всему телу. Сначала я подумала, что слишком замечталась в своих грезах, но потом я почувствовала его запах. Этот запах не спутаешь ни с чем. Он один такой на целом свете. Нет, это не дорогой парфюм или одеколон. Да, и, вообще, не имеет значение название бренда, когда речь идет об уникальном аромате, который мог принадлежать только одному единственному человеку.

Едва не вскрикнула от неожиданности, когда из темноты показался его силуэт. Высокий рост, широкие плечи, узкий таз. Нет, это был не мой муж, однозначно. Тим заметно худее, и в плечах гораздо уже. Эти плечи могли принадлежать только одному человеку.

Так и села на ближайшую лавочку, когда раздался тембр его голоса:

— Привет, Лисёнок.

Земля ушла из-под ног. Голова закружилась, а сердце едва не выпрыгнуло изнутри. Не ожидала. Остолбенела просто, увидев его в день своей свадьбы.

— Ты? — Только и смогла произнести, когда первые эмоции позволили промолвить хоть одно слово.

— Я, — на лавочку рядом присел. Вытянул перед собой длинные ноги, а я едва в обморок не хлопнулась, ощущая, как его плечо касается моей кожи.

Тысячи мурашек поползли по позвоночнику. Лоб покрылся испариной, а пальцы принялись выбивать барабанную дрожь. Так и не докурила сигарету, забыв обо всем на целом свете.

— Зачем ты пришел? — Мой голос точно хрипел, будто я сорвала его от громкого крика.

— Поздравить с днём свадьбы, — смешок нервный послышался. А ещё послышались странные нотки в интонации. Выпил?

— Так поздравляй и уходи, Тимур. Мне не нужны проблемы, — я не верила, что могла это сказать.

Разве, прежняя "Я" не обрадовалась присутствию любимого мужчины? Разве прежняя "Я" не растеклась бы лужицей у его ног?

— А ты не злись на меня, любовь моя. Я ведь от чистого сердца пришёл поздравить и счастья пожелать вам с твоим муда… — прокашлялся, а затем добавил. — Мужем. Ты счастлива? А, лисёнок? Ты счастлива?

Но я не отвечала. Будто язык проглотила, не иначе. Смотрела на овал его лица, контур которого освещал лунный свет, и все не могла понять. Зачем? Для чего? Почему?

— Не называй меня так, пожалуйста. — Голос предательски задрожал, а вместе с ним и колени, когда я решила подняться с лавки. — Прощай, Тимур.

Но мы так и не попрощались. Стоило мне сделать один шаг в сторону выхода, как мою талию клещами сжало. В считанные секунды Ариевский рванул на себя моё обмякшее тело, а затем схватился пальцами за затылок. Взгляд опустил на губы, а потом, не думая, обжёг жаром своего глубокого поцелуя. Едва не задохнулась от порыва чувств и эмоций. Дежавю накрыло мощной волной, и я ощутила, как внизу живота проскользнули знакомые импульсы.

Сколько он меня не целовал? Восемь месяцев? А кажется, будто вчера расстались. Возможно, вообще никогда не расставались. Настолько сильно сберегла в своих тайниках клеточная память его поцелуи.

Его руки скользили по всей спине, задерживаясь на ягодицах. Тимур прижимал к себе вплотную моё тело, заставляя ощущать его нескрываемое возбуждение. Он всё ещё хотел меня, а я всё ещё не могла отказаться от него…

Не знаю, к чему бы всё привело, если бы не голос подруги, который эхом разнесся в ночной тишине.

— Леся! Леся! — Орала Янка, не щадя голосовых связок.

Отстранилась от Тимура, будто мне на голову вылили ведро холодной воды. Попыталась сбитое дыхание восстановить и успокоить дрожь по всему телу.

— Через минуту придет твоя подруга. Решай, ты готова уйти со мной, лисенок? — Ариевский смотрел на меня сверху вниз, ожидая ответа.

Но я не отвечала. Всё никак не могла поверить, что он реальный. Что он здесь, со мной, из-за меня. Стоит напротив и предлагает уйти с ним!

— Разве ты не об этом мечтала? — Внутренний голос проснулся, и, как темный ангел, принялся толкать меня в знакомый омут, в болото.

Потянулась к нему. Обвила его шею кольцом своих рук, ещё один раз поцеловала, чтобы никогда не забыть, насколько сладкими бывают поцелуи любимых губ. А затем ушла, не оглядываясь.

— Леся, где тебя носят, твою дивизию? Без тебя там торт порезать не могут. Жених бедный весь гостиничный комплекс оббежал. — Подруга принялась нотации мне читать, но я не перечила.

Когда вошли в ресторан, Тим едва меня с ног не сбил. В сторону отвел, прикрывая своей фигурой от любопытных взглядов. Посмотрел как-то озлобленно, что ли. А затем, ни слова не говоря, потянулся рукой к карману своего пиджака. Достал оттуда носовой платок и протянул мне.

— Вытри, у тебя помада размазана по всему лицу, — я сквозь землю была готова провалиться от пронзительного взгляда мужа.

Кажется, он обо всем догадался. Потому и дергались на его лице желваки, а руки сжимались в кулаки.

— Больше никогда так не делай, поняла? — За руку меня схватил, вонзая пальцы в кожу до болезненных импульсов. — Леся, ты меня поняла?

Головой принялась кивать в ответ, едва не глотая слёзы. Стыдно было, как никогда. И где только моя голова была, когда я позволяла Ариевскому себя целовать? Чем я только думала, разрешая касаться меня в тех местах, на которые имел право прикасаться только муж?

— Сейчас проходим в зал, и ты мило всем улыбаешься. Режим торт, а затем уезжаем домой. — Тимур держал меня под руку, когда мы направлялись к гостям.

— Разве свадебная программа не рассчитана до часа ночи? — Только успела спросить, как Тим резко остановился, отчего я едва не упала.

— Мне насрать, насколько она рассчитана. Мы уезжаем. Или тебе всё ещё хочется изображать влюбленную невесту? — Из глаз Тима едва искры не сыпались от злости.

— Изображать? — Шептали мои губы.

— Да! — Рявкнул на меня Вольский. — Не притворяйся, Леся. Ты настолько пропахла его запахом, что мне стоять с тобой рядом противно, пока ты не смоешь с кожи этот вонючий одеколон.

Я шла к гостям, будто на экзекуцию. Мне казалось, что всё читалось на моем лице, поскольку гости начали заметно шептаться. Тимур, в свою очередь, сжимал мою руку, говоря: "Улыбайся, лисёнок". И тогда я вздрагивала, слыша имя, которым меня называл только один человек.

Торт порезали в скором времени. Прозвучало ещё несколько тостов от пьяных в стельку гостей, а затем пришлось целоваться после знаменитого "Горько". И нам действительно было горько. Горько, как никогда. Горько от того, что наш любовный треугольник до сих пор продолжал существовать. Горько от того, что Тим любил меня до безумия в то время, как я была готова меньше часа назад бросить его прямо посреди свадьбы. А ещё было горько от того, что я поняла свою ошибку. Клин не вышибают клином. Нет! Не заглушить никогда боль в сердце, которое разрывалось от любви к другому…моему личному кошмару.

К машине шли, в спешке попрощавшись с гостями. Тимур пытался сорвать с шеи галстук, а я едва не падала, спотыкаясь на каждом шагу. Когда до автомобиля оставалось совсем немного, мой каблук застрял в кромке тротуарной плитки. Пришлось остановиться. А ещё оказалось, что нога подвернулась, пока я пыталась достать тот несчастный каблук.

— Что там у тебя случилось? — Спросил Тимур, оборачиваясь.

— Ногу подвернула. А ещё, кажется, я каблук сломала.

— Черт с туфлями. Идти можешь? — Но ответить я так и не успела.

Тимур ко мне направился, намереваясь на руках понести. Только за талию успел обхватить руками, как раздался мощный взрыв, заставляющий умолкнуть все живое вокруг. Тим поддался вперёд, прикрывая меня своим телом, а затем нас просто оглушило, наверное, как при контузии.

Ночную тишину нарушали звуки кричащих автомобильных сигнализаций, а где-то за спиной догорал наш свадебный автомобиль. Перед глазами всё пеленой покрылось, туманом. Сознание сковало необъятным страхом. Я боялась открыть глаза и посмотреть перед собой.

— Живая? — Тимур тряс меня за плечи, добиваясь ответа. А я только глазами быстро-быстро моргала, не сумев прийти в чувства так быстро, как сделал муж.

В скором времени подбежали гости. Так и окружили нас со всех сторон. Я никак не реагировала на происходящее. Просто сидела на асфальте, прижимая дрожащие пальцы к груди.

— Нас хотели убить. Нас хотели убить… — повторяла снова и снова, когда вернулась речь.