Оборотные цветы (СИ)

Разорванная паутина. Глава 48

Тёмная блуза кофейного цвета казалась мне излишне открытой. Я стояла перед зеркалом и пыталась понять — точно ли она просвечивается на свету или же мне это просто кажется. Задумчиво прикусила губу. А даже если и так, то какая разница? Махнув на всё рукой, заправила её в брюки бежевого цвета. Они сидели выскоко на талии, подчёркивая её. Подмигнув своему отражению, стала заплетать волосы в две тугие, вывернутые наизнанку косы. Вчерашняя эйфория всё ещё жила во мне: она растекалась по телу музыкой и заставляла бесстрашно смотреть в будущее. Что я и собиралась делать.

Осторожно прокравшись на цыпочках мимо спящего мурлыки, прикрыла за собой дверь. Всю ночь Лютик беспокойно ворочался, а теперь, свернувшись в гигантский пушистый клубок, он мирно сопел. Зная его любовь ко сну, можно было смело сказать, что он запросто продрыхнет целый день.

Отворяя двери парадной залы, подумала, что вчерашняя экзикуция вновь продолжится. В помещении было пусто. Шерсар опоздал. Удивлённо огляделась по сторонам и услышла звук шагов. Василиск резко распахнул тяжёлую дверь и уверенно подошёл ко мне. Его пепльные волосы разметались по плечам, вчерашняя рубашка была не меняна, а лицо выглядело бледным и уставшим. Жёлтые глаза чуть прищурены, и совершенно непонятно, что за эмоции он испытывает. Я заметила, как его пальцы сжались в кулак, а после расслабились, подчиняясь стальной воле.

Видя резкие черты лица стража и его странное поведение, сначала захотела отступить назад, как сделала бы раньше, огораживая себя инстинктивно от любой опасности. Но вместо этого, пересилив себя, шагнула ему навстречу. Страж замер, словно не ожидая этого. И поднял глаза. Досада, гнев и растерянность. Всё это вспыхнуло и исчезло, поглощённое бесчувственной маской. Но этого мне было достаточно. Приблизившись почти вплотную к мужчине, прикоснулась пальцами к чуть щетинистому подбородку и приподняла его, не позволяя отвернуться. И в ту самую секунду между нами словно протянулась нить понимания. Мне не нужно было говорить, чтобы знать, что меня услышат. Положив ладонь на его плечо, чуть сжала, приглашая к танцу.

Страж прошептал заклинание, и вновь заиграла вчерашняя музыка. Но теперь всё было по-другому. Сквозь неё пробивалась искренняя и живая мелодия скрипки, подчиняющая себе.

Мы сдвинулись с места одновременно и закружились по зале так, словно всю жизнь танцевали вместе. Каждое движение — абсолютно всё было мне знакомо. Мужские ладони поддерживали, а не подчиняли. Не вынуждали следовать за собой, а лишь просили позволить быть рядом. И я позволяла.

Слитые воедино движения казались настолько синхронными и изящными, что создавалось ощущение, словно мы не касаемся паркета, а скользим по воздуху. Наверное, отчасти это действительно таковым и являлось — ведь Шерсар почти никогда не отпускал меня, удерживая, словно невесомую пушинку, которая, едва коснувшись земли, растает и безвозвратно исчезнет.

Мелодии сменяли одна другую, а мы продолжали танцевать, не замечая этого. В каждом взмахе руки, прокосновении таилась целая нерассказанная история, которую раскрывала лишь магия танца. И я была бессильна перед ней, как и василиск.

Мы оба были в плену, и солгать здесь было просто невозможно. Я знала, что эти руки, нежно касавшиеся моей ладони, могли запросто причинять боль, что передо мной беспощадный и жестокий маг, за которым бесконечным узором протянулся кровавый шлейф. И принимала это. Всё хорошее и всё плохое, заключавшееся в нём и было настоящим Шерсаром, с которым тесно сплелись наши судьбы, как бы мы этого не хотели. Разорвать всё одним движением? Резко и безвозвратно? Но срастутся ли эти раны?

Василиск осторожно подбросил меня в воздух и бережно опустил на паркет, увлекая в очередной круговорот танца.

Его змеиные глаза мерцали, отражая тусклый свет магический светлячков. Он знает, о чём я думаю.

Есть что-то большее, что удерживает нас рядом друг с другом. Даже когда это происходит не по нашей воле.