Невинность

Глава 5

— Детка, детка, давай, шевелись! — Кора обернулась, и ее ослепил яркий свет. Она вошла в студию и сразу же была ошеломлена неистовой энергией этого места.

— Прочь с дороги! Шевелись!

Кора сделала шаг в сторону, дезориентированная, а затем заметила, что измученный оператор пытается пройти мимо нее.

— Прошу прощения, — сказала она, отступая еще дальше. Он покачал головой, пробегая мимо. Она стояла в нерешительности, оглядываясь по сторонам, пока к ней не подошел невысокий, но хорошо сложенный мужчина.

— Кора Вестиан?

— Да.

Мужчина широко улыбнулся. — Арман. — Это был молодой человек с темными волосами и оливковой кожей, точеными скулами и блестящими черными глазами. Она никогда бы не подумала, что кто-то после семидесятых может отращивать усы, но на нем они выглядели потрясающе. Вместе с большими черными очками в оправе, узкими джинсами и подтяжками поверх полосатой винтажной парижской рубашки, он выглядел невероятно модным и красивым.

Кора одернула подол белой футболки и вытерла руки о простые черные леггинсы. Маркус спросил у нее, что ей больше всего нравится в одежде, и она попросила самый минимум, настаивая, что позаботится об этом сама, как только получит свою первую зарплату. Но, возможно, ей следовало надеть блузку и юбку, которые он подарил ей в первый день.

Арман протянул ей руку, и когда она пожала ее, он поднес ее к губам и поцеловал костяшки пальцев. — Само совершенство. Спасибо, что выручили парня в трудную минуту. А теперь давай займемся твоей прической и макияжем. — Он взял ее за руку и подвел к креслу в дальнем конце комнаты перед рядом зеркал, каждое из которых было увешано лампочками.

— Арман! — К Арману подбежал мужчина с планшетом в руке. — Это катастрофа! На макси-платье нимфы сломалось молния. Ее сиськи торчат наружу. И это Зефория, так что в высшем новом Олимпе не хватает ленты, чтобы держать это платье надежно застегнутым.

Арман приподнял густую бровь и улыбнулся Коре. — Работа дизайнера никогда не заканчивается. — Затем он посмотрел на тощего мужчину с залысинами, который стоял возле ее кресла. — Господин Убели велел относиться к мисс Вестиан с величайшим уважением. Ты понял?

Кора скорее почувствовала, чем увидела, как при имени Маркуса ее собеседник мгновенно вытянулся по стойке смирно. — Да, сэр.

— Расслабься и будь собой, — сказал Арман Коре. — Он поцеловал ее в щеку. Его одеколон был стойким и изысканным, как и все остальное в нем. — Я знаю, дорогая, что ты прекрасно справишься.

С этими словами он ушел, и Кора осталась, чувствуя себя не в своей тарелке.

Сначала взялись за волосы, потом — за бигуди, гели и спреи. Пока ее волосы «укладывались», визажист делал свое дело.

Он пробормотал что-то о хорошей костной структуре и классических скулах, но ни разу не заговорил с ней напрямую, пока над ней работал. Через два часа после того, как она села в кресло, прическу и макияж наконец завершили.

Кора посмотрела на себя в зеркало и была ошеломлена. Ее лицо, грудь и руки были усыпаны белоснежной пудрой, переливавшейся фиолетовым, придавая ей радужный блеск. Яркий фиолетовый, серебристый и черный макияж обрамляли ее глаза, украшенные самыми длинными искусственными ресницами, которые она когда-либо видела. Каждый раз, когда она моргала, ресницы хлопали по ее щекам, ей стало смешно.

Волосы темным каскадом ниспадали на плечи и повсюду были заколоты маленькими прядями, что создавало необузданный, неземной эффект.

Она выглядела абсолютно не похожей на себя.

— Великолепно, — сказал художник и рывком поднял ее со стула. — Давайте перейдем к нарядам.

Наряды. Кора лишь мысленно покачала головой. Определенно, это напоминало игру в переодевание. Неужели всего три дня назад она вытирала сопли ребенку? Хотя в действительности это казалось гораздо более реальным.

Это мир грез. Удивительное царство, изобилующее прекрасными эльфоподобными людьми, которые казались слишком высокими, слишком худыми и непрестанно ворчливыми. За весь день она не видела ни одного улыбающегося человека, кроме Армана.

Ассистенты, одевавшие ее, вели себя так же безлично, как парикмахеры и гримеры. Но само платье выглядело великолепно. В серебристо-черных и пурпурных тонах, драпированное платье из ткани, прозрачной, как облако, и ниспадающей, как вода. С довольным возгласом она обернулась в нем и посмотрела, как материал кружится вокруг нее. Арман был гением.

Ассистент казался недовольным. Выругавшись, он шагнул вперед, чтобы что-то приколоть, но вместо этого вонзил иглу в тело Коры.

Оу! Кора вздрогнула.

— Стой спокойно, черт возьми, и тогда я тебя случайно не уколю. Гребаные любители, клянусь, — прошипел он себе под нос. — Где, черт возьми, они ее нашли?

Кора замерла и стиснула зубы.

Это зарплата. Усмехнись и получи за это зарплату.

Она ждала, что он снова обрушится на нее с новыми булавками или оскорблениями. Но еще один из помощников отвернулся от вешалки с одеждой и потянул за собой мужчину. Он заговорил настойчивым шепотом.

«Мистер Убели» — единственные слова, что услышала Кора, пока ждала, стараясь сохранить мужественное выражение лица. Вернулся напряженный первый помощник и молча закончил свою работу. Второй скрылся и снова появился с бутылкой воды.

— От света иногда бывает жарко, — объяснил он. Кора не заметила, чтобы другим моделям давали воду, но она ее приняла. Её отвели в сторону, чтобы ждала своей очереди.

— Только не садись, — напоследок велел помощник. — Не сомни ткань, — она показала ему большой палец, но он уже ушел.

Одетая, как древнегреческая статуя, с бутылкой воды в руке, она почувствовала себя статуей Свободы.

Впрочем, долго ей ждать не пришлось.

— Малышка, вот ты где, — помахал ей рукой фотограф, — ты следующая.

Кора кивнула и поспешила вперед. Другая модель, снимавшая с себя одежду, повернула голову. — Ух ты, — заметила она, когда Кора встала, — ты выглядишь действительно круто. Кем же ты будешь?

— Э-э… я не знаю. — Кора отступила в сторону, когда в комнату вошли двое мужчин, толкая огромное зеркало, которое достигало шести футов в высоту и было еще выше в позолоченной раме. Они остановились перед ней, прервав разговор другой модели.

В отражении Кора смотрела на поразительную женщину в мантии. Раньше она видела свое отражение только в зеркале для макияжа, но сейчас ее поразил эффект.

Глаза затемнены тенями. Волосы у нее оставались густыми и буйными, но это не портило сияющего фиолетового блеска ее кожи. Оттенки платья еще больше подчеркивали сияние ее бледной кожи.

Она выглядела невероятной, сказочной. Могущественной. Она удивленно моргнула при этой мысли. Это было не то прилагательное, которое она когда-либо использовала, чтобы описать себя раньше.

— Ну и ну, если это не богиня.

Кора обернулась и увидела знакомое лицо, губы изогнулись в полуулыбке.

Маркус.

В комнате, в которой ещё минуту назад царил хаос, все стихло. Отступив назад, чтобы посмотреть за зеркало, она увидела голую спину другой модели, ассистент помогал ей с нижней половиной ее платья, затем они оба поспешно ушли. Кора снова посмотрела в зеркало, когда Маркус подошел к ней сзади. Его улыбка померкла, и вместо этого в глазах появилась сосредоточенность охотника.

— Маркус, — выдохнула она, чувствуя, словно в животе все перевернулось.

Он оглядел ее с головы до ног. С красивым лицом и точеными скулами он и сам походил на модель. Он не был симпатичным, но сила и симметрия его черт были мощными. Вечными. Рядом с ним обычные парни выглядели до слез уродливыми — пока не начинаешь понимать, что это не так, они выглядели нормально, а Маркус был богом. Простые смертные не шли ни в какое сравнение.

В душе у нее образовалась печальная спиралька. Маркус вписывался сюда лучше, чем она.

Всего несколько шагов, и он преодолел разделявшее их расстояние. Она посмотрела на него в зеркало. Он стоял у нее за спиной, они оба выглядели как на фотографии из какого-нибудь модного журнала. На нем был серая рубашка на пуговицах. Он часто носил серое или другие темные цвета. Пиджака не было, и шелковистая рубашка не скрывала очертаний его мускулов. Он такой крепкий. Он не обладал телосложением, которое можно ожидать от бизнесмена.

Маркус изогнул губы в одной из своих фирменных полуулыбок. О нет, он заметил, что она смотрит на него.

Она почувствовала, что ее щеки пылают, и с тревогой посмотрела на свое отражение в зеркале, но на этот раз ее румянец скрывался макияжем.

Но когда она посмотрела в зеркало — вот же черт! Как много чего было видно. Ее платье может и было великолепным, но вся эта воздушная ткань практически прозрачная. Заметил ли это Маркус?

Она поспешно скрестила руки на груди. — Я не знала, что ты будешь здесь.

— Я заставляю тебя нервничать? — прошептал он, и Кора почувствовала тепло его дыхания на своем ухе, когда он пристально посмотрел на нее в зеркале.

Даже когда она скрестила руки на груди, очертания ее тела совершенно отчетливы просвечивали сквозь тонкую ткань платья. Ее бедра. Линия внутренней поверхности бедер.

Маркус склонился лицом к ее плечу, так что их лица оказались рядом, щека к щеке.

Кору словно парализовал его взгляд.

— Ты богиня, — выдохнул он.

— Не надо меня так называть…

Маркус повернул ее к себе. — Посмотри на меня.

Она не могла заставить себя повиноваться, поэтому смотрела на его рубашку. Он расстегнул две верхние пуговицы, давая ей возможность взглянуть на точеную линию его груди с легкой порослью волос. Это было так… по-мужски.

Он поднял ее подбородок, чтобы она посмотрела на него, и Кора смогла проследить за скульптурной линией его шеи до подбородка и, наконец, по волевым чертам его лица.

— Идеальное тело, идеальная кожа, — пробормотал он. — Как ты можешь не быть богиней?

— Это очень мило, но тебе не обязательно… — начала она.

— Нет, ангел. Через секунду ты выйдешь отсюда, и все узнают, как ты прекрасна.

Она быстро отвела взгляд.

— Посмотри на меня, — он обнял ее, не давая пошевелиться. — Прекрасная, — произнес он после долгой паузы.

Она нервно рассмеялась. Маркус улыбнулся и крепче обнял ее. — Я сказал Арману, что он у меня в большом долгу за то, что я позволил ему одолжить тебя. И не одно — три или четыре одолжения.

Кора не знала, что об этом думать. Одолжить. Как будто она принадлежала Маркусу. Такая мысль должна бы встревожить ее, но она могла лишь думать «да, пожалуйста». Каково это, принадлежать такому человеку как Маркус Убели?

Кора снова посмотрела на себя и Маркуса в зеркало — великолепная пара из журнала. У женщины в зеркале слегка приоткрылись губы, а мужчина скользнул взглядом по ее обнаженным плечам и шее. Когда он поднял голову, его взгляд был холоден, но глаза горели. Они ее поглотили.

— Богиня, — снова прошептал он.

— Королева мертвых, мы готовы принять вас… — женщина с табличкой вышла, увидела их обоих и отступила на шаг. — О, мистер Убели, я не хотела вас прерывать.

— Нет, нет, — отозвался Маркус, — она готова.

Кора все еще чувствовала себя парализованной, но каким-то образом заставила себя двигаться вперед. Отвернуться от него. Как именно, она не знала. Но ей даже удалось заговорить. — Королева мертвых? — спросила она женщину с табличкой. — Вы имеете в виду меня?

Женщина кивнула.

— Найди меня на вечеринке, — крикнул Маркус. — После шоу. Я буду ждать.

Не оглядываясь, Кора прошла через дверь к свету.

Впоследствии ее зрение оставалось ослепленным камерами. Она даже не помнила, как шла по подиуму. Она сосредоточилась лишь на том, чтобы не споткнуться на каблуках, которые на нее надели. Она дошла до конца и позировала так, как ее инструктировал ассистент, и вспышка фотоаппаратов почти ее ослепила. Но она повернулась по сигналу и сумела пройти за кулисы, не споткнувшись ни о себя, ни о других моделей, так что, победа за ней.

А теперь вечеринка. Одна из помощниц принесла Коре платье, чтобы переодеться. Ассистентка сказала, что это от Армана, но по молчаливым взглядам других моделей она догадалась, что на самом деле это от Маркуса.

«Что ты делаешь? — спросила она себя, когда шла с группой моделей и свитой Армана на соседнюю улицу рядом от того места, где проходила послепраздничная вечеринка. — Неужели ты вправду думаешь, что он не будет ожидать чего-то взамен всех этих так называемых «подарков»?»

Ее мать всегда говорила ей: «Мужчины не заслуживают доверия. Они всегда хотят одного и только одного. Вот почему я держу тебя здесь, в безопасности».

Но… разве это так плохо, если бы Маркус хотел ее так сильно? Ей не нужны были подарки. Будет достаточно, если он заинтересуется ею. Ему не нужно больше ничего делать.

И то, что она чувствовала, когда он только смотрел на нее…

И кроме того, он ничего не предпринял. Ничего похожего на «одну вещь», которую мужчины якобы только и хотели. Если бы Маркус оказался плохим человеком, он мог бы сотню раз попытаться навязаться ей, когда она находилась одна в его пентхаусе.

Но он этого не сделал. Потому что он был благороден. Он был хорошим человеком. Добрым, великодушным, красивым и…

Они добрались до вечеринки, и если думала, что шоу и подготовка к нему были ошеломляющими, Кора быстро поняла, что это ничто по сравнению с тем, когда «Олимп» действительно приступил к вечеринке.

Вечеринка проходила на великолепной крыше-террасе. Вечером было прохладно, но по всей площадке стояли обогреватели, поддерживающие тепло, и все вокруг, похоже, пребывали в приподнятом настроении. Судя по первым отзывам и социальным сетям, шоу пользуется несомненным успехом.

Все вокруг смеялись и разговаривали, а Кора улыбалась, хотя она не принимала участия в шутках о той или иной модели или актере.

И все, что они подавали, было шампанским или каким-то другим алкоголем. У Коры пересохло в горле, и она умирала от желания выпить стакан воды.

Она отправилась на поиски воды, когда услышала, что ее зовут по имени.

— Кора! Дорогая!

Арман подошел к ней и сжал ее руку. — Наша знаменитая Королева мертвых, во плоти. А я-то гадал, куда ты запропастилась. Пойдем, пойдем, у меня так много людей, с которыми я хочу тебя познакомить.

И следующие тридцать минут Кора кружилась в вихре представлений, имен и лиц, которые, как она знала никогда не вспомнит. Она попыталась возразить, когда Арман представил ее как девушку Маркуса, но тщетно.

В конце концов, Коре удалось отойти от Армана и отправиться на поиски воды, в которой она нуждалась еще больше.

Она попросила стакан у бармена и сделала свой первый удивительный, освежающий, чудесный глоток, когда какая-то тень нависла над ней, заставив ее чуть не поперхнуться последним глотком.

— Привет, богиня.

Маркус.

Она закатила глаза и кашлянула в локоть, немного воды попало не в то горло от удивления.

Как он всегда так подкрадывался к ней?

— Я больше не богиня, — наконец смогла произнести она, когда ей удалось восстановить дыхание. Она сделала еще один глоток воды. — Просто обычная я. — Она подняла руки, та-да, вот она я, как идиотка.

— Позволю себе не согласиться.

Она покачала головой, глядя на него. Она даже не могла посмотреть ему в глаза. Прошло всего несколько часов с тех пор, как видела его в последний раз, но она снова находилась под впечатлением. Каждый раз. Как она могла не волноваться? Он был воплощением силы и мужской красоты. Платоновская форма совершенного человека, воплотившегося в плоть.

— Кора, — нежно произнес он, — посмотри на меня.

Она повиновалась. Она не могла сказать ему, что не может смотреть прямо на него, иначе его совершенство опалит ее, как солнце. Она встретилась взглядом с его серыми глазами и ощутила внутренний трепет, словно тысячи бабочек устроили вечеринку в ее душе.

— Как тебе вечеринка? — спросил он, прищурившись. Как будто он знал, как действует на нее, и ему это нравилось.

Перед ними простиралась сверкающая терраса. Жемчужно-голубой бассейн освещался в центре, и повсюду стояли красивые люди, мило беседуя.

— Здесь все так прекрасно. — Кора склонила голову набок.

— Но?

Кора моргнула. Она не собиралась показывать свое недовольство. Она знала, что все это задумывалось как развлечение. Стать моделью. Прийти сюда на эту изысканную вечеринку. Момент как у Золушки, и она не хотела показаться неблагодарной… тем более, что ей платили сверх положенного.

— Не стесняйся меня, — сказал он. Это еще одна причина, по которой она не могла смотреть на него. Его напряженный, требовательный взгляд всегда выявлял правду.

Она наклонилась к нему. — Это не совсем мое. Я чувствую себя так, словно… — Она снова посмотрела на всех. — Не знаю, как будто я научный работник, а это социологический эксперимент. А я, переодевшись, наблюдаю за прекрасными людьми в их естественной среде обитания. Я чувствую, что должна делать заметки для газеты или что-то в этом роде.

Маркус приподнял бровь.

— Как она. — Кора кивнула в сторону особенно истощенной модели, которая очаровывала ее уже почти час. — Вид монастырский одомашненный, вес приблизительно 95 фунтов. На самом деле она не ест еду, но держит ее между указательным и большим пальцами и делает вид, что откусывает ее в течение тридцати восьми с половиной минут. Затем она небрежно ставит ее на поднос проходящего официанта и начинает всю эту шараду снова с другого блюда. Не заводи меня если я начну говорить об этом, я никогда не остановлюсь!

Маркус громко рассмеялся и удивился самому себе.

А потом, к удивлению Коры, он обхватил ее за талию и потащил прочь от бара, где она только что стояла, в темный угол, скрытый за двумя высокими пальмами.

Освещения было достаточно, чтобы разглядеть блеск в его глазах.

— Ты мне нравишься. — Он произнес это так торжественно, что Кора не могла понять, доволен он этим или нет. Она определенно была рада это слышать. На самом деле в восторге.

— Серьёзно? — пискнула она.

Это вызвало полуулыбку, к которой она быстро привыкла. — Серьезно.

Он прижал ее спиной к стене.

Подожди, он действительно собирался…

Он нежно прикоснулся губами к ее губам, но только на мгновение. Как и все остальное в нем, его губы быстро стали требовательными.

А Кора ничего не могла сделать, кроме как подчиниться.

Она судорожно вздохнула, и он воспользовался случаем, чтобы проникнуть языком ей в рот.

Ее никогда не целовали, по-настоящему, и… она подняла руки и обхватила ими широкие плечи Маркуса, хотя бы для того, чтобы было за что держаться. Потому что ей казалось, что она может взлететь и улететь.

Он безжалостно целовал ее. Ей казалось, что в внутри у нее все переворачивается от каждого мощного прикосновения его языка. Кора не удержалась и прижалась грудью к его груди. О боже, неужели она действительно это сделала?

Она попыталась отстраниться, но Маркус обнял ее за талию, еще крепче прижимая к себе.

Кора широко распахнула глаза. Он… она чувствовала его… его твердость. Она задыхалась между поцелуями, и когда он наконец отстранился и обхватил ее лицо своей сильной рукой, она прижалась щекой к его ладони, ошеломленно моргая.

На его лице играла довольная улыбка.

Может быть, он отвезет ее домой и… займется с ней любовью? Вот что случалось потом, верно? Несмотря на то, что он оставил немного пространства между ними, она все еще чувствовала его.

Она мало что знала о сексе, но знала, что хочет его. Она хотела получить все, что мог дать Маркус.

Никогда раньше она не испытывала ничего подобного. Его присутствие окутывало ее, ошеломляя, не беря в плен. Было ли это влечение? Или чем-то большим? Каждая частичка ее тела трепетала, вытягиваясь по стойке смирно.

Маркус доминировал над ее чувствами, вызывая головокружение. В ее голове зазвенели тревожные колокольчики. «Впустишь его, и он будет править твоим миром». Маркус был не из тех, кто делает что-то наполовину. Его контроль над ней будет абсолютным, но она не возненавидит его. Она будет наслаждаться этим.

Это было уже слишком. Все происходило слишком быстро. Она закрыла глаза, чувствуя головокружение.

Теперь она знала, почему поэты воспевают «влюбленность». Потому что это было похоже на падение. Дикое, свободное и ужасное падение. И как только ты упадешь, все закончится. Пути назад не будет.

— Кора, с тобой все в порядке?

Она кивнула, глаза по-прежнему закрыты. Она не могла смотреть на него. Это все равно что смотреть на солнце.

— Кора. Посмотри на меня. Не прячься.

Она подняла подбородок и моргнула, глядя на него. — Ты меня пугаешь, — прошептала она.

Он приподнял бровь. — Ну, ты мне всегда казалась умной девушкой.

— Что будет дальше?

Он заправил прядь волос ей за ухо, и она вздрогнула от удовольствия. Его глаза вспыхнули, и ей немедленно захотелось снова прижаться грудью к его груди.

Каково это, почувствовать на себе его руки? Она не забыла, как он оглядел ее с головы до ног в зеркале. Он был таким напряженным. Каково это, чувствовать, что вся энергия направлена на нее? Чтобы между ними ничего не стояло. Никакой одежды. Никаких притворств. И лет.

— Дальше, — он снова прижался губами к ее губам, коротко поцеловав, а потом отстранился, — мы отправим Золушку спать домой, пока она не превратилась в тыкву.

Он отстранился и взял ее за руку.

— Не думаю, что сказка звучит именно так, — пробормотала она, когда он повел ее сквозь толпу. Разговоры прекратились, и взгляды обратились к ним, толпа расступилась, как Красное море, когда они проходили мимо.

Почему они все так к нему относились? Она взглянула на Маркуса, но его лицо оставалось бесстрастным, как мрамор. Если бы его рука не была такой теплой и твердой в ее руке, она, возможно, вздрогнула бы, увидев это. Она посмотрела на лица некоторых из собравшихся.

На их лицах читалось не только уважение. Там скрывался страх.

Кто такой Маркус Убели, кроме парня, который перевернул ее жизнь с ног на голову? Хотела ли она знать? Или еще более тревожный вопрос — имеет ли это значение для нее, пока она наедине видит человека под маской?

Все время, пока они ехали домой, у нее кружилась голова от напряжения. Шаро вез их, и когда окно между водителем и задним сиденьем закрылось, она не сомневалась, что Маркус снова поцелует ее. Но он этого не сделал. Он обнял ее за плечи и рассеянно играл ее волосами, пока они ехали домой. Было тихо, если не считать Рахманинова, который эхом разносился по всей машине.

Она нахмурилась, когда машина остановилась после короткой десятиминутной поездки, и Шаро вышел и открыл ей дверь.

Маркус отодвинулся от нее, и она посмотрела на него в замешательстве. — Мы еще не добрались до «Короны»? — На то, чтобы добраться от отеля до места проведения сегодняшнего показа мод, ушло больше получаса. Конечно, движение было, но ведь они не могли так быстро преодолеть все это расстояние?

Она выглянула в окно — нет, исторического отеля нигде не видно.

— Я снял для тебя квартиру, — сказал Маркус.

Она повернулась на сиденье и посмотрела на него, открыв рот. Пентхаус в «Короне» — это одно. Он, очевидно, всегда держал его в резерве, но другая квартира? Для нее?

— Маркус, я не могу…

— Можешь, — он положил руку ей на поясницу, чтобы подтолкнуть ее выйти из машины, — и примешь. Думай об этом как о присматривании за домом. Моя секретарша на лето уехала в длительный отпуск в Европу. Ты мне поможешь, если останешься здесь. Ты можешь поливать цветы.

Но когда Кора поднялась наверх, она не нашла никаких растений. Зато увидела роскошную, полностью меблированную квартиру с тремя спальнями и потрясающим видом на парк.

— Потрясающе. — Она прошлась по огромным комнатам. Ее ноги утопали в толстом ковре. Маркус шел позади нее, засунув руки в карманы, с полуулыбкой на потрясающем лице.

Кора остановилась у камина, нервно проводя рукой по мраморной лепнине. Такая квартира в этой части города стоила наверно десятки тысяч долларов в месяц. Она чувствовала себя маленькой в этой ошеломляющей роскоши.

— Это уже слишком. Я не могу… — ее голос замер, когда она встретилась с пристальным взглядом Маркуса. Он и так уже дал ей слишком много.

— Можешь и сделаешь. Оставайся здесь. — Он выглядел так, словно хотел сказать что-то еще, но входная дверь открылась. Через несколько минут появился Шаро. Он кивнул ей и протянул Маркусу конверт.

Маркус открыл его и заглянул внутрь. Его улыбка стала похожей на акулью, довольной. — И еще одно, ангел. — Он протянул ей конверт. Рука ее дрожала, когда она взяла его.

Внутри лежали деньги. Хрустящие зеленые банкноты, вложенные в белый конверт. От количества купюр у нее задрожали колени. — Что это?

— Твоя зарплата. Ты сказала мне, что твой бывший работодатель должен тебе.

— Они должны были, но… — Кора пощупала пальцами толстый конверт, быстро прикинула в уме. — Здесь слишком много, гораздо больше…

— Они мало тебе платили. Шаро немного поговорил с ними, и они поняли, насколько ошиблись.

Сжимая пачку денег, больше денег, чем она когда-либо видела, а тем более держала в руках, у нее закружилась голова.

— Поговорил с ними? — Здоровяк бесстрастно посмотрел на нее. Судя по тому, что она знала о Шаро, он не отличался разговорчивостью. Значит ли это…

— Ты же не… — она остановилась, прежде чем продолжить: — не причинил им вреда. — Она ведь не могла спросить, избил ли он Пола, правда? — С ними все в порядке?

Шаро приподнял подбородок. — Они передают свои извинения. Хотели, чтобы вы знали, что они записались на консультацию к брачному психологу. Сократили время на работе, стали больше времени проводить с сыном.

— О, хорошо. — Шаро действительно разговаривал с ними. Или, по крайней мере, они разговаривали с ним. Рассказали ему все это и выплатили большую часть ее заработка хрустящими стодолларовыми купюрами. Она посмотрела на деньги в своей руке, как на змею.

— Видишь, ангел? — пробормотал Маркус. — Больше они тебя не побеспокоят.

Шаро ушел, и они остались вдвоем. Маркус шагнул ближе, и ее мир сузился до его фигуры, высокой и внушительной, потрясающей в темном костюме. Она чувствовала его близость, легкую щетину на подбородке, его восхитительный одеколон. Ее неуверенность исчезла. — Ты хочешь меня поблагодарить?

— Спасибо, — выдохнула она, опьяненная его близостью. В глубине души тихий голос шептал предупреждение, но все остальное отошло на второй план. Ее сердце трепетало в груди, безудержное, но счастливое. Счастливая ловушка.

— Нет, малышка, — Маркус остановился так близко, что если бы она шагнула вперед, ее соски снова коснулись бы его костюма. Крошечный тревожный звонок резко оборвался. — Я имею в виду, ты действительно хочешь поблагодарить меня?

— Да?

— Тогда оставайся здесь. Живи в этой квартире. Наслаждайся. И поужинай со мной завтра вечером.

— Завтра, — прошептала она. Его темные волосы падали на лоб, смягчая жесткие черты лица. Она покачнулась.

— Завтра, — прошептал он в ответ. И попятился, нарушая ее транс. Она надеялась, что Маркус останется, но он лишь одарил ее своей проклятой полуулыбкой и сказал: «Спокойной ночи, богиня».

Она осталась одна с отчаянным желанием, когда он вышел и закрыл за собой входную дверь. После того, как дверь захлопнулась, она прислонилась к ней и подняла руки к губам, к лицу, к волосам.

Сегодня ночью у нее с Маркусом Убели началось что-то грандиозное, и ее жизнь уже никогда не будет прежней.