Не влюбляйся в рок-звезду

ГЛАВА 11

На следующий день я вошла в "Свежие Пионы" на двадцать минут раньше обычного. Я не спала. Вообще. И я не могла оставаться наедине с собой ни секунды дольше.

Тея стояла за рабочим столом, который занимал большую часть пространства за кассой, и украшала декоративную белую лейку ярко-розовыми маргаритками. Она удивлённо посмотрела на часы и сказала:

— Я думала, ты опоздаешь? Или ты говорила, что придёшь раньше, а я всё перепутала?

— Нет, я говорила, что задержусь. Я не могла уснуть.

Она нахмурилась, посмотрев на свою композицию, и поправила высоту цветов.

— Ты точно говорила, что собираешься не спать всю ночь и провести её с мужчиной. Надеюсь, поэтому ты и не спала.

Я бы посмеялась, если бы моя ночь закончилась как-то иначе, и я бы не сбежала от своего нехорошего бывшего парня и того ужасного, сбивающего с толку, разговора, который полностью опустошил меня.

— Всё было совсем не так. Я была не с Адамом.

Тея продолжила рассматривать цветы.

— Я так и думала.

Её прямота застала меня врасплох.

— Тея!

— Не пойми меня неправильно, детка, но Адам едва ли похож на мужчину, из-за которого женщина не будет спать всю ночь.

Я сощурила глаза, готовясь защищаться. Я ещё толком не успела переступить порог, а она уже оскорбляла моего парня. Типичная Тея, но, тем не менее, сейчас у меня не было на это настроения.

Почувствовав на себе мой свирепый взгляд, она махнула рукой.

— Я хочу сказать, что он относится к тому типу мужчин, которые укладывают тебя в кроватку не позже девяти, потому что у вас обоих с утра дела или что-то такое.

Я отвернулась от неё и засунула свою сумочку на полку под кассой.

— Это не значит, что до девяти вечера не происходит ничего сумасшедшего.

— О, мне ли не знать, — она засмеялась. — После операции мы с Энди давно уже перестали быть совами. Но это не значит, что мы не можем протестировать его новое бедро на прочность.

Я закрыла уши руками, хотя и не смогла сдержать смех.

— Не рановато ли для историй про то, как старички занимаются сексом?

— Вот теперь я точно знаю, что вчера тебе не повезло.

— Тея! — снова воскликнула я.

— Извини, — на этот раз тон её голоса действительно стал извиняющимся. — Ривер написала мне про группу и рок-звезду, и у меня разыгралась фантазия.

Ривер. Ну всё, это был последний раз, когда я делилась с ней секретами о своём прошлом.

Или знакомила своего босса с кем бы то ни было из тех, кого она могла очаровать и сделать своими друзьями.

— Не злись, — произнесла Тея умоляющим тоном. — Нам всем так хотелось бы знать кого-то известного. Она просто не могла об этом молчать. У неё было два варианта: либо рассказать мне, либо позвонить в "Энтертейнмент Тунайт"[3]. Я сказала ей, что безопаснее всего рассказать мне.

— Вы обе хуже всех.

— Но ты же всё равно нас любишь?

Я сморщила нос, задумавшись. В конечном счете, я вздохнула и сдалась. Как она и предполагала.

— Наверное.

Она закончила украшать лейку маргаритками и отодвинула её от себя. Тея знала всё о правильном ракурсе. Она говорила, что вблизи всё смотрится хорошо, но очень важно отойти на некоторое расстояние и рассмотреть композицию под разными углами. А потом действовать по наитию.

Это была одна из причин, почему я так сильно её любила. Она была кладезем практических советов и приобретённой мудрости, смешанных с непринуждённостью и стремлением заниматься тем, что она хочет. Она была замужем за Энди уже сорок пять лет. И её короткий серебристый блонд был самой крутой стрижкой, что я когда-либо видела на женщине под семьдесят. Она стала мне бабушкой, которой у меня никогда не было, но которую мне всегда хотелось иметь.

Её любила даже моя мама.

— Я серьёзно, ты выглядишь ужасно, милая моя. Расскажи мне всё.

— То есть эти тёмные круги у меня под глазами не просто тень?

Она насмешливо фыркнула.

— О, дорогая, как бы нам всем хотелось, чтобы это было так.

Вот чего у Теи было не отнять, так это того, что она была дико честна со мной.

— Если быть до конца откровенной, всё прошло не очень хорошо. Первые три часа мы, по сути, тупо смотрели в стену. А потом сделали перерыв на обед, во время которого чуть не убили друг друга.

— Ты была не до конца откровенна, — поругала она меня. — Я хочу знать детали. Все детали.

Её маниакальный смех немного насторожил меня, но не он стал причиной того, почему я не могла заставить себя выложить ей всё подчистую. Я долгое время росла с сильной потребностью защищать Кая. Ещё будучи ребенком, я хранила все его секреты. И с возрастом они становились всё серьёзнее и всё непристойнее, но я всё равно оставалась закрытой коробкой, когда дело касалось его.

Но сейчас — в особенности сейчас — когда в его жизни не осталось для меня места, я испытывала ещё большее желание защитить его.

К тому же я не могла объяснить ни одно из событий прошлой ночи. Я знала лишь одно — всё это случилось. И мне не хотелось, чтобы другие люди пытались объяснить мне всё это.

Даже те, которых я любила.

Я облокотилась руками о стол, подперев рукой подбородок, и выдержала её взгляд, не чувствуя раскаяния.

— Никаких подробностей не будет. Прости. Что же до всего остального, думаю, я просто разочарована. Всё это время я думала, что мы сможем нормально разговаривать. И два дня назад идея того, что мы будем мирно работать вместе, не казалась мне безумием. Теперь я точно знаю, я сумасшедшая. Я сумасшедшая, потому что считала, что мы с Малачи сможем нормально поговорить, не взбесив друг друга. Я сумасшедшая, потому что думала, что смогу снова начать сочинять песни после стольких лет. И я просто супер-сумасшедшая, потому что сбежала. Опять.

— О, Кловер, не будь так строга к себе.

Она подошла ко мне и обняла. Я прильнула к ней, приняв всю ту материнскую любовь, которую могла от неё получить.

Мои родители жили не особо далеко отсюда, но виделась я с ними не каждый день. Иногда девушке надо, чтобы её просто обняла мама. И когда мамы не было рядом, Тея вполне могла сойти за неё.

— Ты вовсе не сумасшедшая. Ты сбита с толку. И ты знаменита. А знаменитые люди всё время совершают обескураживающие поступки, — она отстранилась и подмигнула мне.

Она всегда могла рассмешить меня.

— Я больше не знаменита. Я нормальная. Я нормальный человек, сбитый с толку.

— Дорогая, не знаю, что ты там себе насочиняла за эти несколько лет, но ты ненормальный человек, Кловер. Ты творческая и чувствительная натура, ты видишь мир в другом свете, в отличие от других людей. Ты предпочитаешь любить самые невероятные вещи. Ты заботишься о них и делаешь прекрасными. Нет, девочка. Может быть, ты больше и не знаменитость, но ты и не нормальная, — она сделала паузу, и как только я уже собралась обидеться на неё, она нежно улыбнулась и добавила. — И это чудесно.

Я глубоко вздохнула, ощутив этот вздох всем своим телом.

— Ну, вся эта ненормальность мешает мне.

— Ты говорила об этом с Адамом?

Я старалась не смотреть ей в глаза. Тея не любила Адама. Она считала его скучным. И слишком ванильным для меня.

Но она едва его знала. Он всего лишь несколько раз заходил в магазин в свой обеденный перерыв. Ну, хорошо, в первый раз, когда он навестил меня здесь, он принёс цветы. В цветочный магазин.

Честно говоря, я знала, что она злилась на него ещё со времён того инцидента. Но она ошибалась на его счёт.

Тогда он просто нервничал. А вообще он был внимательным.

И он был нормальным, и именно это мне в нём нравилось.

— Я ещё не видела Адама, — сказала я ей. — Я скажу ему.

«Может быть».

— Всё это случилось буквально только что.

— А он не переживает из-за того, что ты проводишь время со своим невероятно красивым бывшим? Энди запер бы меня в подвале, если бы узнал, что другой мужчина, которого я когда-то любила, хочет проводить со мной столько времени.

— Мы едва ли провели вместе много времени, — сказала я, закатив глаза. — И его менеджер всё время был там.

Правда, мы потом сбежали на обед.

О, Боже. Это убьёт Адама.

— Так почему ты тогда в замешательстве, детка? Ты думала, что будет легко? Ты спала с этим мужчиной. Ты говорила ему, что любишь его. Ты ценила его больше, чем всех остальных. Ты думала, что вы превратитесь в хороших друзей?

— Нет, это не так, — снова вздохнула я, поразмыслив над её словами. — Я не считала, что будет легко. Но я думала, что будет легче.

Она пожала плечами, словно это был сущий пустяк.

— И что? Теперь ты знаешь, что легко не будет. Но то, что это сложно, не значит, что это плохо. Хорошие вещи всегда тяжело даются. Достойные цели довольно сложно достигнуть. Ты так отчаянно пыталась не быть знаменитой, чтобы облегчить себе жизнь. Но ты не можешь жить такой жизнью, Кловер. Ты рождена для большего и лучшего, а не простой банальщины.

— А если у меня уже было это большее и лучшее? И теперь я хочу на пенсию?

Она нахмурилась, не оценив шутку, хотя я была предельно серьёзна. В мире было множество людей, преследовавших большие цели и идущих за прекрасными мечтами.

Но я там уже побывала. И теперь… я просто хотела, чтобы обо мне забыли.

По правде говоря, я любила выступать. Мне нравились стадионы ликующих фанатов и громкая музыка, которая сотрясала всё моё существо. Мне нравилось быть в дороге и посещать новые города — даже если всё, что мне удавалось увидеть — это концертная площадка. Я обожала сочинять музыку. Вероятно, больше, чем что-либо на планете. Но самым удивительным для меня было — проживать каждую секунду с этими парнями, будучи частью настоящей группы, и видеть, как наша самая большая мечта становилась реальностью.

Но я также знала, что мечты могут причинять боль. Ранить. И оставлять шрамы. Самая прекрасная жизнь, которую только можно было представить, могла очень быстро превратиться в ужаснейший ад.

— Ты слишком молода, чтобы уходить, — пожурила она меня. — И ты слишком молода, чтобы быть столь пресыщенной жизнью.

— Да, да, — проворчала я, отмахиваясь от неё.

Я завязала на талии фартук и исчезла в подсобке, решив поработать с заказами. Что вообще знала Тея? Она всю свою жизнь была влюблена в одного и того же мужчину.

Энди был хорошим человеком. Он пообещал ей, что будет заботиться о ней, и он делал это. Я знала, что их отношения не были похожи на нереальную сказку, и что у них были проблемы, как и у многих женатых пар. Но я видела их нормальную жизнь, их ссоры по поводу рабочих графиков и стирки, и то, как она покупала ему билеты на бейсбол в качестве сюрприза, а он каждые несколько месяцев возил её в отпуск на выходные. Я видела то, как он смотрит на неё, а она всё так же краснеет. И то, как они всегда говорили "Я люблю тебя", вешая трубку, и то, как он целовал её, когда она входила в комнату. И, по-моему, это было потрясающе.

Мне не хотелось большого романа с рок-звездой, о котором писали бы в газетах.

Я просто хотела чего-то нормального.

Простого.

Я хотела, чтобы моя любовь была такой сильной, чтобы я чувствовала её с каждым новым вдохом. И такой долгой, бесконечной и всепоглощающей, чтобы не было таких слов, способных описать её. Любовь, которая смогла бы излечить. Поддержать. И помочь мне.

Именно этого я и хотела.

И я собиралась добиться этой цели. Может быть, не с Адамом. Но уж точно не с Малачи.

Я провела два часа, согнувшись над столом, отрезая стебли цветов и составляя букеты, спина уже болела. Я положила телефон на заполненную вазами полку надо мной и подключила к нему наушники AirPods, чтобы послушать аудиокнигу во время работы.

Для этого мне пришлось напрячь шею, но оно того стоило, так как я провела всё это время за хорошей книгой и с сотней великолепных цветов. Хоть здесь и пахло как в ритуальном зале.

Самым сложным, что я когда-либо делала, оказалось, остановить книгу на моменте, когда Розель Сен-Сисмод[4] направлялась в Клуб "Фарэвэй". Ну, хорошо, не совсем так. И всё же, события в романе как раз начали принимать опасный поворот. Но на телефоне висела уже целая цепочка непрочитанных сообщений от Малачи, и я запереживала, что что-то случилось.

9:43 — Прости за вчера.

9:44 — Мне не следовало с тобой ругаться.

9:45 — Как и не следовало вспоминать прошлое.

9:46 — У меня никогда не получалось делать как лучше для тебя. Думаю, это не изменилось. Хотя я сам изменился.

9:47 — Это действительно так, Кловер. Я изменился.

9:48 — Но я не об этом. Я пишу насчёт песни. Я всё ещё считаю, что нам надо написать её. В ней столько потенциала. Проблема в том, что мы… по сути чужие. Мы не разговаривали сотню лет. Ты ничего про меня не знаешь. И у меня о тебе практически "ноль" информации. Поэтому я решил остаться в городе ещё на один вечер. Я встречу группу завтра утром. Но я подумал, что сегодня вечером мы могли бы снова встретиться. Поговорить. Займёмся чем угодно, только не написанием песни. И если мы снова узнаем друг друга, может быть, песня придет сама собой.

10:30 — Что думаешь?

10:31 — Попробуем устроить ужин номер 2.

10:32 — Я приеду к тебе домой.

10:33 — Будет весело…

Будет весело? Он что серьёзно?

Он фактически написал для меня целую книгу в форме текстовых сообщений. И я не знала, что с этим делать. Ужин у меня дома даже не подлежал обсуждению. Но и идти куда-либо с ним вдвоём я не собиралась.

Пока я держала в руках телефон, уставившись на его текстовые сообщения и подумывая сменить номер, телефон зазвонил у меня в руке. На экране высветился номер Кэйда.

Впервые в жизни, я захотела переключить Кэйда на голосовую почту. Это явно не было совпадением.

Но жутко любопытная часть меня не могла это так оставить. К тому же, Кэйд, вероятно, мог бы вразумить Кая ради меня.

— Алло?

— Ты не умерла, — ответил он, как ни в чём ни бывало. Его голос стал тише, когда он обратился к кому-то на том конце телефона. — Эй, народ, она не умерла. Отменяем поисково-спасательную операцию. Она в полном порядке.

— Откуда тебе знать, что я в полном порядке? — спросила я, приподняв брови, хотя он и не мог меня видеть.

— Честно говоря, если ты не в порядке, и лежишь сейчас где-нибудь в больнице, или подхватила что-то, что требует карантина, вроде жёлтой лихорадки или оспы, моя жизнь стала бы куда проще.

— Я и правда подхватила оспу. Как ты узнал?

Он вздохнул, и впервые с того момента, как мы виделись с ним в кафе, я забеспокоилась о том, как он со всем справляется. Может быть, эти туры не были такими уж классными, какими я их запомнила.

— Не обманывай меня, — проворчал он.

— Ты в порядке? Ты как будто устал.

— Я устал, — побормотал он. — Я не спал всю ночь, играя в FIFA[5] с Малькольмом и Грэем. Эти ублюдки всё время выигрывали, и меня это взбесило.

Компьютерные игры. Вот теперь я вспомнила про все прелести жизни в автобусе.

Я не смогла сдержать улыбку.

— Ого, а вы знаете толк в тусовках.

Его хриплый смех был тёплым и сонным.

— Ну, вообще-то, алкоголь тоже был. Мы прикончили пару бутылок бурбона. Думаю, это считается.

Казалось, что он вот-вот уснёт прямо во время разговора со мной, поэтому было несложно поверить в то, что алкоголь имел место.

— То, что вы с Грэем и Малькольмом напиваетесь за игрой в компьютер, кажется мне ещё более печальным. Вам что по двенадцать?

— Малькольм, она думает, что мы лузеры! — крикнул он в телефон. — Я же говорил, что нам надо было играть в "Fortnite"[6]. Я мог бы поучиться танцевать.

Малькольм прокричал что-то в ответ, но его голос прозвучал слишком глухо, и я не смогла ничего разобрать.

— Зачем звонишь? Я на работе. И у меня нет времени на твои похмельные звонки.

Он усмехнулся моим словам.

— Кай попросил позвонить тебе и узнать, всё ли у тебя в порядке. Похоже, он вёл себя как настоящий придурок, раз обеспокоен тем, что ты можешь что-то с собой сделать.

Я подумала о той простыне текстовых сообщений, и почувствовала укол вины из-за того, что оставила Кая без ответа. Было очевидно, что он всерьёз переживал из-за того, как закончился наш импровизированный ужин.

— Я в порядке, — ответила я беззаботно. — Скажи Каю, чтобы он расслабился. Ничего ужасного не случилось.

— Я уже сказал ему об этом, — запротестовал Кэйд. — Но он как обычно не отстаёт. Поэтому вот. Ещё и Бреннан начал мне звонить, поэтому я теперь ему тоже должен.

— Бреннан хотел убедиться, что я в порядке?

— Нет, — Кэйд фыркнул. — Бреннан хочет посадить Кая на самолёт до Мэдисона, но тот не собирается никуда лететь, пока не убедится, что ты в порядке. Так что, пожалуйста, ради всего святого, позвони Каю и избавь нас от этих мучений.

— Кай хочет прийти сегодня ко мне домой на ужин. Не думаю, что он торопится попасть в Мэдисон.

— Это теперь так называется? Ужин? — после этого он беспардонно пропел. — Трах-тибидох-тибидох.

— Перестань дурачиться, — прорычала я ему в ответ. — Никуда он не придёт. Я просто говорю, что он хотел прийти.

— Ну, ты же поняла, о чём я! — радостно воскликнул он.

— Я вешаю трубку.

— Подожди, Кло!

— Что?

— А ты можешь разрешить ему?

— Кому и что разрешить?

— Каю прийти к тебе на ужин, — сказал Кэйд умоляющим голосом. — У нас была тяжёлая неделя. Ему нужен друг. И перерыв. И он… это… после встречи с тобой он сам не свой. Мы все переживаем за него. Может быть, ты смогла бы снова привести его в чувства?

— То есть вы только сейчас начали переживать за него?

— Сестрёнка…

Снова зависимость? Они переживали, что он снова сорвётся?

Вот дерьмо, почему я опять в это вляпалась? Он только недавно вернулся в мою жизнь, и я снова попала под его влияние.

Но в то же время, я понимала, что он чувствовал. После встречи с Каем после всех этих лет, я тоже была сама не своя. Я никоим образом не была алкоголиком, но определённо пила больше вина, чем обычно. Я пила алкоголь каждый раз, когда могла себе это позволить, потому что вся моя жизнь казалась мне чертовски нервной.

Кай переживал то же, что и я. Только он был наркоманом. Именно в такие моменты реабилитация была особенно сложной. Если ты привык тянуться к веществам, которые помогали забыться, тебе хотелось делать это всякий раз, когда ты что-либо чувствовал.

Я вздохнула, топнула ногой и разразилась вспышкой внутреннего гнева, после чего сказала Кэйду:

— А ты можешь тоже приехать? Я не хочу оставаться с ним наедине.

— Не доверяешь себе, когда он рядом? Я видел множество женщин, которые не могли оставаться одетыми рядом с ним. Это как синдром. Синдром внезапного исчезновения одежды.

Я не желала слышать ничего из того, что он говорил. Как бы мне хотелось, чтобы у него была кнопка выключения звука.

— Потому что мы всё время ругаемся, олух. И потому что я по тебе соскучилась.

— О. Я тоже по тебе соскучился, сестрёнка.

Я улыбнулась от настоящего обожания, перемешанного с некоторым количеством полнейшего расстройства. Было практически невозможно разговаривать с таким Кэйдом, но мне всё-таки надо было, чтобы он запрыгнул на следующий самолёт, летящий из Мэдисона, и провёл с нами вечер. Он мог вернуться с Бреннаном и Каем утром. Легче лёгкого.

— Так ты приедешь?

— Э, нет. Я не могу. Прости. Я занят, — он замолчал. — Кто-то должен победить Грэя. Он что-то обнаглел в последнее время. И если это буду не я, то кто?

— Я тебя ненавижу.

— Ты только что сказала, что любишь меня.

— Я всего лишь сказала, что соскучилась. От тебя никакой помощи!

— У тебя что нет других друзей? Пригласи их. Устрой вечеринку или что-то типа того.

А что? Неплохая идея.

— У меня есть другие друзья.

— Хорошо. Так позвони им. Перезвони Каю. Сделай то, что должна. И тогда они все отстанут от меня.

— Бедный Кэйд. Как же тебе тяжело. Поговорить со своей единственной сестрой в течение пяти минут.

Он, казалось, был по-настоящему мне благодарен, когда сказал:

— Никто меня не понимает. Но спасибо, что хоть ты попыталась.

Если бы он оказался рядом со мной, я бы его ударила.

— Передавай всем привет.

— Кловер передает привет! — закричал он на весь автобус.

— О, Боже. Я совсем забыла спросить. Бреннан женился?

Он посмеялся тому, что это так меня шокировало.

— На модели, не меньше. Хотя она настоящий мужик в юбке. Мы любим Изабеллу. Она единственная его искупительная черта, — немного помолчав, он добавил. — И она готовит лучшее тамале[7], что ты когда-либо пробовала. Просто лучшее.

— Если я приглашу сегодня Кая, Бреннан тоже придёт?

Я услышала, как он улыбнулся на том конце телефона.

— Куда идёт Кай, туда идёт и Бреннан. Убедись, что еда безглютеновая.

— Вот уж нет. Там будет полно глютена. Я использую весь свой глютен.

— Ты только сделаешь себе хуже.

— Это всё и так ужасно, Кэйд. Я на это не подписывалась.

Вся его весёлость тут же улетучилась, и если бы я не знала наверняка, я бы решила, что даже ветер переменился.

— Но ты это уже сделала, Кловер. Ты когда-то любила его. И он тебя любил. Это не проходит просто так. Я не предлагаю тебе выходить за него замуж. Но, пожалуйста, будь ему другом. Ему бы сейчас не помешал друг.

Мой старший брат нечасто давал мне советы. Но когда он это делал, я прислушивалась к нему.

— Ладно, это я могу.

— Я люблю тебя, сестрёнка.

— Я люблю тебя, Кэйд. Надери Грэю задницу сегодня вечером.

— Так и сделаю, — он засмеялся.

Мы попрощались, я завершила звонок, но не убрала телефон. Я открыла сообщения Кая и, перечитав их ещё раз, поняла, что Кэйд был прав. Я когда-то любила этого мужчину. И он любил меня. Никто из нас не хотел возвращаться в прошлое, но наше будущее было запутанным… сложным.

Сложные вещи — это хорошие вещи.

Ну, хорошо. Будет непросто стать другом Каю, но я была ему должна. От этого зависело его выздоровление.

11:15 — Ужин. У меня. 7 вечера. Приоткрою тебе немного своей жизни.

Он ответил сразу же.

Хорошо.

Я затаила дыхание и отправила ему свой адрес. Вероятно, я ничего глупее в жизни не делала.

И по какой-то причине, меня это устраивало.