Непорочная куртизанка

Глава 13

Крови, к облегчению Клариссы, оказалось очень мало. Да и боль была мгновенной. Так, небольшой укол. Она ожидала ощущения потери, необратимости произошедшей в ней перемены, но, к собственному изумлению, быстро заснула и спала крепко до самого утра. И проснулась в приятной истоме, расслабленная и довольная, поражаясь, что испытывает предвкушение чего-то неведомого. Восторг возбуждения!

И тут она вспомнила. Уселась, опираясь спиной о подушки. И посмотрела на каминные часы. Уже восемь! Она редко спала допоздна, но сейчас в доме стояла полная тишина, да и улица в это время еще была пустынна. И неудивительно, особенно после вчерашнего разгула!

Кларисса встала и осторожно шагнула к умывальнику. Боли она не испытывала. Только между ног слегка саднило. Но все может исправить горячая ванна! Прошло несколько недель с тех пор, как она могла позволить себе такую роскошь. И уже решила позвонить, но подумала о бедной горничной, которой придется таскать наверх тяжелые ведра с водой, чтобы наполнить стоявшую у огня медную ванну, и решила обойтись кувшином горячей воды.

Кларисса дернула за шнур сонетки.

Горничная появилась на удивление быстро.

— Вы звонили, мисс?

Кларисса улыбнулась молодой девушке, нерешительно стоявшей на пороге:

— Не могли бы вы принести мне кувшин горячей воды, горячего шоколада и какой-нибудь завтрак?

Девушка, кивнув, исчезла и появилась через десять минут с полным кувшином, который поставила на комод.

— Пойду принесу завтрак, — пообещала она и снова исчезла.

Кларисса сняла сорочку, налила воды в таз и обтерлась губкой с головы до ног. На внутренней поверхности бедер были бурые мазки крови, но другого видимого доказательства потерянной девственности она не нашла.

И тут появилась девушка с подносом и немедленно принялась разводить огонь в камине.

Кларисса накинула халат, налила горячего шоколада в тонкую фарфоровую чашку. Конечно, бордель был логовом греха, но какое же это элегантное и очаровательное логово! Тут и грешить приятно! И у нее нет причин считать, что на Халф-Мун-стрит ей будет не так уютно!

Отец перевернулся бы в могиле, узнав, что она стала содержанкой, любовницей распутного графа, да еще и собирается прятать его сына и наследника в любовном гнездышке того же самого графа. Но для Фрэнсиса места безопаснее не найти! Он, как и она, окажется под защитой графа, хотя Джаспер этого знать не будет. Люку в голову не придет искать подопечного под своим носом, в центре фешенебельного Лондона. А сама мысль о том, что племянница стала содержанкой графа Блэкуотера, показалась бы ему просто смехотворной.

Сегодняшний день будет посвящен Джасперу. Она станет его любовницей в полном смысле этого слова. Кларисса ощутила озноб ужаса и... предвкушения. Или одно уже нельзя отделить от другого? Как бы глубоко она ни заглядывала в свою душу, не могла найти ни следа сомнения в том, что собиралась сделать. Возможно, в душе она действительно потаскушка?

Стоило подумать об этом, и губы расплывались в улыбке, но вдруг она сообразила: хоть теперь ее нельзя назвать девственницей, она понятия не имеет, что делает и говорит женщина, опытная в любви и сладострастии. Разве опытный человек не поймет сразу же, что она новичок?

Остается полагаться на интуицию и надеяться, что некоторые вещи присущи женщинам едва ли не с рождения и проявятся, когда в них будет необходимость. И нужно помнить о причине обмана. Еще день — и она вытащит Фрэнсиса из этой змеиной ямы.

А если за этот один день с ним что-то случится?

Она ощутила в груди знакомый огонек тревоги. Нет, она не может так думать. Не должна! Один ложный шаг — и все пропало! Нужно сосредоточиться только на цели и каким-то образом предстать перед покровителем с веселым видом и легким сердцем.

Но, глядя на вареные яйца и хлеб с маслом, она больше не ощущала голода. Потому что думала только о брате, радующемся маленькому кусочку имбирного пряника, которым его угостил добродушный разносчик.

«Еще один день, Фрэнсис. Еще один день».

Ей казалось: чистым усилием воли она может передать мысли на тот злосчастный чердак, где держали Фрэнсиса.

Кучер графа прибыл ровно в десять. Кларисса как раз застегивала свой маленький саквояж, когда в комнату вошла мистрис Гриффитс.

— Значит, собираешься покинуть нас, дорогая?

— По-моему, я все собрала, мэм. И благодарю вас за гостеприимство.

Правда, матушке Гриффитс с лихвой заплатили за все! Но эту мысль Кларисса оставила при себе.

— Не за что, дорогая.

Нэн оглядела подопечную опытным взглядом.

— Прекрасно! Вижу, ты надела платье, подаренное Джаспером. Я бы отдала тебе то, из узорчатого муслина, но сомневаюсь, что оно тебе понадобится. Блэкуотер безоглядно щедр и великодушен, и скоро ты сама не наденешь такое простенькое платье.

Кларисса прекрасно понимала ее: продажа состоялась, ей заплатили комиссионные, так что теперь нет нужды разбрасываться платьями. Можно одеть в узорчатый муслин еще какую-нибудь невинность. Особенно если подвернется заинтересованный клиент!

Поэтому Кларисса просто улыбнулась и поправила шляпку.

— Я хотела бы попрощаться с Эмили и остальными. Они были очень добры ко мне.

— А ты будешь очень добра к ним, если дашь им отдохнуть, — возразила Нэн. — Но помни, ты в любое время желанная гостья. Мои двери всегда открыты для тебя, и, если понадобится совет, я здесь в любой час дня и ночи. Я хорошо знаю его сиятельство и сумею объяснить, как лучше ему угодить.

— Не сомневаюсь в этом, мэм, — сухо улыбнулась Кларисса. — И обещаю, что не стану стесняться и обязательно воспользуюсь вашим предложением. Если возникнет такая необходимость, конечно.

Она подхватила саквояж.

— А когда надоешь его сиятельству, здесь всегда найдется для тебя местечко, — заверила Нэн, провожая ее до двери.

Дворецкий взял у Клариссы вещи, поднес к экипажу и отдал кучеру, который стоял у открытой дверцы. Помахав рукой Клариссе, дворецкий вернулся в дом и закрыл дверь.

Кларисса села в экипаж, где ее уже ожидали горячий кирпич и меховая полость. Кучер поставил ее саквояж на противоположное сиденье, сел на козлы и щелкнул кнутом. Кларисса приникла к окну, когда они пересекли большую площадь и углубились в улицы, окружавшие Ковент-Гарден. Скоро она вернется! Но не как просительница! Она вернется под руку с пятым графом Блэкуотером!

И снова по ее спине прошел озноб возбуждения.

Халф-Мун-стрит оказалась маленькой красивой улочкой между Керзон-стрит и Пиккадилли. Она находилась в самом центре столицы и все же казалась настоящим тихим оазисом.

Из дома напротив вышел мужчина и, сняв шляпу, поклонился Клариссе и зашагал к Пиккадилли. От Грин-парка семенил маленький мальчик с няней, и Кларисса вдруг представила на его месте Фрэнсиса. Вот брат пускает игрушечную лодку на пруду... вот он сбегает....

Она быстро заморгала и решительно направилась к двери, в которую уже колотил медным молотком кучер.

Дверь немедленно распахнулась.

— Доброе утро, мистрис Ордуэй, — приветствовала молодая служанка. — Мы вас ожидали. Его сиятельство сказал, что вы прибудете еще до полудня.

— Вы, должно быть, Салли, — улыбнулась Кларисса.

— Да, мэм, — ответила Салли, с нескрываемым любопытством взиравшая на новую хозяйку. — Показать вам дом?

— Да, пожалуйста. Но мне хотелось бы сначала познакомиться с экономкой.

— О, мистрис Ньюби как раз ругается с мясником, мэм. Пытался выдать край за вырезку! Кого только хотел надуть! — жизнерадостно объясняла Салли. — Никому не удастся провести мистрис Ньюби! Я только покажу вам, что у нас внизу, а потом мы поднимемся наверх. Мистрис Ньюби придет, как только поставит мясника на место.

— Салли, я оставлю вещи мистрис Ордуэй здесь, — сказал кучер, ставя саквояж на пол. — Если это все, мэм, я ухожу.

Он почтительно коснулся лба.

— Да, спасибо, — улыбнулась Кларисса.

Вот теперь она в своей стихии и уже начинает приходить в себя. Хорошо, что отныне она снова будет управлять домом!

— Здесь столовая, мэм. — Салли открыла правую от входа дверь. — Не очень большая, но его сиятельство редко принимает здесь гостей.

Кларисса молча слушала. Похоже, нынешней обитательнице этого дома не разрешено принимать собственных гостей. Но что она знает о нравах содержанок?

Она послушно заглянула в комнату. Уютная, с приличной мебелью... Настоящая столовая скромного дома. Без особого интереса она последовала наверх за тащившей саквояж Салли.

— Это гостиная, мэм. Теперь, правда, выглядит немного по-другому. Не так, как раньше.

— А раньше что было? — спросила Кларисса.

— О... при мис... — Салли мгновенно осеклась и покраснела до корней волос. — Прошу прошения, мистрис.

— Все в порядке, Салли.

Кларисса огляделась. И немедленно влюбилась в комнату, обставленную с неброской элегантностью простой удобной мебелью. Шторы на окнах были из дорогого синего дамаста и придерживались шнурами из золотой тесьмы.

— А как комната выглядела раньше? — не выдержала Кларисса.

— О... в турецком стиле. Повсюду шелковые подушки и золотые валики на диванах. И ужасно много безделушек. Представляете, каково было стирать с них пыль? Мадам захватила все это добро с собой, и скатертью дорога, вот что я вам скажу!

Кларисса сдержала улыбку. Пусть дом обставлен по последней моде, зато слуги — проще некуда!

Она уже хотела вновь потребовать встречи с экономкой, но тут последняя вошла сама, слегка задыхаясь и вытирая руки о передник.

— Прошу прощения, что не поприветствовала вас, мистрис Ордуэй. Но этот мясник...

— Пытался выдать край за вырезку, — закончила Кларисса с теплой улыбкой, протягивая руку — Мистрис Ньюби, верно?

— Именно так. — Женщина нерешительно пожала ей руку и одновременно присела в реверансе. — Этот новый мясник... в следующий раз поостережется.

— Уверена, что так и будет. Скажите, мистрис Ньюби, кто помогает вам по дому?

— О, есть еще Сэмми. Он выполняет все мои поручения: чистит обувь, приносит уголь, начищает графитом кухонную плиту. Если нам нужна помощь с тяжелой работой, его сиятельство посылает одного из своих слуг на помощь. С остальным прекрасно справляемся мы с Салли.

Действительно, уютное любовное гнездышко.

— Надеюсь, я не прибавлю вам беспокойства.

Женщина с благодарным удивлением уставилась на нее.

— Какое там беспокойство, мистрис Ордуэй? Только скажите, что вам нужно! — воскликнула она и заговорщическим шепотом добавила: — Последняя мадам была истинной фурией, и это уж точно.

Кларисса снова спрятала усмешку и, невзирая на почти детское любопытство, не стала допытываться дальше.

— Можно мне посмотреть на остальные помещения?

— Салли вам покажет. Я пойду готовить обед. Если хотите кофе, пришлите Салли на кухню, — объявила мистрис Ньюби и поспешила вниз.

— Итак, Салли, куда теперь?

— Спальня — напротив по коридору, мистрис.

Салли торжественно распахнула дверь спальни.

Кларисса вошла внутрь. Обстановка в таком же стиле, что и гостиная: удобная, даже роскошная, но ничего вызывающего. Бледно-розовый дамаст прикроватных занавесок оказался в тон таким же шторам. Ковер — изумрудно-зеленого цвета. Кушетка под окном обита яблочно-зеленым шелком и усыпана изумрудно-зелеными подушками. Такого же цвета обивка стоявших перед камином кресел.

— Эта комната тоже была обставлена иначе?

— О да, мэм. Совсем по-другому. И весь дом тоже. Вчера обойщики работали весь день. Очень мило получилось, верно? — Салли просияла, словно была полностью ответственна за преображение дома. — Гардеробная за той дверью.

Она открыла дверь в дальней стене. Кларисса последовала за ней в маленькую комнатку, в которой стояли шезлонг, умывальник, трюмо, комод, бельевой пресс и шкаф.

Первой мыслью Клариссы было, что это идеальное помещение для Фрэнсиса. Он может спать на шезлонге или, еще лучше, на походной кровати. Ее вполне можно сюда принести. Она еще не придумала, как объяснить необходимость постоянно держать рядом спасенного уличного мальчишку, но начинала доверять силе своего воображения.

— Прелестно, Салли. Когда доставят мой гардероб от мадам Ортанс, все прекрасно поместится в этом шкафу.

— Совершенно верно, мадам. А я умею обращаться с утюгом, иглой и ниткой, так что пригляжу, чтобы все было в порядке.

— О, я в этом уверена!

Кларисса развязала ленты шляпки, положила ее на комод и вернулась в спальню.

— Мне бы хотелось принять ванну. Это можно устроить, Салли?

— О да, мэм. На плите уже стоят котлы с горячей водой. Я велю Сэмми наполнить ванну.

Салли открыла дверцу встроенного шкафчика, вытащила медную сидячую ванну и поставила перед огнем.

— Здесь будет уютнее, чем в гардеробной. Вот только застелю тряпками пол.

Кларисса уселась на длинную скамью в изножье кровати, пока Салли расстилала на полу толстые тряпки. Вошедший парнишка со смущенной улыбкой коснулся спадавшей на лоб пряди и стал наливать воду в ванну. Ему пришлось четыре раза сходить туда и обратно, прежде чем ванна наполнилась.

Салли помогла Клариссе раздеться, и та с легким вздохом удовольствия ступила в ванну и, скользнув в воду, закрыла глаза.

— Если хотите, у меня есть лавандовое масло, — сказала Салли. — И розмарин тоже. Промыть волосы можно настоем флердоранжа.

— Спасибо, очень хочу, — мечтательно пробормотала Кларисса, садясь еще глубже, чтобы намочить волосы.

Джаспер крутанулся на пятке и сделал яростный выпад. Сталь зазвенела, ударившись о сталь шпаги противника, скользнула тому под мышку и слегка вжалась в плоть.

— Туше, Джаспер. Прекрасный удар. Я, чертов дурень, его пропустил! А ведь это всегда был твой любимый прием!

— Приходилось спасать лицо, старина! Ты заставил меня попотеть с этими своими ложными выпадами!

Он вытер лоб полотенцем, повесил шпагу на стену фехтовального салона и поправил закатанные рукава.

Противник последовал его примеру. Оба уселись на скамью, тянувшуюся по всей длине узкой комнаты, и стали надевать обувь.

— Куда теперь, Роберт? — спросил Джаспер, потянувшись к камзолу, который держал наготове служащий.

— После таких упражнений неплохо бы промочить горло, — заявил Роберт Делани, тоже надевая камзол. — Я за «Уайтс» и галлон кларета. Поедешь?

— Только не сегодня, дорогой, — покачал головой Джаспер. — У меня важное дело.

Легкая улыбка коснулась уголков его рта, и Роберт подозрительно прищурился.

— Мне знаком этот взгляд, хитрый ты дьявол. Бьюсь об заклад, какая-то леди тебя ждет!

— Может быть! — рассмеялся Джаспер и, взяв с полки свою шпагу, сунул в ножны. — Пройдусь с тобой до Пиккадилли, — объявил он, беря шляпу, перчатки и трость.

Мужчины спустились по узкой лестнице и вышли на Олбермарл-стрит. Джаспер, подняв голову, взглянул на собиравшиеся облака.

— Похоже, сейчас начнется дождь.

Его спутник что-то утвердительно промычал, но, не выдержав, спросил:

— Так кто эта леди, Джаспер? Завел новую содержанку?

— Почему ты так считаешь?

— Весь Лондон знает, что малышка Мэллори смертельно тебе надоела.

— Вернее, это я ей надоел, — поправил Джаспер.

— Да уж, она вечно стреляет глазками по сторонам, — хмыкнул Роберт. — Насколько я понял, ее последняя жертва — молодой Ласситер.

Джаспер пожал плечами.

— Мне абсолютно все равно, — отрезал он таким тоном, что Роберт воздержался от дальнейших вопросов. Его старый друг придерживался крайне строгого кодекса чести, не допуская никаких сплетен о женщинах, живших когда-то под его покровительством.

Они добрались до Пиккадилли и расстались. Роберт направился в свой клуб на Джеймс-стрит, а Джаспер зашагал на Халф-Мун-стрит. Он шел так быстро, что почти не чувствовал ледяного ветра. Его мысли целиком занимало предстоящее обольщение мистрис Ордуэй.

Он вошел в дом, и Салли, заслышав шаги, выбежала из кухни:

— Добрый день, милорд.

— Добрый день, Салли.

Он улыбнулся присевшей в реверансе девушке и отстегнул шпагу.

— Надеюсь, мистрис Ордуэй благополучно прибыла?

— О да, сэр. Она наверху, в своей комнате. Сейчас доложу о вашем приходе.

— Не стоит, — поднял руку Джаспер. — Я сам о себе доложу.

Он положил шпагу на дубовую скамью у двери и выпрямился.

— О, милорд, но мистрис Ордуэй сейчас в ванне, — расстроилась Салли.

Джаспер, вскинув брови, вручил ей трость и шляпу.

— Вряд ли это имеет какое-то значение, — заметил он, снимая перчатки и легонько похлопывая ими по руке. — А вы как думаете?

— О... конечно, сэр!

Салли поспешила уйти со своей ношей, а Джаспер с улыбкой взбежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Он остановился только у двери спальни и прислушался. Улыбка стала еще шире: Кларисса пела в ванне. Он бесшумно повернул ручку и ступил в комнату.

Перед камином стояла ширма, защищавшая купальщицу от сквозняков и любопытных глаз. Комната была омыта сиянием свечей: один канделябр стоял на столике у окна, два других — на противоположных концах каминной полки. Джаспер бесшумно прошел к камину и заглянул поверх ширмы.

Купальщица сидела спиной к двери и не заметила дерзкого наблюдателя. Джаспер жадно смотрел на изящные изгибы плеч. Ее согнутые колени виднелись над водой. И Джаспер рассеянно подумал, что они так же красивы, как она вся.

Кларисса подняла руки, чтобы промыть волосы, доходившие едва не до талии. Он в восторге смотрел на прелестные линии этих рук и изящных кистей.

Неожиданно Кларисса замерла.

— Это вы, Салли?

— Нет, но могу заверить, что услужу тебе так же хорошо, — ответил он, положив локти на верх ширмы и улыбнувшись.

Кларисса медленно повернула голову и, вспыхнув от смущения, инстинктивно нырнула глубже в воду. И тут же она отчетливо осознала, что ее грудь полностью обнажена. Что еще он видит?

Но ей необходимо каким-то образом скрыть смущение. Настоящая шлюха в подобных обстоятельствах и думать забыла бы о своей наготе.

— Спасибо, я справлюсь сама, — сухо заверила она, делая усилие над собой, чтобы не прикрыть руками грудь. В конце концов, он уже все видел раньше!

Поэтому она сунула руки под воду, загородив темный треугольник между бедрами, отчего колени поднялись еще выше.

— Я мог бы потереть тебе спинку, — предложил Джаспер не шевелясь, но пожирая глазами каждую видимую линию ее тела.

— Нет. Не стоит... я уже...

Сознавая всю тщету отговорок, она потянулась к полотенцу, которое Салли повесила на каминную решетку. Если она резко встанет, одновременно заворачиваясь в мягкую ткань, то, возможно, сумеет сохранить некое подобие скромности.

Но Джаспер обошел ширму и взял полотенце из ее рук.

— Вставай, я тебя вытру.

Он призывно помахал полотенцем.

Ничего не поделаешь.

Кларисса встала, вся в прозрачных брызгах, старательно держась спиной к нему, и не глядя протянула руку за полотенцем.

— Минуту, — тихо сказал он, отступая.

Его сладострастный взгляд медленно скользил по линии ее спины, по изгибу бедер и длинным ногам. Ничего не скажешь, определенно стоило подождать. Никакое воображение не в силах сравниться с реальностью!

Он накинул полотенце ей на плечи и почти тут же повернул лицом к себе. Кларисса поплотнее запахнула полотенце.

— Неужели так уж нужно продолжать эту игру? — укоризненно покачал головой граф и раздвинул края полотенца.

Кларисса словно окаменела под его голодным взглядом.

— Господи, как же ты прекрасна! — пробормотал он. — Еще прекраснее, чем я себе представлял!

Он провел пальцем по ямочке между ее ключицами, по ложбинке между грудями, обвел пупок, погладил живот.

Кларисса вздрогнула, ощущая в этот момент лишьстранное, извращенное наслаждение, особенно когда кончик его пальца утонул в тугих завитках золотистых волос внизу живота, нашел впадинку между мягкими складками, проник глубже и быстро задвигался. Ощущение было таким острым, что Кларисса ахнула. Ее бросало то в жар, то в холод, колени подогнулись, и она инстинктивно сжала бедра, стремясь продлить восхитительные мгновения.

Она упорно смотрела на Джаспера, на его губы, раздвинутые в легкой улыбке. Он точно знал, что с ней делается. А она не знала ничего, кроме того, что все это чудесно и ни в коем случае нельзя позволить, чтобы он остановился.

Наконец волна желания захлестнула ее. Кларисса вскрикнула, вцепилась в его руки и уронила голову ему на грудь. И услышала мерное биение его сердца.

Прошла целая вечность, прежде чем волна улеглась и она постепенно успокоилась. Осознала, где находится. Почувствовала тепло греющего спину огня. Увидела огоньки свечей. Вдохнула аромат лаванды, идущий от его рубашки.

Полотенце упало на пол, но она ничего не заметила, его руки ласкали ее спину, прижимая ее к себе. Она ощутила твердость набухшей плоти, и ей неожиданно пришло в голову, что необходимо одарить его чем-то за доставленное удовольствие.

Поэтому она нерешительно опустила руку и сжала восставшую плоть, которая медленно пульсировала в ее ладони. Кларисса подняла голову и вопросительно взглянула в лицо Джасперу. Тот кивнул, подхватил ее и отнес на кровать. Положил на покрывало и стал любоваться белым обнаженным телом на темно-розовом шелке, вышитом светло-зелеными и изумрудными цветами. Тициановские локоны красиво обрамляли нежное личико.

Джаспер раздевался медленно, не отрывая от нее глаз. Кларисса с нескрываемым любопытством смотрела на его широкую грудь с перекатывавшимися под кожей мышцами, на его сильные руки, впервые заметив, какие широкие у него запястья. Какие крепкие длинные пальцы. Совсем как у его дяди!

Он расстегнул панталоны и одним быстрым движением стянул их с бедер. Куда девались его неспешные движения! Очевидно, у него больше не было сил ждать.

Кларисса впервые в жизни видела обнаженного мужчину и на мгновение испугалась размера и очевидной мощи плоти, выраставшей из черных волос.

— Коснись меня, — хрипло, почти нетерпеливо попросил он.

Кларисса села и, подавшись вперед, выполнила его просьбу, снова ощутив набухшие вены, пульсирующие в ладони.

Наконец-то в ней заговорили инстинкты. И тогда она протянула руку и сжала другую его живую силу, улыбнувшись, когда поняла, что у него перехватило дыхание. После чего упала на кровать и протянула ему руки.

Он опустился на нее, раздвигая бедра коленом. Приподнялся на локтях и долго, пристально смотрел в ее глаза, словно задавая десятки вопросов. И только потом, приподняв ее, вошел сразу и глубоко.

Кларисса на секунду напряглась, боясь вторжения, но она уже была возбуждена и готова и немедленно приняла его ритм движения. Наконец она почувствовала приближение пика, словно что-то чудесное ждало ее за горизонтом. Широко раскрытыми глазами она смотрела в лицо Джаспера, и тот улыбнулся, замедлив движения на несколько секунд. Его собственные глаза сияли дальним светом... И тут он почти вышел из нее, застыв и наблюдая, как в ее взгляде растет ожидание чуда.

Кларисса прижала ладони к его животу, ощущая ответную игру мышц под кожей. Если это и есть распутство, она никогда им не насытится.

Он медленно вошел в нее, дюйм за искусительным дюймом, пока не заполнил до отказа. Ее потаенные мускулы сжали его плоть. Он снова медленно удалился, держа обоих на грани чуда, такого близкого и почти недосягаемого. Но наступление этого чуда было неизбежно. Ее тело не могло безнаказанно копить столько ощущений, не взорвавшись рано или поздно... И тогда он стал вонзаться в нее еще глубже, еще быстрее. Ее бедра бились под ним, и она не понимала, достигает ли пика или проваливается в бездонную пропасть: она уплывала куда-то, все дальше от реальности.

Джаспер медленно приподнялся, откатился от нее и лег на бок. Одна рука была закинута над головой. Вторая лежала на животе Клариссы. Он слегка повернул голову, глядя на контур ее щеки. Ее глаза были закрыты, и густые золотисто-каштановые ресницы веерами лежали на тонкой белоснежной коже.

«Кто же ты, Кларисса Ордуэй?»

Совсем не та, какой представляется всему миру. Никаких сомнений. Теперь он твердо это знал.