Не влюбляйся в рок-звезду

ГЛАВА 4

Я не слышала оставшуюся часть концерта. Я была уверена, что Малачи с парнями просто порвали эту дикую и кричащую толпу внизу. Но лично я уже не понимала смысла песен. Концертный зал просто перестал для меня существовать. Даже Адам слился с фоном, пока я обдумывала встречу лицом к лицу с Каем после стольких лет.

И то, что я скажу ему. Если, конечно, смогу построить связные предложения.

"Брайт Трэджэди" завершили шоу эпичным выходом на бис, который заставил Адама начать выкрикивать слова благодарности и бешено хлопать. Наконец, группа по-настоящему покинула сцену, в зале зажёгся свет, и всё закончилось. Концерт, на который я зареклась ходить до конца своих дней, закончился.

Я рухнула в бархатное театральное кресло и устало выдохнула. Адам странно посмотрел на меня. Казалось, что шоу наполнило его энергией. Он стоял, перекатываясь с пятки на носок, и улыбался от уха до уха.

— Чёрт побери, какие же они классные, — он встретился со мной взглядом, в его глазах сверкало обожание. — Не могу поверить, что ты Кло Брэниф.

— Я тоже.

Тут открылась дверь, и в ложу вошёл Биш. Я развернулась в кресле и посмотрела на него.

— Мисс Кловер, Талия попросила меня сопроводить вас за сцену.

Я не сдвинулась с места.

— Биш… насколько всё было плохо? Когда я сбежала?

Его лицо побледнело и в то же время помрачнело. Его нахмуренные брови и сжатые челюсти выдали страх и какую-то непонятную эмоцию.

— Было не очень.

— Биш…

— Не мне рассказывать эти истории, — он немного растаял, увидев мои щенячьи глаза и дрожащую нижнюю губу. — Да, мэм, после вашего бегства было плохо. Я думал, что мы его потеряем, Кло. На этот раз навсегда.

— Кого? — невинный вопрос Адама, который тот задал через моё плечо, напомнил мне, что он всё ещё был здесь.

Боже, мне надо было собраться. Мне надо было перестать забывать о своём парне. Тем более, когда мне надо было представить его всем.

— Они вас ждут, — быстро добавил Биш, как всегда спасая мою задницу.

Повернувшись к Адаму, я постаралась зафиксировать на своём лице уверенную улыбку и расправила плечи.

— Ну что, хочешь познакомиться с группой?

Он покачал головой.

— Это какое-то безумие, Кловер. Я всё ещё пытаюсь переварить тот факт, что ты известная рок-звезда, и мы сейчас познакомимся с группой. Эм, то есть я познакомлюсь с группой. Я так понимаю, ты уже с ними знакома. — Он взглядом прошёлся по моему лицу, выискивая все те грязные секреты, которые я собиралась унести с собой в могилу.

— Что ещё ты скрываешь?

Я встала, расправив платье дрожащими руками.

— Мой папа президент. О, и ещё я ниндзя. В меня стреляли четыре раза. И я выросла с волками. В джунглях.

Он положил мне руки на плечи и сжал их.

— Думаю, ты только что пересказала мне сюжет "Книги Джунглей".

Я посмотрела на него очаровательно недоуменным взглядом, по крайней мере, я надеялась, что взгляд был именно таким, и спросила:

— Разве Маугли был ниндзей?

Адам засмеялся своим тёплым смехом, прощая меня, и этого было достаточно, чтобы унять дрожь внутри меня. После этого он прижался своими тёплыми мягкими губами к моим губам и заставил мою голову закружиться с помощью мягкого и сладкого прикосновения своего языка. На вкус он был как джин со льдом.

— Пойдём, принцесса джунглей, посмотрим на твою тайную жизнь.

Взяв его под руку, я повела его за Бишем, который вежливо отвернулся от нас, чтобы не видеть момент нашей близости.

Мне было интересно, что Биш думал насчёт Адама. Или обо мне, встречающейся с кем-то другим, кроме Кая. Конечно же, он никогда не сказал бы мне об этом.

Он был не из тех друзей, которые делились своими мыслями и мнениями.

Внизу лестницы, ведущей на балкон, мы повернули налево к сцене. Он провёл нас мимо других охранников и сквозь занавес, а потом мы оказались в коридоре, который привёл нас к зелёной комнате.

Талия стояла у двери, и нервно ходила туда-сюда.

— Ох, слава тебе Господи, — она зыркнула в сторону Биша. — Слишком долго.

Он пожал плечами, не желая вступать в конфронтацию с этим розовым драконом.

Она не стала утруждать себя очередными приветствиями. Вместо этого, она повернулась к нам спиной и постучала в дверь. Не дожидаясь ответа, она открыла её и засунула голову внутрь.

— Она здесь.

Всё застыло. Движение за дверью, Биш рядом со мной и моё сердце. Всё остановилось и ждало того момента, когда мир взорвётся.

В дверях появился мой брат со своей фирменной улыбкой от уха до уха.

— Кло!

— Кэйд!

Я отпустила руку Адама и прыгнула в его объятия. Я не видела его уже очень давно. И хотя мы болтали по телефону минимум раз в два месяца, мы никогда не говорили о серьёзных вещах. Или о делах группы. Или о моих делах. Мы, как правило, жаловались на наших навязчивых родителей, и обсуждали политические события с первых полос газет, которые нам было лень изучать.

— Что ты здесь делаешь? — он засмеялся мне на ухо, сжав меня ещё сильнее.

Я отклонилась и подозрительно прищурила глаза.

— Я живу здесь, Кэйд. Я разве тебе не говорила?

Он пожал плечами.

— Мне кажется, я никогда не спрашивал.

И снова наступила тишина, ни один из нас не знал, что сказать. Мой родной брат не знал, где я живу? Он сам так захотел? Или это был совет Бреннана? Если бы он знал, где я нахожусь, рассказал бы он об этом Каю?

Мы с Кэйдом росли лучшими друзьями. И наши теперешние натянутые и неуклюжие отношения были ещё одной жертвой того, что произошло с Каем Портером. Кэйд никогда бы не ушёл из группы. Он был слишком ей предан.

А я никак не могла в ней остаться.

Я была предателем.

— Эм, это Адам, — сказала я ему, продвигаясь вперёд. — Адам, это мой старший брат, Кэйд.

Они пожали друг другу руки, как вдруг кто-то затащил меня в зелёную комнату и обхватил своими длинными руками.

— Пит!

— И где это, чёрт возьми, ты была, Кло-стик?

Малькольм обхватил нас обоих руками.

— Мы скучали, женщина! Ты что даже не можешь нас теперь навещать? Что за фигня?

Я просунула голову между ними и помахала Грэю.

— Привет, Грэй.

Он улыбнулся своей скромной и сдержанной улыбкой и поднял руку.

— Рад видеть, Кло. Без тебя уже не то.

Он так и не научился говорить полными предложениями. Моё сердце сжалось от ностальгического обожания.

Услышав комментарий Грэя, кто-то издал звук. Это было раздражённое горловое рычание, выражающее несогласие. И от этого звука сердце рухнуло к моим ногам, а в рот словно насыпали песка.

Пит и Малькольм оба отступили, продолжая держать меня в своих объятиях. Я не знала, почему они это сделали. То ли потому что на самом деле так скучали по мне, то ли было что-то ещё, какой-то внутренний инстинкт защитить меня.

Они были очень хорошими парнями. Рыцарями в сияющих доспехах. Если бы только я могла тогда влюбиться в одного из них. А не в этого ужасного красивого харизматичного и деструктивного фронтмена.

Бреннан вышел вперёд, он был таким же опрятным и гладким, каким я его и запомнила.

— Кловер.

Я пожала ему руку и почувствовала ту же ледяную холодность, которую я чувствовала всегда, когда дело касалось циничного бессменного менеджера "Брайт Трэджэди".

— Бреннан.

— Ты уже подписала с кем-нибудь контракт?

— Нет.

— Хорошо, потому что твой контракт всё ещё действует, — я сделала шаг назад, чтобы увернуться от его пальца, которым он мне грозил. Он одарил меня широкой и сияющей белозубой улыбкой. — Не желаешь присоединиться?

Пфф, ну разве это не в его стиле?

— Я скорее выберу заболеть Эболой, — я тоже сверкнула своей акульей улыбкой. — Но спасибо, что не забываешь обо мне, — моя улыбка исчезла. — Смотрю, годы совсем не изменили тебя.

— Как и тебя, — его улыбка стала ещё шире. — Такая же упёртая, как и всегда. Чёрт, девочка, нам надо заключить с тобой контракт. Я попрошу Дариуса связаться с тобой на следующей неделе.

Я закатила глаза при упоминании бессменного и невероятно умелого агента "Брайт Трэджэди". Он работал с группой почти столько же, сколько и Бреннан. И он был таким же коварным. Но он остался у себя дома в Лос-Анджелесе, поэтому он сейчас раздражал меня не так сильно, как этот ублюдок, стоящий передо мной.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил Кай, прервав наш словесный спарринг.

Фактически, прошло уже пять лет, но, похоже, ничего не изменилось.

Всё это было таким знакомым. Парни, которые бросились спасать меня. Кай, ходящий кругами на заднем плане. Вылизанный и сияющий Бреннан, делающий всё возможное, чтобы уговорить нас отправиться прямиком в ад.

Адам зашёл в комнату и откашлялся. Адам! Адам был другим. И я не собиралась возвращаться к той же самой зависимости, с которой я сражалась всю свою жизнь. Потому что Адам был здесь. Адам должен был спасти меня.

— Офигеть, — пробормотал он себе под нос. — «Брайт Трэджэди», — он смотрел на меня широко распахнутыми глазами. — Кловер, твой брат играет на барабанах в «Брайт Трэджэди».

То, как он поклонялся им, было милым. Наверное. При других обстоятельствах. Если бы я никогда не играла в этой группе и не знала всех их так хорошо.

И если бы моё сердце не было на сто процентов растоптано.

— Всё благодаря мне, — я слегка улыбнулась Кэйду.

Он закатил глаза.

— Ну да, конечно.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил Кай во второй раз.

Он перестал ходить туда-сюда, и остановился в полутора метрах от меня, сложив на груди руки, покрытые татуировками.

Мышцы на его руках были похожи на бетонные блоки.

Чёрт, откуда они у него взялись?

Они растянули буквы текста, которым были покрыты его руки, и визуально увеличили изображение нот, которые мы написали с ним вместе. Мои инициалы внутри сердца, две буквы "К", хитросплетённые вместе. Потрясающая рыжеволосая сирена, выпрыгивающая из бушующих волн, которая раскрыла рот и пела. Ещё одно изображение меня. Дикие цветы, переплетающие между собой и опоясывающие его округлившийся бицепс. А на другом бицепсе — гитара Фендер — точная копия его самого первого инструмента. На внутренней стороне одного из предплечий печатными буквами было вытатуировано "Сент-Луис". А между буквами восьмые ноты, четверти и скрипичные ключи. На его спине был изображён падший ангел, сгорающий в пламени, которое поглощало его — это фактически было интерпретацией названия "Брайт Трэджэди". В области над сердцем у него было вытатуировано слово "Рути".

Его кожа была словно карта моих воспоминаний. Я снова прочувствовала их, разглядев все эти напоминания обо мне, моём детстве, нашем прошлом и нашей боли, навсегда запечатлённые в чернилах. Боже, как же ему должно было быть больно смотреть в зеркало каждый день? А, может быть, его сжигало негодование? А, может быть, он ненавидел меня из-за них?

Ненавидел ли он меня за то, как я с ним поступила?

Он всегда был таким худым. Но теперь, когда я получше разглядела его, я заметила, что он набрал вес. Его плечи стали шире, а бицепсы сделались большими и объёмными. И если бы меня заставили, я была бы вынуждена признать, что под его узкой чёрной футболкой должно быть скрывался накаченный пресс.

Я сдвинула брови, а уголки моих губ опустились вниз. Это было совсем не то, что я ожидала.

Это тело точно не забросили и не отравляли веществами. Очевидно, что это был кто-то, кто заботился о себе.

Все в комнате ждали моего ответа в напряжённой тишине. Мне надо было объяснить своё неожиданное возвращение в их жизни. Это было похоже на суд, и мои причины должны были быть достойными и обоснованными. Не только потому, что я появилась здесь без приглашения через пять лет, но потому, что я так неожиданно сбежала.

— Мы пришли посмотреть шоу, — я пожала плечами, осознав, что мой ответ был довольно жалок, учитывая, что мы пережили за все эти годы. — Вы самая любимая группа Адама.

Все взгляды устремились на Адама, и они были настолько любопытными, что Адам даже сделал шаг назад. Впервые осознав, что это, скорее всего, не было счастливым воссоединением, его радостное и ошеломлённое выражение лица исчезло, и он тут же протрезвел.

— Одна из моих самых любимых групп, — пояснил он.

Я закусила губу, чтобы сдержать улыбку, вызванную его пояснением. О Боже, всё понятно. Эти мужчины могли быть настоящим стихийным бедствием, если они того хотели. Питбулями, которые могли больно укусить. Но они также могли быть невероятно милыми, если это было им нужно.

Но это был не тот случай.

Плохое настроение Кая испортилось ещё больше, над его головой забушевали грозовые тучи, а кончики пальцев испускали молнии.

— А кто такой Адам?

Вздернув подбородок, я собрала всё своё мужество и призналась.

— Мой парень.

Грэй, Пит и Малькольм одновременно засмеялись, в то время как Бреннан зарычал себе под нос:

— Да ты прикалываешься, мать его?

Кэйд переместился из дальнего угла комнаты и незаметно встал между Адамом и Каем.

Адам сделал ещё один шаг назад. Он не понимал, почему атмосфера наполнилась такой враждебностью, но не сомневался, что она была направлена на него.

Он просто застыл на месте. Не зная, что ему сказать или сделать, и как выйти из этой нежелательной перепалки.

А Малачи стоял, спокойный и, как я поняла, трезвый. Впервые за весь вечер я позволила себе поверить, что он справился. Он кинулся вперёд, и мы все подпрыгнули, включая Кэйда, который полностью закрыл собой Адама.

— Рад познакомиться с тобой, дружище, — наконец сказал Кай. Он бросил на Кэйда сердитый взгляд и спросил: — Ты что делаешь?

Кэйд отошёл в сторону, подняв руки в воздух.

— Удаляюсь, — пробормотал он.

И тут наступил самый сюрреалистичный момент за всё время. Адам принял руку Кая и крепко пожал её.

— Ты наш фанат? — спросил Кай, улыбнувшись.

Я резко выдохнула, издав свистящий звук, словно кто-то наступил на резиновую игрушку. Я схватила Пита за запястье и сжала его, не отводя взгляда от сцены, разворачивающейся передо мной.

— Так и есть, — признался Адам, расслабившись. — Большой фанат. Вы просто сумасшедшие.

— Ты знаешь, люди постоянно мне это говорят, — засмеялся Кай, и как только он это сделал, его плечи расслабились, а тело приняло более естественную позу.

— О, это не то, что я имел в виду, — поспешил объяснить Адам. — Я хотел сказать — классные. Чертовски классные.

Кай улыбнулся.

— Понадобилось много лет, чтобы этого добиться, но ты прав. Мы классные. Теперь.

Он что меня подколол? Сукин сын, он имел в виду теперь, когда я ушла? Это было уже слишком, потому что этот вечер и так уже был достаточно странным. Мне не нужно было, чтобы ещё и Кай Портер оскорблял меня.

— Конечно, — согласился Адам.

Решив, что напряжение спало, Бреннан повернулся спиной к Каю, приподнял брови и сказал мне:

— Поговорим?

Он был таким деловым. Именно таким я его и запомнила. В комнате, полной парней в потных футболках, рваных джинсах и потёртой обуви, он стоял в глаженых штанах и накрахмаленной рубашке. В конце вечера он обычно снимал свой галстук и закатывал рукава, но сегодня он оставил всё как есть.

Его светлые волосы были уложены назад, и он сделал себе зубы после того, как я ушла из группы. Они сверкали теперь ещё больше, чем раньше. Что до его лица, то оно было без морщин и таким гладким, словно кричало о том, что в него кололи ботокс и филлеры.

Моё желание поговорить с ним было сравнимо с желанием удалить зубной нерв без анестезии.

— Я знаю, что я уже говорила о том, что мы пришли посмотреть шоу, и я имела в виду что… мы пришли посмотреть шоу. Группу. Частью, которой я вообще-то больше не являюсь.

Его серьёзное выражение лица засияло желанием разговорить меня. Он был настоящим садистом.

— Да перестань, Кло… Прошло столько времени. Уверен, нам есть, что сказать друг другу.

— А я уверена, что мы можем обсудить это всё прямо здесь, при свидетелях.

— Я не о себе переживаю, — засмеялся он.

— Да, но ты мог бы позаботиться обо мне.

Он сощурил глаза, впервые поняв, к чему я клонила. Все эти годы было столько всего, что я хотела бы ему высказать. Столько гневных речей и тирад. Обычно я выпускала пар в душе, крича на свою мочалку и тряся намыленными волосами во все стороны, представляя, как воображаемая версия его выслушивает меня.

Но в последнее время я старалась просто отпустить всё это. Отпустить его. Он был похож на плохого щенка. Ему, конечно, не надо было вести дела так, как он продолжал их вести. Но никто не учил его, как делать по-другому, никто не потратил своё время на то, чтобы научить этого человека быть порядочным и честным.

Надёжным.

Он был продуктом системы, в которой карьера достигалась сомнительными способами, а его бессовестные попытки подняться на самый верх вознаграждались. Его клиенты обычно перехваливали его. Пока они получали больший доход с каждой новой сделки. Пока он организовывал для них большие и более выгодные туры, пока они продолжали оставаться в топе, они прощали ему то, что он продавал их тем, кто больше заплатит, как и его постоянные несбыточные обещания. И под этим я подразумеваю то, что он обещал организаторам концертов невозможные вещи, под которыми не стал бы подписываться ни один артист, а потом ставил артистов в неудобные ситуации, пока не добивался именно того, что пообещал организаторам. Как правило, за счёт артистов.

И для кого-то это было нормально. Кто-то мог бы выносить эти постоянные каждодневные порции пустых обещаний. Как я, например.

Я могла мириться с его дерьмом и чувствовать себя при этом хорошо к концу дня. Моя самооценка не падала, когда он рассказывал мне в красках, как я подвела его… подвела саму себя.

Я взглянула на Кая, который болтал с Адамом. Но были и такие артисты, которые не справлялись с его стилем управления в виде вербального абьюза. Они ломались. Они позволяли Бреннану раздавить их своим ботинком от Луи Витон за тысячу долларов.

Я заскрипела зубами. Иногда Бреннан не был главным корнем проблемы. Иногда он был просто-напросто последней каплей.

А иногда и зачинателем.

— Мне нечего тебе сказать.

Осознав, что я всё ещё выжимала из руки Пита все соки, я отпустила её. Мои пальцы одеревенели. А он ни разу не пожаловался на меня, даже не поморщился. Я скучала по Питу, по его безусловной преданности и надёжной поддержке. Я скучала по всем этим парням.

— Не усложняй, — настаивал Бреннан. — Я всего лишь хочу поболтать с тобой. — Он намеренно посмотрел на Кая.

Именно поэтому я молчала все эти пять лет. Я не хотела этого. Я не хотела быть снова втянутой в это.

В течение десяти лет я занималась этой группой. Я делала всю грязную работу. Я следила за тем, чтобы у них было чистое белье и ужин, и чтобы они были достаточно трезвыми и могли отыграть вечерний сет целиком. Я была не просто членом "Брайт Трэджэди", я также была их мамкой.

В каком-то смысле я устала от этого. И мне было больно. Когда я сбежала, я не сделала это, чтобы подставить их… это был инстинкт самосохранения.

Малькольм ткнул меня локтем в бок.

— Всё будет в порядке, Кло. Он не такой… ужасный, как раньше.

Бреннан опустил руки на свои узкие бёдра.

— Типа, спасибо?

Пит толкнул Бреннана в плечо.

— Ага, мы нейтрализовали его. Теперь он только лает, но не кусает.

Бреннан покачал головой, нетерпеливо постукивая ногой по полу.

— Смейтесь-смейтесь, парни. Всё что я делаю, я делаю для вас.

Пит и Малькольм добродушно улыбнулись, но отошли в сторону, оставив нас с ним вдвоём в углу комнаты. Я беспомощно посмотрела на Адама, но он всё ещё был увлечён разговором с Малачи — и это довольно сильно пугало меня.

Ни один из них не обращали на меня внимания. У меня было странное чувство, что всё это могло выйти мне боком. Но ведь это не имело никакого значения, поскольку я ничего из этого не планировала.

— Он изменился, — сказал Бреннан тихим заговорщическим голосом.

Мне можно было не спрашивать, кого он имел в виду. Кай был единственным, о ком мы по-настоящему серьёзно разговаривали с Бреннаном.

— Я это вижу.

— Нет, не видишь, — теперь он привлёк моё внимание. Я оторвала глаза от своего парня, разговаривающего с моим бывшим парнем, и встретилась с суровым взглядом Бреннана. — Нет, серьёзно. Я хочу сказать, что ты только видишь последствия этих изменений. Ты видишь, что он трезв. Ты видишь, что он начал заботиться о себе. Но ты не представляешь, через какое дерьмо нам пришлось пройти, чтобы он стал таким.

Я фыркнула. Наблюдать за этим было мучительно и горько.

— У меня есть некоторое представление.

Он сжал челюсти, обдумывая, как ему выразить то, что он имел в виду.

— Ты не видела самое худшее, Кловер, — когда я начала протестовать, он поднял руку, останавливая меня. — Нет, не видела. Ты видела только самое начало. После твоего ухода… после того, как ты, мать его, исчезла, он совершенно сорвался. Я думал, что мы его навсегда потеряли. Я потратил два года своей жизни, делая то, хм, что ты всегда делала. Я наблюдал за тем, как он каждый раз отвозит себя к вратам ада, а затем умолял его вернуться. Он был точно маньяк, чёрт возьми.

Все последние пять лет я знала о том, что это было возможно. Я знала, что оставив Кая с его развлечениями, я могла разрушить его быстрее, чем что-либо. Я знала, что забрав у него единственную стабильную вещь, которая у него была, то есть себя, я могла уничтожить его.

И я всё равно это сделала.

После того, как я покинула группу, я научилась превращать свои чувства в лёд. Я могла выключить опустошающие меня эмоции и мучительные "а что если". Я могла упаковать все эти страхи и вопросы о Кае в милую коробочку, и убрать её куда-нибудь на полку в глубины своего сознания.

Я не гордилась этим, но это не давало мне сойти с ума все эти пять лет. И это того стоило.

Я использовала сейчас этот свой навык. Мороз сковал моё сердце и заставил мою кровь затвердеть. Я отделила себя от того, что сказал Бреннан, и решила эмоционально отстранить себя от этого разговора.

Потому что если бы я выдала ту реакцию, которой пытался добиться от меня Бреннан, я бы сломалась. Развалилась бы на части. И в каком-то смысле я могла больше не оправиться от этого.

— Ты хочешь сказать, что ты его вылечил?

Ну, хорошо, может быть я и отделила себя от всех эмоций, но только не от яростного гнева. То есть Бреннан смог сделать то, чего не смогла сделать я? Господи помоги мне…

— Нет. Я хочу сказать, что он сам себя вылечил. Кловер, он справился. Он сделал то, чего не смогли сделать мы.

Его слова были словно удар кулаком в мою зачерствевшую грудь, который расшатал сосульки, защищающие моё сердце, и мой ледяной фасад.

— Когда?

— Три года назад. Я понимаю, это не кажется столь долгим сроком, но ты едва ли его сейчас узнаешь.

— Три года это… — мои лёгкие силились вдохнуть побольше кислорода, чтобы продолжать функционировать. Я сделала неровный вдох, отчаянно пытаясь остановить нарастающее головокружение. — Три года это целая жизнь. Боже, Бреннан, ты что серьёзно? Он что не пьёт все эти три года?

Бреннан кивнул.

— Он чётко следует программе реабилитации. И посещает встречи анонимных алкоголиков с преданностью религиозного фаната. А ещё он теперь за здоровый образ жизни, и это, если честно, сильно раздражает остальных парней. Но для него это работает. Мы никогда столько не зарабатывали. До сегодняшнего тура они играли на забитых стадионах по всей стране.

Он жестом указал на комнату, в которой мы находились.

— Поэтому мы решились на… более камерные места.

— Это была его идея, — тут же объяснил Бреннан. — Он устал от больших масштабов. Ему захотелось чего-нибудь… попроще. И, если честно, я всё ещё боюсь давить на него, — он оглянулся. — Они не обманули тебя, сказав, что я потерял свою хватку. Я пережил такое в те годы после твоего бегства… после чего я уже никогда не смогу оправиться.

Он казался таким искренним, таким поистине сломанным, что на какое-то мгновение я подумала о том, чтобы поверить ему. Неужели он настолько переживал за Малачи, что согласился пойти против себя самого? Ради группы?

Бреннан, которого я знала, никогда бы не стал прислушиваться к идеям Кая. Он бы дождался подходящего момента, чтобы смести всякого на своём пути и получить то, чего он хочет.

Боже, что же произошло после того, как я ушла?

Я повернулась спиной к Каю, и, понизив голос, проговорила:

— Тогда, может быть, теперь ты больше не будешь винить меня.

— Я не виню тебя, Кловер, — уверил он меня. — Я понимаю, почему ты должна была уйти.

Мой желудок перевернулся, и на меня накатила тошнота, заполнив меня до краёв сожалением и мерзкими "а что если". Я поняла, что эта боль никогда не покинет меня. Что меня всегда будет преследовать принятое мной решение — сбежать.

— Спасибо, Бреннан, — пробормотала я.

На самом деле я хотела сказать, что если это он так извинялся, то извинение прозвучало слишком невнятно, слишком поздно. В тот раз мне не нужно было его разрешение или одобрение, и оно уж точно не требовалось мне сейчас.

Он выпрямился, и его глаза снова засияли этим хитрым и коварным блеском.

— В общем-то, я хочу сказать… мне надо, чтобы ты не возвращалась.

— Что прости?

Мускул на его челюсти начал опасно пульсировать.

— Не знаю, что ты задумала, и почему решила, что это хорошая идея, появиться здесь со своим новым лоснящимся парнем. Но он наконец-то здоров, Кловер. Разве ты не видишь? Он наконец-то трезв. Он наконец-то сосредоточен. И он ещё ни разу за всё время, ни разу, мать его, не вернулся на тот путь саморазрушения.

— Я ничего не задумала. Я не думала…

— Так и есть, ты не думала. Ты как обычно не думала ни о ком, кроме себя. Но ты уже похвасталась своей новой игрушкой, и своей новой жизнью, поэтому сейчас мне надо, чтобы ты исчезла. Это последний раз, когда тебе рады на этом шоу, если, конечно, тебе интересно моё мнение. Ты поняла меня, Кловер? Считай, что тебе официально запрещено здесь появляться, мать его.

Во рту у меня пересохло, и я задушила инстинктивное желание у себя в груди начать посещать все их последующие шоу, независимо от того в каком штате или в какой стране они проходили. Чисто назло. Я никогда не умела нормально подчиняться приказам Бреннана. Особенно, когда он умудрялся оскорбить меня в процессе.

И он что забыл, что барабанщик вообще-то был моим родственником? Как всегда весь мир Бреннана вращался вокруг Кая. Ему было неважно, что я любила этих парней, или что Кэйд был моим братом. Всё, о чём волновался Бреннан, это о сохранении своего заработка. Который был связан не только с "Брайт Трэджэди". Но Бреннан был уверен, что его выплаты и благосостояние вращались вокруг только одного человека, который сам был настоящей ходячей трагедией… вокруг Кая Портера.

Но я не могла больше это выносить.

— Это не тебе решать, придурок, — огрызнулась я, чувствуя такую сильную злость, которую не чувствовала никогда.

Как он смел говорить мне, что делать? Как он смел вменять мне, что я была причиной зависимостей Кая? Как он смел предположить, что я могла отменить весь тот успех, которого он добился. Просто находясь здесь.

Он мог бы быть лучшего мнения о Кае.

А вот меня он явно переоценил.

Если бы я могла изменить Кая, хотя бы немного, я бы разобралась со всем его дерьмом ещё несколько лет назад.

Уж поверьте.

Прежде чем я успела выложить это всё Бреннану, Кай заметил, что мы шепчемся в углу.

— О чём это вы там разговариваете?

Я тут же взглянула на него, не в силах скрыть эмоции, отразившиеся у меня на лице. Я просто надеялась, что их было так много, что по ним нельзя было ничего понять. Я чувствовала себя так, словно Бреннан бросил мою душу в блендер и выжал из неё все соки. Я чувствовала тысячу эмоций сразу. И это было больно.

— Я просто пытаюсь уговорить нашего маленького Моцарта подписать со мной контракт, — непринужденно ответил Бреннан.

Ну, просто Король Лжи. В этом он не поменялся.

Он вообще не изменился.

И было глупо с моей стороны хотя бы на секунду подумать о том, что это произошло. Я не могла дважды совершить эту ошибку.

Бреннан поднял руки вверх и провозгласил:

— Я вижу, что в будущем её ждёт возвращение. Она принесёт деньги, Кай. Знаешь, я просто не мог устоять.

Глаза Кая словно лазеры приковали меня к месту, пытаясь прочитать правду у меня на лице.

— Ты подумаешь об этом, Кэловей?

— Даже не собираюсь, — честно ответила я.

Он кивнул головой в сторону двери.

— Пройдёшься со мной? Если вы закончили.

— О, мы закончили, — ухмыльнулся Бреннан.

— Всё решено.

Но, чёрт, как же мне теперь избежать прогулки с Каем. Это не приведёт ни к чему хорошему или полезному.

Это могло закончиться только трагедией.

Может быть, не для него, но для меня. Я не была достаточно сильной для этого. Для него. И для этих острых пронзающих осколков любви, которые никогда не покидали меня.

— Попрощайся, — пробормотал Бреннан тихо. — А затем держись подальше от нашего успеха.

И как бы я ни ненавидела Бреннана Хилла, именно сейчас я знала, что он был прав.