Не влюбляйся в рок-звезду

ГЛАВА 6

Я проснулась, переплетённая с конечностями Адама и одетая в одну из его футболок и шорты, которые были велики мне в три раза в талии. Одну руку он засунул мне под футболку, накрыв мой голый живот, и тихо дышал мне в макушку.

Мне понадобилась минута, чтобы понять, где я нахожусь и с кем я. Встреча с "Брайт Трэджэди" полностью перевернула мой вчерашний вечер, и я провела остаток нашего свидания, спаивая Адама, который всё болтал и болтал о том, какое это безумие, что я когда-то была участницей его любимой группы, и о том, как круто было с ними познакомиться. Я начала отвечать на его вопросы после третьей стопки текилы и остановилась только когда даже мой пропитанный алкоголем мозг понял, что я собираюсь ляпнуть то, о чём пожалею, если в ближайшее время не лягу спать.

Он был так рад вернуться домой и затащить меня в постель. А я радостно напомнила самой себе, с кем я, и почему я была с ним. Пьяный Адам был забавным и сексуальным, и мы закончили нашу ночь в поту и изнеможении.

А ещё я отметила, что под конец вечера никому не понадобилось ехать в больницу, и никто не проснулся с повреждениями.

Но вчерашний странный вечер проник в мои сны, и даже утренняя дымка нового дня словно была опалена им по краям, и я не могла отличить настоящее от прошлого.

Вчера я увиделась с Малачи. Мой мозг попытался убедить меня, что ничего пока не разваливалось. Ведь мы же попрощались.

Вот и всё. Один странный вечер воспоминаний, и ещё целая жизнь впереди, чтобы оправиться после него.

Я выгнула спину и потянулась к Адаму. Он скользнул рукой выше и обхватил мою грудь. Он сжал её и пробурчал что-то сонное мне на ухо.

— Доброе утро, — засмеялась я с хрипотцой в голосе.

Он перевернулся на спину, утянув меня с собой. Я повернулась и пристроилась рядом с его телом. Мы пока нечасто проводили с ним такие вот ленивые утренние часы, но я с нетерпением ждала того, что их станет гораздо больше.

Это был рай. До того момента, пока он не открыл свой рот.

— Я всё ещё пытаюсь переварить вчерашний вечер, — объявил он воодушевлённым голосом, который прозвучал вовсе не таким уж и сонным.

Я молчала, не зная, что ответить.

Он снова обхватил меня своей длинной рукой, но на этот раз схватил меня за попу.

— Чёрт побери, Кло Брэниф. Я сразу же понял, что у нас с тобой связь.

Из-за группы? О Боже. Мне хотелось закатить глаза. Магия сонного утра растворилась, и всё, что мне осталось, это хватать ртом воздух и пытаться удержать свою нормальную жизнь, которую я с таким трудом выстраивала.

Я больше не хотела быть Кло Брэниф. И уж тем более не хотела быть этой чёртовой Кло Брэниф снова.

Кловер. Я так много работала и столько отдала, чтобы просто быть Кловер.

Он снова перекатился, на этот раз на бок, и врезался в мою грудь.

— Ты всегда была из другой лиги, но это просто полное безумие.

Я заскрипела зубами и выбралась из его объятий.

— Неправда, — сказала я ему.

Он взглядом следил за моими движениями, ему нравилось всё, что я делала и то, как я выглядела в его одежде.

— Я не из другой лиги. И я не популярная рок-звезда. По крайней мере, не теперь.

Он застонал и опять перевернулся на спину.

— Я не могу поверить, что ты ушла из "Брайт Трэджэди". Ну, серьёзно, Кловер! Что ты здесь вообще делаешь? Тебе надо быть там, путешествовать с ними, играть лучшую музыку в мире, чёрт возьми.

Я нагнулась за своим лифчиком.

— Если бы я была с ними, я бы не была сейчас с тобой.

Он нахмурился, глядя в потолок.

— О, — он откашлялся. — Верно.

— Это хорошо, что я ушла, — крикнула я ему, после чего зашла в ванную и закрыла за собой дверь.

Замок щёлкнул, и, к счастью, я осталась одна. Я не хотела показывать ему, как сильно он взбесил меня, просто сделав то, что сделал бы любой другой человек. Я включила душ, и ванная комната наполнилась паром. Схватившись руками за края холодной мраморной раковины, я посмотрела в зеркало на свои сонные глаза, размазанную тушь и лицо, которое было бледным, как у привидения. А может быть, это и было лицо привидения?

— Это просто чудо, что я ушла, — прошептала я девушке-призраку.

Вода превратилась почти в кипяток, когда я запрыгнула в душ. Она полилась мне на голову и начала распутывать мои кудри, смывая с них тонны лака, который я использовала каждый день. Закрыв глаза, я попыталась сделать то же самое с моим нутром и с моим прошлым.

Мне нужно было распутать мою душу, освободиться от всего этого.

Непрошеные воспоминания о той самой ночи пять лет назад поплыли в моей голове. Я зашла в комнату отеля после бездарного и едва ли слаженного выступления, и обнаружила Малачи, лежащего лицом вниз в собственной рвоте.

Я думала, что он умер. А потом у него начался приступ.

Боже, какой же ужасной была та ночь.

Открыв глаза, я набрала в рот побольше воздуха, желая избавиться от этих отвратительных воспоминаний. Я протянула дрожащую руку и сделала температуру воды ещё выше. Я прижалась спиной к холодной стене ванной комнаты, которая сыграла роль дефибриллятора для моего остановившегося сердца.

Было тяжело увидеть Малачи снова. Если бы я была честна сама с собой, это был настоящий ад. Меня переполнял гнев. Старая обида, из-за которой мне хотелось ударить его в лицо.

Конечно, я тогда любила его. Я прожила большую часть своей жизни, думая, что мы с ним вместе навсегда. Но у меня было слишком много бессонных ночей, которые я провела в качестве сиделки для парня, который не хотел становиться лучше, чтобы снова, думать об этом.

Именно я сбежала от него. Но он оставил меня задолго до этого. Милый и внимательный Малачи, в которого я влюбилась, исчез гораздо раньше, чем я ушла от Кая Портера, оставив его в одной из частных клиник, восстанавливаться после практически смертельной передозировки наркотиками.

Раздражение и гнев были смыты огромной волной печали и горя. Моё сердце было переполнено болью за того же самого парня, который только что превратил меня в львицу. Мне одновременно хотелось перегрызть ему горло за то, как он ко мне относился, и пожалеть его за ту нескончаемую борьбу, которую ему приходилось вести.

И вот я снова вернулась к этому состоянию гнева. Нас всех захватила сцена и блеск софитов. Никто из нас не знал, что делать с этой славой, и как справляться с отрицательной реакцией людей, которым не заходила наша музыка. Но ему досталось больше всех. Демоны, призраки и силы ада преследовали его на каждом шагу.

Мне не было позволено разбираться со своими чувствами. Я всё время разгребалась с чувствами Кая. У меня накопилась огромная стопка проблем из тех лет, которые были похоронены где-то глубоко внутри меня. Было здорово, что он получил помощь, в которой нуждался. Было здорово, что он был теперь таким здоровым и ухоженным. Но как насчёт меня?

И тут пришёл гнев.

А потом меня переполнила жалость.

Эмоции все сменяли и сменяли друг друга, пока я не начала бояться, что сломаюсь.

Глянцевые журналы вычеркнули меня со своих страниц и сделали так, что детская любовь была забыта. Они запечатлевали любовные приключения Кая в последующие несколько месяцев, фотографируя его с какими-то новыми и знаменитыми людьми каждую неделю. А бедная и одинокая я осталась где-то на Среднем Западе со своим трактором и домашней коровой.

В итоге я приучила себя не смотреть на обложки таблоидов в продуктовых магазинах. Я не могла выносить саму мысль о том, что мне придётся наблюдать за тем, как Кай постепенно убивает себя. Дело было вовсе не в моей гордости или моём эго.

Ну, почти.

— Аааа! — зарычала я. — Больше никаких самокопаний. Жизнь продолжается. Двигайся дальше.

Я закончила свои водные процедуры, разобралась с волосами, побрилась и нанесла ещё кондиционера на волосы. К тому моменту, как я вошла в спальню Адама в свежей одежде и с мокрыми кудрями, которые оставляли влажные следы на моей простой белой футболке, я уже чувствовала себя лучше.

Адам сидел на кухне, склонившись над миской с хлопьями, когда я присоединилась к нему за столом. Он пододвинул ко мне хлопья и молоко.

— Ты же знаешь, что я просто прикалываюсь над тобой, — спросил он заговорщически.

Я нахмурилась.

— То есть?

— Ну, насчёт группы, — сказал он с простодушной улыбкой. — Я просто подшучиваю над тобой. Я думаю, что это классно, но не пойми меня неправильно. Это всё неважно, Кловер. Ты прекрасна сама по себе.

Я не могла не улыбнуться. Конечно, это прозвучало немного банально, но мне так понравился его комплимент после всего произошедшего за последние двенадцать часов.

— Но группа это, конечно, бонус, не так ли?

Он посмеялся над моим сарказмом, его плечи расслабились, а напряжённые складки в уголках глаз разгладились.

Может быть, мне всё же не удалось скрыть своё нехорошее отношение ко всему этому, как я надеялась.

Сдвинув пальцы, оставив между ними небольшое расстояние, он добавил:

— Небольшой.

— Какие у тебя планы на сегодня? — спросила я, надеясь уже сменить тему.

Он сморщил лицо.

— Работа во дворе. Надо покосить траву.

— Тебе надо было нанять того мальчишку. Ну, который развесил объявления по всему району. Тогда тебе не пришлось бы об этом волноваться.

Он сжал губы и нахмурился, как упрямый старичок.

— И упустить прекрасную возможность провести время на свежем воздухе?

— Это потому что ты не хочешь ему платить.

Он засмеялся, зная, что я намекала на его бережливость. Адам был мудрым и взрослым, и принимал умные решения. Он купил дом в таком месте, где была одна из лучших начальных школ на районе. Чёткий жизненный план был его главным приоритетом. Ему было двадцать девять лет, он не был женат и жил один, но он покупал туалетную бумагу и товары для душа в магазинах "Костко", потому что там были лучшие цены в городе. Мне нравилось, что он был таким ответственным. И то, как упорно он выстраивал своё здоровое будущее.

— А у тебя на сегодня какие планы? — спросил он.

— Мы снимаем помолвку сегодня днём.

Что-то промелькнуло в выражении его лица, словно у него проснулся интерес к моим фотографическим заказам, которого ранее не наблюдалось.

— Ривер пойдёт с тобой?

Он имел в виду мою лучшую подругу из Канзас-Сити и партнёра-фотографа. Вообще-то, мы были независимыми структурами, но привыкли работать вместе. Мне нравилось то, как она видела мир. Её привлекали необычные ракурсы и глубокомысленные кадры. Я же хорошо справлялась с выставлением света и обработкой фотографий. Вместе мы были командой мечты.

Вообще-то, мы даже начали отказываться от некоторых мероприятий, потому что мы были довольно заняты. Это было хорошее ощущение.

Я начала работать в группе со времён школы. Но тогда это не было собственно работой. Мы пошли за своей мечтой сразу же, как научились издавать приличные звуки. Мы подписали контракт, как только закончили школы. И я провела все пять лет, записывая альбомы и путешествуя, пока не покинула группу. Поэтому я не представляла себя без работы.

По правде сказать, я не задумывалась о своей пенсии, так же как Адам — хотя, конечно, надеялась, что авторские отчисления не перестанут мне поступать. Но я любила быть занятой. Мне нравилась такая деятельность, где надо было добиваться в чём-то хороших результатов.

— Не желаешь позавтракать? — спросил Адам, доев свою миску хлопьев.

У меня оставалось ещё много времени до фото-сессии. Мы с Адамом обычно проводили вместе утро, если я оставалась на ночь. К тому же, я была голодна. А ещё я нервничала. Мне не терпелось навсегда оставить позади вчерашней вечер.

Поцеловав его в губы, я отступила и засунула руки в карманы джинсов своего парня, протёртых до дыр.

— Я бы очень хотела, — горькая ложь засела у меня на языке, словно гигантская таблетка, которую я не могла проглотить. — Но я оставила дома оборудование, и не могу вспомнить, зарядила ли вчера вечером аккумуляторы.

— Не переживай. Позвонишь мне потом?

— Угу.

Он даже не позаботился о том, чтобы проводить меня до двери. Я забрала свою сумку с одеждой и туалетные принадлежности из его комнаты и выпроводила саму себя из дома. Горячее тепло летнего солнца окутало меня, сжигая странное ощущение, оставшееся после того, как я соврала Адаму.

Это была всего лишь маленькая, совсем крошечная ложь, успокоила я сама себя. В этом нет ничего такого. К тому же, про аккумуляторы я не соврала.

Но почему я не могла избавиться от чувства вины? Почему я просто не сказала ему, что я очень хотела попасть домой? Адаму было бы всё равно.

Адам не был навязчивым.

Я даже не успела выехать со двора, как мой телефон завибрировал от входящего звонка. Я подключила его к кабелю в машине и нажала на кнопку "Ответить" на экране.

— Алло?

— Как дела, сестрёнка?

— Кэйд! — я улыбнулась, смотря в лобовое стекло. — Что делаешь?

Я услышала движение на заднем плане. Он был не один. Был слышен звук гитары и то, как гремели барабаны, как будто бы их куда-то передвигали. Он был на репетиции? На саундчеке?

— Ничего, — ответил он загадочно.

Он очень поддерживал меня по-братски, когда у нас с Каем всё развалилось, но он всегда давал точно понять, что останется с группой. Она тоже была его детищем, как и моим или Кая.

Но после всего случившегося наши отношения стали натянутыми. Я заставила его пообещать мне, что он не будет разговаривать со мной о группе. И он сдержал своё слово. Я должна была быть ему благодарна за это. Но теперь нам было не о чем разговаривать. Он был всё время с "Брайт Трэджэди". Они были либо в туре, либо записывали альбомы. Только этим он и занимался.

А я ничего из этого не делала. Я фотографировала. И играла на пианино в большом магазине. И иногда на неделе работала в цветочном магазине. Я встречалась с программистом. И периодически выбиралась на танцы с небольшим кругом друзей, которых я приобрела в Канзас-Сити.

Я была настолько скучной, насколько он был интересным.

— Что делаешь? — спросил он, вернув мне мой вопрос.

Дом Адама исчез в зеркале заднего вида.

— Эм, ничего. Только проснулась и оделась.

— Ага, я тоже.

Между нами повисла долгая пауза, прежде чем я спросила:

— Так ты что-то хотел? Или?..

Его смех показался мне непривычно нервным.

— Не хочешь пойти пообедать сегодня? Раз уж мы в одном городе и всё такое?

Я не могла не улыбнуться. Нас разделяло всего двенадцать месяцев, и мы росли с ним бок о бок. Наши самые большие ссоры были связаны с группой, но только потому что мы с ним были словно день и ночь. Обычно это означало, что мы хорошо дополняли друг друга. Я была жаворонком, тогда как он любил засиживаться очень и очень допоздна. Я была ответственной. А он был ходячей катастрофой. Я любила спокойную классическую музыку. А он — гранж и группы с волосатыми мужиками.

Я была клавишником. А он барабанщиком.

Наши родители проделали великолепную работу, вырастив из нас индивидуальностей, и помогли нам сосредоточиться на тех чертах, которые нас отличали друг от друга. Но было неважно, что мы что-то делали по-разному, всё это, так или иначе, сводилось к группе.

— У меня назначена встреча сегодня днём, но я могу повидаться с тобой сейчас. У тебя найдётся время для завтрака?

Я снова услышала звук гитары на заднем плане и стук тарелок.

— Э… — он убрал телефон от своего рта и проговорил: — Мы можем пойти сейчас?

Кто-то стоял с ним рядом. Я услышала приглушённый разговор, в динамике раздался треск, как будто он закрыл микрофон рукой. Я навострила слух и попыталась понять, с кем он разговаривал, но у меня не получилось это сделать. Его голос прогремел у меня в колонках, после того, как он, по-видимому, получил разрешение у каких-то высших сил. Вероятно, у Талии.

— Да, конечно. Я могу встретиться с тобой сейчас. Где?

Я предложила ему встретиться через пятнадцать минут в моём любимом кафе в районе Вестпорт, где подавали завтраки, и которое называлось "Корнер". Мой желудок заурчал, а сердцебиение ускорилось.

Было бы так здорово встретиться с Кэйдом. Я была искренне рада, что он позвонил. Мы столько лет не проводили время с ним вдвоём. Каждый раз, когда я встречалась с ним, мы были вместе с родителями. Разговоры по телефону не могли этого заменить.

Если честно, было так мило, что он решил приложить к этому усилия. Я любила своего брата больше всего на свете, но он ничего не замечал вокруг кроме "Брайт Трэджэди". Мы никогда не говорили об этом вслух, но я знала, что он обиделся на меня за мой уход.

И за то, что я сдалась.

Хорошо, вероятно, я тоже обиделась на него. Но не потому, что он не ушёл. А из-за того, что он не поддержал меня.

Я всё-таки была членом его семьи.

Может быть, мы смогли бы разобраться со всем этим сегодня утром. Поедая карамелизованные французские тосты с яблоком и сырные оладушки с халапеньо.

Может быть.

Поездка через весь город заняла больше времени, чем я ожидала. Если они остановились где-то недалеко от этого кафе, он должен был уже ждать меня там. Чёртовы окраины. Вся моя жизнь проходила в Вестпорте.

Я припарковалась на улице, заплатила за стоянку и поспешила внутрь. За стойкой стояли две хостес и хихикали, радостно перешёптываясь. Они меня не заметили.

— Извините, — сказала я. — У меня тут встреча…

— Кло! — крикнул Кэйд с другого конца кафе, и направился к стойке встретить меня.

Я широко улыбнулась ему.

— Привет!

Хостес заметили меня и захихикали ещё громче, наблюдая за приближением Кэйда. Я глянула на него и покачала головой. Боже, даже после всех этих лет, было очень легко забыть о том, что мой брат был знаменит.

Он заключил меня в крепкие объятия. Хостес и все остальные посетители кафе перестали существовать. Я давно уже не была в таких ситуациях, когда общественные места превращались в цирк и о нас шептались за спиной, или подходили и заставляли фотографироваться по многу раз. В такие моменты я тут же выстраивала невидимую стену. Потребовались годы тренировки и сила воли, чтобы овладеть этим мастерством. К концу моего пребывания в группе я научилась игнорировать посторонние взгляды и внимание.

Было здорово осознавать, что я всё ещё не растеряла эти свои навыки.

Кэйд выпустил меня, поставил на землю и повёл в сторону бара. В той части кафе не было окон, эта зона была более затемнённой и интимной.

— Мы вот здесь, — сказал он мне.

Я была так рада провести с ним время, что не сразу поняла, что меня заманили в ловушку.

— Мы?

— Не злись на меня, — пробормотал он, когда мы зашли за угол.

Кай встал, когда мы с Кэйдом дошли до пустого пространства, где они находились. Грэй, Малькольм и Пит тоже были там, но я их не заметила. Именно голубые глаза Кая поразили меня до чёртиков. Именно доминирующее, всепоглощающее присутствие Кая потрясло меня.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросила я.

Но мой голос прозвучал слишком хрипло, чтобы напугать его. Я повторила тот же самый вопрос, который он задал мне вчера вечером.

Кай пригвоздил меня пристальным взглядом к месту, но ответ Кэйда полностью перевернул мой мир.

— Мы хотим, чтобы ты вернулась.

Вернулась к чему?

— Вернулась?

— В группу, — объяснил Кай. — Вернись к нам.