Недоразумение

Глава 1

За шестьдесят миль до Лондона Бретт Дикин сдался: снег валил сплошной стеной. Конечно, разумнее было бы отложить поездку до утра, ведь когда он выезжал, снег уже шел. Но тогда ему показалось невероятным, что в ноябре такой сильный снегопад может быть продолжительным.

Бретт разозлился на собственную ошибку и съехал с трассы на первом же попавшемся выезде. Эта сельская местность была ему знакома, и потому, вопреки прескверной погоде, он без труда нашел, как добраться до ближайшей деревушки и припарковать машину у небольшого отеля.

Там Бретт договорился о комнате, она оказалась чистой и вполне пристойной, хотя, конечно, не столь великолепной, к каким он привык. Поужинал он поздно, сидеть в полупустом баре не стал, а тотчас же пошел спать.

На комоде лежало несколько журналов, и один он небрежно перелистал. Журнал вышел в начале года. Бретт хотел было положить его назад, но тут заметил фотографию внизу страницы. Это был снимок Клео, дочери сэра Рональда и леди Делрой из Констеда. Надпись под фото гласила, что Клео, к счастью, снова может ходить, а ведь год назад она попала в очень серьезную автомобильную катастрофу с тяжелейшими последствиями.

Не закрывая журнала, Бретт упорно рассматривал фотоснимок. Рот у него напрягся, глаза сузились, но ничего не выражали. Вдруг, словно осознав свое поведение, он быстро отбросил охватившие его мысли и положил журнал на комод. Раньше Бретт никогда и ничего о Клео Делрой не слышал. Но эта фотография напомнила ему о несчастье, выпавшем на долю другой девушки, попавшей в автомобильную аварию, в которой частично мог быть виноват и он. Вспомнилось ему и крушение самолета, когда погибла его мать. Ей уже ничем нельзя было помочь. А вот облегчить участь Мартин, оставшейся инвалидом после той автокатастрофы, Бретт пытался изо всех сил. Однако что бы он ни предпринимал, стараясь хоть как-то пригасить чувство вины перед этими двумя женщинами, оно не слабело. Сейчас, стоя в этой комнате, Бретт мучительно думал: найдет ли он хоть что-нибудь, чтобы сознание вины больше не терзало его?

— Ты уверен, что мы больше ничего не можем сделать? — загробным голосом спросила своего отца Миранда Феррис.

— Абсолютно уверен. — Ни тон, ни бледное лицо Гэри Ферриса никаких сомнений в его уверенности не оставляли. — Неужели ты думаешь, будто я не пытался найти выход? Будь хоть крохотная возможность сохранить фирму, разве я бы ее продал?

— Думаю, нет. — Миранда нахмурилась, стараясь не показывать отцу свое замешательство.

После успешно прошедшей операции она вернулась домой такой счастливой, а отец, оказывается, практически разорился. Пять лет назад, когда она попала в аварию, в ее жизни рухнули все главные опоры. Сейчас, похоже, снова происходит то же самое, только по-другому. Миранда сосредоточенно смотрела на отца, и в ее серых глазах появились слезы.

— Ты сказал, что и дом тоже надо будет продать?

— Боюсь, что да. — Отец тяжело вздохнул. — Дом составляет часть сделки.

— А может, этот мистер Дикин разрешит тебе его оставить? Или сдаст нам дом в аренду?

Гэри покачал головой.

— Таких людей, как Бретт Дикин, не интересуют личные обстоятельства его жертв. Конечно, — мрачно добавил Феррис, — надо отдать ему должное. Не забери завод Дикин, это сделал бы кто-нибудь другой. А он к тому же не очень-то занизил цену.

Теперь Миранда не скрывала гнева.

— Уверена, его больше всего интересует, как он выглядит в глазах общественности. Уступка тебе наверняка была рассчитана на то, чтобы произвести хорошее впечатление. Когда речь идет о бизнесе, Дикин никаких сантиментов себе не позволяет.

— Ты что-нибудь о нем слышала? — удивился отец.

— Ты, папа, забываешь, что последние годы, кроме работы над диссертацией, мне ничего другого не оставалось, как читать и смотреть телевизор. Новости бизнеса бывают иногда весьма забавными. Как я понимаю, это у меня в крови: бизнес всегда мне очень интересен.

— Извини, девочка, — с чувством произнес Гэри, — я не хотел быть бестактным.

— Да, я знаю! — поспешила заверить его Миранда. — И отнюдь не критикую твой выбор покупателя. Наверное, для здоровья экономики такие Бретты Дикины в этом мире необходимы. Просто мне иногда кажется, что они заходят слишком далеко. Ну скажи, что бы изменилось, если бы у него не было еще одного дома?

— Но разве я тебе не говорил? — Голос отца посуровел. — Это часть сделки.

— Тебе вовсе ни к чему было спешить с решением, — сказала Миранда.

— Извини, любовь моя, — уныло повторил Гэри, — я согласен, этого можно было избежать, но в последнее время я так нервничал…

— Не стоит об этом говорить, дорогой. Больше терпения надо проявлять мне.

Видеть изможденное лицо отца было выше ее сил. Последний раз они встречались четыре месяца назад. Тогда Миранда уезжала в Швейцарию, и отец выглядел счастливым и полным надежд. Сейчас же перед ней стоял сломанный жизнью старик.

— Как бы мне хотелось что-нибудь сделать, — нервно прошептала Миранда. — Если бы ты после аварии не потратил на меня столько денег, у тебя, может быть, хватило бы средств избежать такой переделки.

— Да я не так уж много на тебя и потратил, — возразил отец. — Больше всего меня подкосил экономический спад. Ты здесь вовсе ни при чем.

Миранда не стала возражать отцу, хотя и не вполне с ним соглашалась. После той автомобильной катастрофы врачи боялись, что она вообще никогда не сможет ходить. Гэри решил сделать для дочери все возможное. Потратил кучу денег, чтобы переделать дом так, чтобы в нем ей было удобно. Привезли разные приспособления, установили лифты, в которые можно было въезжать на ее дорогих инвалидных креслах, переоборудовали спальню и ванную комнату. В их старом милом доме многие комнаты первого этажа были расположены на разных уровнях. Феррис пригласил мастеров, переходы сгладили, и Миранда снова могла передвигаться по всему дому.

Для девушки наняли медсестру, автомобиль с шофером был в полном ее распоряжении. Отец отвез дочь в Европу и устроил для нее великолепные каникулы. Из-за постоянно возникавших непредвиденных расходов эта поездка оказалась отнюдь не дешевой. Сверх того, надо было платить различным специалистам за особые курсы лечения и за несколько операций. Ни одна из них успеха не принесла, кроме самой последней, в швейцарской клинике. Тамошние врачи совершили чудо, Миранда снова стала ходить.

В Швейцарии она устроилась жить неподалеку от клиники, чтобы быть под постоянным наблюдением до тех пор, пока врачи не убедятся, что она почти поправилась. После смерти матери Миранды хозяйство в доме взялась вести Элис, сестра Гэри. Девочка тогда была совсем крохой. И теперь тетя осталась с племянницей в Швейцарии. Кроме нее и отца о месте пребывания Миранды не знал никто. Выдержав столько оказавшихся абсолютно бесполезными операций, Миранда согласилась и на эту последнюю только при одном условии — отец пообещал по-прежнему всем говорить, что она на каникулах, чтобы по возвращении добросердечные друзья и соседи не беспокоили ее знаками сочувствия.

Миранда была потрясена, когда поняла, что может отказаться от инвалидного кресла, отказаться навсегда. Домой она вернулась в отличном настроении, но все ее блаженные ожидания рухнули под гнетом печальных новостей, которые так неохотно поведал ей отец.

Глаза девушки застилали слезы. Она смотрела то на отца, то на тетю, которая все это время молчала.

— Если бы нам удалось остаться жить здесь, я бы не переживала потерю завода так остро.

Гэри поднял голову и повернулся лицом к дочери.

— Я просил Дикина сдать мне наш дом в аренду, но он отказал.

В первый раз заговорила Элис. Ей было шестьдесят, всего на пару лет моложе брата, но силы воли и твердости характера у нее, похоже, было гораздо больше. Она фактически вела весь дом в имении брата, и эту роль никому уступать добровольно не собиралась. Брата она любила, хотя отлично видела его слабости. И причина банкротства Гэри была отнюдь не в том, сколько он потратил на лечение дочери. Виной всему были его карточные долги, о которых не ведала Миранда, и игра на бирже, в чем он совершенно ничего не смыслил. Разумеется, урон их семье и дому уже был нанесен, но Элис надеялась, что пережитая потеря почти всего состояния его хоть чему-то научит. А пока она твердо решила не отступать без борьбы и не расставаться с домом, которому посвятила столько лет своей жизни.

Элис говорила резко, но спокойно, обращаясь только к брату:

— Если бы мистер Дикин считал, что девочка по-прежнему инвалид, он бы принял это во внимание? Ты говорил, — добавила она, когда отец и дочь удивленно уставились на нее, — что он должен приехать сегодня…

Гэри в недоумении нахмурился.

— Боюсь, я не очень тебя понимаю, сестра. Ведь Миранда, слава Богу, больше не инвалид.

— Но вполне может инвалидом притвориться, — раздраженно возразила брату Элис. — Разве не ясно?

Только тут Гэри все понял. С видом человека, хватающегося за соломинку, он воскликнул:

— Черт побери, Элис! Это похоже на безумие, но ведь может сработать! А что нам терять? После этого единственного визита вряд ли Дикин еще сюда приедет. Однажды, насколько я помню, когда он начал какой-то свой новый бизнес, он пробыл на месте ровно столько, сколько нужно было, чтобы все наладить. Да и вообще, большую часть времени он теперь проводит за границей, оставляя вместо себя хорошего менеджера. Так что наш обман ему, скорее всего, не суждено обнаружить. С другой стороны, даже у таких жестоких людей, как Дикин, всегда есть в душе какое-нибудь слабое местечко. Так что есть надежда, что, увидев Миранду в инвалидном кресле, он, может быть, свое решение и переменит.

Во время разговора отца с теткой Миранда будто онемела. И вдруг обрела дар речи. Девушка в ярости вскочила и тут же опять удивилась чуду — она снова на ногах!

— Вы что, оба ума лишились?! — закричала она. — Папа, — взмолилась Миранда, — я понимаю, что потерять фирму — для тебя ужасный удар и что ты сам не свой. Если бы не это, ты бы сразу отклонил предложение Элис.

— Я потерял фирму, — возразил Гэри, — потому что ни один человек, кого я просил о помощи, мне не помог. Все они оказались друзьями лишь до первой беды. Я получил тяжелый урок, но зато понял: большинство людей интересуют лишь их собственные дела. Так почему же я должен быть другим?

— Ерунда! — оборвала его Миранда. — Не хочу показаться безучастной, папочка, но, когда люди отказываются помогать, для этого обычно бывают веские причины. В твоем случае у них, вероятно, не было достаточно свободных средств, чтобы тебе помочь. — Отец по-прежнему хмурился. — К тому же, если мистер Дикин и разрешит нам тут остаться, то, скорее всего, заломит за аренду огромные деньги. Да и содержать такой дом, как наш, очень дорого.

— У меня, тем не менее, на это еще деньги останутся. Мы жили бы расчетливо, ты нашла работу… — робко добавил он. — Если бы Дикин почувствовал к нам сострадание, он, возможно, вообще не стал бы брать с нас деньги за аренду.

Не веря своим ушам, Миранда хотела было спросить, куда делась отцовская гордость, но тут зазвонил телефон. Гэри бросился в кабинет, чтобы снять трубку. Миранда с укором взглянула на Элис.

— Что на тебя нашло, тетя? Как ты могла такое даже подумать? Зачем ты забиваешь ему голову глупыми идеями, которые, ты же сама понимаешь, никогда не сработают? Он — человек сломленный и в таком отчаянии, что готов на все. Но ведь ты-то должна соображать что к чему!

— А почему ты так уверена, что ничего из этого не выйдет? — Племянница еще ни разу не слышала, чтобы ее тетка говорила так резко, и глаза у нее были холодными как никогда. — Ты, по крайней мере, могла бы попробовать. И хоть твой отец это отрицает, — сурово продолжала Элис, полагая, что в сложившихся обстоятельствах можно чуточку погрешить против истины, — он бы не оказался в таких тисках, как теперь, если бы не ты. Видишь ли, дорогая, — голос тетки смягчился, потому что Миранда заметно побледнела, — мне вовсе не так уж приятно об этом говорить, но разве ты сама не считаешь, что твой долг сейчас — помочь ему. И сохранить за нами дом! А если ты этого не сделаешь, то разве когда-нибудь себя простишь?

— Сейчас пока мне нечего себе прощать, ~ резко возразила Миранда. — И не стоит мне напоминать о том, сколько для меня сделал папа. Разве я виновата, что он потратил больше, чем мог себе позволить? Если он мне ничего не говорил, как я могла бы об этом знать? Конечно же, раз ему нужна моя помощь, я бы очень хотела помочь. Просто твой замысел кажется мне абсурдным, только и всего. К тому же дела обстоят совсем не так, будто нам вовсе некуда деться. Ведь у нас еще есть квартира в Лондоне, верно?

— И что же мы станем делать в крохотной убогой квартирке в Лондоне? — рассердилась Элис.

— Но ведь другие же как-то живут, — оптимистично сказала Миранда, хотя в душе у нее и тени оптимизма не было.

— К городской жизни никто из нас не привык, — возразила Элис. — Мы и недели там не продержимся, — явно преувеличивала она. — И даже если это удастся тебе и мне, твой отец такой жизни не выдержит. Она его просто убьет.

Миранда беспомощно стиснула руки. Как неприятно видеть отца таким сломленным! Как неприятно читать в глазах тети откровенное осуждение! Она не привыкла к обвинениям, после аварии все относились к ней очень бережно. Возникшее сейчас ощущение, что тобой недовольны дорогие тебе люди, было новым и неприятным. Миранда чувствовала себя неуверенно, ей вдруг показалось: нет ничего важнее, чем увидеть, как отец и Элис снова ей улыбаются.

Когда Гэри вернулся, Миранда глубоко вздохнула и взволнованно спросила:

— Скажи, папа, в котором часу приедет мистер Дикин?

— После обеда. — Феррис с грустью взглянул на дочь. — Поэтому мне и пришлось так сразу выложить тебе все плохие новости. Я-то надеялся, что у меня в запасе будет еще хотя бы пара дней… Когда Дикин звонил вчера вечером, я сказал, что утром меня не будет дома. Я, правда, не говорил, что еду в аэропорт встречать тебя.

— Так что времени по-настоящему обдумать предложение Элис у нас нет, верно?

Гэри просунул два дрожащих пальца под ворот рубашки, как будто тот его душил.

— Послушай, любовь моя…

По голосу брата Элис заподозрила, что он собирается посоветовать дочери забыть их предыдущий разговор, и резко сказала:

— А о чем думаешь ты, Миранда? Пока еще мистер Дикин ничего про наш дом окончательно не решил, так, Гэри? — Тот кивнул. — Он вполне может разрешить нам тут остаться хотя бы на некоторое время. И никакого обмана не будет, если мы станем хорошо платить ему за дом.

Миранда нахмурилась, ей по-прежнему было не по себе.

— Нет, все равно будет нечестно, если он пойдет на это из-за моего притворства.

— Чушь! — мгновенно возразила Элис, воинственно откинув свою седую голову. — Пусть мы и поступим не совсем честно, однако скажи: разве такие, как Бретт Дикин, могли бы добиться того, чего добились, если бы сами никогда не прибегали к обману? — Гэри попытался было прервать сестру, но Элис это проигнорировала. — Возможно, тебе даже не придется с ним разговаривать.

— Это верно, — тихо пробормотал Гэри, уступая предупреждающему взгляду сестры.

Миранда не очень понимала, почему в ней так настойчиво заговорила совесть. А может, это просто отчаянное чувство самосохранения? Что ей известно про Бретта Дикина? Какой он? И как себя поведет, узнав, что его обманули, если когда-нибудь все всплывет? Миранда попыталась отбросить свои опасения. Но, тем не менее, сказала:

— Если мистер Дикин действительно согласится оставить нас здесь, а потом узнает, что я могу ходить, он может так рассердиться, что просто нас выгонит. А это, согласитесь, еще хуже, чем с достоинством уехать сразу.

— Твоему отцу нужно только место, чтобы дышать, и ничего больше, — быстро вставила Элис.

Феррис в знак согласия кивнул.

— У нас будет время подыскать для себя коттедж. Но маловероятно, что Дикин вообще о чем-нибудь догадается — ведь его здесь не будет.

— Мы всегда сможем сказать, — сообразила Элис, — что тебя прооперировали после того, как он тебя встретил. Хотя я больше склонна согласиться с Гэри — если Дикин пойдет на то, чтобы мы остались в нашем доме, он, скорее всего, сразу же уедет и совсем про нас забудет.

Девушка вздохнула. Она понимала, что больше не в силах возражать, что и впрямь может вернуть счастье и отцу, и тете. Ведь хоть эту малость можно для них сделать! К тому же, честно говоря, ей и самой было больно при мысли, что придется уехать из этого дома, который перейдет к кому-то постороннему. Лечась в Швейцарии после аварии, Миранда твердо решила, что по приезде домой обязательно найдет для себя работу и отдельную квартиру. Но тогда она и подумать не могла, что у них больше никогда не будет их Уэлл Хауса и что возвращаться ей будет некуда.

— Ты действительно считаешь, папа, что мне больше пары минут общаться с этим человеком не придется?

— Скорее всего, он даже вообще не захочет с тобой разговаривать, — сухо сказал Гэри. — Думаю, вряд ли ему понравится тратить время на беседу с молодой женщиной, прикованной к инвалидному креслу. Но если ты все-таки решишь последовать совету Элис, то разумнее всего, чтобы он тебя увидел именно в этом кресле.

— Сколько ему лет? — вдруг проявила любопытство Миранда. — Ты нам ровным счетом ничего о нем не сказал.

— Где-то под сорок, по-видимому. Может, и меньше. Хотя вряд ли, потому что такого успеха, какого добился он, раньше не добиваются. Внешне он вполне очарователен, однако, скорее всего, на самом деле не такой мягкий и доброжелательный, каким кажется, что, похоже, про него известно всем, — его манера делать все по-своему. И обычно ему это удается.

— Звучит интересно, — повела плечами Миранда, пытаясь скрыть непреходящее ощущение неловкости. — С нетерпением буду его ждать.

— Значит, ты согласна, да? — с явным облегчением спросила Элис.

Миранда чуть помедлила, но потом кивнула.

— Вы вынуждаете меня согласиться. Но я никогда вам не прощу, если придется пойти на большой обман.

Элис пропустила эти слова мимо ушей, хотя чуточку вспыхнула. Быстро придя в себя, она встала и благодарно коснулась руки племянницы.

— Пойду что-нибудь приготовлю, ведь у нас теперь нет повара. А ты бы лучше поднялась наверх и привела себя в порядок. У тебя костюм немного помялся. Мистер Дикин уже скоро приедет.

Поднявшись к себе, Миранда устало опустилась на кровать. От операции она уже вполне оправилась, однако еще не успела накопить достаточно энергии, а разговор с Элис и отцом, похоже, поглотил последний остаток сил.

Хотя тетя напомнила, что Бретт Дикин может прибыть с минуты на минуту, Миранда решила прежде выведать у отца обо всем, что произошло за время ее отсутствия. Пока она болела, у Гэри выработалась привычка оберегать ее от всех бед, и, возможно, сестре он рассказал куда больше, чем дочери. А может быть, Элис о многом догадалась сама?

Как бы там ни было, Миранда больше не хотела оставаться в неведении. Однако беседа с отцом почти ничего ей не дала. Оказалось, что фирма прогорала быстрее, чем зарабатывались новые деньги, и, кроме фирмы, ничего продать было нельзя. Именно поэтому Гэри ни разу к дочери в Швейцарию не приехал. До самой последней минуты он не терял надежды на спасение.

Бедный папа, подумала Миранда, как жаль, что меня не было с ним рядом. Вынести весь удар в одиночку оказалось для него тяжким бременем.

Выздоравливая, Миранда решила, что будет работать в их фамильной фирме, чтобы продолжить семейное дело, когда отец уйдет на пенсию. Теперь же, оказывается, ей надо самой позаботиться о том, как встать на ноги. К такому испытанию Миранда была не готова.

Вглядываясь в знакомые предметы спальни, она поняла, как все здесь ей дорого и как именно этого ей не хватало, пока она была далеко. Прекрасно быть сейчас дома — и страшно даже от одной мысли, что, может быть, очень скоро придется уехать отсюда навсегда. Миранда закрыла лицо руками, чтобы больше ни на что не смотреть, боясь, что не выдержит и предстанет перед мистером Дикином с заплаканными глазами и горящими щеками.

Усталость не проходила. После аварии Миранду до сих пор утомляли поездки. Борясь с желанием уснуть, Миранда заставила себя встать с постели и начала раздеваться, рассеянно сбрасывая одежду на пол. Она начисто забыла, что у нее больше нет горничной и поднимать вещи некому. И только осознав это, подняла с пола костюм и бросила его на стул.

Почему же, забеспокоилась Миранда, у нее все еще такая слабость? Увидев в зеркале свое бледное лицо, девушка с иронией решила, что обмануть Бретта Дикина будет, вероятно, нетрудно. И впервые подумала, что в замысле Элис присутствует здравый смысл. Если даже один короткий авиаперелет смог так ее утомить, где же взять силы, чтобы найти работу и самой зарабатывать на жизнь? Врачи в Швейцарии предупреждали: надо набраться терпения, а на это нужно время. Но ни они, ни сама Миранда тогда не понимали, что именно времени-то у нее и не будет.

Вместо снятого костюма она выбрала платье из тончайшей голубой шерсти. Внимательно разглядела обилие дорогих туалетов, висевших в ее огромном шкафу. Определенно надо научиться обходиться без них. И уж следующее купленное ею платье, мрачно подумала Миранда, не будет своей изысканностью напоминать, что ей по карману любой наряд.

Когда все было готово, Миранда прошла в комнату в конце коридора, ведущего на лестницу. Как сказал отец, там он сложил все ее инвалидные кресла, пока они вдвоем не решат, что с ними делать. Разглядывая выбранное кресло, Миранда удивилась, что оно воспринимается как старый и верный друг. Будто оно из другой жизни, пусть несовершенной, но очень надежной. Миранда села в кресло и мгновенно перенеслась в тот мир, который знала с девятнадцати лет. Если бы только тогда она смирилась и осталась в этом кресле до конца своих дней, отказалась бы от больших затрат отца на ее лечение, вне сомнения Гэри ни за что не был бы в таком ужасном положении, как сейчас. Хотя сам он все это отрицает.

Миранда постаралась избавиться от подобных мыслей и поспешила проехать на кресле в коридор, оттуда к лифту и в холл. Специально остановившись у телевизора, она его включила. Особого интереса ни к одной из программ у нее не было, но Миранда надеялась поймать хоть что-нибудь, что поможет отвлечься. Отец снова говорил по телефону.

Неожиданно она вдруг ощутила досаду и боль из-за того, что теперь ей все безразлично. Она была готова возненавидеть этого Бретта Дикина, еще даже его не увидев. Наверняка Элис права, намекая, что подобные ему люди редко бывают достойными. Наверное, когда у отца с Дикином дело дошло до условий сделки, Гэри не смог за себя постоять. Подобная ситуация конечно же Дикина вполне устраивала. И уж если удастся такого человека одурачить, может быть, лучшего он и не заслуживает?