Обманутая драконом. Сирота в Академии магии

Глава 20 Первый ход

Ласориан

Буквально на следующий день после отъезда Дакоты, мне пришло новое приглашение из королевского замка. В этот раз с моими желаниями считались. Королева Солария назначила аудиенцию на середину недели.

В положенное утро во мне не проснулось волнения. Напротив. Всё это было даже интересно. Очная ставка с той, кому явно придется не по нраву моё вмешательство. Однако здешнее «божество» меня не пугало. Её предки — всего лишь выскочки, которые решили, что могут поиграть в творцов. И теперь их дети платят за это своей свободой, жизнью, плотью. Настолько, что вынуждены обращаться к магу из другого мира. Какая ирония.

Собираясь выходить из дома, я ментально готовился к шахматной партии и надеялся, что она будет увлекательной. И вдруг моя противница сделала первый ход. Видимо, белыми фигурами будет играть она.

Я уже стоял в коридоре, когда в мою дверь постучали.

— Доброго дня, господин Рэндолский, — зазвучал смиренный женский голосок, когда я поспешил открыть.

Передо мной предстала невысокая, хрупкая девушка. Миловидная, с длинными светлыми волосами и аристократичными чертами лица. Я не видел её раньше, но сразу понял, что за птичка приземлилась на моём пороге. Глаза глубокого янтарного оттенка и небольшая корона, что венчала голову прелестницы, снимали с неё нужду представляться.

— Принцесса Диви́ника, — с любопытным удивлением протянул я, — здравствуйте. Какая приятная неожиданность.

Женское личико окрасила сдержанная улыбка, и гостья кивнула мне. Вероятно, это мог быть поклон, но здешняя королевская семья не спешила признавать моего положения. Разве что считать ровней себе, но не выше.

— Матушка-королева отправила меня, чтобы я сопроводила вас во дворец.

— Это очень мило с её стороны.

А также странно. Зачем посылать ко мне свою неполноценную дочь? Хочет выказать расположение? Или боится, что я опять пропущу аудиенцию?

Мой взгляд скользнул через принцессу. У ворот стояла карета, которая полностью соответствовала описанию «королевская».

— Я польщён и ценю столь широкий жест, — мой голос идеально выдавал нужные ноты притворной доброжелательности. — Позволите?

Я предоставил юной леди свой локоть, и она с тактичностью приняла помощь. В этот момент я заметил белоснежную перчатку на её ручке в столь жаркий день и внутренне расхохотался.

Они знают о моей силе. Не удивительно. Академический ворон до сих пор пытается зализать свой ментальный ожог. А раз королева имеет власть над всеми своими священниками, она могла вынюхать всё и без его прямого доноса.

Вскоре мы с Дивиникой уже ехали в карете. Уж не знаю, зачем её мать отправила сюда это симпатичное, но молчаливое создание, однако её общество меня угнетало. Она явно здесь не по своей воле, но умело контролирует свои эмоции, чтобы не выдать этого.

— Как ваше здоровье, принцесса? — спросил я, специально выдав скучающую нотку в голосе.

Она повернулась ко мне, точно кукла, которую дернули за ниточку. Пару раз медленно моргнув янтарными глазами, странная особа нарисовала на лице всё ту же учтивую улыбку, и коротко мне ответила:

— Спасибо, хорошо, — этикет требовал задать ответный вопрос. — Вам нравится у нас, господин Ласориан?

— Столица весьма хороша, — я выглянул в окно, за которым по чистым улицам прогуливались аристократы. — Впрочем, полное мнение я смогу составить, только когда увижу, как живут люди, которым не повезло попасть под королевскую милость и получить магическое ядро.

— Милость моей матери — это дар, а дар нужно заслужить. Счастье земное настанет в момент, когда силу богов получат лишь избранные. Ведь чёрное сердце, одаренное магией, способно отравить своим смольным ядом весь мир…

— … и невинный смертный падет под гневом недостойного, — нехотя перехватил я. — Принцесса, я ознакомился с божественным писанием Артикалиса прежде, чем прибыть сюда.

Звучало всё это очень красиво. Магия, которая даётся лишь избранным, а не тем, кому «повезло с рождения». Добрым, святым, благодетельным. Может быть, первая прибывшая сюда «богиня» и считала так. Но я уверен, сейчас догма превратилась в одно сплошное желание поддерживать тоталитарную и беззаговорочную власть. А силу даровать тем, кто молчит и платит.

— Меня греет ваше внимание к нашему миру, господин Ласориан, — очередная святая любезность показалась приторной.

Мне стало тошно от этой девицы. Она напоминала балерину в шкатулке, которая танцует, лишь когда её матушка откроет крышку. И лишь под ту музыку, которую для неё выбрали. Искусственная, кукольная и либо лживая, либо по-глупому наивная. Но из-за её истории всё равно глубоко несчастная.

С моих губ рвался желчный вопрос: «Разве именно вы, Дивиника, не являетесь живым доказательством того, что ваша семья заигралась в богов и проиграла?» Однако я сдержался. Не время быть грубым. Сейчас я их союзник. Нужно поддерживать образ. Ведь вдали уже виднелись башни высокого замка…