Оборотные цветы (СИ)

Глава 41

Моё вынужденное заточение продолжалось уже пять дней. Почти всё это время я проводила в большой зале библиотеки. Бродить по дому дознавателя, изучая его планировку, мне совершенно не хотелось, так как слишком велик был риск столкнуться с оборотнями. Шерсар и глава департамента почти всё время отсутствовали, за эти дни я видела их только два-три раза.

Василиск постоянно спешил, и расспросить его о чём-либо было фактически невозможно. Но, потерпев пару безуспешных попыток, в конце концов просто перегородила ему дорогу и потребовала хотя бы какую-то крупицу информации. Томиться в неведении — не самое приятное занятие, особенно, когда ты фактически заперт в этом недружелюбном особняке. Страж сказал лишь то, что патруль топчется на одном месте. Преступник был явно магом высшей категории и умело запутал свои следы. Единственный доподлинно известный факт — это то, что пожар был вызван сильнейшим проклятием боевого действия. На данный момент опытные эксперты пытались уловить его след. На этой безрадостной ноте Шерсар обогнул меня и покинул дом.

Единственной отрадой для меня служили гигантские стеллажи с книгами, заключавшие в себе даже редкие коллекционные издания. Сначала чтение книг было обычным способом скоротать время, но потом я настолько углубилась в этот процесс, что оторвать меня от него попросту не представлялось возможным. Время стало пролетать незаметно. В библиотеке не было окон, только лишь магические светильники и уютно потрескивающий камин, возле которого можно было удобно расположиться в глубоком кресле. Поэтому нередко, протирая уставшие глаза, я читала всю ночь напролёт, изучая формулы чар, запоминая слова заговоров и приворотов, которые были теперь для меня бесполезны. В собрании книг было множество рукописей, повествующих о происхождении и мифологии различных рас. До этих талмудов я ещё не добралась, но они уже были отложены в сторону.

Лютик часто дремал возле моих ног, но его прирождённая тяга к разрушению, игранию и кусанию всевозможных предметов вынуждала его к более активным действиям. Пару раз мы дурачились с ним во дворе, который представлял площадку, выложенную булыжниками, там не было ни одного зелёного кустика или цветка, что сильно меня угнетало.

Но, к счастью, ирбис нашёл себе товарища, с которым можно было баловаться и весело проводить время. Это был огромный мастиф — Рони. Кажется, за ним ухаживали Сайхо с её братом, и не раз я видела, как она ругала пса за то, что он бегает с моим другом. Однако Рони был молодым и горячим псом. Улизывая от своих хозяев, он мчался к Лютику и, виляя хвостом, следовал за ним, словно тень.

Когда я в первый раз увидела, как кусака прижал мастифа к земле, то решила, что вот сейчас он неминуемо растерзает собаку. Но ничего подобного не произошло. Хотя барс и был больше в четыре раза, было видно, что он старается быть аккуратным и не хочет причинить вреда своему товарищу. Набегавшись, Лютик возвращался и, ласково урча, клал морду на мои колени, закрывая чёрным носом древний фолиант.

Еду нам подовали в обеденном зале, где стоял стол, накрытый на тридцать четыре персоны. Иногда у меня создавалось впечатление, словно я пришла гораздо раньше назначенного времени, и вот-вот с минуты на минуту должны подойти остальные гости. Но зал оставался по прежнему пуст. Любой звук в пустом помещении отзывался гулким эхом. Находиться здесь мне совершенно не хотелось, и я старалась побыстрей покончить с едой, стараясь не издавать лишний раз постороннего шума. Конечно, тишина может угнетать не меньше, но, когда вилка с громким звяканьем встречалась с тарелкой, становилось не по себе.

В голове невольно вертелась мысль о том, что если бы рядом сидела любая живая душа, то эта пустота не была бы так заметна. Временами хотелось крикнуть и попросить кого-то из падших материализоваться и поболтаться в воздухе со мной за кампанию. Но даже призраки покинули этот угрюмый особняк.

Возвращаясь из столовой в библиотеку, я постоянно ощущала на себе недружелюбный взгляд Сайхо. Она даже не пыталась скрываться, открыто следя за мной, словно демонстративно показывая свою неприязнь и недоверие ко мне.

Я отвечала ей спокойным открытым взглядом и вежливо здоровалась, как обычно не получая ответа. Что самое интересное так это то, что решительно невозможно было понять, чем была вызвана подобная враждебность. Однако мне казалось, что с каждым днём в глазах оборотня ярких зелёных всполохов становилось всё больше.