Невинность

Глава 19

Итак, все… изменилось.

Кора за завтраком сидела за одним столом с Маркусом. Да, за столом, а не под столом или рядом со столом у ног Маркуса.

Она покачала головой и откусила еще кусочек яичницы.

Маркус читал газету, совершенно не обращая на нее внимания. Сегодня утром он не сказал ни слова, даже когда поставил ее тарелку на стол напротив своей, а не на пол.

Это произошло впервые. Последние несколько дней, даже после того, как он снял цепочку, тарелка все еще оставалась на полу.

Кора не знала, как к этому относиться. Неужели он вознаградил ее за покорность в спальне? Или просто наконец понял, что нет никакого смысла держать ее на цепи, если она все равно попытается покинуть пентхаус?

Впрочем, это было бы правдой с самого начала, так что цепочка была скорее для унижения и подчинения, чем для того, чтобы держать ее в ловушке. Итак, считает ли он ее достаточно запуганной после полицейского участка и… ползания?

Она покраснела при этом воспоминании.

Или, возможно, в этом и был чертов смысл, чтобы она постоянно задавала вопросы и сомневалась в себе, да так что сама не знала, что произойдет дальше. Потому что, несмотря на то, что каждый раз, когда Маркус брал ее в постель, доминируя и требуя, он уводил ее в место экстаза за пределами разума, где существуют лишь чувства… лишь проснувшись утром, она понимала, что снова может думать.

И она не знала, что и думать о том, как ее тело приветствовало его. Маркуса. Держащего все под контролем. Он властвовал над каждой минутой ее жизни.

Кора с громким стуком уронила вилку на тарелку и откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.

Маркус, наконец-то, опустил газету и бросил на неё мимолетный взгляд.

— Сегодня вечером мы идем гулять. Так что прими душ и приведи себя в порядок.

Что?

— Что?

Он опустил газету настолько, чтобы снова взглянуть на нее с непроницаемым выражением лица. — Если ты этого не сделаешь, я сделаю это за тебя.

— Хорошо, — отрезала она.

— Стилист придет в четыре. Будь готова к тому времени.

— Мне нечего надеть.

— Она принесет платье.

— А куда мы…

— Хватит, — нетерпеливо оборвал он ее.

Кора возмущенно стиснула зубы. Но если он говорил правду… и он действительно собирался вывести ее из пентхауса… Что ж, она не умрет, если будет играть по его правилам еще один день.

Она приняла душ. Потом в четыре часа раздался стук в дверь. Маркус открыл ее, и вошёл худощавый, стильно одетый мужчина, тащивший чемодан и вешалку, на которой, как предположила Кора, висели платья в черных мешках для одежды.

— Не разговаривай с ней, — резко приказал Маркус. — Я сам выберу платье.

Кора сердито посмотрела на него, чувствуя, как пылают ее щеки. Неужели так будет всю ночь? Он будет унижать ее перед кем бы то ни было, кого бы они ни встретили, куда бы ни пошли?

Кора глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Это неважно. Ее гордость не имела значения. Она может вести себя прилично. И она не станет вести себя так глупо, как в прошлый раз.

Она не будет звать на помощь при первой же возможности, когда выйдет из пентхауса. Нет, в эту игру нужно играть умно. Если Маркус хочет, чтобы она была марионеткой на веревочке, она должна притвориться, что танцует.

Но это не значит, что она не могла использовать сегодняшний вечер, чтобы узнать все, что нужно, и найти союзников.

Потом она мило улыбнулась стилисту, которая кивнула Маркусу, явно напуганная, если не откровенно его боялась, и жестом указала на большую ванную. — Если вы пройдете сюда, мы сможем начать.

Спустя три часа ее накрасили, завили волосы и уложили в элегантную прическу с локонами, ниспадающими на одно плечо.

Маркус выбрал красное платье, гораздо более смелое, чем то, что она когда-либо выбрала бы для себя. Спереди оно выглядело скромно, но смелая драпировка перекидывалась через плечо, обнажая спину, так что стилисту пришлось использовать специальную ленту для одежды, не оставляя ни единой обнаженной частички тела.

Кора смотрела в зеркало во весь рост, чувствуя себя еще более сбитой с толку, чем в день свадьбы.

Она выглядела утонченной и светской. Куда лучше, чем себя чувствовала. Она была девушкой с фермы из Канзаса.

Кора покачала головой. Нет, это неверно. Уже нет. Она уже не та наивная девушка, которая впервые приехала в город на автобусе три месяца назад. Только не после Маркуса.

И все же она не такая… Она повернулась, посмотрела в зеркало на дерзкий вырез платья на спине и увидела, что Маркус подходит к ней сзади.

При виде его у нее перехватило дыхание.

Маркус в смокинге был… устрашающим. Грозным. Потрясающе красивым.

Он подошел к ней вплотную. Она ахнула, когда он быстро положил руки ей на шею, и, затаив дыхание, смотрела в зеркало, как он с помощью маленького странного ключа отпирает ошейник на ее шее.

Она могла только догадываться, что подумала об этом стилист. Громоздкая нержавеющая сталь явно не сочеталась с элегантным внешним видом, но, следуя приказам Маркуса, стилист не произнесла ни слова.

Маркус бросил ошейник на кровать позади себя и достал из кармана пиджака большую квадратную бархатную коробку. Он молча поставил ее на комод рядом с зеркалом и открыл.

Что это?..

— Это оже…

— Да.

У Коры округлились глаза, когда он поднес к ее шее изящное бриллиантовое ожерелье. По телу пробежали холодные мурашки, когда он приподнял ее волосы. Кончиками пальцев он провел по ее коже, застегивая украшение на шее.

Сверкающее бриллиантовое ожерелье толщиной в один дюйм искрилось даже в тусклом свете комнаты. Оно выглядело так, словно состояло из сотен мелких бриллиантов и более крупных, образующих в центре узор.

Должно быть, оно стоит целого состояния.

Кора невольно подняла руку, чтобы прикоснуться к великолепному ювелирному изделию, но в последнюю секунду остановила себя и снова опустила руку. Кора с трудом сглотнула, и бриллианты засверкали от этого движения.

— Почему?

— Чтобы все знали, что ты моя.

Кора кивнула. Наконец-то, ответ, который имел смысл.

— А что, если я его нечаянно потеряю? Или застежка сломается, и я не замечу, как оно упадет, или…

— Оно не упадет. Сегодня, я надеюсь, ты не потеряешь и это снова.

Он вытащил еще одну коробочку, поменьше и знакомую, и открыл ее.

В ней лежало ее обручальное кольцо, то кольцо, которое она бросила через всю комнату в первую же ночь. Неужели это произошло всего две недели назад? Казалось, прошло целое столетие.

Она посмотрела на отражение Маркуса в зеркале, но его лицо было каменным. Бесстрастным.

Она достала кольцо из коробочки и надела его на безымянный палец левой руки.

После этого Маркус положил большие прохладные руки на ее обнаженные плечи и встретился с ней взглядом в зеркале.

— Сегодня ты меня не опозоришь. Ты будешь вести себя как настоящая жена.

— Потому что боги не позволяют тебе запятнать свою безупречную репутацию? — насмешка вырвалась из нее раньше, чем она смогла сдержаться.

Маркуса это не рассмешило.

Он провел рукой от ее обнаженного плеча к горлу, и впервые за весь день она увидела, как в его глазах вспыхнул огонь.

Он не сдавливал ей горло вокруг колье, но держал руку на нем.

И в подтверждение того, что Кора больше не была простой фермерской девушкой из Канзаса, вид в зеркале и ощущение его властной руки заставляли ее трепетать всеми фибрами души, не вызывая страха.

Возможно, она уже не невинная, но, безусловно, такая же глупая. Потому что ее сердце также замерло от его прикосновения.

Она отвернулась от зеркала и направилась к двери. — Полагаю, наша колесница ждет.

Так что, стилист, платье и ожерелье должны были ее насторожить. Но Кора все еще не ожидала, что Шаро остановит машину перед красной ковровой дорожкой. Это был настоящий гала-концерт. Красная ковровая дорожка.

Это был благотворительный бал, как Кора позже узнала, когда Маркус взял ее под руку, и ее ослепили вспышки фотокамер, когда они шли по вышеупомянутой красной ковровой дорожке в бальный зал отеля «Элизиум», единственного отеля в Нью-Олимпе более роскошного, чем «Корона».

Кора изо всех сил старалась не смотреть по сторонам, когда видела вокруг себя знаменитых актеров, актрис, музыкантов и политиков.

Маркус шел сквозь толпу, не моргнув глазом, и Кора старалась не отставать. Время от времени он останавливался и вел светскую беседу. И он был очаровательным. Даже харизматичным. Он представил ее всем, его рука всегда находилась у нее на пояснице.

Кора официально вошла в сумеречную зону. Маркус улыбался. Очевидно, это спектакль, который он мог устроить по своему желанию, но все же она забыла, как выглядела его полная улыбка. Ямочка. Она совсем забыла о потрясающей ямочке.

Был ли он таким, когда они «встречались»? Хотя нет, после двадцати минут наблюдения за ним она поняла, что нет. Она не знала, то ли радоваться ей или бояться, что у него не хватило сил притворяться так долго, чтобы привлечь ее, то ли это означало, что она с самого начала смогла увидеть немного больше его настоящего.

Или, возможно, она до сих пор понятия не имела, кто он на самом деле.

После того, как выполнил все, что считал нужным, он повел ее посмотреть предметы аукциона, которые пожертвовали для благотворительного вечера. На торги выставлялись самые разные вещи. Картины. Ложи для популярных спортивных команд. Ужин с мэром. Вертолетная экскурсия по городу. Билеты в театр.

Билеты в театр — единственное, что соблазняло Кору. Она пообещала себе, что, как только у нее появится хоть какой-то доход, она пойдет посмотреть спектакль.

— Тебя что-нибудь привлекло? — спросил Маркус. — Может, сумочка или две?

Она закатила глаза и положила флаер самого популярного представления на Театральном ряду. — Сейчас здесь никого нет. Тебе не нужно продолжать играть.

— Ты только что закатила глаза? — вопрос прозвучал тихо и немного недоверчиво.

Кора судорожно сглотнула, глядя на него, и высунула язык, чтобы облизнуть губы. Это пьянящее чувство вернулось при той напряженности, которую она увидела на его лице. Глупая девчонка. Глупая девчонка.

Прозвучал гонг, и все вокруг начали выходить из аукционного зала, но Маркус продолжал смотреть на нее.

Кора потянулась к ожерелью на шее, поглаживая сверкающие драгоценные камни. Она указала подбородком на удаляющуюся толпу. — Думаю, это означает, что ужин вот-вот начнется.

Маркус еще долго стоял неподвижно, потом резко кивнул, взял ее за руку и так быстро пошел, чтобы присоединиться к людскому потоку, что ей пришлось приподнять юбки, чтобы не споткнуться.

Они подошли к большому круглому столу, где сидели ещё десять других людей. Маркус взглянул на их карточки и на тех, кто сидел рядом. Его лицо омрачилось, и он быстро поменял их на две с другого столика.

Кора сомневалась, что ему это позволено, но кто остановит Маркуса Убели?

Кора села и смущенно улыбнулась тем, кто уже сидел за столом, но Маркус не сел рядом с ней.

— Я сейчас вернусь, — пробормотал он, перед тем как отойти в сторону, чтобы с кем-то поговорить. Кора смотрела, как он отошел и заговорил с каким-то мужчиной. Этот человек позвал другого. Маркус достал телефон и быстро написал кому-то.

Почему она так пристально смотрит на Маркуса? У нее имелись свои планы.

Она окинула взглядом сидящих за столом и улыбнулась двум другим парам. — Здравствуйте, я Кора. Очень приятно познакомиться.

Две женщины за столом обменялись взглядами, а потом снова посмотрели на нее. — Вы замужем за Маркусом Убели? — спросила та, что сидела через два места от нее, симпатичная рыжеволосая женщина, чей спутник был по меньшей мере на сорок лет ее старше.

Кора постаралась сохранить искреннюю улыбку. — Да, уже две недели. Пока еще в стадии медового месяца.

— Как мило, — сказала рыжая таким ехидным тоном, что Кора стиснула зубы.

Она оглянулась на Маркуса и увидела, что он разговаривает с тремя людьми. Двое мужчин и блондинка, которая по-хозяйски положила руку ему на плечо, прижалась к нему так, что у Коры перехватило дыхание.

Прикосновение было интимным. Вторжение в пространство, если только… Если только ты не знаешь этого человека очень хорошо. Очень близко.

— Кора, дорогая!

Кора обернулась и увидела, что к ней направляется Арман. Он наклонился и поцеловал ее в обе щеки. Лучезарно улыбаясь, он отступил на шаг.

— Посмотри на себя. Выглядишь просто потрясающе, любовь моя. Я должен уговорить Маркуса позволить тебе стать моделью платья, над которым я работаю. Никто другой не сможет по достоинству оценить эту вещь. Я создал его, думая о тебе.

Кора покраснела, когда Арман взял две карточки с расстановкой мест рядом с ней, передал их помощнику, который следовал за ним, и сел рядом с ней.

— Ну и что ты думаешь о своем первом бале? — спросил он, вызывающе подняв руки. — Оправдывает ли это ожидания?

— На самом деле у меня не было времени на какие-либо ожидания, — сказала Кора. — Я не знала, что мы приедем сюда, пока не приехали.

— Это ужасно, — сказал Арманд. — Ты выглядишь потрясающе.

Кора снова взглянула на Маркуса. Женщина все еще стояла рядом и придвинулась ближе, если такое вообще возможно.

— Фу, эта женщина — ведьма.

Кора резко повернула голову к Арману, который, очевидно, заметил, что она смотрит на Маркуса.

— Ты ее знаешь?

— К сожалению.

Когда Кора промолчала, Арман явно сжалился над ней.

— Она работает в одной из крупных телекомпаний Нью-Олимпа.

— Они встречались?

Арман поднял руку и небрежно помахал ею. — Не уверен, что можно сказать так.

— И как долго?

— Время от времени, может быть, год или два.

— А что случилось потом?

— По слухам, она хотела большего. Очевидно, он этого не хотел. — Арман многозначительно поднял брови.

— Давно они расстались?

— Думаю, они расстались примерно за два месяца до того, как ты приехала в город.

Кора потянулась за стаканом воды. Сделав большой глоток, она со стуком поставила стакан, едва не расплескав воду на скатерть.

— Она уже в прошлом, дорогая. Он смотрит только на тебя. Я видел, как этот мужчина смотрит на тебя.

Кора едва удержалась от насмешки. Если бы Арман только знал!

И вообще, какого черта она думает об этом? Кора отвернулась от Маркуса и посмотрела на Армана. Сегодняшний вечер посвящался налаживанию контактов. И да, Арман был другом Маркуса… Или, может, у них имелись какие-то общие дела? Кора не знала, что общего может быть у криминального авторитета и модельера, но все же Арман был началом. Чем больше у нее будет информации, тем лучше.

— Итак, расскажи мне, как у тебя дела. Как обстоят дела с линией? А спа? Ты ведь открыл сеть элитных спа-салонов, верно?

— Фу-у-у, они меня изрядно достали. Я думал, что будучи предпринимателем и сам себе начальником, могу сам устанавливать себе время и спать. Ха! Я работаю с рассвета до заката и все равно не успеваю сделать и половины дел из своего списка. — Он наклонился. — Наверное, мне никак не помогает то, что я развлекаюсь от заката до рассвета. — Он подмигнул.

Кора рассмеялась, сама удивившись. Сколько времени прошло с тех пор, как она искренне смеялась? Это и вправду приятно, чувствовала она себя очень хорошо.

Кора сжала руку Армана и отпустила ее почти так же быстро, как коснулась. Но ее улыбка была искренней, когда она сказала: — Я рада, что мы встретились, Арман. Очень приятно тебя видеть.

— Арман, — раздался за спиной Коры низкий голос Маркуса. Она вздрогнула на стуле и повернула голову, чтобы посмотреть на него. Он властно положил руку ей на плечо, а потом сел рядом.

— Как дела? — спросил Маркус, и Арман переключил свое внимание на него.

Кора наблюдала за Маркусом. Видел ли он, как она прикасалась к Арману? Злился ли он на нее из-за этого?

Но Маркус выглядел спокойным. Он вёл себя более непринужденно, чем весь вечер, расслабленно откинувшись на спинку кресла и потягивая откуда-то взятый бокал бурбона, пока они с Арманом болтали о новом спа-салоне. В отличие от других людей, с которыми Маркус общался сегодня вечером, они с Арманом казались по-настоящему дружелюбными.

Подошли официанты и собрали карточки, спрашивая, какое блюдо они хотят, и Кора, извинившись, ушла в туалет.

Маркус встал одновременно с ней, и его взгляд пронзил ее. Она услышала его незаданный вопрос.

Она приподнялась на цыпочки и прошептала ему на ухо: — Дай угадаю, у тебя есть громилы, охраняющие бальный зал, и меня схватят сразу и отвезут обратно в пентхаус, если я сделаю хоть шаг в сторону?

Маркус обнял ее за талию и крепко прижал к себе. Его горячее дыхание коснулось ее уха, когда он ответил: — Я жду тебя через десять минут. Если не успеешь, или сам пойду тебя искать или один из моих… громил. — Когда он отстранился, у него дернулся уголок рта.

Он в последний раз сжал ее талию и отпустил. Но Кора еще долго ощущала его прикосновение после того, как отошла от стола в сторону туалета.

Она зашла в туалет, расслабившись только тогда, когда закрыла дверь в кабинку. Что с ней? Неужели она серьезно ревновала его к этой женщине? Вместо того чтобы искать искать способ сбежать отсюда?

Она закрыла лицо руками, но быстро убрала их. Она не могла позволить себе испортить макияж. Кора закатила глаза из-за нелепости своего положения

Кстати, о позолоченной клетке.

Сидя в туалете, она ничего не добьется. Поэтому, смущаясь, открыла кабину и направилась к раковине. Кора настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила женщину, которая вошла, пока она мыла руки.

— Значит, ты и Маркус Убели.

Кора посмотрела вверх, и ее глаза округлились, когда увидела элегантную блондинку. Ту самую женщину, с которой Маркус разговаривал раньше.

— Хочу сказать, браво. Я думала, что он останется холостяком на всю жизнь. Он всегда любил молодые «игрушки для траха», но я и подумать не могла, что он женится на одной из них.

Женщина подошла к зеркалу и встала рядом с Корой. Положила клатч на стойку раковины и вытащила губную помаду. Платье у нее было черное, помада — красная. Она выглядела лет на тридцать. Сногсшибательная, изысканная, искушенная. Искушенность, которая приходит с опытом, а не с модным платьем.

Кора не сводила с нее взгляда, когда та начала подкрашивать губы, которые и так выглядели идеально.

Женщина снова перевела взгляд на Кору. — Ну, разве ты не тихая маленькая мышка? — Она снова надела крышку на тюбик губной помады и со щелчком закрыла клатч.

Кора по-прежнему молчала. Она не хотела защищать свои отношения с Маркусом. Он ничего для нее не значил. Она его ненавидела.

— Серьезно? Нечего сказать? Ты знаешь, что мы с ним много лет были любовниками? Я должна была сидеть рядом с тобой, но ты видела, как он рассердился. Между нами до сих пор все так натянуто. Мы ссоримся, как кошка с собакой, а потом страстно миримся, так было всегда. Но поверь мне, он всегда возвращается ко мне.

Женщина, сощурив глаза, окинула Кору взглядом с головы до ног, явно ожидая ответа на свое ехидство.

Ее слова не заставили Кору чувствовать себя маленькой и ничтожной, хотя расчитаны были именно на это. Она не принадлежала к этому миру и не знала правил игры, в которые играли эти люди, а тем более Маркус.

Внезапно ее охватило сильное желание вернуться домой, где все было знакомо и просто.

Если бы только она могла вернуться в прошлое. Мама у нее не такая уж плохая. И Кора могла со всем справиться. Она больше не ребенок. И теперь могла постоять за себя.

После такого дня как сегодня… И все из-за Маркуса…

Если бы она могла вернуться к той жизни, когда вставала с восходом солнца, проводила дни в поле и крепко засыпала после тяжелого рабочего дня.

Она бы сделала все, чтобы снова вернуться в прошлое.

Женщина выглядела так, будто собиралась продолжить свои ехидные комментарии, намереваясь еще больше ее унизить, но Кора протянула руку: — Могу я одолжить твой телефон?

— Что?

— Могу я одолжить твой телефон? Я забыла свой дома, мне нужно позвонить.

Женщина в замешательстве сощурилась, но открыла сумочку и достала телефон. — Если ты используешь его, чтобы написать что-нибудь Маркусу от моего имени, он все поймет.

Кора молча смотрела. В какие мелкие игры играли эти людишки. — Я не буду ни писать, ни звонить Маркусу. — Кора выхватила телефон у нее из рук и взглянула на нее. — Ты не против подождать снаружи?

Женщина весело фыркнула и направилась к двери. Она взялась за дверную ручку и оглянулась. — Я подожду снаружи, пока ты говоришь.

Кора рассеянно кивнула, уже набирая номер.

Она заглянула под кабинки, но в туалете, кроме нее, никого не было.

— Алло?

Услышав голос матери, Кора закрыла глаза и прислонилась к кабинке.

— Мам.

— Кора! — В трубке раздался грохот. — Кора, где ты? Где он тебя держит? Ты в порядке? Скажи мне, где ты, и мы приедем немедленно и заберем тебя. Мы убьем этого сукина сына.

— Нет, мама, — нахмурилась Кора. — Я в порядке. Все в порядке. Я подумала, что мы могли бы…

— Где ты? Клянусь, этот ублюдок больше никогда не причинит тебе вреда. Мы заставим его заплатить. Я вырежу его сердце из груди, и мы вернемся домой, где никто больше не сможет обидеть…

— Мама! — Кора резко обернулась и хлопнула ладонью по стойке. — Услышь меня хоть на секунду. Я в порядке.

— Скажи мне, где ты, — почти закричала ее мама.

— Сейчас на благотворительном вечере в отеле «Элизиум». А все остальное время он держит меня в «Короне». Почему ты не рассказала мне об отце? И что он сделал? — Она не хотела спрашивать об этом, но слова вырвались сами собой.

— Потому что ты никогда не должна прикасаться к темной стороне этого мира. Мы всегда должны были быть вместе. Только ты и я. И так будет снова. Мы убьем сукиного сына и…

— Нет, — ответила Кора сердито. — Я не хочу, чтобы ты или мои дяди навредили ему, — как только эти слова слетели с ее губ, она поняла, что это правда.

— Что?!

Кора посмотрела в пол и поднесла руку ко лбу.

Господи, она облажалась. Потому что это была правда. Она не хотела, чтобы Маркус пострадал. И то, что сказала та женщина раньше, ее беспокоило. Она ревновала.

И как бы хорошо ни выглядела жизнь на ферме… она не могла вернуться. Для этого было уже слишком поздно. То, что у нее началось с Маркусом, что бы это ни было, она должна сама во всем разобраться.

Кора посмотрела на себя в зеркало. Женщина, которую она видела, больше не выглядела чужой. Она выглядела бледной, но сногсшибательной. Драгоценный оттенок красного платья придавал ее коже сияющий вид.

— Он запудрил тебе голову, — ледяным тоном заявила ее мама.

Кора не отрицала этого. Почему ей не хочется воспользоваться тем возмездием, которое обещала ей мать?

— Мы не смогли проникнуть в город, но мы работаем над этим, детка. Мы придем. — Голос матери звучал так холодно, что у Коры по спине пробежал холодок.

Кора уже слышала подобную интонацию раньше, обычно перед самым страшным наказанием.

— Мне нужно идти, мама. Я сама во всем разберусь. Просто хотела, чтобы ты знала, что со мной все в порядке.

Кора повесила трубку, до того, как мама успела сказать что-то еще. Она открыла дверь и с силой сунула трубку в руку красивой блондинки.

Глупо было брать его и еще глупее звонить матери. Услышав ее голос, все вернулось.

Пощечины, если сожжет бекон для завтрака. Ее толкнут на землю и запрут в доме, если она о чем-то задумается и поздно вернется с поля. Лишат еды, если Деми решит, что она стала слишком толстой в талии. Каждый день шквал оскорблений и обзываний.

Да, Маркус надел на нее ошейник. Но он ни разу ее не ударил. Он не обзывал ее, и если ему по-прежнему позволять такие вольности, как эта, то она выйдет из пентхауса, возможно, даже вернется работать волонтером в приют…

‹Итак, из-за того, что он меньшее из двух зол, он вдруг стал твоим рыцарем в сияющих доспехах?»

— Знаешь, — женщина, чье имя Кора так и не узнала, лукаво приподняла бровь. — У Маркуса бывают весь смелые замыслы в спальне. В следующий раз, когда мы с ним встретимся, будет весело, если ты присоединишься, займемся сексом в троем.

Кора сердито посмотрела на нее: — Пошла ты к черту.

Она подошла к столу, за которым сидел Маркус. Он встал, как будто хотел отодвинуть для нее стул, но она резко отодвинула его, прежде чем муж успел это сделать, и тяжело села, не сводя глаз с аукциониста и не смотря в его сторону.

На стол подали шампанское, Кора схватила свой бокал и залпом выпила. Он был шипучим и прохладным, и, несмотря на легкий привкус, она выпила его до дна. Затем потянулась к нетронутому бокалу, стоявшему перед Маркусом, но тот быстро протянул руку и ее остановил.

Кора сердито посмотрела на него. В ответ его взгляд потемнел, когда он встретился с ее взглядом. Он не выглядел довольным.

Ну и хрен с ним. Она одарила его слащаво-сладкой улыбкой. — О, дорогой, я так хочу пить, — сказала она достаточно громко, чтобы все остальные за столом услышали.

— Возьми мою воду, милая, — ответил он, протягивая ей свой бокал.

Она сощурилась, глядя на него, но приняла воду. Позже она раздобудет еще шампанского. Если и существовала ночь, чтобы напиться, так это сейчас. Коре было все равно, что ей всего лишь девятнадцать.

Внезапно Маркус поднял аукционную лопатку, которую она даже не заметила у него в руках, и крикнул: — Пятьдесят тысяч долларов.

Все вокруг ахнули, и Кора выпрямилась, внезапно переводя взгляд с аукциониста в передней части зала на Маркуса.

— Ну, друзья, это самый дорогой билет в театр. Будут ли у меня другие предложения? Я так и думал. Продано номеру сорок шесть.

У Коры отвисла челюсть. Неужели он только что… Она снова повернулась к Маркусу.

— Что ты сделал?

Он одарил ее своей характерной улыбкой. — Пожертвовал на благотворительность.

Она пристально смотрела на него, пока аукционист рассказывал о следующем предмете.

Ей оставалось только думать о сегодняшнем вечере, о матери, о женщине в черном платье и, самое главное, о Маркусе. Она пришла к нескольким выводам, кроме того, что очень запуталась и, вероятно, не может доверять своим суждениям.

Аукцион наконец закончился, и подали ужин. Арман шептал ей на ухо о городских сплетнях, а остальные за столом вели вежливую беседу. У Коры нашлось что ответить, когда речь зашла о пожертвовании Маркуса.

— Я не удивлена, — сказала Кора, ему улыбнувшись. — Маркус поддерживает всевозможные благотворительные организации. Это одна из причин, почему мы полюбили друг друга. Ему нравится, что я много времени провожу в приюте для собак на углу 35-й улицы и Фив. — Она повернулась, улыбаясь, к Маркусу. — Разве не так, дорогой?

Он прищурился, но кивнул. — Да, я всегда восхищался твоей добротой.

— Правда? — сказал мужчина с другой стороны стола, с явным интересом. — Не знаю, говорил ли, но я работаю в «Нью-Олимпик Пост». Все всегда интересуются неуловимым мистером, а сейчас и миссис Убели. Мне бы очень хотелось написать статью о благотворительности.

— Нет, — ответил Маркус, а Кора захлопала в ладоши от явного восторга. — Да! Это было бы замечательно.

Маркус посмотрел на нее, а она продолжала улыбаться. — Да ладно тебе, дорогой. Ты такой уважаемый бизнесмен в городе. — Она подняла руку, чтобы поправить его галстук, хотя он и не нуждался в этом. — Вполне естественно, что к тебе проявляют любопытство.

Кора снова посмотрела на репортера. — Приходите во вторник. Я буду там волонтером.

Под столом Маркус положил руку на ее бедро. Она повернулась к нему и ослепительно улыбнулась. — Мейв будет так рада поделиться историей приюта.

Маркус холодно улыбнулся, его взгляд стал жестким, а затем сменил тему. Тем не менее, он все еще был очень занят, поскольку рукой скользнул под боковой разрез ее платья и вверх по внутренней стороне бедра.

Кора с трудом сдержала вздох, сделав быстрый глоток воды.

Впрочем, Маркус на этом не остановился. Одной рукой он ел копченого лосося, а другой продолжал свой путь вверх по ее бедру, пока не отодвинул ее трусики в сторону, а затем, ох…

Пальцы Коры, сжимавшие вилку, побелели, когда он ввел в нее палец. Прямо за обеденным столом. В комнате с сотнями людей. Пока она сидела в дизайнерском платье, Маркус болтал с другим мужчиной о текущем состоянии фондового рынка.

Как он смеет…

О. Ох…

Ее захлестнуло наслаждение, острое и удивительное. Она откинулась на спинку стула и раздвинула ноги так широко, насколько позволяло платье.

«Нет. Что, черт возьми, она делает? Она не могла…»

О! Он ласкал ее двумя длинными толстыми пальцами, входя и выходя, поглаживая ее складочки и поднимаясь к клитору, прежде чем снова безжалостно в нее проникнуть.

Это было неправильно. Так, так неправильно наслаждаться этим.

Она быстро задышала, когда удовольствие разлилось по всему телу теплыми волнами. Она сжала стакан с водой и прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать. «О да… О да. Именно тут. Именно так.

Так близко… О-о-о!» Ей хотелось запрокинуть голову и закрыть глаза. Но никто не должен знать, что он с ней делает. Она даже себе не хотела признаваться в том, что он с ней делает. Маркус еще яростнее стал ласкать ее пальцами.

Оргазм подбирался постепенно, но распространялся, волна за волной, расходясь от ее средоточия. Появилась легкость, такая чистая и освобождающая, что Коре хотелось держаться за нее вечно. То, что заставлял ее чувствовать Маркус… то, что он заставлял ее чувствовать…

Он продолжал ласкать ее, теперь уже более томно, пока она спускалась с вершины…

Муж обхватил все ее лоно большой рукой и стал массировать, пока стихали волны удовольствия. Кора не смогла справиться с дрожью и резко открыла глаза. Черт, она даже не заметила, как закрыла их, но удовольствие было всепоглощающим.

Он убрал руку. Она чуть не ахнула от потери.

Маркус отодвинул стул от стола. — Прошу нас извинить, — сухо сказал он и протянул руку Коре. — Дорогая?

Это была не просьба, Кора поняла это по горящему взгляду. Дрожащей рукой она взяла его за руку. Он поднял ее из-за стола, переплетя свои пальцы с ее. Кора коротко улыбнулась всем сидящим за столом. Арман понимающе улыбнулся. «О боже, неужели все за столом поняли, что происходит?»

Маркус ничего не сказал, пока вел ее через переполненные столики, и Кора тоже не осмелилась.

Они вышли из бального зала. Направились к гардеробу.

— Ваш номер билета, сэр? — спросил дежурный.

— Ты знаешь, кто я? — спросил Маркус.

У служащего округлились глаза, и он сглотнул. — Да, сэр, мистер Убели, сэр.

— Уступи нам комнату, — потребовал Маркус. — Минут на двадцать.

Служащий толкнул полуоткрытую дверь, за которой он стоял, и без лишних вопросов выскочил наружу.

Кора покачала головой в ответ на Маркуса, но в следующую секунду он уже затащил ее в комнату и закрыл нижнюю и верхнюю половину двери, а также ее запер.

Затем он подтолкнул ее к вешалке с пальто.

— Я не люблю, когда мне перечат на людях, — прорычал он, его взгляд потемнел. — Никому не позволено, особенно моей жене.

Его жене? Кора невольно усмехнулась. — Давай не будем притворяться, что я не более чем удобная штучка… как назвала меня эта мерзкая женщина? Игрушка для траха? И каждый раз, когда ты трахаешь меня, ты мстишь моему отцу, так что, наверное, я особенная.

Если это вообще возможно, взгляд Маркуса словно сильнее потемнел. Его голос звучал угрожающе, когда он спросил: — Что за женщина?

— Я не расслышала ее имени, и на ней не было ошейника, но, очевидно, тебе нравится заниматься с ней сексом втроем, так что, полагаю, ты знаешь, как ее зовут.

— Люсинда.

Глупо, но слышать ее имя, которое слетело с его губ, причиняло ей боль. Потому что дура, глупая девчонка.

Маркус придвинулся ближе, не комментируя больше свою бывшую или, возможно, все еще нынешнюю игрушку для траха. — Если ты думаешь, что рассказ репортеру о том, что я держу тебя против твоей воли, поможет тебе…

Кора невесело рассмеялась. — Если у тебя под каблуком полицейское управление Нью-Олимпа, я почти уверена, что ты без особых усилий справишься с третьей по популярности газетой в городе. — Она встретилась с ним взглядом, к сожалению, все ещё смотря на него снизу вверх — недостаток, который не могли исправить даже ее трехдюймовые каблуки.

— Я хочу увидеть свою подругу, Мейв. Она, наверное, беспокоится обо мне, потому что я даже не позвонила ей после свадьбы.

Разговор о свадьбе все еще причинял ей боль, вспоминая, какой радостной и взволнованной она была в тот день.

Кора вызывающе вздернула подбородок. — Кроме того, такому мафиознику как ты наверняка пойдет на пользу хорошая пресса, потому что так оно и есть, верно? Лицемерие города? Все знают, что происходит в действительности, но вы все приходите на такие вечеринки, пожимаете друг другу руки, улыбаетесь и притворяетесь, что вам есть дело до благотворительности, когда все это — ширма для ужасной реальности!

— Осторожнее, — рявкнул Маркус и схватил ее за горло.

Кора продолжала свирепо смотреть на него. — Запри меня снова. Мори меня голодом. Ударь меня, если хочешь. Нет ничего такого, чего бы я не испытывала раньше. Я уже говорила тебе, что выжила, и переживу тебя.

Что-то мелькнуло в его глазах, но не успела она понять, что именно, как Маркус схватил ее за талию и повернул лицом к стене. Он задрал подол ее платья и в следующую секунду спустил с нее трусики.

Послышался звук расстегиваемой молнии, и он притянул ее к себе. Кора почувствовала тепло его длинного члена на своих ягодицах, и ее лоно сжалось в предвкушении.

Такая глупая девчонка.

Маркус склонил голову над ее плечом, касаясь щетиной ее уха.

— Ты больше никогда не будешь так неуважительно относиться ко мне на людях. Ты будешь делать то, что я скажу и когда скажу.

Он вонзился в ее влажную плоть. Кора чуть не закатила глаза от наслаждения. Чувствовать его пальцы было приятно, но это, о, это…

— Извини, если я не похожа на твою обычную безмозглую шлюшку.

Он обхватил рукой ее грудь и наклонился так, чтобы рука снова оказалась у ее горла. — Язычок, — прорычал он.

И как будто на всякий случай, он звонко шлепнул ее по заднице.

Кора издала возмущенное шипение, когда ее лоно сжалось вокруг него. Пальцами другой руки Маркус начал ласкать ее клитор, и тут же удовольствие снова начало расти. Кора заметила, что так было всегда. После первого оргазма второй возникал легче и быстрее, а также часто оказывался более жестким и удовлетворяющим.

— Это ничего не меняет, — выдохнула она, даже когда снова прижалась к нему бедрами от удовольствия. — Я все еще, — стон, — ненавижу, — стон, — тебя.

— Пора заткнуть твой хорошенький ротик, — рявкнул он.

Когда лишил ее девственности, он был нежен и терпелив.

Казалось, что терпению его пришел конец. Он крепко обхватил ее руками и вонзился глубже, необузданно и яростно.

Кора перестала думать. Она сосредоточилась на своих чувствах.

На ощущении его толстого члена, входящего и выходящего из нее с влажным звуком. На его хриплом дыхании у нее над ухом. Запахе пота, который смешивался с одеколоном. Она посмотрела вниз и увидела его сильные, мужественные руки, сжимающие и ласкающие ее.

Обычно он держал себя в руках. Такой расчетливый и холодный. Но его толчки казались дикими, а звуки — звериными, когда он брал ее. Он так же, как и она, не мог сдерживаться. Эта было сильнее их обоих.

Кора не смогла сдержать крика удовольствия. Маркус переместил руку с горла на рот, чтобы заглушить ее стоны. Почему-то это возбуждало сильнее, когда он так жестко трахал ее в гардеробной, закрывая ей рот рукой, чтобы она не шумела. Кора вцепилась в него, сначала непроизвольно, когда спазмы оргазма охватили ее тело, а затем добровольно, когда он выругался ей в ухо и стал входить еще сильнее.

Маркус уткнулся лицом в ложбинку на ее шее и вонзился глубже. Кора почувствовала его, его жар, когда он изливался в нее, и нечто большее, чем оргазм, — женское торжество.

Он вышел и толкнулся снова, и снова, затем замер, словно не желая отпускать момент. Он простоял так довольно долго, тяжело дыша, а Кора сжимала его изо всех сил.

Она пока не хотела ни о чем думать. Нет еще. Пока рано.

В этот момент существовали только Маркус и она, так прекрасно связанные.

Она не знала, как долго они так простояли. Минуту? Две?

Когда он, наконец, вышел, Кора почувствовала, как его семя стекает по ее бедрам. Ее лоно снова непроизвольно сжалось, словно пыталось удержать его внутри себя.

Она радовалась, что стоит спиной к нему, потому что не знала, что бы он увидел на ее лице в этот момент.

Она не сомневалась только в одном, глядя вперед на вешалку с пальто, взволнованная и напуганная всем, что только что произошло.

Это не входило в план.