Невинность

Глава 4

— Мы должны перестать встречаться так, — нервно пошутила Кора, когда Маркус открыл дверь своего номера в пентхаусе и жестом пригласил ее войти.

Уголок его рта приподнялся в полуулыбке. Он смеялся над ее шуткой или над ней самой? Впрочем, это не имело значения. Он делал ей огромное одолжение.

— Я действительно ценю это, — сказала она. — Это будет только на одну ночь. — Она съежилась. — Или, может быть, на пару ночей? Как только получу другую работу няни, я уйду от тебя, клянусь.

Маркус ничего не сказал, он просто смотрел на нее с непроницаемым выражением лица. Он наклонил голову, показывая, что она должна войти, чем стоять фойе и болтать, как идиотка.

— Шаро сказал, что ты еще не ела.

— О, — сказала Кора, с удивлением увидев изысканный стол, накрытый в небольшой гостиной. Окна все еще не были затемнены.

Она сделала еще несколько шагов вперед, благоговейно глядя на мерцающую панораму. Она уже видела ее раньше, но слишком отвлеклась, чтобы как следует рассмотреть. Теперь же она колебалась, глядя на бесконечные ряды небоскребов, весь город лежал у ее ног.

— Я никогда не поднималась так высоко, — прошептала она. Кора хотела подойти к окну, но сдержалась. От вида небоскребов у нее закружилась голова. — То есть я знала, что мы должны находиться очень высоко, смотря по тому, сколько времени заняла поездка на лифте, но… — она замолчала, качая головой.

Кора снова посмотрела на Маркуса, тот склонил голову набок, прищурившись, словно она являлась каким-то диковинным животным из зоопарка.

У Коры запылали щеки, и она поднесла к ним руки. Почему, черт возьми, она не может держать рот на замке? И не давать всему, что она чувствовала и о чем думала, отразиться на ее лице?

Она резко повернулась, собираясь сесть за стол. — Спасибо, я умираю с голоду.

Маркус двинулся следом за ней, оказавшись совсем рядом и придержав для нее стул, когда она села.

Ее окутал его запах, когда он прикоснулся к ее руке, и, как и раньше, когда он провожал ее, малейшее прикосновение послало через ее тело электрический разряд.

Она ахнула и села, взявшись за сиденье стула. — Спасибо. Кора нервно провела рукой по волосам и улыбнулась.

Ее тарелка стояла накрытая причудливой серебряной крышкой. Она сняла ее, и пар поднялся вверх. — О! — сказала она, снова удивившись. Маркус усмехнулся и сел напротив нее.

— Надеюсь, ты не возражаешь, но я взял на себя смелость сделать для нас заказ. Жареная баранья ножка, кукуруза и лук-порей, рубиновый мангольд, жареная брюква, увенчанная козьим сыром.

— О, — снова сказала Кора, кивая и глядя на свою тарелку с широко раскрытыми глазами. Она никогда не видела такого большого куска мяса. По крайней мере, не на тарелке, поставленной перед ней.

— Ты ведь не вегетарианка, правда?

— Нет, — быстро ответила она. Она и мама в основном ели вегетарианскую пищу, но у Коры не было выбора. В этом и заключался смысл ее ухода. Чтобы у нее наконец-то появился выбор в жизни?

Кора улыбнулась и потянулась за вилкой… но оказалось, что вилок несколько. Она схватила ближайшую к тарелке и улыбнулась еще шире. — На здоровье, — сказала она, поднимая вилку так, словно это был бокал вина, которым она произносила тосты.

Маркус снова усмехнулся, и она, опустив глаза в тарелку, принялась за баранью ножку. Та была так хорошо прожарена и нежна, что мясо отошло от большой кости. Кора осторожно поднесла мясо ко рту.

И чуть не опозорилась еще больше, громко застонав. Она остановила себя в последнюю секунду, но черт возьми.

Как только закончила жевать и проглотила кусочек, не смогла сдержать стона: — Это лучшее, что я когда-либо ела в своей жизни.

Он откинулся на спинку стула, нахмурив брови, как будто никогда раньше не видел ничего подобного. Он еще не притронулся к еде.

— Ты не собираешься съесть свою? Это очень вкусно. Поверь мне.

— О, я в этом не сомневаюсь, — сказал он. — Я передам твои похвалы шеф-повару.

Она кивнула и нетерпеливо откусила еще один большой кусок. — Пожалуйста, — сказала она, до того, как засунуть кусок в рот. О боже, неужели именно этого ей не хватало последние девятнадцать лет жизни? Теперь ей еще сильнее стало обидно из-за матери. Это преступление — никогда раньше не пробовать такой вкусной еды.

Ее мама обожала вареные овощи. И рис. Обычный белый рис. Еда — это топливо, так всегда говорила ее мама. Только топливо.

— Подожди, пока мы не перейдем к десерту, — сказал Маркус, наконец откусывая кусочек и не сводя с нее глаз.

— А что на десерт?

— Шоколадный мусс.

Кора с трудом удержалась, чтобы не облизать губы. Она обожала шоколад.

— Так скажи мне. Что заставило тебя передумать и вернуться?

— О. — Очевидно, это ее любимое слово за весь вечер. — Ну, я зашла к своим бывшим работодателям, чтобы забрать свою, э-э, зарплату и вещи, но там возникла… -

Кора посмотрела в окно. — …небольшая проблема. — Она оглянулась на Маркуса, а затем опустила взгляд на свою тарелку. — Как бы то ни было, я не смогла получить ни зарплату, ни свои вещи. Они их уже выбросили. И я потеряла свой телефон прошлой ночью, когда этот человек… так что у меня не было ничьего номера телефона, потому что они все находились в телефоне, и я не знала, куда идти без денег…

Она сунула в рот еще один кусочек бараньей ножки, хотя бы для того, чтобы больше ничего не говорить. Она рискнула еще раз взглянуть на Маркуса. В руке у него был бокал вина, но он резко поставил его на стол и нахмурился. — Они не отдали тебе деньги, которые были должны?

Кора проглотила мясо и потянулась за чашкой с водой. Внезапно ей стало жарко. Она обмахивалась другой рукой. Неужели у него возникло ощущение, что здесь жарко?

Маркус все еще смотрел на нее, явно ожидая ответа, поэтому она быстро покачала головой.

Ей и так было неловко переживать все это в первый раз, но теперь рассказать про случившееся Маркусу, казалось, только добавляло унижения. Она не знала, что было хуже: что он знал все подробности ее плачевного положения или считал ее бездельницей, которая желает есть его изысканную еду и спать в его шикарном номере в пентхаусе.

— Это неприемлемо.

Мрачное выражение, появившееся на его лице в ее защиту, одновременно обрадовало и немного ее напугало.

Она быстро махнула рукой. — Думаю, такое часто случается. В будущем я буду осторожнее.

— Но у тебя же есть деньги в банке?

Может ли она умереть от смущения?

— У меня нет банковского счета. Я держала все деньги наличными.

Она чувствовала на себе его взгляд, даже не поднимая глаз. — А также, ну, у меня нет удостоверения личности. Или номера социального страхования. Моя мама такая… эксцентричная, я думаю, это один из способов это выразить. Я выросла в глуши, на ферме, и моя мама учила меня на дому. Она хотела находиться вне системы. -

Кора поковыряла вилкой в тарелке. — Действительно вне системы. По-видимому, она даже родила меня дома и никогда, знаешь ли, не получала свидетельство о рождении или карточку социального страхования, и прочих документов.

Кора собралась с духом и наконец посмотрела на Маркуса. Однако по его лицу она ничего не могла прочесть. Нельзя сказать, что его лицо ничего не выражало — во взгляде светился интерес, но он не выглядел таким потрясенным или испуганным, как она ожидала. Это придало ей смелости продолжить.

— Поэтому когда я уехала из дома и приехала в город, у меня не было документов. Я даже не думала об этом. Я не знала, что нужны такие вещи, чтобы устроиться на работу. Но оказалось, что это действительно важно.

— Но ты все равно получила работу няни.

Она пожала плечами. — Они согласились платить мне наличными.

— Они не потребовали рекомендации?

— Они сказали, что у них постоянно работает камера няни, и я очень хорошо поладила с Тимми во время нашего пробного игрового свидания. К тому же, как узнала позже, я просила не так много денег, как другие няни.

И разговаривал с ней Пол, а не Диана. Кора вздрогнула. Неужели это настоящая причина, по которой он ее нанял? Потому что нашел ее привлекательной и надеялся завести с ней роман?

— Что ж, прежде всего нам нужно начать оформление карточки социального страхования. Без нее ты останешься не трудоспособной на всю жизнь.

У Коры приоткрылся рот. Во-первых, из-за «НАМ», а во-вторых, от того, насколько уверенно он говорил, что она действительно может получить карточку социального страхования. Она несколько раз смотрела в интернете, но почти вся информация касалась исключительно тех, кто родился дома, и как получить документы для младенцев. А не для тех, кому исполнилось девятнадцать лет.

Она думала пойти в офис социального страхования и спросить, но испугалась. Что, если у нее возникнут проблемы из-за отсутствия документов? Она не могла доказать, что она та, за кого себя выдает. Она даже не могла доказать, что она гражданка, и с тем, насколько ненормально все было с иммиграцией в последнее время, что, если они попытаются депортировать ее в другую страну? Да, она умела мыслить в рамках наихудших — возможных — сценариев. После того, как всю жизнь прожила со своей параноидальной мамой, это для нее нормальная реакция.

Кроме того, она получила место няни, так что это не казалось таким уж важным и определенно не стоило риска.

Чувствуя себя глупо, даже задавая этот вопрос, она ничего не могла с собой поделать. — Не кажется ли тебе это… ну, не знаю… рискованным? Как они докажут, что я та, за кого себя выдаю?

— Я поручу своему адвокату разобраться с этим, но предполагаю, что это потребует серии письменных подтверждений твоей матери и людей, которые знали ее, когда она была беременна…

— Нет, — резко ответила Кора.

Маркус удивленно приподнял брови.

Черт. Как же это объяснить? — Мы с мамой расстались не в лучших отношениях, вот и все.

Маркус кивнул, выглядя задумчивым.

Кора откусила еще кусочек еды, хотя бы для того, чтобы чем-то занять руки, когда Маркус спросил: — Ты когда-нибудь работала моделью?

У нее округлились глаза, она поперхнулась, схватила салфетку и промокнула красный соус, в котором, как ей казалось, испачкался весь рот.

Она торопливо прожевала и засмеялась. — Ха-ха, — сказала она. — Очень смешно.

Но он не смеялся. На его лице снова застыла каменная напряженность. — Когда я буду шутить, ты сразу это поймешь, Кора.

Она усмехнулась. — Я не похожа на модель.

Сколько раз мать придиралась к ее внешности? «Почему ты не даешь мне снова подстричь челку? Твой лоб отвратительно огромен. Его нужно прикрыть. И что же ты там ела? Я удивлена, что ты можешь пройти через дверь с такими бедрами».

Марк прищурился. — Не будь одной из тех девушек, которые притворяются, что не знают о своей красоте.

У Коры вспыхнули щеки. Неужели он подумал, что она напрашивается на комплименты? Она махнула рукой, но он продолжал настаивать.

— У меня есть друг-модельер, Арман, и я знаю, что он очень хотел бы заполучить тебя.

Ее рот снова открылся, второй раз за несколько минут. Заполучить тебя…

— Не так, — Маркус наклонил голову, его серые глаза потемнели. — Никто и никогда больше к тебе не прикоснется.

В том, как он это сказал, было что-то решительное, что, вероятно, должно бы ее встревожить. И ей показалось, или она прочитала скрытое «кроме меня» в его глазах в тишине после его заявления?

— Я думаю, тебе понравится эта работа, — продолжал он. — Ты познакомишься с людьми своего возраста. — Он улыбнулся ей так, словно между ними вечность. — И будешь носить красивую одежду.

Она закатила глаза. — Я чувствую себя более комфортно в комбинезоне и фланели. Деревенская девчонка, помнишь?

Правда, она не раз пробиралась в мамин чулан и примеряла туфли на каблуках, спрятанные в коробке в самом дальнем углу. Несколько раз она чуть не сломала лодыжку, когда попыталась ходить в них, но в конце концов научилась. Ей снилась та жизнь, которую описывал Маркус, но так же она мечтала о рыцарях и замках из своих книг. Ничего из того, что когда-либо могло бы осуществиться.

— У тебя ведь есть бизнес, верно? — спросила она. — Почему я не могу работать на тебя?

— Не обсуждается, — отрезал он, и Кора отпрянула от стола.

Маркус вытер рот салфеткой. Он снова посмотрел на нее. — Я владею барами, отелями, которые находятся не в лучших частях города. Там, где ангелу не место.

Кора слегка нахмурилась. Ей не очень-то понравилось, что о ней думают, как об ангеле. Чем больше она узнавала Маркуса, тем больше ей хотелось оказаться здесь, на земле, рядом с ним. Она хотела, чтобы он увидел в ней женщину.

Заскрипел стул, и на нее упала тень Маркуса. — Кора, — он взял ее за руку, и это повторилось, словно электрический разряд, но на этот раз гораздо сильнее. Тепло пульсировало вверх по ее руке, кровь кипела, румянец разливался по груди и спускался вниз. Кора ахнула, а Маркус наморщил лоб. — Кора?

Она смотрела на него, чувствуя, как ее тело пульсирует, губы покалывает, а грудь набухает. От его прикосновения. Одного прикосновения. Она даже не подозревала, что такое возможно.

— Ты в порядке?

— Ага. Да, — она все еще шевелила губами, хотя в горле внезапно пересохло. Чудесно. — Я в порядке, — прошептала она.

Маркус прищурился на мгновение, потом его лицо смягчилось. Он провел большим пальцем по ее пульсу. Осторожно вдоль руки.

— Ангел, — сказал он мягко, и то, как он это сказал, заставило ее вздрогнуть.

Он больше ничего не сказал, да и не нужно было. Он… он… тоже это чувствовал? Он должен знать, как на нее повлиял. И он не отстранился.

Его серые глаза сверкнули. О боже, так и есть. Он заинтересован. В ней.

Очень заинтересован, если судить по тому, как раздувались его ноздри.

Это было безумием, полным безумием. Но это случилось. Так и было, не так ли? Она не просто придумала что-то в своей голове? Она посмотрела ему в глаза, чувствуя отчаяние от всех ощущений, которые он в ней пробуждал.

— Почему ты мне помогаешь? — выпалила она вопрос, который мучил ее с самого утра. — Я — никто.

Последнее поглаживание, и его высокая, мощная фигура грациозно вернулась на свое место. Кора задыхалась, все нервные окончания в ее теле все еще горели от его прикосновения.

Он посмотрел на свою тарелку, его лицо омрачилось. Молчание затянулось.

— Просто ты делаешь все это для меня. И я очень благодарна, не пойми меня неправильно. Но я хочу понять, почему…

— Ты мне кое-кого напоминаешь, — сказал он, не поднимая взгляда от своей тарелки, и она не упустила из виду, как он сжал челюсти. — Считай, что помощь тебе — это оплата моего долга.

— Оу. — Кора внутренне сжалась, и все приятные ощущения улетучились. Она всего лишь долг для него? Вот и все, что он видел в ней как в женщине. Она почувствовала себя такой глупой. Словно влюбленной школьницей.

— И этот город — опасное место. Я знаю его лучше, чем кто-либо. Когда моя сестра была немного моложе тебя, я ее потерял.

Сестра? И он ее потерял? Кора тут же почувствовала себя ведьмой из-за своего эгоизма. Действительно, школьница.

— Мне очень жаль. Маркус. — Она потянулась через стол и положила свою руку на его. — Что случилось? Нет, господи, прости меня. Ты не обязан мне рассказывать. — Она сжала его руку, и он глубоко вздохнул, наконец подняв на нее свои серые глаза. Она не могла отвести взгляд. Перед ней стоял мужчина, а не мальчик. Человек, который пережил многое, то, что она даже не могла представить. Она вдруг пожалела, что не может быть большим… ну, просто большим, чтобы хоть как-то утешить его.

— Я хочу тебе рассказать. — Он нахмурился, и она увидела в его глазах глубокую печаль, которую время явно не излечило. Кора почувствовала, как его боль пронзила ее грудь. — У меня была сестра, и я любил ее больше всего на свете. Когда ее и моих родителей забрали у меня, зверски, безжалостно, — рука его дрожала под рукой Коры, — я долго жалел, что не умер вместе с ними.

— Маркус, — прошептала с трудом Кора, поскольку у нее перехватило горло. Она протянула другую руку и сжала его, обе ее маленькие ладошки едва обхватили его огромную руку.

Она не знала, почему он выбрал ее, чтобы поделиться этим, но из ее небольшого общения с ним, она поняла, что для него это не обычное дело, потому что он относился к тому типу мужчин, которые редко открыто демонстрировали или выражали свои чувства. Он слишком контролировал себя, слишком взвешенно относился ко всему, что делал. Каковы бы ни были его причины, она могла только чувствовать себя польщенной, имея возможность заглянуть под маску, чтобы увидеть настоящего мужчину.

— Но я поклялся сделать все, что в моих силах, чтобы взять под контроль город, который они любили, чтобы монстры, убившие их, никогда больше не могли править свободно. Так что ты понимаешь, почему я не могу отпустить тебя, — сказал он, пристально смотря на меня. — Этот город-чудовище. Зверь в клетке. Жестокий. Грубый. Невинные гибнут, а преступники остаются безнаказанными, если их не остановить.

Он верил всему, что говорил, и верил в это страстно. Абсолютно. У Коры по спине пробежала дрожь.

— А как насчет копов?

— А что насчет них? — усмехнулся он. — Полиция ничего не предпринимает. Они либо коррумпированы, либо не имеют власти. Здесь нет закона и порядка, только насилие. Сильные давят слабых, и по улицам гуляет смерть. Не зря же они называют ту часть города, куда ты ходила в клуб, «подземным миром». Но дело не только в районе. Весь город балансирует на острие ножа. И именно такие люди как я удерживают его от беспорядка.

Это небезопасно. Мир снаружи небезопасен.

Сколько раз мама говорила ей об этом? Она повторяла это снова и снова. Небезопасно. Небезопасно. Небезопасно.

— Я не хочу всю жизнь прожить в страхе, — прошептала Кора.

Маркус покачал головой. — Тебе и не придется. — Он резко дернул рукой и на этот раз сжал ее ладонь.

Она прониклась силой его хватки до самых кончиков пальцев ног.

Он наклонился к ней, и от его пылающего взгляда у нее внутри все сжалось, когда он пообещал: — Ты будешь жить среди ангелов, где тебя никто не тронет.