Неподходящая

Глава 11

Лейла

– Вау! Ни ху… чего себе, – Вадик округляет глаза, и я тревожно пробегаюсь пальцами по краю пиджака, в который раз жалея, что решила надеть под него довольно откровенный по моим меркам топ.

Васька посмеивается. Хватает цветы и стреляет глазками на коробку с бантом, предлагая мне вручить ее шефу. Я в панике оглядываюсь и не без облегчения выдыхаю, когда презент все же перехватывает Мария Георгиевна. Все правильно. Кто я? А кто она… Ясно же, что юрист, проработавший с именинником столько лет, более подходящий кандидат для его поздравления, чем та, у кого еще даже не закончился испытательный срок.

– Готовы? Ну, погнали… – командует Новиков, ударяя ладонями по пухлым ляжкам. Гуськом тянемся к двери. Проходим через коридор и так же строем заходим в приемную. Здесь уже не протолкнуться: коллеги пришли толпой, от каждой службы – букет и подарок. Васька пробегает взглядом по цветам, пакетам с логотипами элитных брендов и кривит губы:

– Как думаешь, наш презент не хуже? – волнуется.

– Не знаю. Но сумка мне понравилась. Она прямо в его духе.

– Это Гуччи.

– Я знаю, – закатываю глаза и вжимаю голову в плечи, стараясь затеряться среди коллег.

Адам появляется в приемной под ор «хеппи бездей». Он прижимает ладонь к груди и с улыбкой отвешивает поклоны во все стороны. Пространство вокруг него сразу электризуется. Мужчины распрямляют плечи. Женщины, независимо от возраста, поправляют волосы. Я на именинника стараюсь особо не пялиться, но всё равно чувствую его приближение.

– Спасибо всем, что пришли, – голос у Адама чуть ниже обычного. – Надеюсь, все в курсе, что я организовал для вас небольшой праздник. Постарайтесь не умереть от скуки.

Отовсюду звучат лёгкий смех и поздравления. Народ шутит про то, что отдыхать – это вам не работать. К такому готовиться не надо. Я улыбаюсь и в этот момент чувствую, как на мне останавливается его взгляд. Благо контакт почти сразу же прерывается, ведь ко мне с очередной тупой шуткой подходит Вадик.

– Адам Вахидыч, а давайте прямо сейчас и начнем? Какая теперь уж работа? – подмигивает Байсарову Новиков. Адам чешет густую бороду. В который раз ловлю себя на том, что он слишком серьезный и ответственный для своего возраста. Что, впрочем, наверное, неизбежно, когда ты – старший сын и продолжатель семейного дела.

Предложение Геннадия Ивановича встречается бурными овациями. Адам хмурится, косится на часы, и вдруг расслабленно машет рукой:

– А давайте.

Радостно гудя, толпа выкатывается из кабинета и берет курс к лифтам.

– Блин, а если он не запомнит, где чей подарок? – беспокоится Васька, косясь на сгруженную на столе горку. Действительно – непорядок. Но что теперь? Пожимаю плечами и утаскиваю приятельницу за собой. В толпе других мужчин и женщин поднимаемся в нашу столовку, и я ахаю от того, настолько все здесь изменилось – свет приглушён, от колонок доносится клубная музыка. Разложенные на зеркальных блюдах канапе так и просятся в рот, шампанское искрится в бокалах. Пространство разделено на зоны: стойки с закусками, отдельный стол с напитками, пара диванов в углу. Здесь есть даже кальяны! Всё стильно, без излишеств, но очень уютно.

– Вот это я понимаю – корпоратив, – шепчет Васька, хватая меня под локоть.

Мы располагаемся ближе к окну, и я радуюсь, что рядом оказался высокий фикус, за которым можно спрятаться от любопытных взглядов. К Адаму тянется очередь желающих перекинуться с ним парой слов, и он каждому приветливо отвечает. Помнит всех. Даже Вадика. Даже меня. Хотя почему – даже?

– Ты точно сегодня никуда не сбежишь? – интересуется Васька, вручая мне в руки бокал игристого.

– Точно. Ками осталась с ночевкой у родителей. Я свободна как ветер… – осекаюсь, наткнувшись взглядом на Адама. Волнение ударяет под дых.

– Ой, я сейчас… – не замечая шефа, бормочет Васька. – Там Тимур. Я как раз хотела у него кое-что спросить, – и убегает, оставляя нас с Байсаровым наедине.

– Поздравляю еще раз, – выдавливаю приветливую улыбку.

– Не знал, что ты поддерживаешь связь с семьей.

Почему он так смотрит? Странно. Будто это какой-то грех! Хотя, если извинения отца не приняли…

– Это слишком громко сказано. Сегодня Ками осталась у родителей впервые. А с дедом она и вовсе познакомилась пару недель назад. Отца тронуло, что я дала дочери его фамилию. Он не простил меня, но от внучки не отвернулся.

А ведь я до конца не верила, что из этого что-то выйдет. Даже когда просила маму забрать Ками с ночевкой, чтобы иметь возможность провести вечер вот так, не отбиваясь от коллектива. А она взяла и согласилась. Хотя наверняка в картине мира моих родителей день рождения шефа не является уважительной причиной, для того чтобы пренебречь родительскими обязанностями. Или перекинуть их на других.

– Что ж – пользуйся случаем. Оторвись как следует.

Адам подмигивает мне и отходит. Однако весь вечер я ощущаю его присутствие. И оно очень сильно меня волнует – надо быть совсем уж врушкой, чтобы этого не признать. А он… как будто тоже заинтересован! Говорит с другими, но смотрит на меня. Тянется за бокалом, а все равно косится. Смеётся над чем-то – и снова поворачивается именно в мою сторону. Или мне это только кажется?

Я пью вторую порцию просекко в безуспешной попытке угомонить разбушевавшуюся фантазию. Улыбаюсь, разговариваю с коллегами. Корпоратив – действительно неплохой повод наладить связи внутри коллектива и проявить себя. Мне это нужно – я хочу закрепиться. Нельзя упустить такую возможность.

– Тебе не жарко? Почему ты не снимешь пиджак? – изумляется Васька, обмахиваясь папкой меню.

Действительно! Я же зачем-то надела топ, который казался мне довольно компромиссным вариантом как для офиса, так и для вечеринки, которая намечалась сразу после работы. И мне действительно жарко. Очень. И от шампанского, и от количества людей, и – будь оно всё проклято – от его взгляда, который я ловлю каждый раз, когда отрываюсь от своего бокала. Подпираю локтем стойку, делаю глоток. Решаю: хватит. Решительно стаскиваю с плеч пиджак и аккуратно складываю на спинку стула. Но даже в этом движении ощущаю напряжение, ведь я почти уверена, что он следит за каждым моим движением.

И я ничуть не преувеличиваю. Стоит мне чуть повернуть голову, и я опять наталкиваюсь на его темный взгляд. Адам разговаривает, кажется, с кем-то из брокеров. Кивает, слушает, но в тот самый момент, когда я смотрю, наши глаза встречаются, он довольно бесцеремонно прерывает разговор и делает шаг к нам с Васькой. Я в панике отворачиваюсь.

– Ты только что превратилась из «молодого специалиста» в femme fatale, – хохочет мне в ухо Вася. – Я, пожалуй, свалю.

– Не смей! – шиплю я, но эта зараза в самом деле уходит, с намеком пошевелив бровями. Чертыхаясь про себя, я утыкаюсь взглядом в бокал. И вдруг прямо над ухом слышу:

– Ну как тебе праздник? – спрашивает Адам. Его голос тихий, почти интимный. Но внутри него – напряжение, натянутое, как струна. И венка на шее подрагивает…

– Прекрасно. Очень душевно получилось. Но я думала, ты захочешь отметить его с семьей.

– А, это обязательно. На выходных. Сегодня у меня другие планы.

Его горячий взгляд соскальзывает с моих губ вниз по шее и останавливается на взволнованно вздымающейся груди. Это не выглядит сально или как-то неправильно. Это ощущается так, будто он и сам рад бы не смотреть, но не смотреть не может. Я вспыхиваю.

– Ты какая-то… не такая, – говорит Адам, возможно, для того, чтобы как-то объяснить мне свой интерес. А я, не успев прикусить язык, выдаю:

– Может, все дело в том, что ты излишне пристально на меня смотришь?

А-а-а! Что ж я делаю?!

Пауза. Уголки его губ подрагивают.

– Есть такое, – с напряженной улыбкой отвечает Байсаров, беря на себя полную ответственность за происходящее. И тем самым полностью меня обезоруживая.

Что, мать его так, мы делаем?!

Мне так жарко – в помещении, в груди, внизу живота, что это почти нестерпимо. Я подрываюсь, как припадочная:

– Извини, мне надо…

Что надо – не говорю. Просто ухожу прочь, подальше от всего этого… искушения? Да, блин, да! Кого я обманываю?! Искушения, лучше не скажешь.

Несусь к туалетам. Плещу в лицо водой. Страшно почти до одури. Может, прав был отец. Может, я действительно какая-то непутевая? Почему я так реагирую на его интерес? Почему я хочу… черт! Я его хочу? Перед глазами мелькают порочные картинки – вот мои руки на его широких плечах, вот он на мне – тяжелый и требовательный. Боже!

А может, все дело в шампанском? Сколько я выпила? Два бокала?

Холодная вода бодрит. Я плещу в лицо снова и снова, подставляю под прохладные струи запястья. Дышу глубоко. Собираюсь. Привожу себя в чувство, стягиваю волосы в тугой пучок. Борюсь с трусливым желанием уйти, ведь обещала Ваське после сходить с ней в клуб. Обещания надо держать, так?

Задержав дыхание, выхожу. Но возвращаться в толпу не хочу. Останавливаюсь. Решаю дождаться Василису на балконе. Здесь тихо. И прохладно. И конечно. Конечно. Адам тоже тут. Стоит, опершись на перила. В руке – бокал, в глазах – отражение огней. Он не оборачивается, но по тому, как напряглись его плечи, я понимаю, что мое присутствие от него не укрылось.

– Ты здесь…

– А что, нельзя? – Адам ловит мой взгляд.

– Да нет, что ты. Я просто… – замолкаю, придумывая оправдание. – Думала, что ты как раз задуваешь свечи.

– Свечи? – вскидывает брови Адам.

– Да, задуть свечи. Загадать желание… – взволнованно чащу я.

Адам откидывается затылком на стену. Прикрывает глаза. От этого жилы на его мощной шее вздуваются, а вены обозначаются четче.

– Ты же знаешь, да? – вдруг интересуется он.

– О чем? – мой голос окончательно сипнет.

– О том, что прямо сейчас у меня одно желание, Лейла.

Я сглатываю. Он же намекает… Да нет. Ну, быть такого не может. Или… Адам отрывается от стены, открывает глаза и делает шаг ко мне. Я замираю, абсолютно им загипнотизированная. Смотрю, не в силах отвести взгляда. А он все ближе, и ближе, и ближе… Просто нос к носу он.

Заносит руку, чтобы заправить за ухо выбившуюся из хвоста прядь. Мое сердце колотится громче барабанной партии в очередном модном треке, что доносится из кафе.

– Я должен кое-что знать, Лейла.

– Д-да. Конечно.

– Как продвигается твой развод?

Хлопаю глазами от неожиданности. Развод? Ну да… Наверное, логично, что его волнует этот вопрос, если Адам планирует… планирует… Мне даже подумать о таком страшно. Но оно же вот… Прямо тут. Никаких двусмысленностей.

Я откашливаюсь, потому что во рту становится невыносимо сухо.

– Уже было первое заседание. Никита не пришел. Еще одно – и нас разведут в его отсутствие, – лепечу я, а потом все же додумываюсь уточнить. – А что?

– Не хочу целовать чужую женщину, – хрипло замечает Адам, а потом медленно – давая мне шанс отказаться, протягивает руку, укрывает мой затылок ладонью и притягивает к себе.

Воздух замирает в легких. И всё… Я пропадаю. Падаю в бездну, где нет ни мыслей, ни страха, ни тормозов. Адам притягивает меня к себе еще ближе, а я не сопротивляюсь. Даже не думаю об этом – настолько правильным кажется происходящее.

И вот наши губы встречаются. Это не просто поцелуй. Это… разряд. Как ток. Как вспышка молнии, от которой я на секунду слепну. Он целует меня медленно, почти бережно, но в этом нет ни капли нерешительности. В его поцелуе – голод, жадность, запрет. Я чувствую, как его пальцы чуть сильнее сжимают мои волосы, оттягивая голову вниз. Моё сердце грохочет, тело откликается мощной волной желания. Не помню, чтобы мне когда-нибудь было так горячо. Я хватаюсь за лацканы его пиджака, чтобы не упасть. И он словно чувствует это – делает шаг ближе, впечатывая меня в стену. В животе – вихрь. Всё внутри скручивается в тугие пружины, которые мучительно медленно разворачиваются и стремительно сжимаются заново. Мы отрываемся друг от друга почти одновременно. Дышим тяжело, быстро. Смотрим глаза в глаза.

– Я хочу отсюда уйти. Ты со мной?

От автора: друзья, история родителей Адама Вахида и Амины "Раз и навсегда"

https:// /shrt/LOzv

– Я никуда с тобой не поеду. Я развернулась и направилась к машине адвоката. Каждый шаг требовал серьезных усилий, будто я пробиралась сквозь невидимую пелену. – Какого черта ты творишь? – Я ставлю тебя в известность, что подаю на развод. – Ты умом тронулась? В машину! Сейчас же! И, клянусь, я сделаю вид, что этого не слышал. Губы тронула улыбка. Спокойная. И вполне искренняя. Все же горбатого могила исправит – это прям про Байсарова. – Мои адвокаты свяжутся с твоими уже сегодня. На случай если вдруг я внезапно исчезну… – а таких сценариев я совершенно не исключала, – у них есть мои показания о том, что меня удерживают насильно. И кто. – Ты все-таки спятила! – выплюнул Вахид. – Хорошо. Пусть так. Но я прошу тебя уважать мое решение хотя бы ради детей. В ответ я клянусь, что не буду претендовать на твои активы. – Ты никогда со мной не разведешься. – Я с тобой развожусь, я с тобой развожусь, – повторила я, с мучительным удовольствием наблюдая за тем, как с его лица стекает привычная надменность. – Я с тобой развожусь.