Непорочная куртизанка

Глава 2

Кларисса вошла в квадратный холл и услышала, как дворецкий с тихим облегченным вздохом закрыл за ней дверь. Устала она так, словно только что бежала от стаи собак. Она сделала большую ошибку, решив, что может позаботиться о себе в этом порочном и загадочном городе. Что, спрашивается, заставило ее вообразить, будто она сможет связаться с таким человеком, как граф Блэкуотер? Заключать с ним какие-либо сделки?

Из-за двойных дверей, открывавшихся в холл, донеслись смех, тихие голоса и фортепьянные аккорды. Должно быть, кто-то из девушек уже развлекает клиентов, хотя для начала работы еще слишком рано. Но большинство гостей были постоянными клиентами, и они развлекали их со всем должным гостеприимством хозяек дома. Странная это штука — торговля плотью.

Она поднялась по широкой лестнице на площадку второго этажа, а оттуда — наверх, на чердак, по лестнице поуже. И оказалась в своем убежище, каким бы оно ни было: в маленькой комнатке под самым потолком, со слуховым окошком, выходившим на Кинг-стрит. Это было помещение для горничной, очень просто обставленное: топчан у одной стены, комод на шатких ножках, на котором стоял потрескавшийся тазик и кувшин. У маленького камина — низкий стульчик. Сейчас в камине не было угля. Но как только начнется зима, придется платить за него и таскать по трем лестничным пролетам из угольного подвала.

Правда, до начала зимы они с Фрэнсисом будут уже в полной безопасности — в каком-нибудь укромном местечке подальше от города.

Кларисса села на топчан, чтобы развязать косынку и сбросить туфли. Вообще-то надо бы вернуться на улицу и поискать более подходящую квартиру, но ноги так болели после бесконечного хождения по городу, что попросту не хватало сил. По крайней мере здесь она одна и никто ей не угрожает, несмотря на явно неподходящее окружение.

Кларисса нашла это жилище почти сразу после приезда в Лондон. Тогда она ответила на объявление в одной из книжных лавок на площади. Конечно, по зрелом размышлении стоило бы сразу понять, что комнаты, сдающиеся на Ковент-Гардене, предназначены для специальных целей, и деньги на аренду она должна была зарабатывать, лежа на спине.

Но после этого утреннего скандала стало ясно, что она не совсем разбирается в жизни Ковент-Гардена.

Матушка Гриффитс несказанно удивилась, впервые увидев перед собой молодую женщину, явно не принадлежавшую к обычным обитательницам ее дома, но потом долго смеялась и согласилась сдать ей чердачную клетушку с тем условием, что платить Кларисса будет столько же, сколько работающие девушки.

Измученная и одинокая, оказавшаяся в городе, который путал и смущал ее одновременно, Кларисса была рада дружелюбию квартирной хозяйки и согласилась на ее условия. Но теперь поняла, что жить здесь больше нельзя. У нее уже было несколько неприятных встреч со случайно забредшими сюда клиентами, и она так боялась новых столкновений, что не находила в себе храбрости выйти вечером из комнаты.

И вот сегодня она, как наивная идиотка, дала понять незнакомому человеку, что готова принять любое предложение, вполне приемлемое с точки зрения обитательниц борделей и публичных домов, окружавших площадь. Что ж, она едва спаслась. Еще один урок. Беда в том, что она потеряла из виду Люка. Впрочем, весьма сомнительно, что его цель в Ковент-Гардене имела что-то общее с местопребыванием Фрэнсиса. Люк имел в виду удовольствие иного рода, иначе зачем идти в такое место?

Утром она снова возобновит слежку за его домом, и, возможно, в следующий раз ей повезет больше.

А до того придется убить остаток дня и вечер, прислушиваясь к визгу, вскрикам, стонам, скрипу кроватей, шагам вверх и вниз по лестнице — всем ночным звукам часто посещаемого борделя.

Девушка легла на топчан, пытаясь проигнорировать урчание в желудке. Двух устриц явно оказалось недостаточно, и она не могла не сожалеть о несъеденном пироге с олениной. Не говоря уже о бургундском!

Может, следовало притвориться, что она слушает графа, а тем временем хотя бы наесться как следует.

Она закрыла глаза.

А что, если Фрэнсис тоже голоден?

Сна как не бывало. Кларисса порывисто села. Как могла она хоть на секунду забыть, почему находится здесь? Она по-прежнему не знает, где ее брат, как не знала неделю назад, когда только приехала в Лондон. Ясно только одно: она не найдет Фрэнсиса без чьей-то помощи. Этот город был настоящий монстр, лабиринт кривых улочек и переулков, незнакомых темных дворов, испещренных причудливыми тенями. И повсюду люди: торопливые, шумные и грубые. Казалось, за каждым углом таится опасность, зловещая угроза, и перед выходом из дома Клариссе приходилось собираться с духом.

Девушка встала с топчана и подошла к обтянутому кожей сундуку, где лежали те немногие вещи, которые она привезла с собой. Она вовсе не думала задерживаться здесь надолго. Как только она разыщет Фрэнсиса, немедленно отряхнет с туфель прах этого грязного города, и они найдут безопасное убежище, где смогут скрываться следующие десять месяцев.

Встав на колени перед сундуком, Кларисса подняла крышку и вынула письмо, написанное неразборчивым почерком с громадным количеством ошибок.

Зато смысл был достаточно ясен. Если бы только она могла обнаружить анонимного автора...

Дворецкий, ответивший на повелительный стук графа Блэкуотера, низко поклонился:

— Милорд, не могу выразить, как счастлив видеть вас.

— Прекрасно.

Граф отдал ему шляпу и трость и, войдя в холл, спросил:

— Мистрис Гриффитс дома?

— Да, милорд. Я немедленно сообщу ей о вашем приходе. Соизвольте подождать в гостиной.

Дворецкий открыл дверь в маленькую уютную гостиную, где джентльмены-визитеры привыкли ожидать своих дам. Комната была пуста, и Джаспер подошел к окну. Лениво глядя на улицу, он заложил руки за спину.

Через несколько минут дверь снова открылась.

— Да это милорд Блэкуотер! Какое редкостное удовольствие!

В комнату вошла женщина в струящемся платье режущего глаз желтого цвета. Высоко зачесанные волосы были убраны под изысканный полосатый тюрбан. Она закрыла за собой дверь и насмешливо воззрилась на посетителя:

— Смею ли надеяться, милорд, что вы пришли в мое скромное заведение по делу?

Джаспер с легкой улыбкой повернулся к ней.

— Добрый день, Нэн, — поклонился он и, подняв бокал, заметил: — Вы прекрасно выглядите, мадам.

— О, льстец! — махнула она ручкой. — Честно говоря, я устала до смерти. Не выпьете ли бокальчик мадеры?

— С удовольствием.

Он уселся в углу дивана, все с той же улыбкой разглядывая ее. Маргарет Гриффитс, известная друзьям как Нэн, была женщиной вполне определенного возраста, чье густо накрашенное лицо носило следы разгульной жизни. Платье больше подходило женщине молодой: вздымающиеся над очень низким вырезом груди давно потеряли свежесть и белизну. Но всякий, кто посчитал бы матушку Гриффитс истасканной старой клячей, совершил бы непоправимую ошибку. Потому что она была одним из самых блестящих умов в Лондоне и очень богатой женщиной, прекрасно умевшей вести дела.

Джаспер лениво повертел в руках лорнет.

— Итак, как идут дела?

— Неплохо, как обычно. На мой товар всегда найдутся покупатели, и в хорошие, и в плохие времена. Но вас, Джаспер, не было среди них с тех пор, как вы достигли совершеннолетия.

Джаспер снова улыбнулся, вспомнив свой первый визит в заведение матушки Гриффитс. Тогда ему было шестнадцать, и дядюшка сопровождал его в один из своих редких приездов в Англию — он предпочитал править в своей индийской деловой империи. Узнав, что его племянник до сих пор девственник, лорд Брэдли ужаснулся и с энтузиазмом принялся исправлять это упущение. Конечно, все это происходило за много лет до того, как его светлость решил вернуться в лоно католической церкви. И Джаспер вовсе не был убежден в искренности столь непонятного обращения.

— Тогда вы наслаждались каждым визитом, — заметила матушка Гриффитс, словно читая его мысли. — Как ее звали, ту молодую кобылку, которая завладела вашим сердцем? Мег... Молли... Милли...

— Люсиль, — со сдержанной улыбкой поправил Джаспер. — Люси.

— О да, помню. Похитила ваше сердце и разбила, если не ошибаюсь.

— Я был наивным простаком. — Джаспер покачал головой: — Мне, глупому мальчишке, в голову не приходило, что ночная бабочка не может позволить своим эмоциям вмешиваться в сделку.

— И насколько я понимаю, с тех пор вы избегали этих бабочек? — Мадам подняла брови.

— Предпочитаю договоры с эксклюзивными правами, — согласился он. — И это, дорогая Нэн, подводит нас к цели моего визита... нет, конечно, ваше общество для меня бесценно.

— Как мило с вашей стороны! — рассмеялась она. — Язык у вас всегда, даже в юности, был прекрасно подвешен!

Она потянулась к графину и вновь наполнила бокалы.

— Итак, к делу.

— Сегодня я встретил на площади одну из ваших молодых леди.

— Вот как? — прищурилась она. — Не знала, что сегодня кто-то выходил из дома. Обычно они все еще в постели, чтобы выглядеть свежими к вечеру. Только Анна и Марианна развлекают гостей в салоне.

— Это совершенно необычная молодая леди, — пояснил он, пригубив мадеры. — Одета очень просто, зато внешность совершенно необычная. По-моему, ее зовут Клариссой.

Лицо Нэн Гриффитс молниеносно лишилось всякого выражения — явление, хорошо знакомое Джасперу по прошлым временам. Когда речь шла об очередной сделке, Нэн неподражаемо умела скрывать свои мысли.

— Кларисса... — пробормотала она.— Да... совсем свеженькая... новенькая... деревенская девчонка.

— Она так и сказала.

— Вы долго говорили с ней?

— Пытался. Но кое-какие мои слова оскорбили ее. — Он грустно поглядел на руку. Вокруг двух крошечных проколов расплылся уродливый синяк. — Правда, не уверен, что ее расстроило: мои слова или тон, которым они были сказаны. Так или иначе, среагировала она очень остро. Я намеревался сделать ей одно предложение, но она сбежала прежде, чем я успел открыть рот. Я видел, как она вошла сюда, и предположил... если только не... — Он осекся и нахмурился. — Может, она у вас на службе? Горничная?

— Нет-нет... не совсем. — Нэн постучала накрашенными ногтями по деревянному подлокотнику кресла. — Вы хотели сделать ей предложение... какого рода?

— Предпочел бы говорить лично с Клариссой, — отрезал Джаспер. — Простите, Нэн, но дело крайне деликатное. Я, разумеется, выплачу вам обычные комиссионные.

— И она будет обслуживать исключительно вас?

— Несомненно.

Нэн поднялась.

— Прошу извинить меня, Джаспер, я сейчас приду.

Она выплыла из комнаты. Длинный шлейф волочился следом.

Выйдя, она поднялась наверх, в маленькую комнату, служившую ей кабинетом, и закрыла за собой дверь, после чего уселась за секретер и долго смотрела в пространство. Нэн еще никогда не отказывалась от возможности заработать, особенно если деньги сами плыли в руки. И не откажется сейчас. Правда, девушка в чердачной каморке у нее не работает.

Нэн прекрасно понимала, что поразительная красота в сочетании с истинной невинностью привлечет клиентов, готовых платить любые суммы за обладание этой девушкой. Конечно, она неизбежно потеряет эту невинность. Но существует множество мужчин с изысканными вкусами, которые выбросят огромные деньги на опытную куртизанку с хорошей фигурой и ангельским личиком. Если мистрис Кларисса правильно разыграет свою карту, ее ждет блестящее будущее и долгая карьера. Но Нэн чувствовала: несмотря на теперешнее положение, Кларисса не одинока в этом мире. Поэтому естественная осторожность удерживала Нэн от попытки уговорить или завлечь ее рассказами о прелестях жизни потаскушек. Сначала нужно узнать о ней побольше. Однако теперь все осложнилось. Джаспер Сент-Джон Салливан, пятый граф Блэкуотер, — именно тот покровитель, о котором мечтает каждая девушка. Никаких извращенных вкусов, разве что приобрел их за последние десять лет. Кроме того, все знали, как он верен слову. Граф хорошо заплатит самой Нэн и позаботится о девушке в продолжение всего срока их связи.

Наконец, приняв решение, Нэн вышла из кабинета и поднялась на чердак. Громко стукнула в дверь комнатки Клариссы и, не дожидаясь ответа, вошла.

— А, ты здесь? Вот и хорошо. — Прикрыв дверь, она подошла ближе и оценивающе оглядела Клариссу. — Сколько тебе лет, дорогая?

Услышав стук, Кларисса испуганно вскочила и уставилась на гостью.

— Двадцать, мэм. Но почему вы спрашиваете? Это имеет какое-то значение?

— Большое, — кивнула Нэн. — Это означает, что, несмотря на деревенскую невинность, ты уже не ребенок.

Кларисса вспыхнула — раздраженная и смущенная одновременно.

— Возможно, я и невинна во многих вещах, мэм, но, поверьте, прекрасно могу о себе позаботиться.

— Посмотрим...

Нэн быстро подошла к древнему шкафу в углу комнаты.

— У тебя есть другое платье? Не такое простенькое.

Кларисса негодующе выпрямилась:

— Нет, но если бы и было, почему это вас интересует, мэм?

— У тебя гость, дорогая. Очень важный гость, которому не терпится поговорить с тобой. Насколько я поняла, вы встречались сегодня утром на площади.

Кларисса судорожно сглотнула, но нашла в себе силы выпрямиться.

— Я действительно встретила указанного джентльмена. По крайней мере он показался мне джентльменом, но его поведение говорит об ином.

— Граф Блэкуотер — истинный джентльмен во всех отношениях, — резко возразила хозяйка, перебирая скудную коллекцию платьев. — И он сейчас внизу. Хочет поговорить с тобой о предложении, которое собирается сделать.

— Но я воткнула ему в руку вилку для устриц! — воскликнула Кларисса. — И о чем он теперь хочет со мной поговорить?

— Что?! Что ты сделала? — ахнула Нэн, редко удивлявшаяся чему бы то ни было. Но сейчас она потрясенно уставилась взглядом на дерзкую девчонку.

— Он оскорбил меня! — пояснила Кларисса, пытаясь не выказать раскаяния. Ей, в конце концов, не за что извиняться. — Наверное... это вышло инстинктивно. Он здесь, чтобы потащить меня к мировому судье за нападение?

— О, думаю, у его сиятельства на уме другое, — хмыкнула Нэн, продолжая изучать содержимое шкафа. — Он не мстителен. Но может, лучше помириться и выслушать его предложение? Никто не заставляет тебя его принять.

Кларисса едва ее расслышала, поскольку Нэн с головой зарылась в содержимое шкафа.

— Вот это куда красивее, чем те унылые лохмотья, которые сейчас на тебе! — воскликнула Нэн, вынимая простое платье из муслина цвета бронзы. — Переоденься, дорогая, и беги вниз, поговори с ним. Ты просто обязана перед ним извиниться.

— Может быть, но для этого вовсе не нужно переодеваться, — объявила Кларисса. — И мне ни к чему слушать какие-то предложения. Но я действительно хочу извиниться за то, что ранила его.

«Хотя бы для того, чтобы доказать, что я воспитана лучше графа».

Но последнее она благоразумно не высказала вслух и вместо этого добавила:

— Он тоже должен извиниться за то, что вел себя так оскорбительно. Это я ему и скажу.

Она уселась на топчан и принялась снова надевать туфли.

— Где он, мэм?

— В маленькой гостиной. Слева от входной двери, — сдалась Нэн, мудро решив, что не стоит пытаться воздействовать на свою жилицу, иначе та мгновенно насторожится. Поэтому она молча последовала за Клариссой вниз.

Девушка легко сбежала на два пролета, спеша поскорее покончить с неприятным делом. Она вовсе не хотела вечно оглядываться в страхе увидеть за спиной мстительного графа, лучше быстренько извиниться — и можно уходить.

Она честно пыталась проигнорировать любопытство, которое пробудилось в ней. Что у него за предложение? Что человек ее положения может предложить шлюхе? Просто интересно знать... в общем.

Но, припомнив старую пословицу о том, что любопытство сгубило кошку, она решила: не стоит совать нос куда не просят. К тому же в прошлом любопытство было причиной многих ее неприятностей.

Взявшись за дверную ручку, Кларисса сказала себе, что никакая опасность ей не грозит. Что она чувствует себя гораздо увереннее, особенно в присутствии миссис Гриффитс и дворецкого, стоявшего на страже в холле.

При ее появлении Джаспер встал. Первая его мысль была о том, что волосы, больше не закрытые косынкой, были так же великолепны, как он и представлял. Блестящий водопад цвета червонного золота спускался ей на плечи, и у него чесались пальцы от желания запустить их в роскошную шелковистую массу. Она стояла спиной к двери, и в зеленых глазах, смотревших на него, определенно поблескивали воинственные искорки. Губы были плотно сжаты, и между светлыми, четко очерченными бровями появилась морщинка.

— Насколько я поняла, сэр, вы хотели что-то сказать мне, — холодно начала она.

Ни в ее манерах, ни в осанке не было ничего указывавшего на то, что она сознавала разницу в их положении. Ничего указывавшего на то, что она продавец, а он покупатель. Что она простолюдинка, а он аристократ.

Джаспер был заинтригован, потому что впервые встречал обитательницу Ковент-Гардена, которая вела бы себя как эта девушка.

— Вы слишком поспешно покинули меня сегодня утром, — заметил он, выдвигая для нее стул. — Я бы хотел возобновить нашу беседу. Могу я предложить вам бокал мадеры?

Кларисса покачала головой и осталась стоять у дверей.

— Нет, спасибо. Не чувствуй я себя виноватой из-за того, что ранила вас, вообще не была бы здесь. Поэтому я выслушаю вас в знак примирения. Но пожалуйста, не будьте слишком многословны.

Джаспер машинально потер руку и не сразу ответил:

— Что из сказанного мною так вас расстроило?

Кларисса нетерпеливо пожала плечами.

— Теперь это не важно. Не могли бы вы сказать все, что собирались, и потом уйти? — начала она, но тут неожиданная мысль поразила ее. Почему она не догадалась спросить раньше? — Как вы меня нашли?

— Проследил за вами, — улыбнулся он. И опять в его глазах будто свет зажегся, а лицо мгновенно преобразилось. Он поднял руки, словно сдаваясь, и снова улыбнулся:

— Дорогая девочка, не могли бы мы заключить мир? Умоляю простить меня за то, что оскорбил вас, хотя, должен признаться, не понял, каким именно образом. Я просто сделал выводы из очевидного.

Он выразительно окинул взглядом комнату:

— Простите меня, если обижу вас, но вы ведь действительно живете здесь под покровительством Нэн Гриффитс.

Кларисса мрачно подумала: чем скорее она уберется отсюда, тем будет лучше. Она не может объяснить ему, почему находится в борделе, так что придется предоставить ему делать свои заключения. Какие угодно!

— Не могли бы мы закончить на этом разговор? У меня много дел.

— Вы так и не выслушали мое предложение, — заметил он. — Прошу вас, садитесь.

Теперь в его голосе слышались нетерпеливые нотки, а в глазах уже не было прежней теплоты. Он показал на стул, который выдвинул для нее, и Кларисса, немного поколебавшись, села.

— Теперь мы выпьем по бокалу мадеры и начнем все заново. — Он протянул ей бокал и снова уселся в углу дивана. — Короче говоря, мне нужно, чтобы вы вышли за меня замуж.

Кларисса поперхнулась и торопливо поставила бокал, иначе бы вино расплескалось по столу. И тут же зашлась в приступе жестокого кашля. Она тщетно поискала платок в широком, отделанном кружевами рукаве платья.

— Возьмите это.

Изящный квадратик тонкого кружева упал ей на колени. Кларисса промокнула слезящиеся глаза.

— Спасибо, — пробормотала она, сворачивая платок в комочек и сконфуженно глядя на графа. — Должно быть, я не так расслышала.

— Уверен, что вы все расслышали правильно. Но если обещаете, что больше не поперхнетесь, я повторю.

Она протянула руку, словно стараясь защититься.

— Нет, умоляю, не стоит. Что за нелепость!

Похоже, следующая его фраза была хорошо обдумана:

— Любой на вашем месте так бы и подумал. Но вы не знаете всех деталей.

— Обойдусь, — бросила Кларисса, вставая. — Не понимаю, почему вам захотелось поиграть со мной. Но если вы достаточно повеселились на мой счет, то мне уже пора.

— Садитесь, Кларисса, — сказал он так повелительно, что она, растерявшись, опустилась на стул и воззрилась на графа:

— Не понимаю.

— Разумеется, не понимаете. Но если дадите мне возможность объяснить, я просвещу вас.

Кларисса смотрела на него с видом кролика, парализованного взглядом удава. Но все же оставалась на месте, не совсем понимая, кто тут сумасшедший, зато уверенная, что один из них уж точно не в себе.

— Я прошу вас играть эту роль всего несколько месяцев. Она обогатит вас так, как вы и не мечтали, а если сумеете сыграть достаточно убедительно, вам больше никогда не придется зарабатывать себе на жизнь в местах, подобных этому.

— Но я... — Кларисса тут же осеклась.

Какой-то дьявол так и подбивал ее услышать весь безумный план. Поэтому она опустила платочек на колени и склонила голову набок, словно приглашая графа продолжать.

— О, вижу, актриса вы поразительная, — хмыкнул Джаспер. — С первой минуты нашей встречи я чувствовал, что в вас есть скрытые таланты. Теперь слушайте.

Кларисса слушала, не веря собственным ушам. Для того чтобы получить состояние, графу нужна шлюха, которая притворится, будто влюблена в него, согласна сойти с дороги греха и встать на праведный путь, то есть выйти замуж. За это граф после свадьбы положит на ее имя огромную сумму, которая позволит ей жить как заблагорассудится.

— Возможно, будет лучше, если вы потом уедете за границу, по крайней мере на время, пока не будет покончено с формальностями, — заключил Джаспер. — Как я уже сказал, с такими деньгами можно отправляться куда угодно.

— Но брак будет законным?

Кларисса была так заворожена этим бредом, что невольно вела себя так, будто это предложение достойно серьезного рассмотрения.

— Скорее всего, — коротко ответил Джаспер. — Но по прошествии времени можно его аннулировать.

— На каких основаниях? Насколько я понимаю, церемония будет католической и, значит, никаких приемлемых оснований нам не найти.

— Брак не будет осуществлен, — сухо сообщил он. — Этого вполне достаточно.

Кларисса, к собственному раздражению, почувствовала, что краснеет.

— И каким образом все это должно осуществиться?

— Очень просто.

Джаспер поднялся, принес графин, наполнил бокал Клариссы, а она была слишком поглощена путаницей сумасбродных мыслей, чтобы остановить его. Он налил вина в свой бокал и снова сел.

— Начнем самым обычным образом. Я стану одним из ваших клиентов и потребую от мистрис Гриффитс эксклюзивных услуг. Мы составим контракт, под которым подпишемся все трое.

Ей следовало бы перебить его, объяснить, что здесь произошло ужасное недоразумение, но слова почему-то не шли с губ. Она смотрела на свои сжатые на коленях руки и молчала. А план графа тем временем принимал законченные формы.

— Я поселю вас в купленном на ваше имя доме, и для всех вы станете моей любовницей. Будем ездить в театр, обедать в модных ресторанах, и в конце концов я введу вас в общество. Как только общество примет вас, состоится свадьба. И условия завещания моего дяди будут выполнены, — добавил он и, откинувшись на спинку дивана, вопросительно поднял брови: — Итак, что скажете, мистрис Кларисса?

— И общество готово принять в свои ряды известную всем куртизанку?

— Такое и раньше бывало. Куртизанки становились признанными любовницами принцев, а иногда и женами аристократов. Главное — у вас есть необходимая красота, а я позабочусь о вашем обучении соответствующим манерам и этикету, чтобы никто не посмел упрекнуть вас в низком происхождении.

«Да неужели?»

Кларисса опустила глаза, чтобы он не увидел в них вспышки презрительного негодования.

«Какое право он имеет предполагать, что у меня отсутствует подобное образование?»

Но если пуститься в объяснения, придется признать, что ее нынешние обстоятельства дали ему пусть и неверную, но все же причину думать именно так. А ведь на самом деле мать с детства вбивала в нее основы жизни при дворе, поскольку сама была третьей дочерью графа, чей брак со сквайром, пусть и очень богатым, считался мезальянсом. Это был брак по любви, не угасшей до самого конца, но леди Лавиния Астли решила: ее дочь должна выйти замуж за аристократа, и, следовательно, ей необходимо знать, как вести себя в обществе.

Наверное, леди Лавиния перевернулась бы в гробу, увидев, как ее единственная дочь обсуждает предложение подобного рода. А может, и нет. В конце концов, ее дочь станет графиней!

Нелепость ситуации неожиданно развеселила ее. Кларисса смеялась, смеялась и не могла остановиться.

Джаспер уставился на нее, гадая, уж не связался ли он с истеричкой. Он уже хотел позвать Нэн с нюхательной солью и водой, когда приступ кончился и Кларисса прижала к глазам платок.

— Простите, не понимаю, что тут смешного, — бросил Джаспер, не в силах скрыть раздражение. — Я предлагаю вам возможность, за которую любая женщина в вашем положении отдала бы правую руку. А вы заливаетесь смехом.

— Прошу прощения, — удалось ей выдавить наконец. — Это было крайне невежливо с моей стороны. Но я как раз подумала кое о чем еще и повела себя неприлично.

— Прошу вас, объяснитесь.

Судя по виду, граф был серьезно оскорблен. А что она может сделать? Разве что честно объяснить, в чем дело.

— Кое-что из сказанного вами заставило меня вспомнить один случай, о котором я совершенно забыла. Мне искренне жаль. Это было очень невежливо с моей стороны.

Джаспер нахмурился, снова почувствовав, что эта красавица с огромными глазами и тициановскими волосами явно не та, за кого себя выдает.

— Итак, каков будет ваш ответ? — подытожил он.

Кларисса вдруг поняла, что уже знает собственный ответ. Во время этого удивительного разговора она почти все решила, и это решение было невероятным для нее самой.

— Я бы попросила дать мне немного времени на размышления, милорд, — кивнула она, вставая. — Вы согласны дать мне это время?

— По-видимому, придется. — Он тоже встал. — Я вернусь завтра в полдень... о нет, для вас, разумеется, это слишком рано. Ведь вы ложитесь на рассвете, не раньше.

— Нет-нет, приходите. Вряд ли у меня будет очень бурная ночь, — улыбнулась она, втайне изумляясь себе. — Сегодня я не ожидаю постоянных клиентов.

— Значит, завтра в полдень, — с поклоном уточнил граф. — Прощайте, мистрис Кларисса.

— И вам до свидания, милорд.

Наскоро сделав реверанс, она поспешила выйти. И не успела закрыть дверь, как перед ней материализовалась Нэн Гриффитс.

— Итак, моя дорогая, в чем заключалось предложение его сиятельства?

Проницательные глазки шарили по лицу девушки в поисках намека на правду.

— Возможно, ему следует самому все объяснить, мэм, — вежливо ответила Кларисса, направляясь к лестнице.

— И ты его приняла? — с неожиданной резкостью спросила мадам.

— Пока еще нет. Попросила время на размышления. Его сиятельство придет за ответом завтра в полдень.

— Понимаю, — задумчиво протянула Нэн. — Может, дорогая, тебе сегодня вечером понадобится что-то, чтобы помочь принять решение?

Кларисса твердо знала, чего хочет. Уже вечер, а она ничего не ела с самого утра, если не считать двух устриц.

— Признаюсь, я очень голодна, мэм, и хочу пить. Мне нужно о многом поразмыслить, и, кроме того, я предпочитаю не выходить сегодня на улицу в поисках ужина.

— Я велю принести тебе ужин в комнату, дорогая. И может быть, разжечь огонь в камине? По ночам становится все холоднее.

— Было бы крайне любезно с вашей стороны, мэм. Я очень вам благодарна.

— О, не стоит! Такие пустяки! Иди наверх, а я обо всем позабочусь.

Кларисса, поражаясь себе, взбежала по ступенькам. Похоже, до этой минуты она совершенно не знала себя. Оказавшись в уединении своей комнаты, она закрыла дверь и подошла к окну.

Закат уже спускался на город, и звуки веселья становились все оживленнее. Из кабачков, трактиров и домов терпимости доносились смех и музыка. Клариссу переполняла странная, будоражащая энергия, словно она стояла у истоков новой жизни. Она так задумалась, что вздрогнула, услышав стук.

В комнату вошел слуга с тяжелым подносом, его сопровождала девушка, почти ребенок, с трудом тащившая ведерко с углем. Горничная ссыпала уголь в камин и достала из кармана кремень и огниво. Слуга поставил поднос на комод.

— Больше ничего не потребуется, мисс? — хмуро спросил он, очевидно, раздраженный приказом обслужить девушку, живущую в помещении для прислуги.

— Спасибо, — тепло улыбнулась Кларисса и повернулась к девушке: — И тебе спасибо, дорогая. Огонь горит ярко.

Они ушли, и Кларисса немедленно исследовала содержимое подноса. Жареный цыпленок с грибной подливкой, хрустящий хлеб, сыр и миндальное пирожное, разумеется, с лихвой возместят потерю пирога с олениной. Да и графинчик с бургундским вполне заменит ту бутылку вина, которое она так и не попробовала в «Ангеле».

Кларисса налила бокал вина, отнесла его и тарелку к маленькому стульчику у камина и стала с аппетитом есть. Насытившись, она поставила тарелку на пол, взяла бокал и протянула ноги к огню. Пора подумать, что делать дальше.